Антарктическая одиссея Шеклтона / Shackleton's Antarctic Adventure (Джордж Батлер / George Butler) [2001, документальный, исторический, приключенческий, короткометражный, DVDRip] rus

По словам Шеклтона "После покорения Южного полюса Амундсеном и, с разницей в считанные дни, британской экспедицией Скотта, в Антарктиде осталась лишь одна большая цель для путешествия – пересечение континента от моря до моря ".
Уже после возвращения из экспедиции на NIMROD, во время которой была предпринята вторая попытка достигнуть Южного полюса, Шеклтон обращает свое внимание на эту идею, так как прекрасно понимал, что кому то, либо Амундсену, либо Скотту удастся добиться успеха там, где он потерпел неудачу, не дойдя до цели всего лишь 97 миль.
Помимо этого, Шеклтон также знал, что первое пересечение Антарктического континента от моря до моря через полюс, помимо своего исторического значения, будет иметь еще и большое научное значение. Половину из 1800-мильного путешествия (от моря Уэддела до полюса) нужно будет пройти по полностью неисследованной территории. Шеклтон намеревался вести непрерывные магнитные наблюдения, провести гляциологическую и геологическую разведку, в частности в горах Земли Виктории. Пока участники Трансконтинентальной партии будут идти через континент, другие участники экспедиции будут работать на базе в море Уэдделла. Одной из партий на санных упряжках предстоит исследовать Землю Грэма, другой Землю Эндерби. Остальные участники будут оставаться на базе для изучения флоры и фауны суши и моря, а также для проведения метеорологических исследований. От базы Мак-Мердо в море Росса вторая часть экспедиции должна отправиться на юг для обеспечения полюсной партии и сопровождения ее по леднику Бирдмора. Экспедиции были необходимы два судна. Эндьюренс будет использоваться для доставки Трансконтинентальной экспедиции в море Уэддела, а затем для изучения его береговой линии.
Эндьюренс был построен в Сандефьерде известным норвежским кораблестроителем Кристенсеном. Это был трехмачтовый барк водоизмещением 350 тонн, оснащенный вспомогательным двигателем, который обеспечивал судну ход в 9-10 узлов. Полностью оборудованный он обошелся экспедиция в 14000 фунтов. Второе экспедиционное судно, Аврора, было приобретено у Дугласа Моусона и должно было доставить вторую партию экспедиции в море Росса.
Подготовка экспедиции началась в середине 1913 года, но до 13 января 1914 никаких публичных объявлений сделано не было. После того, как Шеклтон дал свою знаменитую рекламу, его засыпали предложениями желающих присоединиться к экспедиции.
"MEN WANTED: FOR HAZARDOUS JOURNEY. SMALL WAGES, BITTER COLD, LONG MONTHS OF COMPLETE DARKNESS, CONSTANT DANGER, SAFE RETURN DOUBTFUL. HONOUR AND RECOGNITION IN CASE OF SUCCESS. SIR ERNEST SHACKLETON" (Приглашаются желающие: опасного путешествия, маленькой зарплаты, лютого холода, долгих месяцев в кромешной тьме, постоянной опасности, негарантированного возвращения. Но славы и признания в случае успеха. Сэр Эрнест Шеклтон.) (Хотя эта реклама цитируется во всех источниках посвященных экспедиции, тем не менее ни в одном из архивов ее текст так и не был найден).
Было получено почти 5000 заявок, отобраны 56 человек. К марту обещанной финансовой помощи Шеклтон так и не дождался и поэтому он самостоятельно немедленно приступает к поискам средств. Средства были найдены. Наибольший вклад внесли судовладелец и меценат Сэр Джеймс Кейрд (24000), промышленник Дадли Докер (на его деньги был куплен Эндьюренс), Британское правительство (£ 10,000), меценатка баронесса Джанет Стэнкомб Уиллс, Королевское географического общество (£ 1000). Остальные средства – небольшие частные пожертвования. Многие публичные школы Англии и Шотландии помогли в приобретении собак.
Начало было положено...

К концу июля, когда все было готово, над Европой сгустились тучи приближающейся войны. Полностью подготовленный Эндьюренс отправляется в Каус для демонстрации Его Величеству в понедельник «Каус вик» (регулярная парусная регата, проводимая в Каусе с первой субботы после последнего вторника в июле, до следующей субботы). Но накануне, в пятницу, Шеклтон получает сообщение о том, что Король не сможет посмотреть судно. Они отплывают из Лондона в пятницу 1 августа 1914 г. и на следующий день встают на якорь в Саутенде. В воскресенье днем Шеклтон отправляется по делам в Маргейт, где в понедельник из утренних газет узнает о приказе о всеобщей мобилизации. Шеклтон немедленно возвращается на корабль, собирает экипаж и говорит им о своем намерении телеграфировать Адмиралтейству предложение использовать корабль и экипаж в интересах страны. Спустя час после отправки телеграммы Шеклтон получает ответ из Адмиралтейства, в котором было всего лишь одно слово: «Proceed» (продолжайте). Спустя еще два часа от Уинстона Черчилля приходит еще одна телеграмма, в которой он благодарит Шеклтона за предложение и желает, чтобы экспедиция состоялась. Эндьюренс отплывает в Плимут. Во вторник Король вызывает Шеклтона и вручает ему "Юнион Джек" – флаг экспедиции. А в ночь со вторника на среду Англия вступает в войну. В субботу, 8 августа 1914 года Эндьюренс навсегда покидает Плимут.
Переход до Буэнос-Айреса и дальше событиями небогат. 26 октября Эндьюренс прибывает в Южную Джорджию, где в течение месяца они занимаются последними приготовлениями. По мнению многих, война будет длиться не более шести месяцев, поэтому, когда пришло время уйти на юг, они это сделали без малейших сожалений.
Шеклтон писал: "Я решил покинуть Южную Джорджию 5 декабря…Что приготовило нам море Уэддела? Капитаны китобойных судов Южной Джорджии были готовы поделиться со мной своими знаниями о водах, в которых они работали, и они подтвердили информацию о крайне тяжелой ледовой обстановке в этом секторе Антарктики, они дали рекомендации, заслуживающие внимания… Я знал, что в этом сезоне льды далеко к северу, поэтому после консультаций с китобоями я решил держать курс на группу Южных Сандвичевых островов, обогнуть Южные Туле, затем идти далее на восток до пятнадцатого меридиана западной долготы, и только потом продвигаться на юг. Китобои отметили, что пройти через льды в районе Южных Сандвичевых островов трудно. Они сказали мне, что они часто даже летом видели льдины, вплотную подходящие к островам, и что думают, что Экспедиции придется столкнуться с тяжелым льдом если идти в море Уэддела напрямую. И что, наверное, самое лучшее время, чтобы попасть в море Уэдделла это конец февраля или даже начало марта. Их прогноз побудил меня взять побольше угля... Я надеялся, что переход к востоку до пятнадцатого меридиана даст нам возможность достигнуть Земли Котса по чистой воде, и, в итоге, достичь залива Ванселя, где Фильхнер сделал попытку высадки в 1912 году. Однако два соображения не давали мне покоя на данном этапе. С одной стороны были веские причины для того, чтобы Эндьюренс зимовал в море Уэдделла, но найти безопасную гавань может оказаться очень трудно. С другой стороны, если безопасная гавань не будет найдена судно должно зимовать в Южной Джорджии. Мне казалось бессмысленным пока думать о путешествии через континент в первое же лето, так как сезон был далеко не рядовым, а ледовые условия крайне неблагоприятными. Исходя из возможности зимовки судна во льдах, мы запаслись дополнительной одеждой в Южной Джорджии".
Наступил день отъезда. Унылым пасмурным утром 5 декабря 1914 года в 8:45 утра был дан приказ поднять якорь. Долгие дни подготовки закончились, приключение начиналось.

Эндьюренс шел на юго-восток. Был взят курс на группу островов Южные Туле. Уже 6 декабря им повстречались два айсберга, несколько гроулеров и многочисленные обломки ледяных глыб. А в пятнадцати милях к северу от острова Сандерса Эндьюренс столкнулся со сплошным поясом тяжелого пакового льда. Они были всего лишь на широте 57°26'. Такого «сюрприза» Шеклтон не ожидал. А эта встреча стала лишь предвестником грядущей катастрофы. Они пошли на восток, в надежде достичь открытой воды. Им удалось обогнуть сплошной лед, но дальше пришлось пробираться по лабиринту постоянно меняющихся каналов. Так или иначе, в течение следующих шести недель им удалось пройти на юг целую тысячу миль.
До конечной цели плавания, залива Ванселя оставалось всего каких-то 100 миль, один день плавания, когда 19 января 1915 года Эндьюренс окончательно оказался в ледяном плену. Они находились в точке с координатами 76°34' южной широты и 31°30 ' долготы. Вместе со льдами начался дрейф на юго-запад.
Около полуночи 24 января в пятидесяти ярдах (ок. 50м) от корабля появилась трещина диной около мили и около 5 метров шириной. К 10 утра 25-го трещина расширилась до четверти мили. Это был шанс освободиться из ледяного плена. В течение 3-х часов Шеклтон и команда пытались пробить отделявшую их от спасения преграду, используя все возможности корабля, вручную ломая и рубя лед. Единственным результатом усилий стало освобождение ото льда руля судна.
27-го января Шеклтон дает приказ остановить двигатели. Угля оставалось всего 67 тонн, или на месяц, поэтому дальше поддерживать пар в котлах было бессмысленно. 17 февраля закончился полярный день. 22-го Эндьюренс достиг максимально южной точки дрейфа - 77 параллели на 35-м меридиане. Лето стремительно сменяла зима. Температура опустилась до -23°С. Шеклтон записал: "Теперь у меня не осталось никаких сомнений, что Эндьюренс будет зимовать… Исчезли тюлени и птицы. Земля, видимая в хорошую погоду на горизонте, теперь была вне досягаемости, и сожалеть об этом было бессмысленным. Мы должны дождаться весны, которая может принесет нам удачу. Если бы месяц назад я знал, что мы окажемся в таком положении, я бы основал наш базовый лагерь на побережье у огромного ледника. Но тогда не было оснований думать, что судьба окажется такой недоброжелательной… Моя главная тревога - дрейф. Куда бродячие ветра и течения отнесут судно за долгие зимние месяцы, что ждет нас впереди? Нас отнесет на запад, сомнений нет, но насколько? Будет ли возможно вырваться из ледяного плена в начале весны и достичь залива Ванселя или другого подходящего места? Это очень важные вопросы для нас". 24 февраля обычная судовая рутина закончилась, Эндьюренс стал зимней базой, или как они его называли - "Ритц".

