Соловьева Г.Г. - Современная западная философия (компаративистские исследования). Монография в 2-х т. [2012, PDF, RUS]

ТОМ 1
Предисловие к первому изданию……………….......................... 5
Предисловие ко второму изданию………………......................... 10
Пролегомены 1. Современная философия: территория Запада и Востока....................................................................................................... 15
Пролегомены 2. О философской компаративистике………….... 28
РАЗДЕЛ 1. У ИСТОКОВ НЕКЛАССИЧЕСКОЙ
ФИЛОСОФИИ............................................................................................... 30
Наслаждение, долг и вера. Философская прелюдия Серена Кьеркегора............................................................................................... 30
Поединок с Европой. Философия жизни Фридриха Ницше…......... 49
И снова Ницше. Философия блаженства……………………............ 67
Время и творчество. Интуитивизм Анри Бергсона……………... 76
РАЗДЕЛ 2. НЕКЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ…………... 88
Глава 1. Переосмысление классической онтологии и философии истории................................................................................. 88
Путь к истине Бытия. Фундаментальная онтология Мартина Хайдеггера.................................................................................................. 88
И снова Мартин Хайдеггер. Человек – пастух бытия…………..... 105
Помрачение разума. Неомарксизм Макса Хоркхаймера………..... 124
Взгляд медузы. Культурология Вальтера Беньямина…………...... 134
Спасение безнадежного. Методология Теодора Адорно………........ 147
И снова Теодор Адорно. Герменевтика гомеровского эпоса.…......... 164
Человек и история. Экзистенциализм Карла Ясперса………….... 171
Глава 2. Неклассические интерпретации сознания и бессознательного............................................................................................ 187
Медитация на Западе. Феноменология Эдмунда Гуссерля…...... 188
Язык бессознательного. Психоанализ Зигмунда Фрейда……......... 199
Мудрость Востока. Аналитическая психология Карла Густава Юнга....................................................................................................... 214
«Женщина не существует». Структурный психоанализ Жака Лакана.................................................................................................... 222
Глава 3. Человек и его духовные ценности………………… 229
Принцип духа. Современная философская антропология Макса Шелера............................................................................................................ 230
Личностный универсум. Персонализм Эммануэля Мунье……... 242
Уникальность человеческого бытия. Экзистенциализм Жана- Поля Сартра и Симоны де Бовуар..................................................... 255
Американская философия успеха. Прагматизм Вильяма Джемса……........................................................................................... 285
Резюме на английском языке. Мария Соловьева………………... 301
Қазақстан Республикасы Білім және ғылым министрлігі Ғылым комитетінің Философия, саясаттану және дінтану институты туралы мәлімет........................................................................ 310
Информация об Институте философии, политологии и религиоведения Комитета науки Министерства образования и науки Республики Казахстан........................................ 312
Information on the Institute for Philosophy, Political Science and Religion Studies of Science Committee of the Ministry of Education and Science Of the Republic of Kazakhstan............................................... 314
ТОМ 2
РАЗДЕЛ 1. ПОСТНЕКЛАССИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ...... 5
Увертюра. Динамика философских дискурсов.................................. 5
Глава 1. Философия языка и проблемы взаимопонимания…. 18
Языковые игры. Аналитическая философия Людвига Витгенштейна.......................................................................................... 18
Понять другого. Современная философская герменевтика Ганса-Георга Гадамера……………....................................................... 36
Язык, мифы, первобытное мышление. Структурализм Клода Леви-Строса…....................................................................................... 56
Глава 2. Человек в империи Интернета…........................................ 71
Постмодернистские силуэты….......................................................... 73
Знание, власть, сексуальность. Постструктурализм Мишеля Фуко…………....................................................................................... 85
