(Rock) [MB][1/5,64 MHz] Кино - Начальник Камчатки (студийная копия) - 1984, DSD 128 (tracks)

Кино Начальник Камчатки (1984)
В двадцать два года трудно сформировать глобальную музыкальную концепцию. Поэтому неудивительно, что альбом «Начальник Камчатки» музыканты «Кино» оценивали впоследствии как переходную работу на пути к полноценному электрическому звуку.
«После «45» было вообще непонятно, как именно играть, - вспоминает Юрий Каспарян, ставший после ухода Рыбина лидер-гитаристом группы. - Поэтому мы все время что-то пробовали, что-то искали. Нам хотелось добиться плотного звука, но искали мы его довольно специфическим образом - путем квартирных концертов в две акустические гитары».
В промежутке между выходом альбомов «45» и «Начальник Камчатки» у музыкантов «Кино» состоялись еще две незавершенные сессии. Вначале Цой и Рыбин попробовали записаться в студии Малого драматического театра, но на полпути эта работа была прервана. Вскоре после ухода Рыбина Цой вместе с Каспаряном сделали акустический демо-вариант новых песен в студии у Алексея Вишни.
Вопреки пожеланиям музыкантов эти черновики получили широкое хождение под названием «46», но «Кино» никогда не считало данный бутлег номерным альбомом.
Весной 84-го года музыканты начинают работу над «Начальником Камчатки», название которого было напрямую связано с но
вым местом работы Цоя. После того, как Виктор поработал реставратором, резчиком по дереву, спасателем на пляже, он устроился кочегаром в котельную, находившуюся на огромном пустыре, заваленном деревянными ящиками. В центре пустыря стоял сарай, в котором жил сторож, карауливший ящики. Цой топил котел - чтобы не замерз сторож - теми же самыми ящиками, которые сторож охранял. Вопреки аксиоме о невозможности изобретения вечного двигателя, на практике получался вполне нормальный советский вариант бытового «перпетуум мобиле». Позднее Цой стал работать кочегаром уже в другой котельной под названием «Камчатка», которая затем стала местом паломничества его фанов.
Запись «Начальника Камчатки» осуществлялась в студии Андрея Тропилло, а в роли ее продюсера вновь выступил Гребенщиков.
На протяжении 83-86 годов он по-прежнему оказывал немалое влияние на Цоя. Они не только играли в совместных акустических концертах, но и увлекались древней китайской культурой, книгами восточных философов и поэтов. Незадолго до начала сессии Гребенщиков в одном из интервью охарактеризовал будущий альбом как «нечто вроде «Револьвера» - эклектику, но большую и красивую».
«Когда я впервые услышал пленку, записанную у Вишни, то понял, что из этого можно сделать нечто гораздо более интересное, - вспоминал впоследствии Гребенщиков. - У меня сразу же возник ряд идей по этому поводу - тем более что и Цой хотел сделать из этих песен что-нибудь более многоплановое. Мы дорвались до Тропилло и в паузах между аквариумовскими сессиями начали работать».
Несколько песен новой программы Цой обнародовал за год до этого - во время легендарного дебюта «Звуков Му» в здании одной из московских школ. Там Цой чуть ли не впервые публично исполнил в акустике «Транквилизатор» - страшную психоделику, написанную во время полуторомесячного пребывания в психиатрической больнице, в которой ему пришлось «косить» от воинского призыва.
«Транквилизатор» был сильно затянут по времени и звучал еще более нудно и мощно, - вспоминает басист Александр Титов.-
Цой наотмашь рубил по гитаре и все в зале просто опухли».
...Поскольку стабильного состава у «Кино» не наблюдалось, в «Начальнике Камчатки» было задействовано значительное количество музыкантов из других групп. Первоначально Цой планировал пригласить на сессию барабанщика Александра Кондрашкина и басиста Владимира Арбузова, но, как показали дальнейшие события, реализоваться этому варианту ритм-секции было не суждено.
На бас-гитаре играл приглашенный из «Аквариума» Титов, а на барабанах стучали все кому не лень - Гаккель (ударные в композиции «Генерал») и Титов (малый барабан в «Транквилизаторе»), Губерман и некий безымянный ударник, фамилию которого, похоже, сегодня уже не вспомнит никто. В песнях «Троллейбус» и «Каждую ночь» на барабанах играл Петр Трощенков из «Аквариума».
«В студии творился полный бардак, и весь альбом записывался достаточно спонтанно, - вспоминает Титов. - Это был интуитивный подход, абсолютно без репетиций. Материал делался так: мы приходили на студию, и там Цой показывал вещи. И мы прямо в студии пробовали все слепить. Я свои партии придумывал на ходу, часто в зависимости от того, какой барабанщик сегодня с нами играет».
