Мотомэдзука / Motomezuka (Кандзэ Киёкадзу / Kanze Kiyokazu) [2013, Япония, ёкёку (пьеса Но), классическая японская драма, DVDRip] Original. + Sub rus Театр Но, школа Кандзэ

…и за восемь морей лежит далекий путь… – «Восемь морей» («яэ-но сиодзи», букв. «путь восьми течений») – обычная для японской поэтики метафора дальнего пути.
Икута (букв. «Поле жизни») – местность в провинции Сэтцу.
Малый луг Икута – воспетое в японской поэзии место сбора весенних трав. Известно, например, стихотворение Минамото Мороёри, из сборника «Хорикаваинхякусю» (1103):
Странник
у луга Малого в Икута задержался,
чтоб посмотреть на сбор весенних трав,
и позабыл, что впереди далекий путь.
Мы собираем молодые травы... Имеются в виду так называемые «семь весенних трав», которые появляются на лугах ранней весной и входят в состав «каши семи трав», которую едят во время праздника «семи трав» (в седьмой день первой луны): надзуна (пастушья сумка), судзуна (репа), судзусиросо (резуха) и др.
Пусть на ветвях уже набухли почки... Цитируется стихотворение Ки-но Цураюки из антологии «Кокинвакасю»:
Встает туман,
и на деревьях почки
уже набухли, но весенний снег
на ветви ляжет – и в селении унылом
вдруг упадут на землю лепестки.
Далеко в горах еще не стаял снег на ветках сосен... и далее – стихотворение неизвестного автора из антологии «Кокинвакасю».
За молодыми травами на луг приходят многие... и далее – стихотворение Фудзивара Тамэсада из антологии «Фугасю» (1344–1346).
...проложим путь себе в снегу... Цитируется стихотворение императора Когон-ин из антологии «Синсэндзайвакасю» (1356):
Путь проложив в снегу, мы у болота
трав молодых сегодня наберем.
Ведь долго ждать еще до той поры,
когда в полях растает снег.
Роща Икута (Икута-но мори) – храмовая роща, известная тем, что в 1184 г. в ней произошло решительное столкновение войск Тайра и Минамото.
Река Икута – по преданию, в ее воды бросилась легендарная дева Унаи.
Уж пришла весна... и далее – стихотворение Тайра-но Суэката из антологии «Сюивакасю».
...в весенние луга нарвать фиалок забрел... Цитируется стихотворение Ямабэ Акахито из антологии «Манъёсю»
Я в весеннее поле пошел за цветами,
Мне хотелось собрать там фиалок душистых,
И поля показались так дороги сердцу,
Что всю ночь там провел средь цветов до рассвета.
Перевод А. Е. Глускиной («Манъёсю», т. 2, стр. 8.)
В пьесе используется одно из толкований стихотворения, считающее его аллегорией неожиданного любовного свидания. Это подтверждается, в частности, заменой второй его части, произведенной таким образом, что в нее введен образ, прямо ассоциирующийся с любовными встречами, – трава вакамурасаки. Из корней ее изготовлялся краситель, окрашивающий одежду в пурпурный цвет – цвет любви.
Легенда о деве Унаи, которая бросилась в реку, потому что не смогла выбрать одного из двух любивших ее юношей, встречается в «Ямато-моногатари», в «Манъёсю» в двух вариантах.
Осидори – дикие утки (мандаринки) – символ супружеской верности.
Рога оленя – обычный для японской поэзии символ кратковременности. Ср., например, стихотворение Какиномото-но Хитомаро из «Манъёсю»:
На миг один короткий, как рога
Оленей молодых, что бродят в поле летом,
На самый краткий миг –
Могу ли позабыть
О чувствах нежных милой девы?
Перевод А. Е. Глускиной («Манъёсю», т. 1, стр. 250.)
…О дух, да снизойдет к тебе благое пробужденье… – текст молитвы за упокой души умершего.
Немало старых на земле могил, где отроки покоятся. Источник цитаты точно не установлен. Некоторые комментаторы приписывают ее Бо Цзюй-и.
Коль сбросишь привязанностей путы... и далее – цитата из Сутры Каннон (составной части Сутры лотоса).
Ад Зноя – один из «восьми кругов» ада.
…из обители горящей… Горящая обитель, обитель, объятая пламенем – аллегория земного мира. Образ основан на притче из Сутры лотоса, иллюстрирующей данный Буддой обет спасти от страданий всех смертных. В притче рассказывается о том, что в доме некоего человека случился пожар. Дети, не понимая, какая опасность грозит им, не покидали дома. Тогда хозяин сказал им: «У дома стоят три повозки. Одна запряжена бараном, другая – оленем, третья – быком. Садитесь в них». Дети заспешили к выходу и спаслись.