Соизмеримость несоизмеримого. Постмодернистский вызов Жана-Франсуа Лиотара………........................................................... 102
Деконструкция и грамматология. Постмодернистские штудии Жака Деррида……................................................................. 106
Логика смысла. Постмодернистский концепт Жиля Делеза…… 115
Философия как детектив. Семиология Ролана Барта и «Имя розы» Умберто Эко….......................................................................... 128
Человек-симулякр. Постмодернистские атаки Жана Бодрийяра…………................................................................... 154
РАЗДЕЛ 2. ФИЛОСОФИЯ ПОСЛЕ-ПОСТМОДЕРНА……. 187
Спасение мира. Феноменологическая герменевтика Мориса Мерло-Понти............................................................................................... 187
Жизненный разум. Возвращение к истокам Хосе Ортеги-и Гассета……............................................................................................ 207
Вовлечение другого. Теория коммуникативного действия Юргена Хабермаса................................................................................ 228
Резюме на английском языке. Мария Соловьева………………... 248
Несколько слов в заключение......................................................... 252
И еще несколько слов....................................................................... 253
Қазақстан Республикасы Білім және ғылым министрлігі Ғылым комитетінің Философия, саясаттану және дінтану институты туралы мәлімет......................................................................... 254
Информация об Институте философии, политологии и религиоведения Комитета науки Министерства образования и науки Республики Казахстан......................................... 256
Information on the Institute for Philosophy, Political Science and Religion Studies of Science Committee of the Ministry of Education and Science Of the Republic of Kazakhstan................................................ 258

Обещание слишком дерзкое, не правда ли? Современная западная философия… Но «...каждая книга, которая чего-нибудь да стоит, играет со своим читателем». Кстати, кто это сказал? Вам предстоит догадаться после встреч, надеюсь, прекрасных и незабываемых.
С ироничным Сёреном Кьеркегором, бросившим вызов всем, кто говорит от человечества вообще, но никогда не может сказать «я». Сам он создал множество философских книг, и все они – о его трагической любви. С ниспровергателем всех кумиров Фридрихом Ницше, который писал «не словами, но молниями». Он развенчал западный рационализм. С глубокомысленным Мартином Хайдеггером, пленяющим мрачной силой языка. Он создал философские шедевры, совершив поворот к Востоку. С непримиримым Теодором Адорно, воспевшим «прекрасное негативного». Он ввел в философский дискурс тему страдания и боли. И еще немало встреч. И с Жаком Деррида – еще одним знаменитым изобретателем деконструкции, архитектором странных культурных ансамблей.
Вы убедитесь, что современная философия теряет свое привилегированное место в культуре. Формируется единое гуманитарное знание, и философия мигрирует между наукой, искусством, религией, политикой образованием. Лицом к проблемам мира. Никто не пишет объемистых наукообразных трудов в стиле Гегеля. Философия, если только это она, встраивается в тексты по лингвистике, психологии, этнологии, живописи, политике. Такие тексты оказывают особое суггестивное воздействие. Их не столько читают, сколько, поддаваясь их магии, совершают требуемые духовные акты, сбрасывая чешую привычек и мыслительных норм.
Ориентация на искусство, музыку, живопись, литературу закаляет волю к а-системности («Система есть насилие над совестью, расположившееся в теории»). Нет больше первых принципов, будь-то произвольно положенные аксиомы, врожденные идеи или высшие абстракции. Потому что при такой иерархии познание удовлетворяется суммированием под принципы, единство оборачивается единообразием, и мышление, которое стремится к системе, становится авторитарным.
Декартовский идеал последовательного «одноколейного» развертывания мысли заменяется свободным духовным опытом. Логические линии возвращаются, перекрещиваются, обрываются, образуя своеобразный восточный орнамент, где простота и ясность общего замысла сочетаются с невероятностью и неправдоподобием затейливого мыслительного рисунка. И при этом – можете себе представить! – понятийность не утрачивается, но силы ее множатся. Таковы парадоксы несистематической теории и поэтической логики.