Экипаж, тем не менее, продолжал вести активный образ жизни. Проводись регулярные спортивные мероприятия, занятия с собаками, конкурсы, праздники и т.п. 1 мая наступила 70-дневная полярная ночь.
Солнце показалось над горизонтом лишь в начале июля. В полночь 11-го июля термометр показывал -31° С. К вечеру 13-го в море Уэддела началась ужасная по своей мощи буря. К утру, собачьи питомники с наветренной стороны судна оказались погребены под 2-х метровым слоем снега. К вечеру скорость ветра достигала 140 километров в час, и корабль дрожал под его порывами. Давление льда вызывало все большее и большее беспокойство. Шеклтон записал. "Лед вздымает вверх до высоты 10 - 15 футов в местах, где противоположные льдины сталкиваются друг с другом на скорости 200 ярдов в час. Их грохот напоминает тяжелый рев далекого прибоя». К середине сентября закончилось свежее мясо для собак. Тюленей и пингвинов не было видно, прошло почти пять месяцев, как был убит последний из них. Лишь 23-го удалось добыть одного пингвина, а на следующий день тюленя.
Воскресенье, 23 октября, стало началом конца. Они находились в точке с координатами 69° 11'S, 51°5'W. В 6:45 вечера лед начал давить на судно с неимоверной силой. С правого борта была пробита обшивка. Началась течь. Насосы в трюмах запустили к 8-ми вечера и к утру протечка находилась под контролем. Но в среду, 27 октября, Шеклтон записал: "Наши координаты 69°5, 51°30, температура -8,5° Fahr (-25 С), дует мягкий южный ветер, солнечно. После долгих месяцев в непрерывной тревоге и напряжении, <…>, мы вынуждены покинуть судно, которое нет никакой надежды восстановить, мы живы, и у нас есть запасы и снаряжение для решения другой лежащей перед нами задачи. Достичь земли всем членам экспедиции. Трудно описать, что я чувствую". К этому моменту Эндьюренс находился в ледяном плену уже 281 день. Он продрейфовал по меньшей мере 1186 миль и находился в 346 милях от острова Паулета (или острова Пуле (Поле)), ближайшей точки, где была возможность найти пищу и кров. Там, в небольшой хижине, построенной во время Шведской экспедиции Отто Норденшельда 1902 года, находились запасы продовольствия, оставленные после спасения экипажа раздавленной льдами «Антарктики». Шеклтон об этом знал.
Шеклтон приказал снять с корабля спасательные шлюпки, снаряжение, продовольствие и т.п. 28 человек разбили пять палаток в 100 метрах от судна, но были вынуждены передвинуть лагерь из-за сильных подвижек льда. Новый «Океанский лагерь" был разбит на мощной, тяжелой льдине в полутора милях от разрушаемого судна. 21 ноября 1915 года Эндьюренс ушел под лед, найдя вечный приют в глубинах моря Уэддела. 20 декабря Шеклтон решает оставить «Океанский лагерь» и идти на запад, чтобы сократить расстояние до острова Паулета и может достичь открытой воды. 22 декабря они отпраздновали Рождество, устроив последний сытый ужин из запасов, которые не могли быть взяты с собой. Все самое необходимое было уложено в две шлюпки – «Джеймс Кейрд» и «Дадли Докер», а также на сани. Третью шлюпку, «Стэнкомб Уиллс» пришлось оставить. Теперь, если вдруг они окажутся в открытой воде, 28 человекам придется ютиться в 2-х 7-ми метровых лодках и уповать на волю рока. Однако передвигаться по столь сложному рельефу оказалось не так легко как предполагалось и 29 декабря они разбили новый лагерь, «Лагерь Терпения». Их окружал уже ставший тонким лед, но, тем не менее, открытой воды все еще не было. В канун нового, 1916 года, они пересекли Южный полярный круг. "Таким образом, после года непрерывной борьбы со льдом мы вернулись… оказались на той же широте, которую 12 месяцев назад пересекали с такими надеждами и устремлениями, но как отличается сейчас ситуация! Наш корабль погиб, а мы сами дрейфуем на куске льда, отданные на милость ветров ". Между тем Фрэнк Уайлд с командой вернулся в «Океанский лагерь» и забрал оставленный там «Стэнкомб Уиллс». Оставалось только ждать.

Лед начал ломаться только в начале апреля. 7 апреля на горизонте показались очертания острова Кларенса, а 9 апреля стало возможным спустить шлюпки на воду. Несмотря на то, что ближайшими к ним были острова Элефант и Кларенса, курс был взят на запад, чтобы под прикрытием цепи Южных Шетландских островов попробовать достичь острова Обмана. Помимо того, что остров очень часто посещался китобоями, там были запасы продовольствия, и даже небольшая церковь, из материалов которой можно было в случае чего построить что-нибудь более пригодное для плавания. По словам Шеклтона, самое худшее, что их там может ожидать – это дожидаться ноября, когда начнется китобойный промысел. К вечеру 9-го они последний раз заночевали на льдине.
На следующий день лодки снова были спущены на воду. К 11 утра они вышли из зоны пакового льда. 12 апреля мерзкая погода наконец закончилась, вышло солнце и стало возможным провести первые измерения их положения. Результаты оказались неутешительными, вместо того, что бы оказаться на 30-60 миль ближе к цели, они оказались отброшенными назад на восток на целых 30 миль!!! Не оставалось ничего другого, как взять курс на север, на остров Элефант. Наконец вечером 14 апреля, на 6-й день плавания, они увидели остроконечные пики острова Элефант, а 15 апреля они высадились на маленьком галечном пляже среди скал острова, первой земле за последние 16 месяцев.
Остров Элефант расположен в восточной части Южных Шетландских островов, вне стандартных экспедиционных и судоходных маршрутов. Никакое судно не будет искать их там, а следовательно, вероятность случайного спасения была ничтожной и на нее рассчитывать не приходилось. Остров был мрачный и негостеприимный, рельеф лишен растительного покрова, хотя была питьевая вода и относительное изобилие тюленей и пингвинов, чтобы обеспечить себя продовольствием и топливом на какое-то время. Приближалась суровая антарктическая зима, и узкий галечный пляж, на котором они разбили лагерь постоянно подвергался воздействию ураганных ветров, штормов и метелей, которые довольно быстро уничтожили одну из палаток их временного лагеря и порвали другие. Тяготы и лишения предыдущих месяцев начинали сказываться, многие были вымотаны до предела как эмоционально, так и физически.
В сложившихся обстоятельствах Шеклтон решил, что он должен взять на себя инициативу и попытаться добраться до помощи на одной из лодок. Ближайший порт Стэнли на Фолклендских островах находился в 540 морских милях от них (1000 км), но был недоступен из-за господствующих западных ветров. Другой вариант – Остров Обмана (350 км), они уже попытались достичь, идти к нему означало идти также против господствующих ветров, хотя и по менее открытому морю, и опять таки без уверенности в том, что они найдут там помощь. После обсуждения ситуации с Франком Уайлдом и капитаном корабля Франком Уорсли, Шеклтон решил попытаться достичь китобойной станции в Южной Джорджии, на северо-востоке, используя попутные ветра и течения. Но это означало, что им придется пройти на лодке 800 морских миль (1500 км) по ревущей Южной Атлантике, что в условиях стремительно приближающейся зимы было равносильно самоубийству. Как Шеклтон позднее писал: "… экипажу шлюпки пройти этот путь и вернуться обратно с помощью в течение месяца возможно только при условии, что море будет свободным ото льда, и они останутся в живых". Уорсли писал: "Мы знали, что это будет самое трудное испытание, в условиях антарктической зимы мы должны пересечь худшее из морей в мире".

