Конюхова, Татьяна Георгиевна

Родилась 12 ноября 1931 года в Ташкенте. Отец – Конюхов Георгий Степанович. Мать – Конюхова Анастасия Денисовна. Сестра – Фролова (Конюхова) Роксана Георгиевна, окончила консерваторию, педагог по классу фортепиано. Супруг – Кузнецов Владимир Васильевич (1931–1986), заслуженный мастер спорта СССР, участник трех Олимпийских игр, доктор педагогических наук, профессор, как ученый разглядел в десятиборце Янисе Лусисе будущего копьеметателя – чемпиона Европы и Олимпийских игр. Сын – Кузнецов Сергей Владимирович, работник МИДа. Внучка – Ольга, занимается синхронным плаванием.
Зрители наверняка помнят, как в картине «Москва слезам не верит» буквально на несколько мгновений в кадре на звездной фестивальной лестнице, появляется Татьяна Конюхова... На нее с восторгом смотрят героини картины – провинциальные девчонки, не верящие привалившему счастью: перед ними сама (!) Татьяна Конюхова, улыбающаяся, прекрасная, какой она являлась к ним на экране. Героиня актрисы Ирины Муравьевой, буквально задыхаясь от восторга, восклицает: «Конюхова! Обожаю!..»
Режиссеру фильма Владимиру Меньшову, лауреату премии «Оскар»(именно за этот фильм), нужно было показать кинозвезду, кумира 1950–1960-х годов. Он выбрал Татьяну Конюхову.
Пригласив ее на этот эпизод, режиссер рассчитал все с удивительной точностью: Конюхова во многом была воплощением любимых героинь советского кино – ясноглазых, отважных, энергичных. Они строили в тайге линии электропередач, сражались на фронтах Гражданской и Великой Отечественной войн, давали отпор шпионам и диверсантам, трудились в цехах огромных заводов. Пусть это звучит пафосно, немного по-советски, но обаяние актрисы, ее радостное приятие жизни, энергия и умение заразить этой энергией окружающих помогали зрителям увидеть в таких героинях живых, искренних людей тех лет, свято верящих, что очень скоро придет светлое будущее.
В шумные годы своей славы Татьяна Георгиевна и душой и талантом стремилась к другим персонажам, совсем не похожим на своих замечательных, красивых девушек с комсомольским задором. Она реально доказала свое право играть женщин с драматической, сломанной судьбой. К некоторым из них Конюхова относилась с нежной иронией. К другим – с печальным состраданием. Но всех и всегда надеялась оправдать, настаивая на праве человека быть слабым, ищущим, ошибающимся.
Слава пришла к Татьяне Конюховой очень рано и во многом вопреки собственным мечтам. Возможно, так произошло потому, что воспитана она была родителями в чрезвычайно строгих правилах, с юных лет приучена спрашивать с себя по максимуму, не делая малейших скидок на любые обстоятельства.
Родители Татьяны Конюховой – выходцы с Украины – волею судеб оказались в Узбекистане: отец-военнослужащий получил назначение в ЦК Компартии республики. Жили скромно, но Татьяна Георгиевна до сих пор вспоминает ослепительную чистоту, которая всегда царила в их доме, – заслуга мамы. Между тем отец с матерью были людьми разными. Она – настоящая украинка: хозяйственная, шумная. Он – замкнутый и суровый.
Девочкой Татьяна была очень самостоятельной и с ранних лет мечтала стать актрисой. Родители воспринимали ее мечты без особого воодушевления. Когда после окончания десятилетки в 1949 году она все-таки собралась из Либавы, где служил ее отец, в Москву поступать во ВГИК «чтобы учиться на артистку», отец, погладив дочку по голове, ласково утешил: «Ничего – провалишься, вернешься домой, выучишься бухгалтерскому учету...» Мать была резче: «Куда тебе в калашный ряд!»
Обида, быть может, лишь подхлестнула Татьяну. Однако рассчитывать на чью-либо помощь ей не приходилось, все преграды она тогда и впоследствии преодолевала сама, сдала на отлично все экзамены и в числе 15 счастливцев, выбранных из 800 поступавших, была принята. Ее мастером стал знаменитый актер, народный артист СССР Василий Васильевич Ванин. Конюхова училась на круглые пятерки, играла в спектаклях по сценической практике. На нее обратили внимание режиссеры, и вскоре она получила первую в своей жизни главную роль в кино – Ганну в картине «Майская ночь, или Утопленница» по повести Н.В. Гоголя. К тому моменту на эту роль уже пробовались десятки актрис, но режиссер картины знаменитый Александр Роу отдал предпочтение дебютантке Татьяне Конюховой, внешние данные которой прекрасно гармонировали с внутренним миром, эмоциональным содержанием ее будущей героини.
Фильм был стереоскопическим, такие снимались в начале 1950-х единицами и шли на экране годами в специализированных кинотеатрах. Афиша «Майской ночи» – огромный плакат с лицом красавицы Ганны – висела в центре Москвы. Было от чего потерять голову юной студентке!
Позже Татьяна Георгиевна комментировала ситуацию так: «Проходила мимо рекламы с моим портретом и всякий раз думала: “Господи, скорее бы уж сняли ее!” Меня постоянно мучило ощущение какой-то бессмысленности того, что я делаю. Казалось, все это мгновенное, преходящее, бесследно исчезающее. Я уже тогда понимала, что жизнь сложнее, чем фильмы, в которых мне приходилось играть».
Дебют принес молодой актрисе не только радость. Съемки фильма прошли успешно, но на озвучании картины случилось непредвиденное. Оказавшись один на один с микрофоном, Конюхова вдруг совершенно растерялась: ей никак не удавалось совместить текст ее героини с отснятым материалом – второкурснице не хватило опыта. Взять себя в руки она тогда не смогла, и роль пришлось озвучивать другой актрисе.
В свете этого случая понятен поступок Конюховой, который вряд ли найдется в других актерских биографиях. Сделав нелестные выводы на свой счет, она упросила ректора института дать ей отпуск на год, чтобы разобраться в самой себе и решить, как жить дальше.
К тому времени курсом руководил уже другой мастер: Ванин умер, когда его питомцы перешли на 3-й курс. Через год Татьяна Конюхова вернулась во ВГИК, теперь уже к великим мастерам Ольге Ивановне Пыжовой, заслуженному деятелю искусств РСФСР, ученице и соратнице К.С. Станиславского, и профессору Борису Владимировичу Бибикову. Учителя воплощали в себе ее идеал актера – мастера перевоплощения. Их выпуски были легендарны, а имена учеников говорят за себя сами: Нонна Мордюкова, Екатерина Савинова, Сергей Гурзо, Вячеслав Тихонов...