Философ, с которым вы познакомитесь, не соответствует образу убеленного сединами старца, изрекающего истины в последней инстанции. Нет, он, как признает Ницше, живет «не по-философски». Пытается все опро бовать и испытать. Стать клиницистом эпохи. Практиковать метод интенсивного философствования. Быть путешественником, политиком, ученым, коллекционером. Фантазировать и дурачиться, избегая «стадного счастья зеленых пастбищ». Идти на риск и опасность. Принимать на себя всю боль мира. Это – не та большая, академическая философия, бесстрастная, надменная, глухая к человеческому страданию. После Освенцима, как и после разрушения небоскребов Нью-Йорка, преступно писать стихи и наслаждаться философскими абстракциями.
XXI век вступил в свои права с новыми проблемами и надеждами. Все настойчивее заявляет о себе тема глобализации, интеграции экономики и культуры различных стран и народов, сплетения человечества в единый, крепко завязанный узел, прямого подключения индивидов с информационным сетям. Зазвучали тревожные ноты: как сохранить и отстоять в мощном натиске массовой культуры своеобразие и уникальность национальных культур, как сберечь человеческую субъективность? Возможно ли так изменить модель глобализации, чтобы она не только безмерно увеличивала богатство богатых, но и стала бы условием справедливого распределения всех благ и ресурсов – образовательных, экономических, культурных?
В XXI веке людей поджидало страшное событие, изменившее парадигму мировой истории, поставившее на карту существование цивилизации, гражданских свобод, демократических завоеваний, заставившее заново перестроить, перегруппировать геополитические структуры мира. 11 сентября 2001 года в сердце цивилизации и культуры была запущена отравленная стрела терроризма. На глазах у миллионов телезрителей рушились небоскребы Нью-Йорка, символ не только экономической мощи Америки, но и человеческой цивилизации. Казалось, что это – кадры из какого-то страшного боевика – чья больная фантазия могла выдумать такое? Телевидение сделало нас всех свидетелями и даже участниками вселенской катастрофы.
Неужели мир снова превращается в «реальную преисподнюю», «громадный концлагерь», где каждый «платит штраф длиною в жизнь»? Ось всемирной истории повернулась. Власть и влияние сосредоточились в руках одной супердержавы – якобы для защиты цивилизационных завоеваний. Таков парадос истории. Идея многополярного, поливариантного, полицентричного мира осталась, однако, в модусе категорического императива.
Все перипетии социального и культурного бытия, падения и взлеты, проблемы и решения входят в ткань современной философии. Она не «отражает», послушно и безропотно, наличное, сущее. Она вызывает к должному, проектирует модели желаемого, «града Божьего». Если и можно назвать философию интеллектуальным портретом эпохи, то это – изображение того, каким человечество могло бы стать, разрубив «гордиев узел» самой острой проблемы: как в век техногенной цивилизации, прагматизма и экономического бума побудить людей вспомнить о своем изначальном человеческом предназначении, пойти навстречу сияющему свету духовности. Современный философ должен писать так, чтобы в его теоретических текстах, не снижающих высоты понятийности и всеобщности, слышались бы голоса сожженных в печах Освенцима, стоны тех, кто оказался под обломками Всемирного центра торговли в израненном, но не сломленном Нью-Йорке.
Но как же нам справиться с обилием материала? Может быть, имеет смысл аккуратно, вдумчиво распределить его согласно философским школам? Тем более, что многие известные мыслители действительно объединялись, публиковали совместные программные труды и даже писали манифесты («Манифест персонализма» Э. Мунье). Но другие, не менее известные и авторитетные, решительно возражали против всех попыток уложить их концепты в «прокрустово ложе» определенных школ. Фуко не соглашался с тем, что он «структуралист». Деррида неоднократно говорил, что отказывается от «постмодернистского мундира». Пойдем на компромисс. Будем говорить о философских школах, но помнить об условности и зыбкости границ и демаркационных линий.
В марксистской традиции философская современность «рассекалась» на два неравноценных течения – рационализм (он, если и вызывал критику, то сдержанную, умеренную) и иррационализм (этому направлению доставалось с лихвой – принижение разума, обращение к сумрачным, инстинктивным пластам человеческой души). В лагере иррационалистов оказывались философские антропологи, герменевты, экзистенциалисты, персоналисты, и, конечно же, их наставники – Кьеркегор и Ницше.