Из трех лодок Шеклтон выбрал самую тяжелую и большую - Джеймс Кейрд. 6,9 м в длину Джеймс Кейрд был построен в Лондоне как вельбот (быстроходная, надежная гребная шлюпка с возможностью установки парусов и навесного киля (прим.)). Шеклтон попросил плотника экспедиции Чиппи Макниша сделать судно более надежным для морского путешествия. Макниш, используя подручные инструменты и материалы, сразу же приступил к улучшению лодки, подняв с двух сторон борта и сделав временную палубу. Были установлены грот-мачта и бизань-мачта, а вес лодки был увеличен за счет добавления около тонны камней балласта, чтобы уменьшить риск опрокидывания в открытом море.
Шеклтон решил, что на лодке пойдут шесть человек, соответственно запасы воды и продовольствия были загружены на борт из расчета на шесть человек и месяц пути. Их скудный рацион состоял из печенья, боврила (что-то типа тушенки), сахара и сухого молока. Они также взяли две 18-галлонных бочки воды (одна из которых была повреждена во время погрузки), два примуса, керосин, масло, свечи, спальные мешки и "пару запасных носков".
Без вариантов вместе с Шеклтоном в состав экипажа лодки вошли Фрэнк Уорсли (без его уникальных способностей в навигации было просто не обойтись) и наиопытнейший Том Крин (он был с Шеклтоном в экспедиции на Дискавери (1901-04), а также в экспедиции Скотта на Терра Нова (1910-13)), ему Шеклтон доверял как самому себе. Оставшиеся места Шеклтон предложил добровольцам и "многие пришли вперед". Из них он выбрал двух сильных матросов Джона Винсента и Тимоти Маккарти, а оставшееся место предложил плотнику Макнишу. "Хотя ему было более пятидесяти лет", пишет Шеклтон (на самом деле ему было 41) "но он хорошо знал парусные суда и был очень быстр". Многие утверждают, что выбор Винсента и Макниша, был связан с тем, что Шеклтон хотел держать под своим присмотром двух потенциальных баламутов (а они таковыми и являлись), но с другой стороны, выбор абсолютно логичен, помимо прочего Винсент был самым физически сильным участником экспедиции и имел колоссальный опыт плавания в северных морях, а Макниш со своими выдающимися способностями в плотницком деле был также необходим в случае проблем с лодкой.
Джеймс Кейрд вышел с острова Элефант 24 апреля 1916. Умеренный юго-западный ветер подхватил лодку и она быстро скрылась из вида. Перед отплытием Шеклтон оставил Фрэнку Уайлду (он остался за старшего) инструкции, в которых предписывалось, в случае провала затеи добраться до Южной Джорджии, попытаться следующей весной достичь острова Обмана и ждать помощи там.
Вскоре после отплытия Шеклтон приказал Уорсли держать путь строго на север, а не напрямую к Южной Джорджии, дабы избежать угрозы столкнуться с начинающими формироваться ледовыми полями. К полуночи льды остались позади, а волнение моря усилилось. К рассвету следующего дня они были 45 морских милях (83 км) от острова Элефант, плывя в бурном море при 9-ти балльном ветре. Был установлен следующий распорядок: два-три человека на вахте, один у руля, второй за парусами, третий откачивает воду. Кто не на вахте отдыхает в маленьком пространстве под палубой на носу. Их одежда была предназначена для путешествий по Антарктиде, а не по открытому морю, поэтому она быстро промокала, и, оставаясь сырой, натирала кожу, делая со временем каждое движение болезненным.
Успех путешествия полностью зависел от точности навигации Уорсли, которую можно было осуществить лишь во время коротких появлений солнца. Первое наблюдение было сделано на третий день и показало, что они в 128 милях (237 км) к северу от острова Элефант. Теперь можно было сменить курс и идти непосредственно к Южной Джорджии. Теперь они были вне опасности встретить льды, но зато достигли пролива Дрейка, единственного места на планете, на широте которого волны и ураганы не встречают никаких препятствий. (Прим. Помимо льдов у них была еще одна причина двигаться вначале на север, а затем на восток. К началу 20-го века проблема точного определения долготы еще не была полностью решена, и поэтому мореплаватели, дабы свести к минимуму погрешности в навигации, ходили по «прямым», т.е. достигали нужной широты, а затем шли вдоль нее, дабы проблем с ее определением не было, было бы солнце и горизонт, то, чего так недоставало Уорсли). Постоянная качка делала приготовление горячей пищи на примусе почти невозможным, но Крин, действуя в качестве повара, все равно мужчин кормил.
Следующий наблюдения 29 апреля показали, что они прошли 238 морских миль (441 км). После этого навигация превратилась, по словам Уорсли, "в забавные догадки", так как они столкнулись с сильным ухудшением погоды. Джеймс Кейрд находился под угрозой затопления и держался на плаву лишь благодаря постоянной откачке воды и другим спасательным мерам. Зарождающиеся над Антарктикой юго-западные шторма приводят к резкому падению температуры. Замерзающие морские брызги превратили лодку в кусок льда. Им постоянно приходилось вылезать на палубу с топором и срубать лед с палубы и такелажа. На 48 часов они были вынуждены бросить плавучий якорь, в ожидании пока ветер стихнет. (прим. Плавучий якорь позволяет поставить судно в разрез волне и уменьшить дрейф. Ставится якорь с носа, в воде он наполняется, натягивает дректов и, оставаясь почти на месте, тормозит движение судна, разворачивая его носом на ветер. Судно при правильно поставленном и подобранном по величине плавучем якоре должно медленно дрейфовать под ветер.) Несмотря на их мучения, третье определение их положения, сделанное Уорсли лишь 4 мая (спустя 6 дней !!!), показало, что они в 250 морских милях (460 км) от ближайшей точки Южной Джорджии.
5 мая плохая погода вернулась. В полночь, когда Шеклтон стоял на румпеле, между югом и юго-западом появилась полоска чистого неба. Шеклтон писал: "Я сказал остальным – небо очищается, но в следующее мгновенье осознал, что увидел не разрыв в облаках, а белый гребень гигантской волны. За двадцать шесть лет плаваний по океанам я никогда не видел таких… Я закричал «Ради всего святого! Спаси и сохрани». Следующие мгновенья длились, казалось, вечность. Нас накрыла белая бурлящая пена. А затем мы почувствовали, как нас бросило вверх, словно пробку из-под шампанского. Мы были среди хаоса бушующей воды, но каким-то чудом лодка жила, наполовину наполненная водой, со смертельной осадкой, вздрагивающая от малейшего порыва ветра. С невероятной энергией мы боролись за жизнь, откачивая воду… и спустя десять минут почувствовали, что снова живем".
Тем не менее, они медленно, но верно продвигались к своей цели. По расчетам Уорсли на следующий день, 6 мая, они были в 115 милях (213 км) от Южной Джорджии, что в целом подтвердилось после наблюдений, проведенных на следующий день. Но испытания последних двух недель не прошли даром. Шеклтон отметил, что Винсент выдохся и перестал быть активным членом экипажа. Маккарти был "слабым, но счастливым", Макниш слаб, хотя и показывал "присутствие духа".
7 мая Уорсли сказал Шеклтону, что не до конца уверен в точности измерений – плюс-минус 10 миль. Чтобы исключить возможность быть пронесенными мимо острова ожесточенным юго-западным ветром, Шеклтон приказал немного изменить курс, чтобы достичь земли хотя бы на необитаемом юго-западном побережье. А затем, по возможности, обогнуть остров и добраться до китобойной станции на противоположной стороне. "Все было плохо для нас в эти дни", пишет Шеклтон. "Единственным ярким моментом был тот, когда каждый из нас получил по одной кружке горячего молока за долгие ночные часы". К вечеру того же дня были замечены плавающие водоросли, а на следующее утро птицы, в том числе бакланы, которые, как известно никогда не отлетают далеко от земли. Наконец после полудня 8 мая они увидели землю.
Когда они приблизились к высоким отвесным скалам побережья, бурное море делало высадку невозможной. Больше суток им пришлось ждать смены ветра. Но как только ветер сменился на северо-западный, начался, по словам Шеклтона, "один из самых страшных ураганов, с какими никто из нас прежде не встречался" (предположительно 12-балльный). Большую часть времени они были в опасности быть выброшенными на скалистый берег Южной Джорджии, или на не менее грозный остров Анненкова, что в пяти милях от берега. 10 мая, когда буря немного улеглась, Шеклтон констатировал, что наиболее слабые члены его экипажа не выдержат еще один день, и решил, невзирая на риск, произвести высадку. Они направились в небольшую бухту рядом со входом в залив Кинг Хаакон (Король Хаакон Бэй), и, наконец, после нескольких попыток, им это удалось. Позже Шеклтон назовет их путешествие "величайшим в жизни испытанием". А историк Александр Кэрол скажет: "Вряд ли они думали о том… что путешествие на Джеймсе Кейрд станет одним из величайших в истории, совершенных на лодке».

После нескольких дней отдыха Шеклтон решил, что пройти на лодке еще 150 морских миль (280 км) вокруг острова, чтобы добраться до китобойной станции на северном побережье невозможно. Кроме этого двое, Винсент и Макниш были абсолютно не в состоянии продолжить путешествие. Единственное, он решил перейти на лодке подальше вглубь острова на новое место, после чего он, Уорсли и Крин попробуют пересечь остров и дойти до китобойной станции Стремнесс.
15 мая Джеймс Кейрд прошел еще около 30 миль и причалил к галечному пляжу недалеко от устья залива. Лодку вытащили на берег и перевернули, сделав временное жилье. Место назвали «лагерь Пегготи». Ближе у утру 18 мая Шеклтон, Уорсли и Крин начали свой героический марафон к китобойной станции Стремнесс. Винсент и Макниш остались на попечение Маккарти.
От китобойной станции Стрёмнесс их отделяло 17 миль (ок. 32 км), но этот путь, через горы (до 1800 м высотой) и ледники острова никто никогда не проходил, более того, китобои считали остров вообще непроходимым. У них не было с собой ни спальных мешков, ни палатки, поэтому пройти маршрут было необходимо как можно быстрей. В течение дня им удалось распутать ледопад ледника, впадающего в залив (этот маршрут получил название «проход Шеклтона» и выйти к горной цепи левого борта ледника, в которой нужно было найти проходимый перевал. Это удалось сделать лишь с четвертой попытки. Ближе к полночи они были на перевале (перевале Трайдент, ~1000м). Нужно было срочно сбрасывать высоту, что они и сделали на пятой точке, т.е. на попе, скинув за пару минут около 500 метров высоты в сторону залива Антарктик Бэй, где они собирались заночевать. Однако полная луна позволяла двигаться дальше, а мороз сковал наст, сделав движение по ледникам и снегу более простым и безопасным. К 5-ти утра они пересекли ледник (сейчас Ледник Крина) и подошли к подножью следующего хребта. Силы были на исходе, они сели на камни, прижавшись друг к другу. Через секунду Уорсли и Крин спали. Шеклтон понимал, что "сон в таких условиях равносилен смерти». Через пять минут он разбудил спутников, сказав, что они спали полчаса и дал команду двигаться дальше. К 6:30 они пересекли ледник Фортуны и подошли под следующий перевал. Пока Уорсли и Крин готовили перекус, Шеклтон поднялся выше, чтобы оглядеться. Затем он спустился к остальным и сказал им смотреть на часы. Точно в 7 утра они услышали звук пароходного гудка, первый звук из внешнего мира за последние 17 месяцев.
"Парни, кажется мне этот снежный склон заканчивается обрывом, а может и не заканчивается. Обход не меньше 5-ти миль. Что делать будем?" Уорсли и Крин ответили одновременно: «Попробуем спуститься». Выбросив ставшую ненужной керосинку и связавшись веревкой они начали тяжелый спуск. Двумя часами позже они шагали по песчаному пляжу залива Фортуны. К полудню они были на его противоположной стороне, от станции Стремнесс их отделяло 5 километров и один перевал. В 13:30 они поднялись на последний перевал и с него увидели залив, по которому плыла небольшая китобойная шхуна, у причала стоял корабль, а по китобойной станции сновали маленькие фигурки людей. Мужчины остановились, пожали друг другу руки и поздравили себя с окончанием их героического путешествия.
"Мы страдали, голодали и торжествовали, падали вниз и снова шли вверх… Мы видели Бога во всем его сиянии, слышали истинные звуки природы. Мы проникли в самую суть человеческой души». Еще полторы мили, и они, дрожа от холода, брели по китобойной станции. Длинные бороды, клочья волос, грязная нестиранная одежда. Как скажет Уорсли, «трио страшных чучел». Им встретились двое мальчишек, они спросили где дом управляющего, но пацаны развернулись и убежали. Они подошли к причалу, им сказали, что управляющий, мистер Сёрли, дома.
"Да", спросил мужчина, удивленно уставившись на нас.
"Мы хотим увидеть управляющего", сказал я.
"Кто вы?".
"Мы потеряли корабль и прошли через остров."
"Прошли через остров?" сказал он недоверчивым тоном.
Мужчина вошел в дом, мы вошли за ним. Я слышал, как он сказал мистеру Серли: "Там стоят трое клоунов, которые говорят, что прошли через остров и знают вас."
Мистер Серли вышел из двери и сказал: "Ну?"
"Вы узнаете меня" сказал я.
"Я узнаю ваш голос," сказал он нерешительно. "Вы помощник на «Дэйзи»?"
"Меня зовут Шеклтон," сказал я.
Он вскинул руки и сказал, "Заходите, заходите".