Конюхова тоже оказалась в звездном окружении – с ней учились Руфина Нифонтова, Майя Булгакова, Изольда Извицкая, Надежда Румянцева, Юрий Белов, Валентина Владимирова. Татьяна Георгиевна не затерялась среди них. Она снялась в картинах «Судьба Марины» (1953), «Запасной игрок» (1954), «Вольница» (1955), дилогия «Первые радости» и «Необыкновенное лето» по произведениям К. Федина (1956). Каждая из этих картин дала возможность определить характер ее актерского дарования.
Дипломная работа Татьяны Конюховой – роль Екатерины в фильме «Доброе утро» А. Фролова (1955) – стала добрым утром ее творческой жизни: картина вмиг облетела экраны страны, а исполнительница главной роли Татьяна Конюхова стала одной из популярнейших актрис советского кино. Она продолжает много работать в кино. Единственное, что расстраивало Татьяну – однообразность ролей. Зачастую режиссеры видели в ней мужественную комсомолку с сильным характером, крепкой волей и красивой внешностью. Когда Конюховой случалось сыграть близкую по духу героиню, актриса буквально оживала. Достаточно вспомнить ее Соню Орлову из фильма «Разные судьбы»...
Фильм Леонида Лукова «Разные судьбы» довольно часто показывают по телевидению и теперь. По сюжету сегодня он выглядит довольно наивно. Но, несомненно, живой человек среди условных фигур картины Лукова – Соня Орлова, сыгранная Татьяной Конюховой. Такие Сони были, есть и будут: любящие, жертвенные, прячущие свои чувства, не желая ни с кем делиться сокровенным, глотая слезы обиды и не позволяя обременить своей болью других. В этой мелодраме Конюхова старалась уйти от бытовой конкретности и социальной заземленности. Ее волновала Любовь – несчастная и благородная, позже – счастливая, которой никогда не коснется пошлость.
А ведь поначалу актриса от роли отказывалась, не желая оставаться лирической героиней, какой была ее Екатерина из «Доброго утра». По-новому взглянуть на эту роль ее заставил режиссер фильма. Услышав, как Луков читает текст от лица ее героини, Татьяна Конюхова была поражена перевоплощением этого крупного, сурового с виду человека в трогательное существо – Соню Орлову, его одухотворенностью, с которой он читал текст, вкладывая в него всю свою душу. Актриса не могла сдержать слез, а на следующий день приступила к репетициям с Георгием Юматовым...
Найти характер Сони ей помогла одна деталь. Она сама искала костюм для героини. Отыскала в закромах студийной костюмерной рваную шубейку, годившуюся разве что подростку. Стройная, хрупкая Конюхова натянула ее на себя, посмотрела в зеркало – и оттуда глянула на нее Соня, сирота, выросшая на хлебах у тетки, одинокая, тихая девочка, чуть не с 1-го класса влюбленная в красавца Степу, любящего другую.
Несмотря на удачно складывающуюся кинокарьеру, Татьяна Конюхова всегда стремилась на театральную сцену, хотя до поступления во ВГИК (невероятно, но факт!) ни разу не была в театре. Дочь офицера, она часто переезжала с места на место, жила в маленьких городках и поселках, где театров не было. И вдруг открыла для себя театр. Это было счастливым потрясением. Но когда театр открыл ее, актриса не могла поверить такому счастью.
Богиня Мельпомены благоволила молодой актрисе. Сначала ее пригласили в Малый театр на роль Нины в лермонтовском «Маскараде». Ставить спектакль должен был корифей сцены Охлопков. К сожалению, по ряду причин постановка не состоялась. Потом она играла Сашу в «Иванове». Ей пророчили сценическое будущее Царев и Бабочкин, но из Малого пришлось уйти. Однако уйти из театра вообще Конюхова уже не могла.
Единственный в своем роде Театр-студия киноактера стал для Татьяны Конюховой настоящей судьбой. В нем она проработала с 1956 по 1992 год. Назовем только некоторые имена актеров театра, ее коллег и партнеров по сцене: Л. Смирнова, К. Лучко, Л. Соколова, Л. Шагалова, И. Макарова, В. Ивашов, Л. Лужина. В этом созвездии у Татьяны Конюховой – собственная яркая стать и творческое «я».
Пьесы русских и зарубежных классиков, лучших современных драматургов позволили раскрыться таланту актрисы, стали для нее путеводной нитью к обретению себя, к постижению таинств искусства и жизни. Даже избалованная широким выбором столичная публика, чутко вслушиваясь в звучную театральную партитуру, выделяла своеобразный художественный голос любимой актрисы, внимала смыслу ее открытий, рожденных талантом и гражданской зрелостью. Углубленный психологизм и выразительная пластика, танцевальная эмоциональность открыли зрителям новую Татьяну Конюхову.
На сцене Театра-студии киноактера Татьяна Георгиевна сыграла, быть может, самые интересные, самые мощные по внутреннему содержанию и эмоциональной нагрузке роли. Сбылась ее давняя мечта – сыграть одну из героинь Ф.М. Достоевского, своего любимого писателя. Роль Варвары Петровны Ставрогиной в спектакле «Бесы» (1987–1991) стала вершиной ее драматического искусства.
Среди других работ актрисы в театре – спектакли «Каждый осенний вечер» Пейчева (1964), «Корни» Уаскера (1965), «Дурочка» Лопе де Вега (1971), «Чудо» Метерлинка (1976), «День приезда – день отъезда» Черных (1976), «Комедия ошибок» Шекспира (1979–1984), «Восемь женщин» Тома (1978–1984), «Ссуда на брак» Воинова (1983–1984), «Да здравствуют дамы!» Нушича (1984–1991), «Требую суда» Перекалина (1985–1988), «Караул» Попова (1986–1988), «Праздник непослушания» Михалкова (1987–1989).
Между тем кино никогда не кончалось в судьбе Татьяны Георгиевны, она по-прежнему любит его первой любовью. Да и для многих зрителей она остается в первую очередь актрисой кино. В ее кинематографической судьбе были и крутые повороты, и высокие взлеты, и горькие разочарования. Случалось так, что актриса говорила себе: «Стоп! Хватит!», – опасаясь, что снова, как в пору кинодебюта, может стать заложницей одного амплуа. Ей повезло, она встретилась с режиссером Константином Наумовичем Воиновым. Он стал давать Конюховой характерные роли, которых она ждала...
Довелось ей сыграть и роль на грани гротеска, фарса, буффонады – у Воинова в знаменитой и любимой по сей день картине «Женитьба Бальзаминова», где актриса снялась в роли замарашки-прислуги Химки. Не пощадила своей красоты, грации, превратив себя в диковатое, очаровательно жизнерадостное существо, с хитринкой, но без особых претензий... Химка, как считает Татьяна Георгиевна, вырвала ее из русла, по которому ее принуждали плыть законы кинематографа. Она искала для себя такую же взрывчатую, неожиданной силы роль – и не находила. Может быть, поэтому стала сниматься меньше. «Бунтарей не любят», – резюмирует она. Хотя именно ее пригласил в свой фильм «Звезды и солдаты» режиссер с мировым именем Миклош Янчо. Она сыграла и в одной из лучших картин Александра Панкратова-Белого «Портрет жены художника».