Однако в современном философском дискурсе термины «рациональность» и «иррациональность» обнаружили свою откровенную парадоксальность. Иррациональное обернулось рациональным, а рациональное стало «прислушиваться» к семантике тела, к символическому языку бессознательного, пытаясь ввести страдание в «медиум понятия». Появился «новый рационализм», нацеленный на реабилитацию прежде репрессированных пластов опыта («В исполненном страсти мгновении всегда присутствует разумное начало; в разумном отрицании всегда есть доля страсти». – Г. Башляр).
Как же все-таки быть с классификацией школ? Она нужна, чтобы облегчить ориентацию, понимание и вхождение в сложный, многоречивый, многоплановый философский космос. Понятно, что любая попытка классификации представляет собой интерпретацию, осуществляемую согласно принимаемой «мыслительной оптике». Фуко, например, усматривает в философии ХХ столетия два потока: философия субъекта, опыта, смысла (Сартр, Мерло-Понти) и философия знания, рациональности, понятия (Башляр, Койре, Кабайес).
Представители этих направлений по-разному интерпретировали феноменологию Гуссерля: первые проследовали к «Бытию и времени» Хайдеггера, вторые, более теоретичные и далекие от политики – к фундаментальным проблемам гуссерлианской мысли, формализму и интуитивизму. Фуко здесь не ушел от стандарта: более теоретична, считает он, та форма мысли, которая ориентирована на науку. Нам же думается, что, несмотря на грандиозные и впечатляющие успехи науки, век ее триумфа завершился, и деспотии разума положен конец самим же разумом. Более теоретичной оказалась как раз «философия субъекта, опыта и смысла», в которой и был поставлен радикальный вопрос об изменении оснований западной культуры, онтологии, антропологии и, соответственно, – гносеологии и методологии. В нашем исследовании мы сосредоточимся именно на этом направлении. Причем, дадим ему авторскую интерпретацию. Разумеется, развернем ее в последующем тексте. Нельзя ведь сказать нечто раньше, чем оно будет сказано. Но пред-рассуждение все же напрашивается.
Прежде всего – что значит «философская постклассика?» Казалось бы, ясно, о чем идет речь: граница пролегает там, где обнаруживается ущербность западного типа инструментальной рациональности, основанного на подавлении природы и конституируемого субъект-объектной антитезой. Постклассическое философствование начинается с критики технологической рациональности, жесткого прагматизма мышления, ориентированного на господство и овладение природой. Оно ставит под сомнение субъект-объектную схему, деформирующую целостное отношение человек-мир, изгоняющую природные, миметические слои опыта, его полнокровность и жизненность, апеллируя к духовному опыту Востока.
Однако здесь возникает немало вопросов. Так ли однозначно классическое философствование? Нет ли в нем скрытых возможностей, выявление которых обещает преобразовать знакомые черты? И разве нельзя интерпретировать классику нетрадиционно, что и сделал, к примеру, Теодор Адорно, обнаружив в макроструктурах гегелевского текста иные, скрытые, но определяющие микроструктуры? Граница между классической и постклассической философией размывается, становится нечеткой и неопределенной. Но, принимая во внимание эту зыбкость и двусмысленность, мы все же настаиваем на «разрезе», «складке», «обновлении оснований».
Все начинается с Кьеркегора и Ницше. Им первым довелось услышать угрожающие раскаты надвигающейся бури. Западная культура, заключившая «счастливый брак разума с самой природой вещей», возвела на престол науку, позитивное «знание ради господства», презрев уроки Востока, духовное предназначение человека. Наука, утратив нравственные ориентиры, превратилась в устрашающую, демоническую силу, направленную против человека и человечества. Осознать эту ситуацию, ответить на «вызов эпохи» и взялась постклассическая философия, не пожелавшая выполнять условия научной игры. Переосмысление оснований, принципов западности, проектирование онтологии, обращенной к опыту Востока, формирование нового типа человека, планетарной, космической системы ценностей, включающей трансцендирование и коммуникацию, одухотворение личности и общества – вот программа философской постклассики: к бытию и к смыслу бытия, к пониманию и взаимопониманию эпох, стран, народов, личностей.