Тем же вечером (!!!) 19 мая Уорсли отправился на китобойной шхуне обратно в залив Кинг Хаакон за Маккарти, Макнишем и Винсентом. На следующий день они благополучно вернулись и прибуксировали Джеймс Кейрд. Уорсли пишет, что все норвежские моряки в Стромнессе "почли за честь помочь дотащить ее до пристани", жест "довольно трогательный". Утром 21 мая Шеклтон, Уорсли и Крин на норвежском китобойном судне Соузен Скай (SOUTHERN SKY) отправляются на остров Элефант. Но за всего 60 миль до острова путь им преграждает паковый лед. Они вынуждены вернуться на Фолклендские острова, где Правительство Уругвая предоставляет им траулер INSTITUTO DE Pesca, но и в этот раз лед не оставляет им шансов. Они возвращаются в Пунта Аренас. На собранные 1500 фунтов добровольных пожертвований Шеклтон нанимает шхуну Эмма (EMMA). Но за сто миль до острова у нее выходит из строя один из двигателей и они вновь вынуждены вернуться. Наконец чилийское правительство предоставляет Шеклтону небольшой пароход Йелчо (YELCHO)…
Днем 30 августа 1916 на острове Элефант мужчины привычно готовились к обеду. Марстон на пляже мыл посуду, когда в разрыве тумана увидел силуэт Йелчо. Он пронзительно закричал «Корабль! О…», но реакции не последовало. Спустя мгновенье, люди внутри хижины услышали грохот шагов и крики "Уайлд, корабль! Не поддать ли огоньку?". Когда шлюпка приблизилась, стоявший на носу Шеклтон крикнул: «Вы в порядке?». Уайлд прокричал: «Все целы, мы все живы!». Шеклтон тихо произнес: "Спасибо, Господи». В течение часа все были доставлены на борт, они провели на острове Элефант 105 долгих дней и ночей.
Вся партия благополучно прибыла в Пунта-Аренас (Чили) 3 сентября 1916 года.
Из письма Шеклтона жене.
3 сентября 1916 года.
Моя дорогая. Я сделал это. <> Мы прошли через ад и остались в живых. Скоро я буду дома и отдохну. <> Обними и поцелуй от меня детей. Твой уставший Майки.

Шеклтон Эрнст Генри - исследователь Антарктики. В 1901-1903 годах участвовал в экспедиции Р. Скотта, в 1907-1909 годах руководил экспедицией к Южному полюсу (достиг 88 градусов 32 минуты ю. ш., открыл горную цепь на Земле Виктории, Полярное плато и ледник Бирдмора). В 1914-1917 годах руководил экспедицией к берегам Антарктиды.
Шеклтон - отпрыск старинной ирландской фамилии - родился в Килки-хауз в семье врача. Его юность прошла в море. Узнав о желании сына стать моряком, Шеклтон-старший не стал противодействовать. Когда Эрнст окончил школу, отец использовал свои знакомства, чтобы устроить сына юнгой на 1600-тонный клипер "Хогтон Тауэр", отправлявшийся в дальнее плавание. В последних числах апреля 1890 года "Хогтон Тауэр" покинул берега Англии и направился через Атлантику вокруг южной оконечности Америки мыса Горн в чилийский порт Вальпараисо.
Плавание на "Хогтон Тауэре", стало суровой, но отличной школой для Шеклтона. Он прослужил на клипере четыре года, совершил два дальних плавания в Чили и одно кругосветное.
По возвращении из кругосветного плавания Шеклтон смог без особого труда сдать экзамен на младшего штурмана и получить место третьего помощника на пароход "Монмоусшайр" Уэльской регулярной линии, совершавший рейсы в Японию, Китай и Америку.
В 1901 году младший лейтенант королевского военного флота Шеклтон уже правил вахту на мостике экспедиционного судна "Дискавери" Британской антарктической экспедиции, организованной для исследования полярных стран. Возглавлял экспедицию капитан Р. Скотт.
2 ноября 1902 года Скотт, Уилсон и Шеклтон отправились на трех собачьих упряжках к полюсу. Две недели их сопровождала вспомогательная партия, но 15 ноября она возвратилась назад, а полюсная партия продолжала путь на юг. Последний день 1902 года застал группу Скотта на 82°15' южной широты, в восьми милях от Западных гор, против долины, прорезавшей хребет в западном направлении. Скотт назвал ее - проход Шеклтона. Путь к горной цепи преградил ледяной обрыв.
Группа Скотта вынуждена была возвращаться. У всех троих обнаружились признаки цинги. Шеклтон кашлял кровью. Состояние здоровья Шеклтона вынудило Скотта отправить его в Англию. То, что Шеклтон посчитал неудачей, принесло ему славу, о которой недавний штурман "Карисбрук кастл" и не мечтал: он первым поведал миру об открытиях экспедиции Скотта; ему достались первые лавры. Шеклтон получил звание лейтенанта флота и новое назначение - руководить подготовкой вспомогательной экспедиции для освобождения прочно вмерзшего в лед "Дискавери". Шеклтон отлично справился: экспедиция была снаряжена и отправлена в срок. Позже она вызволила "Дискавери" из ледяных оков, и экспедиция Скотта возвратилась на родину.
Друг Шеклтона - Бирдмор (позже лорд Инвернэйрн) - предложил Шеклтону прилично оплачиваемую должность секретаря технического комитета в Глазго. Это было нечто вроде экспериментально-конструкторского бюро, которое занималось созданием новых типов экономичных газовых двигателей.
Спокойная, размеренная служба в техническом комитете не удовлетворяла Шеклтона, поэтому мысль о новом походе к Южному полюсу все больше разжигала его честолюбие.
Шеклтон выступил с проектом новой экспедиции в газетах, а затем в "Географическом журнале". Вызов был брошен.
10 марта 1908 года Дейвид, Моусон и четверо других спутников Шеклтона впервые поднялись на вершину Эребуса (3794 метра) и достигли края действующего вулкана. Весной (в конце октября) Шеклтон начал поход к Южному полюсу. Однако, находясь менее чем в 180 километрах от полюса, 9 января 1909 года отряд вынужден был повернуть обратно из-за нехватки припасов и сильнейших ветров. По расчету Шеклтона, они прошли в оба конца 2750 километров. Географические результаты похода оказались весьма значительными: открыто несколько горных хребтов (в том числе Куин-Александра) общей протяженностью более 900 километров, обрамляющих с юга и запада шельфовый ледник Росса.
14 июня 1909 года Англия встретила Шеклтона и его товарищей как национальных героев. Однако, сколь ни значительны были достижения Шеклтона и Скотта, победа норвежцев, первыми достигших Южного полюса, ударила по национальному самолюбию британцев. Чтобы вернуть "обиженному" английскому флагу былую славу, требовался подвиг, который удивил бы мир и позволил бы Англии застолбить именем короля новые пространства ледового материка. За это взялся Шеклтон.
Он выступил с проектом трансантарктической экспедиции. Огромная популярность, поддержка правящих и финансовых кругов Англии помогли Шеклтону получить нужные средства, и в конце 1913 года он занялся снаряжением новой экспедиции.
Экспедиция разделялась на два самостоятельных отряда. Главный отряд Шеклтона отправлялся на парусно-паровом судне "Эндьюрэнс"" в море Уэдделла. Судно должно было высадить сухопутную партию Шеклтона с собачьими упряжками и запасом продовольствия на Берег принца Луитпольда. Отсюда партии предстояло совершить переход через материк: до полюса - по абсолютно девственным местам, дальше, уже на север, знакомой дорогой - по плато короля Эдуарда VII, леднику Бирдмора, ледяному щиту Росса к проливу Мак-Мёрдо. К тому времени вспомогательный отряд, отправлявшийся в море Росса на судне "Аврора", должен был устроить базу на мысе Хижины или мысе Эванс и расставить склады продовольствия от базы до ледника Бирдмора.
Но удача отвернулась от Шеклтона. Сначала отплытие "Эндьюрэнса" из Англии чуть не сорвала начавшаяся первая мировая война. Затем по пути на юг выяснилось, что судно не столь уж прочно, как казалось при покупке, а часть команды, завербованной в связи с войной из белобилетников, оказалась мало пригодной для полярного плавания. Но главные испытания ждали Шеклтона впереди.
В октябре 1915 года "Эндьюрэнс" был раздавлен льдами и затонул. Люди высадились на лед, разбили лагерь. Льдина продолжала дрейфовать к северу. Пока хватало продуктов, спасенных с раздавленного судна, пока удавалось охотиться на тюленей, жизнь на льдине была довольно сносной. С приближением зимы положение экспедиции ухудшилось.
Только 15 апреля они добрались до острова Мордвинова (Элефант). Но было ли это спасением? Надежды на помощь извне не было, следовало полагаться лишь на самих себя. Перед Шеклтоном встала дилемма: либо отправить на Южную Георгию, где находился поселок китобоев, шлюпку с опытными людьми, чтобы они добились присылки на остров спасательной экспедиции, либо всем оставаться здесь, уповая на волю Божью. Шеклтон избрал первый, наиболее трудный вариант, и взялся сам его осуществить.
Его блестящий проект трансантарктического похода явно провалился. Только в начале 1917 года Шеклтону удалось разыскать и забрать семь последних участников вспомогательно отряда экспедиции на мысе Эванс.
Несмотря на все неудачи, постигшие Шеклтона, его экспедиция в целом сделала немало полезного для науки, пополнив знания о метеорологическом и ледовом режиме, глубинах морей Уэдделла и Росса.
Шеклтон обратил свои взоры на американский Север и начал переговоры с канадским правительством об организации экспедиции, которая обследовала бы море Бофорта.
Его предложение послать океанографическую экспедицию для обследования побережья Антарктиды в африканском квадрате - от Земли Котса до Земли Эндерби нашло поддержку у лордов Адмиралтейства. А 24 сентября 1921 года экспедиционная шхуна "Квест" уже отплыла из Плимута на юг. В далекий путь с Шеклтоном отправились его старые друзья Уайлд, Уорсли, Маклин и Маклрой, метеоролог Хасси.
4 января 1922 года "Квест" бросил якорь в бухте Грютвикен у знакомого поселка китобоев. Шеклтон сошел на берег, чтобы повидать своих старых друзей, принимавших такое живое участие в спасении экспедиции "Эндьюрэнса". Вечером он вернулся на судно, оживленный, довольный тем, что кончились все приготовления и что утром можно отправляться на юг. Перед сном Шеклтон по обыкновению сел писать свой дневник. "С наступлением сумерек я увидел одинокую, поднимавшуюся над заливом звезду, сверкающую, как драгоценный камень" - записал он последнюю фразу и лег спать... А в 3 часа 30 минут 5 января он скончался от приступа грудной жабы.
По просьбе вдовы покойного тело Шеклтона было погребено на маленьком кладбище в Грютвикене, на оконечности вдающегося в море мыса. А когда "Квест" на обратном пути из Антарктики снова зашел на Южную Джорджию, друзья Шеклтона воздвигли на его могиле памятник - крест, увенчивающий вершину холма, сложенного из гранитных обломков.