Всего же в списке киноработ актрисы, помимо упомянутых, более 50 наименований. Среди них – «Гори, моя звезда», «Над Тиссой», «Олеко Дундич», «Заре навстречу», «Косолапый друг», «Солнце светит всем», «Время летних отпусков», «Карьера Димы Горина», «Бей, барабан!», «Как я был самостоятельным», «Ты не один», «Казнены на рассвете», «Над пустыней небо», «Выстрел», «Лунные ночи», «Белые монахи», «Таинственный монах», «Крутой горизонт», «Один из нас», «Тайна предков», «Хроника ночи», «Еще не вечер», «Только вдвоем», «С любовью пополам», «Нежданно-негаданно», «На златом крыльце сидели», «Счастливая Женька!», «Радуница», «Ссуда на брак», «Щенок», «Все впереди», «Тихий ангел пролетел...» и многие другие.
Во время съемок фильма «Карьера Димы Горина»Татьяна Конюхова была на седьмом месяце беременности. «С Владимиром Кузнецовым мы прожили в браке 27 лет, – рассказывает Татьяна Георгиевна. – У нас родился сын. Когда встал вопрос, где рожать, я выбрала Ригу – там жила моя мама. Мы поехали туда на машине. А так как муж был уставший, я сама села за руль и вела машину пятьсот километров. Когда мы наконец приехали, я с трудом вышла – так сильно у меня отекли ноги. Помню, врач очень странно на меня посмотрел, когда узнал, как я сюда добиралась...»
Татьяна Конюхова была очень счастлива в личной жизни. Ее супруг – Владимир Кузнецов – был интереснейшим, уникальным человеком: один из сильнейших копьеметателей мира, доктор педагогических наук, основоположник антромаксимологии – науки о резервных возможностях человека. К несчастью, антромаксимологию похоронили вместе с ним... Он ушел из жизни очень рано, в 55 лет.
Отголоски этого горя слышатся и по сей день, когда Татьяна Георгиевна читает стихи в концерте или просто для друзей, особенно любимую ею Марину Цветаеву. Грустные ноты звучат и когда она говорит о Театре-студии киноактера, где она интересно и ярко играла многие годы. Однако не изверившись в своем предназначении, как бы ни складывались взаимоотношения с жизнью, профессией, особенно у кинозвезды, чей завтрашний день часто непредсказуем, Татьяна Конюхова сумела выстроить свою дорогу в искусстве с великим достоинством.
Татьяна Конюхова не сидит без работы. Занимается преподавательской деятельностью, делится с молодыми всем, что накопила, познала, поняла. Занималась с детьми в Театральной студии при Московской детской академии народного художественного творчества в Перово. Преподает актерское мастерство в Университете культуры. Не расстается и с театром: играет роль Дианы в спектакле «Театральный анекдот» по пьесе Николая Коляды «Курица» в Театре «Артефакт». Выступает с собственной концертной программой – читает стихи Марины Цветаевой и Анны Ахматовой. Она всегда желанный гость в самых разных аудиториях, проводит множество встреч и творческих вечеров. Не порывает связи и с кинематографом, постоянно бывает на кинофестивалях.
В 1964 году Т.Г. Конюховой присвоили звание заслуженной артистки РСФСР, в 1990 году – звание народной артистки России. Она награждена орденом «Знак Почета», медалями «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И. Ленина», «В память 850-летия Москвы», знаками «За отличную военно-шефскую работу», «Отличник кинематографии СССР», а также Золотым орденом ГДР за участие в общественной жизни общества ГДР–СССР.
С 1964 года Татьяна Георгиевна выполняла почетные обязанности члена Комитета по Ленинским премиям в области литературы и искусства, с 1969 года – члена Центрального комитета профсоюза работников культуры.
Татьяна Георгиевна – страстная поклонница творчества Марины Цветаевой, которую считает лучшей поэтессой России. Увлекается также философской литературой, мемуарами великих людей, произведениями Достоевского, Куприна, Чехова, Стендаля, Бальзака, Бульвер-Литтона, собрала множество материалов, посвященных наследию А.С. Пушкина.
Ее любимые артисты – М. Бернес, Н. Крючков, И. Переверзев, Э. Гарин, В. Тенин, партнеры по фильмам – Г. Юматов, В. Зубков, Л. Сухаревская, Р. Нифонтова, Т. Доронина, П. Луспекаев, С. Юрский, И. Смоктуновский, М. Ульянов, театральные режиссеры – Г. Товстоногов и А. Эфрос. С удовольствием и благодраностью вспоминает она о совместной работе с Борисом Андреевым, уважительно и нежно говорит о Майе Булгаковой, Петре Алейникове, Татьяне Самойловой, Светлане Светличной, Владимире Ивашове и других коллегах-актерах и режиссерах. Гордится, что ей доводилось встречаться и работать с мэтрами А. Довженко, Г. Чухраем, С. Юткевичем, Г. Рошалем, Л. Луковым, В. Басовым, К. Воиновым.
Великие и неповторимые имена – слава советского, российского кино. Не зря под таким девизом в Центральном доме кинематографистов прошла серия вечеров, одной из героинь которых стала Татьяна Конюхова. Выступая на одном из них, известный критик и искусствовед Виталий Вульф сказал о Т.Г. Коюховой: «Доступная и недосягаемая».
В 2001 году актриса встретила свой круглый юбилей. На сцене, где она царила, ее поздравляли коллеги по искусству, великие Владимир Васильев, Екатерина Максимова, Лидия Смирнова, Владимир Меньшов, а также государственные мужи, ученики, друзья, коллеги. Это был настоящий праздник жизни.
Свободное время Татьяна Георгиевна предпочитает проводить на даче, где вот уже 40 лет растет... сибирский кедр. Актриса увлекается разведением цветов, особенно роз и астр.
Человек незаурядный и бесконечно увлеченный, свое жизненное кредо Татьяна Георгиевна определяет строками Бориса Пастернака:
«... Во всем мне хочется дойти до самой сути:
В работе, в поисках пути, в сердечной смуте,
До сущности протекших дней, до их причины,
До оснований, до корней, до сердцевины,
Все время схватывая нить судеб, событий,
Жить, думать, чувствовать, любить, свершать открытья...»

Все помнят эпизод из фильма «Москва слезам не верит», когда героиня Ирины Муравьевой восклицает, провожая взглядом звезд советского кино: «Смотри, смотри, Конюхова! Я ее просто обожаю!..» Она была яркой звездой 50-х! А в ноябре Татьяне Конюховой исполнится 80 лет. Как сейчас живет актриса? В канун юбилея репортер "Только звезды" побывала у нее в гостях. Татьяна Георгиевна рассказала, почему не ответила взаимностью Владимиру Высоцкому, как потеряла мужа и ценой своего здоровья спасла от гибели внучку подруги.