Горящий дом символизирует земной мир, полный страданий, связанных с рождением, болезнями, старостью, смертью. Три повозки – учение Будды, которое спасает смертных от этих страданий.
…из бездны трех миров… Имеются в виду три мира, в которых происходит постоянный круговорот перерождений – мир желаний, мир чувственных страстей, мир чистой духовности.
…ад Бесконечных Мук… и далее – названия «восьми кругов» ада.***Добавлю от себя. Рассказ местного жителя – персонажа аи – в тексте книги не приводится. Между тем именно в этом рассказе происхождение названия Мотомэдзука объясняется несколько иначе, чем в данном выше описании. Согласно этой версии название означает «желанная могила» и происходит от глагола «мотомэру» (требовать, искать), поскольку все действующие лица легенды стремились обрести в покой в этой могиле. Эта же игра слов использована в финальной сцене, где дух Унаи ищет место своего упокоения – курган Мотомэдзука.
Предсмертные стихи, сложенные девой Унаи, в оригинальном тексте пьесы приведены в том же виде, что и в «Ямато-моногатари».

В давние времена была девушка, которая жила в провинции Цу. Навещали ее двое. Один жил в той же провинции Цу, род его был — Мубара. Другой же был из провинции Идзуми. Род его именовался Тину. И оба они и возрастом, и обликом, и родовитостью были весьма схожи, совсем одинаковы. Чьи устремления сердца сильнее, тому и буду принадлежать, думала она, но даже устремлениями сердца они были равны. Как стемнеет, они вместе к ней приходили. Когда присылали ей что-нибудь в подарок, то тоже всегда посылали одинаковое. Никак нельзя было сказать, кто из них кого превосходит. Дева просто извелась в раздумьях. Если бы еще устремления их сердец были неглубоки, ни с одним не стала бы видеться, но и тот и другой месяцы и дни напролет у ворот ее дома стояли и всячески выказывали свою привязанность, и она совсем истерзалась. То, что оба они равно в дар ей посылали, не принимала она, но они все приносили подарки и у ворот стояли.
Был у нее отец, говорит он ей: «В такой печали проводишь ты годы и месяцы, и горе их всерьез не принимаешь, как это жалко. Если б стала ты женой одного из них, другой бы перестал помышлять о тебе», а она сказала: «Я тоже думаю так, но устремления их сердец столь схожи, что я измучилась в раздумьях. Что же мне теперь делать?» В это время находилась она в палатке в окрестностях реки Икута. Тут послали за теми, кто к ней сватался. И отец говорит: «Любовь ваша одинакова, и этой юной девушке трудно выбрать. Но все же сегодня мы примем решение. Один из вас — из дальних мест. Другой — из здешних мест, но и он страдает беспредельно. И вот обоих вас очень мне жаль». И когда он это сказал, оба очень обрадовались. «Вот что я скажу вам: пустите ваши стрелы в речную птицу, что по реке плывет. Кто в нее попадет, тому и дочь отдам»,— сказал он это, и они, проговорив: «Очень это хорошо», выстрелили, и один попал в голову, а другой тут же попал в хвост. И на этот раз нельзя было рассудить, кто победил.
В мучениях девушка:
Сумивабину................Тяжело мне влачить эту жизнь,
Вага ми нагэтэму.........И покончу я с ней.
Цу-во куни-но.............Ведь в стране Цу
Икута-но кава ва.........Река Икута, река «Живое поле»,
На номи нарикэри........Одно лишь названье —
так сложила. Та палатка выходила к самой реке, и она туда бросилась. Отец в смятении закричал, по берегу заметался, И тут оба кавалера, что за ней ухаживали, в одно и то же место кинулись за ней. Один схватил, ее за рукав, другой схватил за ноги, так все и утонули. Отец в горе вытащил их тела на берег, причитал он, плакал и похоронил дочь. Родители обоих юношей явились. Рядом с ее могильным холмом сделали еще могилы, а когда стали хоронить, отец того, что из страны Цу, сказал: «Кто из той же стороны, того и хоронить вместе с ней. А тот, что из другой, как же можно его в той же земле?». И когда он воспротивился, отец того, что из Идзуми, нагрузил на корабль землю из провинции Идзуми, привез сюда же и в конце концов похоронил сына. И вот, говорят, могила девушки стоит в середине, а слева и справа — могилы юношей.