Франк Уайлд это неизвестный большинству гигант "героического века" Антарктики. Он сыграл значительную роль в ряде наиболее известных экспедиции, начав свою Антарктическую карьеру с должности матроса на борту "Дискавери" в экспедиции Скотта (1901) и закончив ее 20 лет спустя экспедицией Шеклтона на Квесте. Никто из значительно более известных исследователей не провел столько времени в Антарктике.
Его часто называют "правой рукой Шеклтона", хотя его роль была гораздо значительней.
В 1901 году он добровольно становится участником "Британской национальной Антарктической экспедиции» под руководством Скотта на " Дискавери ".
В экспедиции Шеклтона на Нимроде (1907-09) входит в полюсную партию, которая, как известно, не дошла до цели всего каких-то 97 миль и была вынуждена повернуть назад.
В 1911 вступает "Австралийскую антарктическую экспедицию" Дугласа Моусона в качестве эксперта по санным упряжкам. В тяжелейших погодных условиях им исследована часть побережья до Земли Королевы Марии (Queen Mary Land).
В экспедиции Шеклтона 1914-17 выполняет роль его заместителя. После того, как Шеклтон отправился на Джеймсе Кейрд в Южную Джорджию Уайлд остался на острове Элефант в качестве руководителя.
В первую мировую войну служит добровольцем в России на кораблях ВМФ.
После войны перебирается в Южную Африку.
После смерти Шеклтона в 1922 году возглавил экспедицию на Квесте и довел ее до конца.
После окончания экспедиции возвращается в Южную Африку где и прожил оставшиеся годы жизни. Умер 19 августа 1939 года, кремирован 23 августа 1939 на кладбище Браамфонтейн в Йоханнесбурге.
Он был удостоен множества наград за его огромный вклад в исследования и развитие географии, в 1923 году он был удостоен звания Почетный гражданин города Лондон.
В честь Фрэнка Уайлда названы пять географических объектов, среди которых мыс Уайлда на острове Элефант, гора и ледник в Антарктиде.

"Однажды ночью мне приснилось, что Берлингтон Стрит заполнена льдом, а я веду вдоль нее корабль. На следующее утро я проснулся и поспешил на Берлингтон стрит. Табличка на одной из дверей приковала мой взгляд. Там было написано "Имперская Трансантарктическая Экспедиция". Я вошел в здание, Шеклтон был там, и после короткого разговора он объявил о моем участии".
Фрэнк Уорсли родился в Новой Зеландии. С 15 лет плавал на различных торговых (преимущественно парусных) судах. К моменту его вступления в состав экспедиции ему было 42 года. После прибытия Эндьюренс в Южную Америку Уорсли был понижен в звании за то, что не смог поддержать должную дисциплину на судне, роль капитана взял на себя Шеклтон. Однако это было сделано крайне дипломатично, поэтому для всех (кроме ограниченного круга лиц) Уорсли был по-прежнему капитаном. В походе на остров Элефант командовал лодкой Дадли Докер и осуществлял навигацию. А плавание на Джеймсе Кейрд с точки зрения навигации до сих пор считается одним из самых выдающихся в мире. За все семнадцатидневное плавание у Уорсли была возможность лишь 4 раза провести измерения их местоположения, и то в условиях сильного волнения моря. А ошибка в расчетах всего лишь в полградуса приводила к неминуемой гибели.
После возвращения в Англию во время войны командовал одним из "Q boats" (замаскированные под торговые суда противолодочные корабли). Дважды участвовал в противолодочных операциях.
После войны участвует в экспедиции Шеклтона (1921-22) на Квесте. В 1925 году возглавил арктическую экспедиции на Землю Франца-Иосифа, в 1935 входил в экспедицию по поиску сокровищ на Кокосовых Островах.
С 1939 года, после оставления морской службы, преподавал в Королевском Военно-морском училище в Гринвиче до своей смерти в 1943 году от рака легких.
При картографировании острова Южная Джорджия в 1951 году в честь Фрэнка Уорсли назвали одну из горных вершин.

"Никто не знал, то ли он не в своем уме, то ли просто тормоз» Томас Орд-Лиз (примерный перевод на нормальный русский «кривого» языка Орд-Лиза).
Хадсон был довольно опытным моряком. До экспедиции 13 лет плавал под знаменами торгового флота, а в 1913-м стал резервистом ВМФ (хотя в экспедицию попал скорее всего из-за положения, он был сыном одного из Лондонских Министров). Из-за угрюмого молчаливого характера на стоянке в Южной Джорджии получил прозвище «Будда». Над ним решили пошутить и убедили его, что в доме управляющего состоится костюмированный вечер. И предложили ему одеться в костюм будды. Он так и сделал, топая полуголым сквозь пургу и метель к дому управляющего. Естественно он там оказался таким один…
Хадсон довольно часто упоминается в мемуарах путешественников, из-за чего следует, что был, несмотря на свою замкнутость, довольно активным участником. На пути к острову Элефант командовал шлюпкой Стэнкомб Уиллс. Во время пребывания на острове вместе с Блэкбороу оказался одним их подопечных Маклина, у него на ягодицах образовался большой абсцесс.
После экспедиции во время войны Хадсон служил на "секретном судне" (известными как Q boats - корабли приманки, замаскированные под обычные корабли противолодочные суда). Во время второй мировой войны, несмотря на проблемы со здоровьем служил капитаном 1-го ранга в Королевских ВМС, работая в основном по сопровождению полярных конвоев. Погиб 15 июня 1942 в возрасте 55 лет на английском военном корабле Орленок в результате торпедной атаки.

Австралиец по происхождению, искусство фотографии Фрэнк Хёрли освоил в Университете Сиднея. Еще до вступления в экспедицию Моусона был довольно известен в соответствующих кругах.
Работа в экспедиции Моусона принесла ему еще большую известность, поэтому Хёрли стал единственным человеком в экспедиции, с которым Шеклтон не проводил собеседование, он был фактически выкуплен у Моусона и вступил на борт Эндьюренса уже в Буэнос Айресе.
Хёрли был человеком очень жесткого характера и зачастую довольно нелестно отзывался о своих соратниках. Тем не менее, с профессиональной точки зрения, по словам Гринстрита это был «… воин со своей камерой, готовый идти куда угодно и сделать что угодно ради фотографии». Он был также квалифицированным жестянщиком и сделал водяной насос для спасательных шлюпок, а также портативные печи, которые использовались для готовки и обогрева.
Хотя многие отснятые Хёрли фотопластинки оказались уничтожены, тем, что остались мы обязаны ему. Ради их спасения он вернулся на полузатопленное судно и голым по пояс нырял за ними в фотолабораторию. По согласованию с Шеклтоном из более чем 500 фотоснимков осталось лишь 150, около 400 были уничтожены.
По возвращении в Англию Хёрли уходит на фронт военным фотографом.
После войны еще раз возвращается в Южную Джорджию чтобы отснять еще материалы. Он даже попробовал пройти по маршруту Шеклтона, Крина и Уорсли, но счел его невозможным.
Позднее в качестве фотографа принимает участие в ряде экспедиций в тропические регионы, а в Антарктиду возвращается лишь в 1929-31 в составе совместной англо-австралийской-новозеландской Антарктической научно-исследовательской экспедиции.
Во вторую мировую войну снова служит военным фотографом.
Умер в возрасте 76 лет 17 января 1962 года в Сиднее.
Все фотографии Фрэнка Хёрли можно найти в Национальной библиотеке Австралии.
http://nla.gov.au/nla.ms-ms883