Автор: Анжелика Пахомова
Сайт: Собеседник
- Татьяна Георгиевна, в этом году у вас двойной юбилей. Фильму «Карьера Димы Горина», где вы блистали, исполняется 50 лет.
– Даже не верится, что мне уже 80, а фильму, прославившему меня, 50! Никогда бы не поверила, что столько проживу. С этим фильмом у меня, кстати, связано много воспоминаний. Самое главное, что я была на седьмом месяце беременности и этого никто не знал! Беременность была незапланированной, я уже дала согласие сниматься и мы поехали в тайгу. Там я наравне со всеми лазила по высоковольтным проводам, ездила в грузовиках и работала на стройке, стараясь не думать, что может случиться с ребенком.
– Во время съемок этого фильма вы познакомились с Владимиром Высоцким…
– Не просто познакомились! Он ухаживал за мной. Это сейчас звучит как сенсация. А тогда я уже была известной актрисой, а он – начинающим артистом. При этом уже тогда он любил выпить…
На съемках он сразу же сбил свою компанию, где были молодые девочки, вино, гитара. Все ночи напролет они гуляли. И вот однажды Володя решился подойти ко мне. Говорит: «Таня, почему вы никогда к нам не придете, не посидите с нами?» А у меня токсикоз, тошнит страшно. А тут еще Высоцкий. И я ему нахамила, говорю: «Я блатные песни не слушаю!» Он так весь поморщился, как будто его ударили, и отошел от меня. Но не обиделся, все равно ходил за мной и смотрел с обожанием.
– По сюжету фильма был момент, когда Высоцкий начал вас тискать в машине…
– Да! Из-за этого момента он чуть не лишился роли, потому что заявил режиссеру: «Тискать Танечку Конюхову? Вы в своем уме? Я не могу этого сделать!» Тогда с ним жестко поговорили, мол, актер ты или кто. Ну и я разрядила обстановку, начав заигрывать с Володей. В общем, мы сняли эту сцену. А потом по сюжету герой Демьяненко дает за приставания к девушке Высоцкому в челюсть. А Саша всю жизнь боксом занимался. Бить Высоцкого по морде ему пришлось девять раз! Володя ушел со съемочной площадки весь «разрисованный». В общем, Демьяненко за меня отомстил (смеется).
– У вас не было желания продолжить общение с Высоцким? Он ведь был таким обаятельным мужчиной…
– Вы знаете, вся моя семья хотела этого. Сестра и отец умоляли меня пригласить домой Володю. Но меня сильно смущало, что он пил, а мой отец тоже любил водочку, я просто побоялась их знакомить. В следующие двадцать лет мы с Володей иногда виделись на мероприятиях. Каждый раз он бросался ко мне, кричал: «Маленькая моя, дорогая моя!», обнимал и целовал. В общем, относился ко мне с большим теплом. Но я бы никогда не могла представить себя на месте Марины Влади, зная все, что ей пришлось пережить с этим мужчиной. Последний раз я видела Володю незадолго до его смерти. Он явился в телестудию «Останкино» с бодуна, и его отказывались пропускать.
Мы с ним поговорили буквально пять минут, и меня поразило его смертельно бледное лицо.В тот момент я подумала, что ему недолго осталось. Так и случилось.
– А потом у вас был в жизни момент, когда впору топить горе в вине…
– Да, это был тяжелый момент. Режиссер Григорий Рошаль пригласил меня на роль Даши в фильме «Хождение по мукам». Как я загорелась! За это время меня звали играть в фильмах «Летят журавли», «Карнавальная ночь»… Но я отказывалась. Рязанов умолял меня. В итоге я сказала ему: «Что вы за мной бегаете? Возьмите Люсю Гурченко, она же идеально вам подходит!» И он обратил внимание на Люсю, так началась ее карьера. А в это время за моей спиной плелись интриги. Да какие! Я и представить себе не могла! Ждала от Рошаля приглашения на съемки, готовилась сыграть Дашу, а потом вдруг узнаю: он взял другую актрису. Позже я узнала, что его жена приревновала меня. И как-то, играя, она поспорила с подругой: мол, сделаю так, что муж откажется от Конюховой!
Женская ревность и склоки – это страшные вещи! Она пилила мужа несколько месяцев, и в итоге он пошел у нее на поводу и взял Нину Веселовскую. Я же, узнав, чуть не умерла. Мне стало все безразлично, я лежала и молча смотрела в потолок, ни с кем не говорила. Это был тяжелейший удар. Спасительным стал звонок режиссера Леонида Лукова, который пригласил меня в фильм «Олеко Дундич». А потом все наладилось: я встретила будущего мужа и прожила с ним счастливые годы.
– Татьяна Георгиевна, тут нужно уточнить: «третьего мужа». Ведь вы до этого были два раза замужем?
– Да. Это были неудачные браки. Первый продлился всего десять дней. Муж приехал ко мне на съемки и устроил обыск, думая, что я ему изменяю. Я тут же с ним развелась. Второй брак длился дольше, но тоже закончился разрывом. А вот ради Володи я не задумываясь бросила все и стала просто женщиной. К тому же меня устраивало, что он не из киношной среды, он был спортсменом.
– К сожалению, ваш супруг прожил всего лишь 54 года. Что с ним случилось?
– В апреле 1986 года он упал без сознания, а в августе мы уже его хоронили. Сгорел мгновенно! Врачи-онкологи сразу сказали мне: «Даже не надейтесь! Он умрет. И никому не верьте». Но я не могла с этим смириться. Повезла за Урал, к великому гастроэнтерологу Витебскому. Его мне посоветовала подруга, Светлана Светличная, сказав, что этот врач оперировал Ивашова. Операция продлила Ивашову жизнь на 20 лет! Но, к сожалению, мы слишком поздно приехали. Правда, улучшения были, в конце лета мы вернулись в Москву, муж выглядел здоровым, даже встречался с друзьями. Но в двадцатых числах августа произошло то, что от нас долго скрывали – Москву накрыло чернобыльское радиоактивное облако. Из-за этого умерли сотни раковых больных, том числе и мой муж. Простите, я дальше не могу рассказывать, мне нужно пойти помолиться…
– Как складывалась ваша жизнь потом?
- Мне было очень тяжело! Я не могла ни есть, ни спать, только курила, курила и плакала. К тому же ситуация усугублялась тем, что из-за лечения мужа я влезла в огромные долги. Поэтому, чтобы с ними расплатиться, пришлось продавать все. Я плохой коммерсант, меня много раз обманули, обобрали, можно сказать. А потом решила отделиться от сына и смогла построить кооперативную квартиру в Крылатском, где мы сейчас с вами и находимся. А в нашей с мужем квартире сейчас живет сын с семьей.
– Вы остались вдовой в 54 года. Неужели же у вас не было шанса еще раз выйти замуж? За вами наверняка ухаживали.