Изображенный на обложке альбома будущий барабанщик «Кино» Георгий «Густав» Гурьянов на записи фактически отсутствовал, появившись лишь на финальной «Прогулке романтика», в которой он выполнил роль перкуссиониста, обозначая ритмический рисунок игрой на каких-то баночках.
Неудивительно, что впоследствии Гурьянов в течение многих лет упорно уходил от разговоров на тему своего участия в этом альбоме.
...Из-за пестрого состава сессионных музыкантов и явной сырости материала процесс записи выглядел совершенно непредсказуемым и малоуправляемым. В свободное время музыканты носились по студии, демонстрируя друг другу приемы карате, увиденные ими в фильмах с участием Брюса Ли.
«В студии было постоянное ощущение дурдома, - вспоминает Андрей Тропилло. - Пока ты работаешь с одним человеком, остальные непрерывно двигаются и машут над твоей головой руками. Они были ужасно энергичными, и если их остановить, то через три минуты все начиналось снова».
Тропилло из-зо всех сил пытался придать этому безумному энергоизвержению какой-то осмысленный характер, но временами и ему приходилось нелегко. Вместо поисков нового звука и выбора оптимальных вариантов аранжировок Андрею Владимировичу приходилось заниматься с музыкантами чем-то вроде уроков сольфеджио. «Цой как ритм-гитарист был, конечно, хороший, - вспоминает Тропилло. - Но когда он пел, то, как глухарь, часто себя не слышал. Мог спокойно спеть на полтона выше, чем была настроена гитара. Для него это не играло никакой роли. Каспарян тоже хороший гитарист с неклассической школой игры. Но стили он менять не мог и играл достаточно однообразно».
Под влиянием Гребенщикова Цой в то время прочно «завис» на «новых романтиках» и явно планировал изменить звучание камерно-барочной акустики раннего «Кино» именно в этом направлении. Для практической реализации подобных идей Цою были необходимы электронные клавиши, которые материализовались на сессии в облике маленького игрушечного «Кассиотона», привезенного Гребенщиковым из Москвы. Несмотря на то что клавиатура «Кассиотона» насчитывала всего три октавы, Гребенщиков попытался вставлять его почти в каждую песню, усилив неоновоэлектронную подцветку в и без того убийственно холодных композициях.
В нескольких песнях музыкантам подыграл на клавишах Сергей Курехин. «Я не мог воспринимать эту запись серьезно, - вспоминал он спустя несколько лет. - И я не мог рассматривать «Кино» как музыкальное явление грандиозного масштаба. И если к «Аквариуму» я относился, как к любимой игрушке, то «Кино» были для меня совсем как дети. Они и песни-то пели детские».
Несмотря на столь ироничное отношение, Курехин не только помог группе в музыкальном плане (особенно хороши его партии в «Сюжете для новой песни»), но и привел в студию Игоря Бутмана, наигравшего на нескольких композициях запоминающиеся саксофонные соло.
Сессия вылилась в три недели беспрерывной работы, причем иногда музыкантам приходилось записываться по ночам. Определяющим стилем на альбоме получался минимализм, проявившийся и в лаконизме аранжировок, и в техническом оснащении, когда, к примеру, обработка звука гитары Каспаряна осуществлялась не через овердрайв, а при помощи советского магнитофона «Нота», выполнявшего в тот момент функции фузз-эффекта. Бытие определяло сознание чаще, чем того хотелось в данной ситуации.
Несмотря на то что во второй половине сессии в студии отсутствовал внезапно захворавший Гребенщиков, к июню 84-го года альбом все-таки был доделан. Как стало понятно позднее, «Начальник Камчатки» открывал новый этап в истории электрического «Кино», и одним из маяков на этом пути был «Транквилизатор».
«Я начинаю свой путь к остановке трамвая» - мрачный суицидальный монолог, произносимый Цоем на фоне монотонно звучащей минорно-кислотной электроники, не мог остаться незамеченным. Атмосфера воинствующего романтизма Блока и Хлебникова, дождливых ночей, одиночества и беспросветного мрака ощущалась практически на всех композициях - за возможным исключением арии Мистера Икс из оперы Кальмана «Принцесса цирка». «Ночь для меня - это особое время суток, когда исчезают все отвлекающие факторы, - сказал как-то Цой. - Ночь наполняет меня ощущением мистики и дает мне необходимое чувство романтики».
«Начальник Камчатки» получился настолько непохожим на все, что выходило до этого в ленинградском роке, что никто толком не знал, как именно на него реагировать. Подпольная рок-пресса, отметив на альбоме с полдесятка беспроигрышных хитов («Троллейбус», «Последний герой», «Генерал», «Камчатка», «Транквилизатор»), все-таки съязвила на тему «атмосферы какого-то занудства». Поклонники группы, не будучи готовыми к подобным психотропным новаторствам, отложили окончательный вердикт до начала живых выступлений электрического «Кино». Самому Цою альбом сначала показался несколько вялым, но спустя год в интервью журналу «Рокси» он отметил, что сейчас подобный звук входит в моду.