Томас Орд-Лиз был человеком сложного и весьма эксцентричного характера. Он получил прекрасное всестороннее образование и до вступления в ряды экспедиции служил командиром подразделения в Королевской морской пехоте в звании Lieutenant Colonel (аналог нашего подполковника – командир батальона), за что его и называли просто «полковник». Кроме этого он был прекрасным лыжником (в то время это было очень редко) и тренером по физподготовке. В составе экспедиции выполнял должность завхоза и, по совместительству, отвечал за мотосани, которые планировалось испытать и использовать в интересах полюсной партии.
Еще в 1910 году Орд Лиз пытался попасть в экспедицию Скотта, но его заявка была отклонена. Шеклтон же взял его не за какие-то выдающиеся способности, а просто из-за того, чтобы заручиться дополнительной политической поддержкой со стороны Адмиралтейства.
На борту судна он был откровенно непопулярен за показную угрюмость и откровенную лень. Тем не менее, свою работу завхоза выполнял хорошо. Для поддержания физической формы он взял с собой свой велосипед и когда корабль оказался в ледяном плену он часто совершал велосипедные прогулки по льду. На одной из них он благополучно заблудился, благополучно был найден, но после этого случая Шеклтон запретил ему покидать судно.
Во время путешествия к острову Элефант он откровенно симулировал, отказываясь грести и предпочитая проводить время в спальном мешке. Тем не менее, когда шлюпка оказалась под угрозой затопления он честно выполнил свой долг по спасению шлюпки (интересно, а кто бы поступил иначе?. Это произошло когда Фрэнка Уайлда «выключило» после 24-х часов у руля, и, падая он развернул лодку бортом к волне и ее естественно залило).
По возвращении в Англию он служил наблюдателем в Balloon Service (видимо на воздушных шарах) на Западном фронте. С помощью Шеклтона он вступил в Королевские ВВС и стал одним из пионеров в прыжках с парашютом. Как специалист в этом деле Орд-Лиз отправился в Японию в качестве члена Британской Миссии по вопросам военно-морской авиации. Там он преподавал для Японских ВВС. Помимо прочего он получил работу корреспондента в Токийском отделении лондонской газеты Times и эту должность занимал в течение 3 лет. Был назначен также советником Британского посольства в Токио. Его первая жена умерла, позже он женился на японке. Вплоть до 1941 года преподавал английский язык в школах Японии, а также работал англоязычным диктором на японском радио.
После вступления Японии в войну вместе с семьей был эвакуирован в Новую Зеландию. Семья поселилась в Веллингтоне где Орд-Лиз работает офисным служащим в New Zealand Correspondence School. Незадолго до своей смерти в 1958 году принял участие в организации Международной Трансантарктической Экспедиция 1955/58.
Он умер в возрасте 81 год (по другим данным в 79) от старческого слабоумия в психиатрической больнице и похоронен на кладбище Кэроли в Веллингтоне всего в ста ярдах от могилы Чиппи Макниша.

Макниш был одним из самых возрастных участников экспедиции, шотландец по происхождению. Прозвище Чиппи (от слова Чипс, стружка) получил за свою профессию, оно было стандартным прозвищем большинства корабельных плотников того времени. На самом деле он был гораздо больше, чем плотник, он великолепно разбирался в кораблестроении, мог построить все из ничего, его умения и навыки в этой профессии были просто исключительными, что делало его на голову выше всех остальных кандидатов. Помимо этого он был прекрасным жестянщиком. За свои профессиональные качества и опыт был безоговорочно уважаем абсолютно всем экипажем, благодаря ним его роль в экспедиции и в ее спасении сложно переоценить. «Обратной стороной» талантов Макниша был его характер. Шотландец, социалист, член Организации Свободной Церкви Шотландии – жуткая гремучая смесь, он не переносил нецензурную брань, не признавал никаких авторитетов и т.п., за что его соответственно недолюбливали и что, отчасти, привело в будущем к его серьезному конфликту с Шеклтоном.
Он был владельцем единственной кошки в плавании, "Миссис Чиппи" (хотя на самом деле это был кот). Она была застрелена Шеклтоном из-за опасности быть растерзанной собаками, после того, как команда начала свой путь к земле после гибели Эндьюренс. Этого Макниш не простит Шеклтону до конца жизни.
На борту Эндьюренс и после его гибели у Чиппи всегда было полно работы. Он придумал и построил ящики для инструментов и приборов научного персонала экспедиции, сделал комод в каюте Шеклтона, рулевую рубку, склад инструментов. После того как Эндьюренс оказался в ледовой ловушке он утеплил и переделал каюты экипажа, сделав «отель Риц», в котором зимовал экипаж.
После того, как льдом пробило правый борт, в жутких условиях Чиппи построил водонепроницаемую переборку, чтобы спасти корабль. Много работы он проделал в дрейфе лагеря на льдине. И, наконец, именно он подготовил Джеймс Кейрд к его эпическому плаванию, в частности, нарастил борта, установил мачты, сделал переборки и палубу. Швы были проконопачены смесью муки, крови тюленей и масляных красок Марстона, художника экспедиции.
Конфликт Макниша с Шеклтоном назревал еще до того, как последний застрелил Миссис Чиппи. После того, как стало ясно, что Эндьюренс будет потерян, Макниш предложил Шеклтону, используя материалы корабля, построить, пока еще было возможно, большой парусный шлюп. Идея Макниша была отклонена. После гибели Миссис Чиппи отношение Макниша к Шеклтону якобы стало откровенно враждебным и достигло апогея когда Чиппи поставил под сомнение смысл и необходимость их движения по непроходимому рельефу. Дошло до того, что, по некоторым сведениям, Шеклтон угрожал Чиппи расстрелом. Хотя сам Шеклтон об этом написал так: "Я никогда не прощу ему перенесенного тогда нервного напряжения". "Бунт" был подавлен, а его итогом стало то, что они все же остановились. Справедливости ради стоит сказать, что эпизод на льду исторически достаточно спорный, есть факт что он был, а вот о его причинах, развитии и т.п. реальных записей нет ни в судовом журнале, ни в воспоминаниях участников. С точки зрения здравого смысла у Макниша (а он был в здравом уме) не было причин устраивать в их безнадежной ситуации бунт, от этого просто не было толка. Вероятнее всего это был просто "рабочий момент", связанный с сильной физической и эмоциональной усталостью Чиппи, который еще и до экспедиции не мог похвастать отменным здоровьем.
Тем не менее позже, в Англии, из-за этого конфликта Шеклтон не представил Макниша к Полярной медали, хотя его заслуги перед экспедицией просто огромны. Как пишет Александр Маклин: "Я крайне огорчен тем, что Макниш, Винсент, Холнесси Стивенсон не получили Полярную медаль...из всех участников экспедиции никто так ее не заслужил, как старый плотник. Я расцениваю лишение Макниша медали высшей несправедливостью".
После экспедиции Генри Макниш вернулся в Торговый флот и работал на различных судах, курсирующих между Англией и Новой Зеландией. Путешествие на Джеймсе Кейрд окончательно подорвало его здоровье и после он постоянно жаловался на сильнейшие боли, особенно в руках. Он оставляет флот и в 1925 году после очередного рейса окончательно остается в Новой Зеландии, но продолжает работать в доках Веллингтона. Вскоре он получает очень тяжелую травму, которая не дает ему возможность дальше работать и он довольно быстро остается без средств к существованию. Какое-то время он живет в доках, ночуя в грязи, под брезентом и перебиваясь случайными подачками местных докеров. В итоге он попадает в дом милосердия в Охиро. Болезнь его окончательно доконала и он умирает в больнице Веллингтона 24 сентября 1930 года в возрасте 54 лет.
В память о его заслугах он был похоронен с соблюдением всех военно-морских почестей на кладбище Кэроли, Веллингтон. Тем не менее потом, в течение почти тридцати лет его могила оставалась в полном забвении. Надгробие установили лишь в 1959 году. А в 2004 в память о великом плотнике Генри Макнише и его «Миссис Чиппи» Ново Зеландское Антарктическое Общество установило на могиле небольшую статую его любимой кошки, которая и сейчас сидит у него в ногах и смотрит на мир своими преданными глазами.
По иронии судьбы, спустя 28-лет, всего через 41 участок от Макниша похоронят Томаса Ханс Орд-Лиза, человека которого Чиппи недолюбливал больше всех, они оба в своих дневниках писали о своей неприязни друг к другу.

До участия в экспедиции Джордж Марстон принял участие в 3-х путешествиях на санных упряжках во время экспедиции на Нимроде, в том числе участвовал в первом восхождении на вулкан Эребус.
Джордж Марстон родился в Портсмуте на 19 марта 1882 в семье строителя. До экспедиции работал учителем в художественной школе. Он стал одним из первых, кто был зачислен в состав экспедиции и помимо обязанностей художника выполнял функции собаковода и водителя мотосаней.
По возвращении Марстон преподавал в школе Bedales, Питерсфилд. В 1925 году, он устроился советником в Министерство (бюро) сельской промышленности (Rural Industries Bureau), в 1931 назначен помощником директора, а в в 1934 становится директором.
Джордж Марстон умер 22 ноября 1940 в Тонтоне от коронарного тромбоза в возрасте 58 лет, он был похоронен на кладбище деревни в Ист Линг вблизи Тонтона.

Джеймс Вордье был милейшей души человеком. В экспедиции выполнял роль геолога и руководителя научного персонала. Он так хотел в ней участвовать, что даже дал Шеклтону часть собственных средств для закупки топлива. В экспедицию попал по рекомендации Раймонда Пристли, который был геологом в экспедиции Шеклтона на Нимроде. Помимо увлечения геологией был еще и профессиональным альпинистом. До экспедиции преподавал в Кембридже.
По возвращении в Англию был зачислен лейтенантом в штат Королевской полевой артиллерии, в сражении при Армантьере (Франция) был тяжело ранен в левую ногу.
После войны Вордье вернулся в Кембридж и продолжил свою научную деятельность сначала в качестве лектора по геологии, а потом и сделав блестящую карьеру. Совершил ряд поездок в Арктику, на Шпицберген, Баффинову Землю в Гренландии и другие места. Стал деканом колледжа Сент-Джон в 1933 году, а в последствии его ректором.
С 1937 до 1955 председатель Института Полярных исследований Скотта (Scott Polar Research Institute (SPRI)), Кавалер ордена Британской империи (1947), по совокупности заслуг перед отечеством в 1957 году получил звание рыцаря. Был активным и влиятельным членом многих Британских полярных комитетов и советником Правительства по полярным вопросам.
Джеймс Вордье скончался 16 января 1962 года в Кембридже в возрасте 72 лет.