– Конечно, ухаживали! Особенно меня усердно сватала Марина Ладынина, с которой у нас в девяностые был роман по телефону. Ладынина влюбилась в меня, ей понравился мой характер. Из дома она выходить уже не могла, была очень больна, поэтому мы часами говорили. Но даже она потом согласилась, что рядом со мной нет человека, которого хотя бы отдаленно можно было сравнить с мужем. Такой же выбор сделала и Светлана Светличная. Но мы не стонем, не скучаем. У меня есть сын Сергей, ему уже 50 лет, внучке Ольге 20 лет. Она замужем, но правнука пока не подарила.
– А с кем вы дружите из актрис?
– Ближе всего общаюсь с Ларисой Лужиной, она живет в соседнем подъезде. Много лет дружила с Зинаидой Кириенко, но, к сожалению, недавно мы рассорились. Зине не нравится, что ко мне испытывают интерес молодые люди. Она обвинила меня: «Ты заигрываешь с молодежью! А меня – бросила…» Какая-то странная ревность. Конечно, она казачка, говорит все в лицо. Но после того, как грубо накричала на меня, я решила закончить общение. Я так делаю всегда. Если вычеркиваю людей из своей жизни – простить их не могу.
– Знаем, что вы в близкой дружбе с Риммой Марковой, как она себя сейчас чувствует?
– Конечно, не очень хорошо, у нее рак матки. Думаю, что до онкологии ее довели переживания. Она все время беспокоится за свою дочь, за внука. Делает для них все. А теперь еще к этим переживаниям добавилась эта неприятная история, когда Стас Садальский раструбил о том, что Маркову оперировали в нищенских условиях. Да, больница бедная, но что поделать? Не могли же там специально для нее сделать евроремонт? Главное, что врачи ей помогли, и надеюсь, она проживет еще долго.
– Неужели в своем возрасте вы не посещаете врачей?
– Можно сказать, что нет! Правда, весной этого года я сломала берцовую кость. Но зато спасла жизнь ребенку! Дело в том, что я поехала к своим друзьям, которые отмечали юбилей свадьбы.
Кстати, поженились они благодаря мне. Когда-то этот мужчина сходил с ума по мне, а она по нему. Я ее даже из петли вынимала. В общем, в итоге моими стараниями они поженились. И вот, сидя у них в гостях, я увидела, что маленькая девочка кубарем летит с лестницы. Я бросилась к ней и поймала ее буквально на лету! Сама же почувствовала адскую боль в ноге, но никому ничего не сказала. С такой ногой я ходила еще двадцать дней, пока сын силком не повез меня в больницу. Когда врач узнал, сколько дней я жила с переломом, он не поверил! Потом мне наложили гипс, и мне, не имея машины, пришлось на костылях ковылять по метро и маршруткам. Тяжело, конечно, было.
– Неужели у вас нет денег на машину?
– Что вы, какая машина! За преподавание в институте я получаю всего лишь тринадцать тысяч рублей, столько же составляет моя пенсия. Основные средства – от участия в сериалах и мероприятиях. Я очень люблю сниматься в эпизодах, ведь мой съемочный день стоит 45 тысяч рублей. Для меня это хорошие деньги, на которые можно долго прожить.
– А кто вам помогает вести хозяйство?
– Да никто! В этой квартире я все делаю сама – уборку, стирку. И всю жизнь так жила. Помню, мне как-то на 8 марта муж подарил стиральную машину. Я ему говорю: «Другим актрисам дарят бриллианты, а мне – стиральную машину». Но на самом деле это было очень кстати, потому что до этого я вообще стирала руками. Единственное, на что позволяю себе тратиться – это наряды. 10 ноября в Доме кино у меня будет большой праздник в честь юбилея, там я надеюсь сменить не один наряд.

«МК-Бульвар» пообщался с Татьяной Конюховой
Летом 1961 года на экраны страны вышла лирическая комедия «Карьера Димы Горина», которая сразу же полюбилась зрителям и до сих пор пользуется популярностью, несмотря на полувековой юбилей. «МК-Бульвар» встретился с исполнительницей главной роли Татьяной Конюховой и узнал, как снимался фильм и в чем, по мнению актрисы, секрет его успеха.
— Татьяна Георгиевна, вы же не сразу согласились сниматься в этом фильме?
— Да. Все происходило на студии имени Горького, которая мне дала путевку в жизнь, пригласив в 1952 году на главную роль в «Майскую ночь». Это была моя первая картина. Я еще была студенткой и училась на втором курсе. А прочитав сценарий «Димы Горина», я пошла отказываться, потому что уже наигралась этих девушек, очень решительных, активных — эдаких «спортсменок, комсомолок, красавиц». Я думаю, целой плеяде актрис 50–60-х годов можно присвоить этот титул из фильма «Кавказская пленница». (Смеется.) Но так получилось, что моя кандидатура была озвучена самим мэтром советского кинематографа, профессором ВГИКа Сергеем Аполлинарьевичем Герасимовым. Он-то и предложил меня двум начинающим режиссерам — Фрунзику Довлатяну и Левочке Мирскому.
— Герасимов был их учителем?
— Да, и выступал как художественный руководитель картины. Лева и Фрунзик были выпускниками ВГИКа, «Дима Горин» должен был стать их выпускной работой. Сергей Аполлинарьевич им доверял, потому что Фрунзик был лауреатом Сталинской премии еще до поступления во ВГИК. Лева и Фрунзик были молоденькие, хорошенькие и, естественно, не могли ничего возражать Герасимову. И тут я к ним заявилась: «Ребята, почему вы со мной хотите связать эту роль? Я уже наигралась таких девчонок и уже перешла на возрастные роли (Конюховой было 30 лет. — „МКБ“). И сценарий мне не очень понравился». В общем, называла массу причин, чтобы отказаться.
— А вы у Герасимова не учились?
— Нет, я не была его студенткой. И вот Фрунзик и Лева мне и посоветовали: «Скажите обо всем этом Сергею Аполлинарьевичу сами». И я дерзко им ответила, что скажу. А они затаились и ждут, что будет. Тут входит Сергей Аполлинарьевич, и я ему сходу и говорю: «А что вы так плохо ко мне относитесь?» Представляете, что происходит, когда на полном скаку останавливают боевого коня? Вот примерно такая реакция была у Герасимова. Он уставился на меня: «В чем дело, старуха?» — у него была такая поговорочка. И сразу же начинал гладить большой лоб, который был продолжением лысины. Я ему: «Ну, что за роль вы предложили мне опять?» И вдруг он стал весь красный и так грозно: «Так мы все хотим Джульетт играть?» — «Почему Джульетт? Хорошие роли. А это что? Объект любви какого-то бухгалтера». И я в пух и прах разнесла сценарий, добавив, что еще и мой экранный жених Александр Демьяненко младше меня на шесть лет. А Герасимов посмотрел на меня внимательно, повернулся и вышел. Участь моя была решена. (Смеется.)