Следует отметить, что в 60-е гг. ХХ столетия сформировалась культурная ситуация, характеризуемая условным термином «постмодерн». Запад делает как бы новый рывок – прочь от Бытия и его смысла. Информационная революция, глобализация, стремительное вторжение Интернета во все сферы жизни – это только внешнее описание событий, затрагивающих онтологические и антропологические параметры культуры. Если постклассика возобновила вопрос о бытии и смысле бытия, превратив в лозунг эпохи ключевое слово «духовность», то постмодерн обнаружил иллюзорность бытия, опасное отторжение человека от реальности, от «корней». Между «оригиналом», первосмыслом, бытием и самим человеком отныне «вставляются» бесчисленные посредники, «копии копий», «симулякры» – так что реальностью становится как раз сомнительный и неустойчивый искусственный мир, избегающий «глубины», трансценденции.
Постмодернизм и берется осознать на философском языке выявленную «онтологию письма» и превращение человека в функцию коммуникационных сетей, жителя «седьмого континента». Лиотар, Деррида и Делез, представители философского авангарда, – самые популярные сегодня авторы. Они пишут о деконструкции, декомпозиции западной традиции, отождествляя классику и постклассику и делая акцент на различии, нетождественности, фрагментарности, маргинальности культурного опыта.
И все же, человек не хочет и не может смириться с жалкой участью «симулякра». Он жаждет высоты духовного, чистого глотка смысла, солнца Истины. И философия не остается глухой к этому мощному зову. Морис Мерло-Понти – мыслитель, который снова поднимает «вопрос о бытии», о прорыве сквозь толщу слов, знаков, «следов», – к «дорефлексивной зоне» бытия, к его сокровенной сути, к союзу с философским Востоком.
Мы кратко очертили предстоящий маршрут: от научной классической философии – к постклассике Хайдеггера и Гадамера, настроенной на диалог с Востоком и целостное отношение «человек-мир». А далее – к постмодернизму, осознавшему угрожающее удаление человека от бытия, его вовлечение в виртуальную реальность. И, наконец, – к концепту Мориса Мерло-Понти, призывающего философию к «спасению мира» («Напомнить людям об их причастности к универсальному бытию, о котором они не должны забывать»).
Значит, экспозиция основных проблем современной западной философии? Проблемы онтологии, человеческой субъективности, сознательного и бессознательного, власти и сексуальности, понимания и взаимопонимания, языковой реальности, бессмыслицы и смысла… Выразимся точнее: все названные проблемы концентрируются вокруг одной ключевой: трансформация оснований культуры, определение условий не только выживания человека на Земле, но и достойной его жизни, пробуждение планетарного самосознания, духовное обновление человека и мира.
Ну, а теперь в путь?

Так это было не вчера? Время скачет, как норовистый конь. Единственная, пожалуй, истина, с которой никто не станет спорить.
Десять лет назад я опубликовала книгу «Современная западная философия (от Серена Кьеркегора до Жака Деррида)». Сколько всего случилось и произошло с той поры!
Тираж определили небольшой, академический. Но сразу обнаружился неподдельный интерес, прежде всего, преподавателей философии. В то время был настоящий голод на такую литературу. Во-первых, тематика, во-вторых, почти уверена, – качество. Учебники по «Современной западной философии» стали появляться тогда под логотипами московских издательств. Но в них ничего не говорилось о проникновении Востока на Запад, о конструктивном диалоге двух парадигм, о внутренней компаративистике и нарождении восточно-западной модели философствования (откровение Хайдеггера: «Моя философия есть связующая нить между Востоком и Западом, между Европой и Азией»).
Моя книга выделялась среди российских изданий, потому что она была голосом с Востока, взглядом Востока на Запад. И потому что я не пользовалась литературой из вторых рук, беря, в основном, собственные подстрочники немецких и французских оригиналов. Читатели, надеюсь, искренне, благодарили меня и просили дополнить, расширить, переиздать, желательно в двух томах.