"Нежный Джимми" был физиком экспедиции. Маклин писал: "…у него были удивительные электрические машины, в которых никто из нас ничего не понимал ... и наши шутки по этому поводу его очень злили".
По возвращении из Антарктики ушел на фронт, служил во Франции военным инженером специализирующемся на звуколокации (акустической дальнометрии). Позже получил звание капитана и должность офицера Школы звуколокации. Джеймс сыграл большую роль в развитии техники акустической дальнометрии, которая позволяла вычислять позицию вражеских огневых точек при помощи микрофона.
После войны Джеймс стал преподавателем физики в Манчестерском университете. Становится всемирно известен в области развивающихся техники рентгеновской кристаллографии.
В начале 1937 г. он с семьей перебирается в ЮАР, где занимает пост декана физического факультета Кейптаунского Университета. С 1953 по 1957г. ректор Университета. Он умер в Кейптауне 7 июля 1964 года в возрасте 73 лет.

Во время экспедиции собрал большую коллекцию различных ценных для науки образцов. По понятным причинам весь собранный материал остался на Эндьюренс или был потерян. По возвращении из Антарктики Кларк до конца первой Мировой войны служил в звании лейтенанта в Королевских Военно-морских силах на минном тральщике.
Он был удостоен степени Доктор наук в 1925 году и стал директором научно-исследовательской станции по рыболовству в Торри, Абердин. В 1934 году он был назначен руководителем Научного Комитета по вопросам рыболовства. Вышел в отставку в 1948 году и умер 29 сентября 1950 года в собственном доме в Абердиншире, Шотландия.

Вернувшись из Судана, где Хасси работал в антропологической экспедиции, он как и многие другие написал Шеклтону письмо с просьбой вступить в ряды экспедиции. Хасси был вызван на собеседование…
"Он вызвал меня, сначала посмотрел вниз, затем вверх, подошел, отошел, поговорил со мной просто так. А потом вдруг сказал: "Ты нравишься мне, парень, я тебя беру. Он рассказал мне потом, что взял меня из-за того, что я выглядел смешно.»
Чутье Шеклтона не подвело, Хасси стал бесценным дополнением к экипажу, в частности, помогая поднять моральный дух команды своей игрой на банджо, природной открытостью и обаянием, своей смекалкой и чувством юмора в течение долгих полярных месяцев ледяного плена, дрейфа и ожидания помощи на острове Элефант. Это он 22 июня 1915 организовал всем запомнившийся костюмированный концерт. Он не был профессиональным музыкантом, банджо было его хобби, и он таскал его везде с собой, даже к каннибалам Африки. Когда Шеклтон сказал оставить все ненужное, Хасси собрался было его выбросить, но Шеклтон сказал: "Мы должны иметь банджо на случай если останемся без еды, это очень важный психологический стимулятор."
По возвращению в Англию как и большинство других участников экспедиции отправился на фронт, где служил лейтенантом артиллерии. Конец войны встретил в звании капитана.
Постоянно держал контакт с Шеклтоном и стал главным редактором его книги «Юг». В 1921 году с Шеклтоном отправляется в экспедицию на Квесте. После смерти Шеклтона отказался от дальнейшего участия в экспедиции и вызвался доставить его тело в Англию. В порту Монтевидео (Уругвай) получил от вдовы Шеклтона телеграмму с просьбой похоронить его в Южной Джорджии. Хасси вернулся и 5 марта 1922 тело Шеклтона было предано земле на маленьком кладбище рядом с норвежскими китобоями.
После окончания 1-й мировой войны решает стать врачом хирургом. Вплоть до 1940-го занимается в Лондоне общей практикой. Вторую мировую служит офицером медицины в Королевских военно-воздушных силах. В 1949-м опубликовал книгу свою книгу "Эндьюренс идет на Юг" (South with Endurance).
Продолжал до 1957 года заниматься врачебной практикой пока не стал Президентом Антарктического Клуба. Его знаменитая банджо была подарена Британскому морскому музею в 1959 году. Леонардо умер в 1964 году в возрасте 72 года.

Лионель Гринстрит служил в торговом флоте и вошел в состав экипажа Эндьюренс всего за 24 часа до его отплытия из Плимута. Предыдущему первому помощнику было приказано оставить должность из-за начавшейся 1-й мировой войны.
Пригласил его Уорсли пока они стояли в доках в ожидании решения Адмиралтейства. Лионель приехал, после собеседования с Шеклтоном был взят и отправлен собирать вещи. Он вернулся за 30 минут до отхода корабля.
После экспедиции служил на разных судах. В марте 1940 года вступил в ВМФ лейтенантом запаса (ему было уже 50 лет), поэтому он работал на спасательных буксирах в Атлантике и Северном море. Умер 13-го января 1979 года, последним из команды Эндьюренс.

Впервые Том Крин оказался в Антарктике с экспедицией Скотта 1901 года на Терра Нова, куда попал случайно. Во время остановки Скотта в Новой Зеландии ему потребовался дополнительный экипаж и Крин был взят матросом. Том Крин сыграл весьма яркую роль в экспедиции, и своими человеческими и профессиональными качествами вызвал восхищение Скотта. По возвращении был повышен до звания старшины 1-го класса. Пять лет спустя, когда Скотт собирал новую экспедицию, Том Крин стал одним из первых, кто был в нее зачислен. В этой экспедиции он отвечал за собак и пони. Том Крин входил в полюсную партию Скотта, но в последний момент был заменен на Бауэрса, что стало для него большим разочарованием (по злой иронии судьбы Крин стал последним человеком, кто видел Скотта живым и первым, кто обнаружил его тело после катастрофы). Он сопровождал полюсную партию по леднику Бирдмора. На обратном пути он прошел последние 35 миль за 20 часов в условиях жесточайшей погоды, чтобы вызвать помощь своему спутнику Тэдди Эвансу. За этот подвиг по возвращении он был награжден золотой медалью Альберта (медаль за спасение человеческой жизни, всего ей награждено 45 !!! человек, из них, в том числе Эрнест Уайлд, родной брат Фрэнка Уайлда, который в экспедиции Шеклтона был в партии в море Росса).
В экспедиции Эндьюренс входил в полюсную партию Шеклтона, но… эту историю мы уже знаем. Вместо полюсной партии он стал участником эпического путешествия на Джеймсе Кейрд.
После возвращения в Англию Крин продолжил морскую карьеру. В первую мировую служил в Королевских ВМС на борту эсминца Колин.
Шеклтон предложил Крину вернуться в Антарктику с его экспедицией на "Квесте", но Том отказался, предпочтя путешествию спокойную и тихую семейную жизнь.
В 1927 году Том с женой открыли паб в родной деревушке Аннаскаул и назвали его "Южный полюс". Том Крин умер 27 июля 1938 года в возрасте 61 года от острого перитонита.

Альф Читам был одним из опытнейших участников экспедиции (моряк на судне Монинг – вспомогательном судне экспедиции Discovery 1902, третий помощник и боцман на Нимроде 1907-09, боцман на Terra Nova 1910 – 13). Был любим и уважаем всем экипажем за свои человеческие и профессиональные качества.
По возвращении из Антарктики завербовался в торговый флот вторым помощником на С.Prunelle. 22 августа 1918 года в Северном море его корабль был торпедирован немецкой подводной лодкой. Альф погиб вместе с кораблем. Ему было 51.

По возвращению в Англию Маклин поступил на военную службу офицером медицинской службы, воевал во Франции и в России. В компаниях на итальянском фронте получил «Военный крест» за храбрость. Во время второй мировой войны был подполковником медицинской службы и служил в Восточной Африке. После войны работал в различных больницах Абердина. Умер в возрасте 77 лет в 1967 году.

Помимо обязанностей помощника доктора Маклина в обязанности Маклроя входил уход за экспедиционными собаками (фактически работа ветеринара). Большую часть времени доктора были не особо загружены, но на острове Элефант работы им хватало, у Рикинсона болело сердце, у Блэкбороу гангрена, у Хадсона абсцесс, у многих других обморожения, дизентерия, фурункулы, язвы и т.д. По этим причинам, для ухода за больными они безоговорочно остались на острове Элефант.
После возвращения домой Маклрой воевал во Франции и был демобилизован из армии после тяжелого ранения под Ипром. После войны поступил на службу в судоходную компанию P & O на должность хирурга. По просьбе Шеклтона присоединился к экспедиции на Квесте. По возвращении продолжил работу в P & O, откуда был уволен по достижении «предельного возраста». Затем еще немного поработал в компании Clan Line. Он так никогда и не женился, умер 30 июля 1968 года на 89-м году жизни в графстве Суррей.

До путешествия Винсент служил в морской пехоте Королевских ВМС, а также плавал на рыболовецких судах в Северном море. За свою колоссальную физическую силу и огромный опыт работы на севере собственно и был взят в команду на должность боцмана. После ряда конфликтов на судне был разжалован Шеклтоном в матросы, но прозвище Боцман так за ним и сохранилось.
Он действительно встал на сторону Макниша в конфликте на льду, когда Макниш поставил под сомнения полномочия Шеклтона. Шеклтон взял Винсента с собой в путешествие на Джеймсе Кейрд. Этим решением он убивал двух зайцев одновременно, с одной стороны с ним был сверхопытный и сильный матрос, с другой стороны был под контролем потенциальный баламут. Путешествие на Джеймсе Кейрд далось Винсенту труднее всех. Он случайно сильно разорвал свою верхнюю губу замороженной чашкой, а потом по неизвестным причинам стал слабеть, и к моменту, когда они достигли Южной Джорджии, находился практически на границе жизни и смерти. Он один из четырех участников экспедиции, которых Шеклтон не представил к награждению Полярной медалью.
По возвращению в Англию Винсент во время войны служил в торговом флоте. После окончания войны он вернулся домой в Халл, где продолжил работать на рыболовецких судах. Некоторое время работал на правительство Финляндии. Женился, у него родилось девять детей. Со временем он стал капитаном рыболовецкого судна и был известен "как Джек Спаситель.
Во время Второй мировой войны получил в командование вооруженными траулер "Alfredian", на котором плавал в Северном море. В море он разработал пневмонию, от которой умер в Военно-морском госпитале Гримсбион в воскресенье 19 января 1941 года в возрасте 61 года.