— И не только кинематографическая...
— Да, однажды я нехорошо себя почувствовала, а съемки уже шли полным ходом, и мы уехали за уходящей натурой в Закарпатье. У нас был промозглый ноябрь, а там еще тепло. И в экспедиции обнаружилось, что скоро мы с мужем будем жить не вдвоем, а втроем. Долго я не думала: рожать так рожать. И вот в положении я выпрыгивала с двухметровой высоты кузова автомобиля. А второй режиссер — у нас была такая Клеопатра Сергеевна — чуть в обморок не упала, когда увидела, что я вытворяю. Она думала, что все девчонки повыскакивают из кузова, аппарат отъедет, и я только ножку перекину через борт, изображая прыжок. А я возьми и сигани первая. Но, слава богу, ничего не случилось. Родила сына прекрасного. Мне работать над этой картиной очень понравилось. У нас в группе сложились прекрасные отношения, все были молодые, задорные, нам давали свободу, разрешали импровизировать — в общем, настоящий праздник жизни.
— А действительно Высоцкий не хотел с вами сниматься в сцене с приставанием в кабине грузовика?
— Стеснялся. Володечка Высоцкий только что окончил МХАТ, был активен и все время предлагал что-то сделать, ребятам подкидывал фразы остроумные. Помните, герой Володи показывает рентгеновский снимок и говорит: «Посмотри: ни одного пятнышка и сердце свободное!» Это его фразы были. Он привнес изюминку в свою маленькую рольку, укрупнил ее. Уже после смерти Володечки, много лет спустя как-то мы ехали с Левушкой Мирским (режиссер фильма. — «МКБ») на встречу со зрителями. И он рассказал мне, как Володя сопротивлялся съемкам этой сцены: «Вы что, с ума сошли? Я Танечку Конюхову тискать не буду!» Для них, молодых, я тогда была кинозвезда. Хотя никто из нас никогда даже не думал себя так назвать. Володя отказывался наотрез, но режиссеры уговорили. И мы с ним очень лихо сыграли эту сцену. Я хохотала, он смущался.
— А вы не боялись лазить по этим высоковольтным проводам?
— Мы были готовы на все. Помните, мы с Демьяненко над огромной пропастью шли по проводам навстречу друг другу? Я-то высоты не боюсь, мне чем выше, тем веселее становится, как будто меня щекочут. А бедному Демьяненко было тяжело. Режиссеры еще придумали, чтобы он без очков все это проделал, как будто скинул их, чтобы казаться более мужественным в глазах моей героини. И он практически ничего не видел. У нас провода были в виде треугольника: за два можно было держаться руками, а по одному идти. Я чуть ли не вприпрыжку, радостно и бодренько до него добралась. А когда упала к нему на грудь, то услышала, как его сердце бьется, будто молот по наковальне. А потом мы еще присаживались и раскачивались... Так что было великолепно и весело. Ну и, конечно, не стоит забывать о прекрасной музыке Андрея Яковлевича Эшпая. Как-то показывали «Карьеру Димы Горина» по телевизору, и мне позвонил Андрей Яковлевич и говорит: «Вы знаете, Танечка, я с таким удовольствием посмотрел картину». — «А я с таким удовольствием послушала вашу музыку». И можно сказать, что песенка «А снег идет, а снег идет» стала моим брендом. В этом году у меня восьмидесятилетие. Меня, старую-престарую, выведут на сцену, посадят в кресло и будут петь дифирамбы, что я еще пока жива. (Смеется.) И мы обязательно будем вспоминать эту картину и ее музыку.
материал: Тамара Астапенкова

Звезда советского кино 50-60-х Татьяна КОНЮХОВА: «Молодой человек с порога поинтересовался: «Помните, вам писал такой-то?». Я кивнула. «Из-за вашего равнодушия он покончил с собой! Я — его лучший друг, приехал вам в глаза посмотреть...»
12 ноября неувядающая Татьяна Георгиевна отмечает день рождения
В фильме «Москва слезам не верит» есть замечательный эпизод — открытие международного кинофестиваля, когда мимо главных героинь проходят знаменитые актеры. «Обожаю! Конюхова!» — кричит Ирина Муравьева, завидев даму в белой меховой горжетке. Почему из всех раскрасавиц, в коих не было недостатка в кинематографе 50-60-х годов, режиссер Владимир Меньшов выбрал именно Конюхову? Спустя почти 20 лет, на 70-летнем юбилее актрисы, он признался, что именно ее, сыгравшую главные роли в картинах «Разные судьбы», «Судьба Марины», «Гори, моя звезда», «Олеко Дундич», «Женитьба Бальзаминова», «Портрет жены художника», считал истинным кумиром тех лет. Не секс-символом, как принято говорить сейчас, а кумиром народа. Чувствуете разницу?
«ПОСЛАЛА ДОМОЙ ТЕЛЕГРАММУ: «МАМА, Я — АРТИСТКА! ПРИШЛИ ДЕНЕГ!»
— Татьяна Георгиевна, почему о своем происхождении вы обычно говорите: «Я — интернационал»?
— Родилась я в Узбекистане, куда папу направили на работу в ЦК компартии республики, но в жилах моих родителей текло много разных кровей — русская, польская, татарская, украинская. Папа по паспорту был русским, а мама — украинкой, хотя ее девичья фамилия сугубо татарская — Юманова. По характеру она была шумной, веселой, жизнерадостной, работящей — вылитая Одарка из «Запорожца за Дунаем»: «Звiдкiля ти тут узявся, де ти досi пропадав?».
— Вы говорите по-украински без намека на акцент!
— Мову хорошо знала моя мама. А еще она была грандиозной певуньей: когда пела дома, люди, проходившие по улице, останавливались под окнами и слушали. Летом выступала в «ракушке» — на концертной площадке, установленной в парке, и ее голос разносился по всему поселку.
Во время войны, когда все жили под лозунгом: «Все для фронта! Все для победы!», мама, которая всю жизнь была домохозяйкой, пошла работать на завод. Как-то у них в цеху давали концерт солисты Киевской оперы, находившиеся там в эвакуации. Сначала выступали они, а потом рабочие попросили что-нибудь исполнить маму. Ее пение поразило гостей до глубины души. «Наталка, сказали они, — поедем с нами, твое место на сцене!».
— Но она, конечно, отказалась?
— Как она могла сорваться с места? На ней был дом, двое детей — я и моя сестра Роксана, отец воевал. Его, кстати, демобилизовали не в 45-м, а только в 53-м году. Папа тоже был человеком музыкально одаренным — великолепно знал классическую музыку, хорошо играл на гитаре и очень любил аккомпанировать маме, а вот петь на публике не рисковал. В детстве он пел в церковном хоре, но в сильные морозы простудился, тяжело переболел бронхитом и голос потерял.