Шесть лет назад я потеряла самого любимого на всем белом свете человека, дочку Машу. Сама я осталась и, чтобы удержаться, писала и работала, работала и писала. Жизнь поделилась на три эпохи. Первая – до рождения дочери, вторая, самая счастливая – с Машей, и третья – Маша ушла. Ушла и осталась, чтобы помочь мне найти точку опоры. Я, наверное, до сих пор не опомнилась, таким жестоким, несправедливым был приговор судьбы. Часто, когда я смотрю в небо, надо мной пролетает одинокая птица…
Разве могли стать хоть каким-то утешением книги, статьи, лекции? А книг вышло с той поры немало, прежде всего, коллективных: по исламской философии «Мир ценностей аль-Фараби и аксиология XX века», «Философия аль-Фараби и исламская духовность» с моими большими разделами, «Наследие аль-Фараби и современная западная философия вазимопонимания» (я была руководителем проекта и соавтором), по диаспорологии «Казахская диаспора: настоящее и будущее» и «Еуразиялық интеграция және қазақ диаспорасы» с моими теоретическими главами; по евразийству «Евразийство в XXI веке: проблемы и перспективы», где я не только опубликовала большой раздел, но и была со-руководителем проекта и одним из ответственных редакторов.
Горжусь тем, что вошла в историю казахстанской культуры, поскольку оказалась приобщенной к стратегическому национальному проекту «Культурное наследие»: составитель и соавтор предисловий к трем томам из коллекции мировой философии – «Современная западная философия», «Постмодернизм» и «Русская философия». Причем, последний том особо отмечен как лучший по своей логической структуре. Кроме того, я написала большую часть учебного пособия «Батыс философиясы», которое является составной частью культурного наследия, введением его материалов в образовательный дискурс республики.
Не могу умолчать и о том, что фрагменты некоторых моих трудов переведены на казахский язык и также вошли в цикл «Культурного наследия», например, отрывки из книги «О роли сомнения в познании». А в десятом томе собрания сочинений аль-Фараби, где представлены работы казахстанских ученых, посвященные творчеству Второго Учителя, есть и мой, довольно обширный раздел.
Особое направление моей деятельности – гендерология. Я опубликовала цикл статей в журнале «Адам әлемі» и удостоилось похвалы главного редактора, Сергея Колчигина. А в Интернете меня объявили гендерным психологом. Чтобы поддержать свою репутацию, пришлось опубликовать монографию «Гендерная политика Республики Казахстан: международный опыт и национальная модель».
И вообще я подумала: время (опять оно) бежит, а я все укрываюсь в коллективных книгах, итогах наших совместных научных бдений. А что, если бы Кант, Шеллинг, Фихте и Гегель издавали бы свои труды под общей шапкой, в виде коллективных монографий? Тогда я собралась с силами и опубликовала двухтомник «Философия и жизнь». Я отобрала, как мне показалось, самое удачное из моих обширных научных изысков: история восточной и западной философии, философия для детей, евразийство, гендерология. Но когда обнаружила, что эти научные тексты терминологически «закручены», дописала несколько глав «от души». К каждой статье я дала небольшое пояснение: как она появилась и какой вызвала резонанс. Так в научной книге по философии появилась я со своей жизнью.
Обложка двух томов оказалась совсем не похожей на привычное, традиционное оформление научных монографий. Сначала мне очень хотелось поместить фигуру девушки, тонкой, как лань, всем существом своим устремленной вдаль (я видела ее изображение на одной из картин в Мадридском «Прадо»). Но фото у меня тогда не получилось. И пришла другая идея: порхающие в ярких цветах бабочки. Такую акварель нарисовал для меня и подарил перуанский художник Марко у Мадридского музея «Рейна София». И бабочки (это – воплощенная философия) вспорхнули в красочных цветах (это – жизнь!) на обложке философского двухтомника.