Уильям Бейквелл попал на борт Эндьюренс в Буэнос-Айресе, после того как трое моряков были уволены. Он был единственным на борту американцем, хотя и выдавал себя за канадца, полагая что англичане (в лице Шеклтона в данном случае) будут более благосклонны при приеме его на службу. Он был взят в качестве матроса на 8 месяцев. Бейквелл был превосходным моряком и Шеклтон считал его «на голову выше остальных матросов».
После экспедиции Бейквелл провел некоторое время в Аргентине, а затем поступил на службу в Британский Торговый Флот, где прослужил до конца Первой мировой войне. Был дважды торпедирован, один раз после гибели судна ему пришлось провести несколько дней на спасательном плоту.
В 1921 возвращается обратно в свой родной город Джолиет (пригород Чикаго), штат Иллинойс. В 1923 заканчивает карьеру моряка и устраивается дежурным по станции на железной дороге, где проработал вплоть до 1945 года. В 1945 году они с женой купили ферму в штате Мичиган, где Уильям прожил остаток жизни. Он умер в 1969 году в возрасте 80 лет и был похоронен на лютеранском кладбище в Скандии, штат Мичиган.

"… классический старый морской волк.", так пишет о Маклеоде Шеклтон.
Томас Маклеод был одним из самых старших и самых опытных членов экипажа Эндьюренс с 27-летним опытом плавания. Участвовал в экспедиции Скотта на "Терра-Нова», а также собирался присоединится к экспедиции Шеклтона на Квесте. Один из немногих моряков, дважды награжденных Полярной медалью.
"Я весил около 200 фунтов когда затонул Эндьюренс, а когда нас сняли с острова Элефант не больше 100» Томас Маклеод.
Уильям Бейквелл и Маклеод по иронии судьбы проживут последние годы своей жизни рядом друг с другом, но об этом уже никогда не узнают.
Мало что известно о подробностях жизни Маклеода после возвращения. Он был по жизни холостяком и семьей так и не обзавелся. В 1923 году эмигрировал в Канаду, где вначале работал рыбаком, а после в местной школе смотрителем и ночным сторожем. В 1947 переехал в Монреаль в дом престарелых, где и умер от старости 16 декабря 1960 года. Ему был 91 год.

Считается, что Вальтера Хау взяли в экспедицию не только за его способности матроса, а также за его выдающиеся художественные таланты. Официальным художником экспедиции был Марстон, но способности Хау Шеклтону были также необходимы в процессе подготовки экспедиции. Кроме того, Хау не был новичком для полярного плавания, т.к. достаточно поработал в субарктической Канаде. Отметился тем, что «покрывал» Пирси Блэкбороу.
По возвращению в Англию служил в торговом флоте, после того как его судно подорвалось на мине ослеп на один глаз. Награжден двумя военными наградами. После войны вернулся в Лондон, где в силу обстоятельств работал на различных работах, от дизайнера до декоратора.
Как и многие другие собирался принять участие в экспедиции на "Квесте", но помешала внезапная смерть отца.
Шеклтон описал Хау так: "Он был человеком среди людей". Хау умер от рака 5 августа 1972 года в возрасте 86 лет.

В начале 1917 отправился служить в Королевский флот поваром. С 1919 работает поваром на различных торговых судах по всему миру. В 1921 отправляется на Квесте в очередную экспедицию Шеклтона, а после ее завершения продолжает работу в торговом флоте. В 1931-м заканчивает карьеру моряка, чтобы ухаживать за больной раком женой вплоть до ее смерти в 1936-м. После войны читает лекции по истории экспедиции 1914-16 в различных школах, обществах и т.п. Умер в больнице Беверли недалеко от Халла от перитонита 26 сентября 1974 г. в возрасте 85 лет.

Пирси Блэкбороу один из наиболее интересных и ярких персонажей экспедиции. Он «прославился» не только тем, что попал на борт Endurance «безбилетником», а еще стал вероятно первым таким участником антарктических экспедиций вообще (без малейшего опыта).
В 1914 году он оказался далеко от дома в Буэнос – Айресе в поисках работы. Там он встретился и подружился с американским моряком Уильямом Бейквелом, который находился в той же ситуации. Когда Эндьюренс прибыл порт и трое членов экипажа были уволены, они решили завербовался на него. Шеклтон поговорил с ними, Бэйквелл был принят, а Пирси нет (ему было всего 19 лет и не было опыта мореплавания).
С помощью Бейквела он проник на борт и спрятался в шкафу, в котором и сидел, а его двое друзей его подкармливали. Его обнаружили когда Эндьюренс был в трех днях плавания от Южной Джорджии. Шеклтон был взбешен, но выбора у него не было, он предложил ему должность стюарда при условии, что "если кого-то придется съесть, то ты будешь первым!". Помимо функций стюарда выполнял также обязанности помощника кока.
Пирси был человеком спокойного нрава, коренастый, сообразительный и благодаря этому отлично вписался в команду. Во время путешествия на остров Элефант Пирси сделал ошибку, которая стоила ему отмороженных пальцев, вместо теплых валенок он оставил себе кожаные сапоги. Шеклтон видел, что путешествие на лодках далось Пирси труднее всех, поэтому он предоставил ему право быть первым человеком на Земле, высадившимся на острове Элефант. Когда они причалили, он был не в состоянии сам дойти до берега, поэтому полз к нему сквозь полосу прибоя. Впоследствии на отмороженных пальцах развилась гангрена и они были ампутированы Маклроем и Маклином.
По возвращении из Антарктики Пирси три месяца провел в больнице Пунта-Аренас. Залечивая последствия обморожений и ампутации. По возвращении домой в Южный Уэльс попробовал устроиться на военную службу в Королевский флоте, но ему было по понятным причинам отказано. Его взяли в торговый флот, где он и прослужил до 1919 года, после чего работал лодочником в доке в Ньюпорте. До конца жизни он поддерживал дружбу с Вальтером Хау и Уильямом Бейквеллом. Пирси Блэкбороу умер дома в Ньюпорте от хронического бронхита и болезни сердца в возрасте 54 лет.

"[Он] самый большой оптимист, из тех, что мне приходилось встречать." Фрэнк Уорсли.
Ирландец по происхождению, Тимоти до экспедиции служил в торговом флоте. Маккарти был одним из шести человек, совершивших вояж на Джеймсе Кейрд. В Южной Джорджии остался с больными Винсентом и Макнишем. Он был одним из самых молодых членов экспедиции.
По возвращении в Англию сразу же был зачислен в ВМФ на должность Leading Seaman (что типа нашего мичмана). В пятницу 16 марта 1917 года, всего через три недели после возвращения из Южной Джорджии, в возрасте 28 лет он был убит в своем первом бою на борту эсминца Narragansett в результате орудийного обстрела. Позже корабль был торпедирован. Он стал первым погибшим членом команды Эндьюренс.
В честь Тимоти Маккарти назван небольшой остров в заливе Кинг Хаакон, Южная Джорджия.

Льюис Рикинсон совершенно не переносил холод. Поэтому тем более странным кажется его желание отправиться в Антарктиду. Однако, он был хороший инженер, прекрасно разбиравшийся в кораблестроении и, что тогда было редкостью, двигателях внутреннего сгорания. Обладал помимо прочего прекрасным чувством юмора.
По возвращении из Антарктиды, в Первую мировую служил в Королевских ВМС. После войны работает проектировщиком и инженером-консультантом. Умер во время Второй мировой войны в возрасте 62 года.

Александр Керр был тихий спокойный человек, способный и надежный в своей работе. До «появления» Пирси Блэкбороу был самым молодым членом экипажа, ему было 21.
По возвращению в Англию женился, во время войны работал на тральщиках в северных районах России. Вместе с Шеклтоном отправляется в экспедицию на Квесте главным инженером.
Потом работал на буксире в Лондонском порту, избегая долгих отлучек от дома. Стал одним из членов-основателей Британского Антарктического клуба.
Керр скончался 4 декабря 1964 в больнице в Лондоне, в год 50-летия экспедиции.

Уильям Стефенсон был старшим кочегаром на борту Эндьюренс. Его задачей был эксплуатация и уход за двигателями судна, с чем он вполне неплохо справлялся. После гибели корабля формально его обязанности закончились и дальнейшая роль неизвестна.
Макниш, Винсент, Стефенсон и его напарник Холнесс не были рекомендованы Шеклтоном к награждению Полярной Медалью. И если с Макнишем и Винсентом все более менее ясно, то причина, по которой Шеклтон так поступил в отношении Стефенсона не ясна.
Сведений о судьбе Стефенсона после экспедиции почти нет. Он служил в Королевской морской пехоте, а после работал на траулерах. Умер от рака в больнице в Халле в 1953 году в возрасте 64 лет.

Об Эрнесте Холнессе так написал Орд-Лиз в своем дневнике "самый преданный экспедиции человек", хотя почему то так и не был удостоен Полярной медали. На борту выполнял функции второго кочегара, хотя числился в должности матроса.
Самым запоминающимся событием экспедиции с его участием стал эпизод на льдине, когда ночью она раскололась пополам. Он упал в ледяное море и были бы не Шеклтон, ему бы не повезло, потому что спустя мгновенье части льдины сошлись вместе.
"Ты в порядке?" спросил Шеклтон, "Да босс!" ответил Холнесс, "Только боюсь, что утонул мой чертов табак!».
Для заядлого курильщика Холнесса это действительно была ПОТЕРЯ.
Вернувшись в Англию работал на траулере «Lord Lonsdale» в Северном море. 20 сентября 1924 года в возрасте 31 год был смыт за борт и пропал без вести недалеко от Фарерских Островов.

Джеймс Кейрд был доставлен в Англию в 1919 году. Позднее, в 1922-м году старый школьный друг Шеклтона Джеймс Квиллер Роуэт (James Quiller Rowett) из колледжа Далвич на юге Лондона, он же один из спонсоров его последней экспедиции на Квесте, решил перенести шлюпку на территорию колледжа, где она и покоилась вплоть до 1944 года, пока в результате бомбардировок здание не было серьезно повреждено. После войны, лодка находилась на попечении Национального морского музея. После капитальной реставрации в 1985 году она была возвращена в Далвич колледж, где и находится по сей день в Северной галерее на ложе из камней, собранных в Южной Джорджии.