Даже странно, что такие творческие родители не поняли меня, когда я заявила им о своем желании стать актрисой. Мама сказала без обиняков: «Куда ты в калашный ряд?!».
— Круто!
— Так ведь кинозвезды того времени — Орлова, Ладынина, Макарова, Целиковская — все как на подбор красавицы, а меня мама таковой не считала. К тому же она была уверена, что актерская жизнь — сплошной праздник, и, мягко говоря, не одобряла этого. Папа был более сдержан: «Что ж, доча, если не поступишь, возвращайся, пристроим тебя куда-нибудь».
— Но вы...
— ...поступила с первого раза. Во ВГИК, к народному артисту Советского Союза Василию Васильевичу Ванину. Он перед этим как раз выпустил курс, состоящий из одних москвичей — красивых, уверенных в себе, и, видимо, на контрасте набрал нас — дерзких провинциалов без позы и манерности. Правда, проучилась я на его курсе только год, после чего ушла по собственному желанию. Это случилось в 52-м, когда я сыграла главную роль в картине Александра Артуровича Роу «Майская ночь, или Утопленница».
Поначалу меня охватила эйфория: студентка младшего курса первый раз снялась в кино и сразу же — в главной роли! Помню, послала домой телеграмму: «Мама, я — артистка! Пришли денег!». Мой огромный портрет не один десяток лет висел в самом центре Москвы. Представьте себе: справа — метро «Площадь революции», слева — Большой и Малый театр, а рядом с Колонным залом приютился маленький кинотеатрик, где показывали стереофильмы.
И вот над ним висели три огромных портрета — Лилечки Юдиной, мой и исполнителя главной мужской роли Коли Досенко. Может, у кого-то бы и началось «головокружение от успехов», я же картиной была недовольна. Дело в том, что мне не удалось озвучить свою роль — просто не хватило опыта: я еще многого не знала и не могла попасть в собственную артикуляцию на экране. Было ужасно стыдно. И тогда я пошла к ректору и попросила оставить меня на второй год.
— Неожиданный поступок!
— Единственный случай за всю историю ВГИКа. Нет, студентов и раньше иной раз оставляли на второй год, но это было связано с какими-то несданными экзаменами или зачетами. Но где это видано, чтобы человек сам себе поставил двойку? Тем не менее ректор внял моим просьбам. Так я попала на курс Ольги Ивановны Пыжовой и Бориса Ефимовича Бибикова, где вместе со мной учились Майя Булгакова, Изольда Извицкая, Руфина Нифонтова, Юрий Белов, Валентина Владимирова. Я туда пришла в один день с Наденькой Румянцевой — ее за самовольство изгнали из ГИТИСа...
«ОЧЕНЬ МНОГО БЫЛО ПИСЕМ ОТ ЗАКЛЮЧЕННЫХ: «СКОРО ОСВОБОЖУСЬ, ПРИЕДУ. Я ВСЮ ЖИЗНЬ О ТАКОЙ МЕЧТАЛ»
— Вы пришли на курс звездой — после «Майской ночи»?
— (Грустно улыбается). Уж поверьте мне: слава — скоропортящийся продукт, сегодня есть, а завтра нет. Это — как бенгальский огонь: пока он горит, красиво, а потом остается один жалкий огарок. Когда я после окончания ВГИКа поступила в Театр киноактера, на моем счету было уже пять кинофильмов, и я этим очень гордилась. Но увидев, в каком положении находятся любимые актеры старшего поколения, поняла: все мои роли ничего не значат.
Говорят, нынешнее время сурово к актерам, но наша профессия в этом смысле сложна всегда. Тогда было малокартинье, строгий отбор на пробах — многие годами находились в простое.
Взять хотя бы мою однокурсницу Изольду Извицкую, судьба которой поистине трагична. Не скажу, что в студенческие годы мы с ней часто общались. Наверное, ее задевало то, что я много работала в кино, — Изольду ведь в то время совсем не снимали. Но потом у нее случился головокружительный творческий взлет — она сыграла главную роль в картине «Сорок первый». У фильма был грандиозный успех в Каннах, после чего последовали приглашения на другие кинофестивали. И мы опять-таки не общались, теперь уже по причине ее тотальной занятости.
Когда Извицкой стало совсем плохо, я случайно об этом узнала. Помню, подняла в театре бучу: мол, ей надо срочно помочь. К сожалению, с Изольдой случилось самое страшное — ее оставили близкие люди. Что уж там между ними происходило, не знаю. Появилась какая-то странная компания, с которой она выпивала... Бедняжка была очень одинока. После смерти пролежала в квартире дней 10, и никто ее не хватился... Вот что такое слава. Не дай Бог она вскружит голову.
— Самая любимая зрителями ваша картина, конечно же, «Разные судьбы»?
— Благодаря ей я встретилась с прекрасным режиссером Леонидом Давыдовичем Луковым, фильмы которого любила с детства, и замечательным актером Жорочкой Юматовым. Сейчас даже страшно подумать, что я чуть не отказалась от съемок, так как только что сыграла аналогичную роль в фильме «Доброе утро» — девушку влюбленную, поначалу по достоинству неоцененную, а потом с трудом завоеванную. Мне было неинтересно повторяться. Но Юматов меня уговорил, за что я ему безумно благодарна.
— Поклонники вас тогда, наверное, одолели?
— Почтальоны каждый день приносили мне полные сумки писем, в которых были и просьбы, и любовные признания. Писали почти по Чехову: «Москва, Соне Орловой из фильма «Разные судьбы». Очень много было писем от заключенных, те, ничтоже сумняшеся, сразу предлагали руку и сердце: «Скоро освобожусь, приеду. Я всю жизнь о такой мечтал».
Один молодой человек разыскал меня в гостинице. С порога грозно поинтересовался: «Помните, вам писал такой-то?». Растерявшись, я кивнула. «Из-за вашего равнодушия он покончил с собой! Я, — продолжил незнакомец, — его лучший друг, приехал вам в глаза посмотреть!». Я сначала-то растерялась, а потом все поняла: это он о себе в третьем лице — счеты с жизнью никто, слава Богу, не сводил. Разозлилась тогда ужасно! Но были и вменяемые поклонники. Например, один на съемках фильма «Штрафной удар» каждое утро приносил мне пакет с фруктами. Такое вот своеобразное и трогательное у него было ухаживание.
«НАКАТИЛА ТАКАЯ ДЕПРЕССИЯ, ЧТО ИНОГДА ВСЕРЬЕЗ ПОДУМЫВАЛА О САМОУБИЙСТВЕ»
— Вашей партнерше Татьяне Пилецкой картина «Разные судьбы» сослужила плохую службу — режиссеры с тех пор отказывались видеть ее в других ролях. С вами подобного не случилось?