Праздником для меня, таким редкостным и желанным, оказалась презентация книги на Ученом совете Института философии и политологии, где меня, откровенно говоря, захвалили, так что подумалось: «Обо мне ли это? И смогу ли я вообще писать согласно прозвучавшим оценкам?» Я была бесконечно благодарна строгому и взыскательному критику Владимиру Дунаеву, который не только выступил на Ученом совете, но и опубликовал в журнале «аль-Фараби» размышления-эссе «After-postmodernism в поисках жанра»: «любая тема – предлог, чтобы еще раз поговорить с читателем о самом главном: ради чего живет и мыслит человек».
Тогда же я решила возобновить свой давний незаконченный проект: издать книгу о Теодоре Адорно с приложением перевода фрагментов его знаменитого труда «Minima moralia». Серия подобных книг по современной философии была задумана одним из московских издательств еще в 90-е годы уже прошлого столетия, но выпуск не состоялся по известным причинам. У меня сохранилась с тех давних времен рукопись, но уже израненная, утратившая, как мне казалось, самые интересные разделы в результате неоднократных путешествий из Алма-Аты в Москву и обратно. Кроме того, у меня хранился перевод книги Адорно и Хоркхаймера «Диалектика просвещения». Однако к моему великому огорчению, в Москве уже был издан совсем не мой перевод, в который я вложила столько сил (о, Адорно, недаром его называли цветистым и темным писателем!), а работа Мих. Кузнецова, с которым мы в один день защищали диссертации в российском Институте философии, я – докторскую по диалектике Теодора Адорно, он – кандидатскую по герменевтике Георга Гадамера. Как говорится, неисповедимы пути Господни…
Я решила придать книге об Адорно «второе дыхание», сделать ее объемной, как калейдоскоп Вальтера Беньямина: в сносках создать самостоятельный текст, с позиций сегодняшних философских и культурных перемен. Книгу я назвала «Философия страдания и надежды», а обложку оформила внучка, Софья Валуйская. Живу надеждой, что Наталья Сейтахметова выполнит свое обещание и непременно напишет свою рецензию.
Скорее всего, читателя порядком утомил рассказ о моих трудовых подвигах. Не пора ли переходить к делу?
Во втором издании «Современной западной философии» дается другая периодизация материала с учетом устоявшихся сегодня терминов. Прежде я выделяла две философские парадигмы: классическую и постклассическую, поименованную мною современной. Теперь же термин «постклассическая философия» «раздваивается»: после классического периода следует неклассический (начиная с Ницше и Кьеркегора и включая Хайдеггера и его последователей), затем – постнеклассический (эпоха глобализации и постмодернистских демаршей Жака Деррида, Жиля Делеза и Жана Бодрийяра), и наконец – после-постмодерн, недавно появившийся термин, подразумевающий осознание постмодерном своих роковых просчетов и стремление вернуться в лоно матушки философии (сюда я отнесла Юргена Хабермаса, единственного философа, удостоенного Нобелевской премии за его отвечающее духу времени устремление обосновать философию взаимопонимания, Мориса-Мерло Понти, призвавшего философию к «спасению мира» в век тотальной симуляции, и Ортега-и-Гассета, автора прекрасного проекта «жизненного разума»).
Охотно верю, что нелегко разобраться сразу в терминах, на слух не очень-то благозвучных, но они более точно и предметно отражают суть дела, чем прежняя, более простая периодизация. Содержание нового издания подчиняется, следовательно, другой, более продуманной структуре. Кроме того, текст заметно пополнился новыми персоналиями: Макс Хоркхаймер, Вальтер Беньямин, Карл Ясперс, Умберто Эко, Ролан Барт, Хорхе Борхес, Жан Бодрийяр. В более полной редакции представлено творчество Мартина Хайдеггера и Фридриха Ницше.