«Альбом «Начальник Камчатки» был электрическим и несколько экспериментальным в области звука и формы, - говорил Цой. - Не могу сказать, что он получился таким, каким бы мы его хотели видеть по звуку и стилевой направленности, но, с точки зрения эксперимента, это выглядело интересно».
По всей вероятности, истина заключается в том, что, несмотря на мощнейший музыкальный материал, цельности в разработке определенного направления на альбоме все-таки не было. Группа сознательно отказалась от наивной непосредственности «45», а конкретная антитеза этому пока найдена не была. Все это напоминало движение на ощупь в кромешной темноте. Сложно спорить с тем, что потенциал практически всех композиций превосходил их студийную реализацию, и вполне возможно, «Начальник Камчатки» претендовал на то, чтобы его переписали в третий раз (с учетом записанного у Вишни альбома «46»).
Достаточно вспомнить, в какой нокаутирующий хук превратился «Транквилизатор» образца 88-89 годов, с которого «Кино» начинало тогда свои концерты. Тем не менее при всех недоработках группа совершила определенный шаг вперед, постепенно приближаясь к тому саунду, о котором Цой, возможно, мечтал еще в 82-м году.
Этот звук - фирменный звук группы «Кино» - был найден лишь спустя четыре года на альбоме «Группа крови».

Метод записи альбомов в начале 80-х был следующий: на магнитофон Тембр (кстати, довольно качественный аппарат) писалась болванка /научный термин, подразумевающий ритм-группу инструментов/, при перезаписи которой с магнитофона на магнитофон делалось наложение вокала и дополнительных инструментов.
Перезапись Тропилло делал с накладкой на выцыганенном у фирмы "Мелодия" профессиональном магнитофоне Studer. Именно на Studer в период 81-83 годов были зафиксированы все работы Аквариума (кроме Синего альбома), Exerсise Чекасина-Курехина-Гребенщикова и что-то еще. Метод домногоканального периода оставался классическим. Электрогитары писались с комбиков или через пульт – впрямую. Всевозможные двенадцатиструнки, пианино с кнопками, флейты писались тоже с микрофонов. Барабаны по возможности закрывались щитами и снимались четырьмя-шестью микрофонами. Микрофоны были преимущественно советские разных видов: динамические, электретные и конденсаторные. Из зарубежных участвовали Телефункены, Нойманы и Шуры. Реверберация осуществлялась через единственный фирменный DYNACORD, чье пружинное эхо с огромной перегрузкой записали на альбоме "Энергия". DYNACORD по тому времени стоил до 1,5 тыс. Но бессребряный наш Андрей Владимирович даже в трудное для него время приобретения кооперативной квартиры и ковра за 400 р. у Юры Ильченко не расстался с редкой по тому времени штукой. Из примочек использовалось все, что приносили музыканты, но нехватка была. БГ достаточно интересной показалась идея использования вместо фуза перегруженного УВ Ноты, так и записали.
Одним из последних немногоканальных альбомов стал "Уездный город N", записанный очень быстро с STUDER на STUDER на пленку BASF LR-56. В выборе ленты для оригиналов и первичных фонограмм-болванок, отбросив ложный снобизм, Тропилло руководствовался запасами всяких "мелодий" и "радио" от Ленинграда до Москвы. Предпочитал BASF, AGFA, АМРЕХ, но ряд альбомов был записан и на Г.Д.Ровскую ORWO – "Белая полоса". Цены на фирменную студийную ленту простирались в зависимости от количества склеек и новизны с 7,5 р. до 40 р. Где-то в районе 84-го года Андрею Владимировичу путем серии выверенных ходов удалось заполучить восьмиканальный магнитофон Ampex - тот самый, на котором записывал свои альбомы Юрий Морозов.
Примерно с 84-го года распространением пленок занялся Александр Титов. Один из лучших ленинградских бас-гитаристов трудился в газовой котельной, а тиражирование подпольных записей стало на пару лет еще одним источником его дохода. Титов скопировал на 38-й скорости оригиналы всех альбомов, хранившихся в Доме юного техника, одолжил у Тропилло студийный магнитофон «МЭЗ», а у Гребенщикова - подержанный «Маяк 203». Работа закипела. «МЭЗ» занимал почти половину комнаты, включался в сеть с адскими искрами, и от него постоянно било током. - вспоминает Титов, - Но делать записи мне было приятно - это напоминало своеобразное разбрасывание семян».
Но основным связующим звеном был Сергей Фирсов. Познакомившись с Цоем, Сергей принялся распространять альбом «45». «В Питере я был одним из первых распространителей оформленных и качественно записанных магнитоальбомов», - вспоминает он. Фирсов приобрел японскую деку AIWA и целиком переключился на кассеты. При появлении очередного тропилловского альбома он ездил в Дом юного техника и переписывал оригиналы на хромовую пленку. Кассет ему нужно было немало, поскольку начиная с 1983 года Сергей получил возможность записывать с пульта все ленинградские рок-фестивали. Работая проводником в поезде Ленинград-Москва, мобильный Фирсов садился на ночной поезд и уже поутру облагораживал заасфальтированный столичный нечернозем питерскими рок-удобрениями.

Несмотря на героические старания Бутмана, в первом отделении музыканты были какими-то вялыми. Слаженной игры оркестра не было. Это отделение, на мой взгляд, вытянул слепой пианист оркестра, который очень удачно спел пару известных амер.стандартов. Он сидел спиной к зрителям. И я не сразу понял, что поёт именно он. А он так точно воспроизвёл манеру пения 50х... что я в первый момент подумал, что включили фонограмму...
В перерыве прояснилась вялость музыкантов. Оказалось, что они несколько часов просидели в аэропорту Нью Йорка. И прибыли прямо к началу концерта...
Во втором отделении всё ожило. И оркестр заиграл мощно и слаженно. Мне понравилось достаточно скромное поведение Бутмана. Несмотря на то, что он сам вёл программу (на английском) и был дирижёром... он часто садился рядом с другими саксофонистами и играл, как рядовой участник оркестра
И, всё-таки, его соло было украшением концерта
В конце оркестр исполнил попурри из известных русских шлягеров (типа Мурки, Цыплёнка жареного, Черных очей и т.д.). И мне очень понравилось довольно раскрепощённое и весёлое поведение И.Бутмана на сцене
Вот пара неудачных снимков с этого концерта:

Релиз сделан по просьбе уважаемого Олега Васильевича К. (Овка): https://rutr.life/forum/viewtopic.php?t=4108262&start=30. Поэтому я не стал особо разбираться с тем, насколько оправдан мой релиз. Подумал, сделаю, по крайней мере, Олег Вас. скачает, порадуется. А это уже счастье… Но когда я увидел, что мой релиз будет 1001-м релизом по Кино только в разделе СО (т.е. 1001-м колесом в телеге), мое желание делать этот релиз сильно поубавилось. А уж когда я увидел там релизы моих идолов, уважаемых Олег39, ArvidKai, frfr;t, OlexanderKi и многих других серьезных релизеров, то стрелки моего желания (делать этот релиз) безжизненно повисли «на пол-шестого»…
Причем, Олег39 сделал прекрасную (как всегда) оцифровку именно «Начальника Камчатки» (с замечательного винила Moroz Records) (https://rutr.life/forum/viewtopic.php?t=4145041), кот. я с огромным удовольствием слушал последние дни. И только то, что в его оцифровке отсутствовала одна (правда, малоинтересная для истинных поклонников группы) песенка, еще оставляло слабую надежду, что мой часовой механизм когда-нибудь вновь придет в движение…
Толчком для него послужило то, что я вдруг осознал, что совсем скоро 30-тилетие выхода в свет «Начальника Камчатки» (интересное совпадение: это мой 30-й релиз на трекере), а значит будет выпущено еще (как минимум) не меньше 500 новых релизов по этому альбому. И значит, шансы вклиниться мне с моим убогим релизом в эту стройную шеренгу очередных шедевров практически станут равны 0. А это значит - я не смогу выполнить просьбу уважаемого ОВ…
Я понял: или теперь, или никогда…
Поэтому, выпив пол-литры своей саморобной и неслабой горилки, запив это 2-мя литрами своего виноградного вина и занюхав соленым огiрком, которые наквасила моя старуха, я, отбросив последние сомнения, смело приступил к оцифровке…
Последним, что я запомнил, была мысль: пусть лучше меня заклюют эти гордые и красивые птицы, но я …
На этом все обрывается… Больше моя память ничего не сохранила: сплошная темнота……………………………………………
Все это похоже на то, как уважаемый John Coltrane с товарищами писал свой «OM». Вот только того зелья, что они тогда приняли (вкололи), у нас в селе не найти. Вот и пришлось пользоваться подручными (саморобными) ср-вами…

В первоначальном релизе были представлены 4 варианта альбома группы Кино «Начальник Камчатки»: вар.1 – это моя исходная оцифровка альбома, а вар.2-4 – это последующие варианты улучшения моей оцифровки, сделанные третьим лицом (Мистер Х) и представляющие собой последовательные этапы все более глубокой обр-ки: начиная от простой – до ремастеринга...