Особенно важным является обращение к творчеству Юргена Хабермаса, одного из наиболее популярных ныне гуманитариев, чьи доклады охотно выслушиваются на последних всемирных философских конгрессах. Он признается знаковой фигурой в интеллектуальном сообществе. Он пронес через десятилетия эстафету франкфуртской школы, актуализировал творчество своего учителя Теодора Адорно и его неукротимую волю к «вмешательству» во все самые жгучие социальные проблемы. Сегодня это – формирование новой архитектоники мира с акцентом на постнациональную констелляцию и планетарное гражданство, борьба с международным терроризмом, проблемы иммиграции и мультикультурализма, возможность обретения единства и взаимопонимания при безусловном уважении к культурным и этническим различиям. И конечно – изменение соотношения веры и разума в постсекулярную эпоху.
Только врываясь в гущу событий, философ способен сказать свое веское слово миру. Достойно продолжая дело Адорно, Юрген Хабермас получил премию его имени. По традиции, она вручается соборе Св. Павла во Франкфурте-на-Майне, родном городе автора «Негативной диалектики» (примечательно, что такую же премию получил и Жак Деррида, который говорил в своей речи о духовной близости с Адорно). Юрген Хабермас, как я уже упоминала, – единственный философ, удостоенный Нобелевской премии, что можно считать признанием заслуг всей философии перед современным человечеством.
Однако речь идет не только о структурных и содержательных изменениях. Мне хочется еще и еще раз подчеркнуть, что современную западную философию благодаря внутренней компаративистике с Востоком следует именовать восточно-западной. Разве можно упорно причислять Хайдеггера к западной когорте, намеренно игнорируя его решительный поворот на Восток? Этот же вопрос правомерен и относительно других представителей современного философского Запада, отказавшихся от жесткого логоцентризма и обернувших угрюмое лицо западного мира, разучившегося смеяться, к просветленному лику Востока.
Ключевая тема восточно-западной компаративистики – человек в эпоху глобализации, радикальная трансформация онтологических, антропологических и аксиологических характеристик его бытия в связи с «великим переселением народов» в виртуальные мегаполисы, удаленные от метафизических пластов реальности. Да и что такое реальность, трансценденция, подлинный Смысл, великая истина человеческого призвания? К чему еще философия, если она отказывается быть алетейей, открытием потаенного, сокрытого завесой данности и обыденности? Как человеку, который упивается «общением» в Интернете и развлекается информацией на блогах, остаться человеком, способным к любви, состраданию и взаимопониманию? Эту тему мы обсуждаем в своем проекте и в еще неопубликованной коллективной монографии «Человек в эпоху глобализации: современные восточные и западные концепты в ракурсе казахстанской реальности», что, на мой взгляд, открывает в отечественной гуманитаристике перспективное научное направление, философскую компаративистику. Второе издание «Западной философии» я также считаю вкладом в это направление.
А теперь о самом для меня важном, ради чего, скорее всего, я набралась решимости выпустить второе издание: почти к каждому фрагменту прилагаются резюме на английском языке, подготовленные моей дочкой Машей. У нее был редкостный дар и неутомимая жажда изучения языков не только на разговорном уровне, но и в их глубинном, экзистенциальном смысле, со всеми этимологическими тонкостями.
Маша – прекрасный знаток французского (второй родной, лучший диплом года КазУМОиМЯ и три престижных французских диплома), английского (две языковых школы в Англии), испанского (работа в Мадриде на испанской фирме), португальского (Школа в Порто), немецкого (лучшая из лучших на курсах Института Гете).
Я попросила ее сделать резюме на английском к моей книге, еще в ее первом варианте. Она согласилась, только спросила с недоверием: «А зачем?». Видишь, Маша, все пригодилось, все было не зря, моя дочка.
Кому-то очень нужна моя книга с твоими резюме на английском.

Соловьева Г.Г. Современная западная философия (компаративистские исследования). Монография в 2-х т. / Под. общ. ред. З.К. Шаукеновой. – 2-е изд., перераб. и дополн. – Т. 1. – Алматы: ИФПР КН МОН РК, 2012. – 316 с.
Соловьева Г.Г. Современная западная философия (компаративистские исследования). Монография в 2-х т. / Под. общ. ред. З.К. Шаукеновой. – 2-е изд., перераб. и дополн. – Т. 2. – Алматы: ИФПР КН МОН РК, 2012. – 260 с.