— Возможно, все так и было бы, не появись на моем жизненном пути замечательный режиссер Константин Наумович Воинов: он первым увидел во мне характерную актрису. У него я сыграла интересные характеры в картинах «Солнце светит всем», «Пора летних отпусков» и даже дворовую девку Химку в «Женитьбе Бальзаминова».
— Насколько я знаю, вы смогли отплатить Воинову добром за добро, когда вступились за него на худсовете...
— Константин Наумович специально для 17 актрис — всех, кто играл у него в «Женитьбе Бальзаминова»! — написал пьесу «Ссуда на брак» и хотел поставить ее в Театре киноактера. Она была очень смешной и состояла из нескольких миниатюр. Но на худсовете Воинова чуть не съели: «Зачем нужна такая легковесная тема?! Вы что, смеетесь над нашей советской действительностью?!». И я сказала только одну фразу: «Вы так же относитесь и к концертам Райкина?». Пьесу все-таки поставили, и все время, что мы ее играли, у нас были аншлаги.
— Однако лучшей вашей ролью в Театре киноактера стала Варвара Петровна Ставрогина в «Бесах» по Достоевскому...
— В этом спектакле играло настоящее актерское созвездие — Ивашов, Светличная, Белохвостикова, Глузский, но в роли Ставрогиной режиссер изначально видел только Мордюкову. Но однажды Нонна Викторовна сорвалась прямо на сцене — у нее тогда были какие-то серьезные неприятности в семье. Спектакль чудом удалось закончить... А на следующий день — без репетиций! — я вышла на сцену. Режиссер был поражен до глубины души. «Кто бы мог подумать, — сказал он тогда, — что эта хрупкая, нежная, лирическая актриса сможет сыграть женщину с таким сильным, властным характером!».
— А была роль, о которой вы мечтали, но сыграть ее вам так и не довелось?
— Это роль Даши в экранизации романа Алексея Толстого «Хождение по мукам». Режиссер Григорий Львович Рошаль предназначал ее мне. У меня были очень хорошие пробы, никто не сомневался, что Даша — моя. Но потом Рошаль заболел.
Полгода мы ждали начала съемок. В это время режиссеры зазывали меня наперебой. Калатозов приглашал на главную роль в картине «Летят журавли», Рязанов — в «Карнавальную ночь», были и другие заманчивые предложения, но я отказывалась, чтобы быть свободной, когда Григорий Львович меня позовет. А Рошаль, выздоровев, по настоянию жены отдал роль Нине Веселовской. Мол, ему нужна актриса, которая еще нигде не засветилась, новое лицо...
Я очень тяжело это переживала: накатила такая депрессия, что иногда всерьез подумывала о самоубийстве.
— Что вам помогло пережить эту ситуацию?
— Поддержка моего любимого режиссера Леонида Давыдовича Лукова — в советско-югославской картине «Олеко Дундич» специально для меня была написана роль. По иронии судьбы мою героиню тоже звали Дашкой.
«ВЫСОЦКИЙ НАОТРЕЗ ОТКАЗЫВАЛСЯ ОТ ФРИВОЛЬНОЙ СЦЕНЫ: «НУ КАК Я БУДУ ТИСКАТЬ ТАНЕЧКУ КОНЮХОВУ?!»
— О ком из ваших партнеров по кино и театру вас спрашивают чаще всего?
— О Владимире Семеновиче Высоцком, причем началось это сразу же после его смерти. И я покорно рассказываю, хотя на съемочной площадке мы с ним встретились один-единственный раз — во время работы над картиной «Карьера Димы Горина». Я была старше его — и профессионально, и по возрасту, поэтому Володя относился ко мне с огромным уважением. Проявилось это во время съемок эпизода, в котором его герой должен был тискать меня в кабине грузовика. Уже после смерти Володечки я узнала, что он наотрез отказывался от фривольной сцены. В оправдание все повторял: «Ну как я буду тискать Танечку Конюхову?! Нет!». Режиссеры — а их там было двое: Лев Мирский и Фрунзе Довлатян — поставили вопрос ребром: «Ты актер или нет?».
Эта роль в кино была у Высоцкого первой и далеко не главной, так что показать себя с лучшей стороны ему было достаточно трудно. Настоящего актера я разглядела в нем только тогда, когда увидела его Гамлета в Театре на Таганке. Это было потрясающе! И это самое главное. А все те слухи и сплетни, которые о нем распускают, меня не интересуют. Могу ответить на них только словами Ницше: «Все недостатки человека прощу гению, но ни один недостаток гения не прощу человеку». Высоцкий был гением...
— Не хочу причинять вам боль, но и не спросить не могу: почему вы ушли из Театра киноактера?
— Не я ушла, а меня ушли. После перестройки началась новая эра в искусстве: потребовались новые лица, возникли новые имена, а мы, актеры советского времени, оказались брошенными на произвол судьбы. И в 92-м нас просто изгнал из театра отряд ОМОНа с резиновыми дубинками. Сейчас Театр-студия киноактера опять существует, и там процветает человек, который тогда подмял все под себя. Но я туда не вернулась, ушла в свободное плавание, рискуя остаться без средств к существованию.
К счастью, меня пригласили на педагогическую работу в Московскую детскую академию народного художественного творчества. Начинала я с шестилеток, которые приходили ко мне после занятий в группе продленного дня. А в этом году выпустила актерский курс в Московском государственном университете культуры и искусства. На днях мои ученики получили дипломы: по мастерству было всего три четверки и десять пятерок. Мы с ними поставили четыре полноценных спектакля. Самое главное, чему я их научила, — это умению работать. Как говорила моя руководительница курса, ученица Станиславского Ольга Ивановна Пыжова: «Талант от Бога, остальное — работа».
В общем, я, как видите, не пропала. Жаль, что мой муж не может за меня порадоваться, — он умер еще в 1986 году. Ему было всего 55 лет.
— Ваш супруг тоже был актером?
— Нет. Владимир Васильевич Кузнецов начинал как спортсмен: был мастером спорта по метанию копья, многократным чемпионом и рекордсменом, — а умер выдающимся ученым — доктором педагогических наук, профессором, который с выступлениями объездил весь мир: был и в Англии, и в Японии, и в Австрии, и в Португалии. Супруг занимался антропомаксимологией — наукой, которая изучает резервные возможности человека. Когда он умер, все шло к развалу нашей прежней жизни, и наука была уже никому не нужна, в общем, его открытия закопали вместе с ним.
— Это ведь был не первый ваш брак?
— До нашей встречи и у меня, и у Володи был опыт семейной жизни, но когда мы познакомились, поняли: это абсолютно ничего не значит. Я не успела оглянуться, как оказалась замужем. 27 лет, прожитых вместе, промелькнули как один день, хотя отнюдь не были идиллическими — мы ссорились так, что только пух и перья летели. А сколько посуды перебили! Я, если видела, что проигрываю, начинала рыдать. Но стоило Володе спросить: «Ты это всерьез или роль репетируешь?», как мы уже оба хохотали.
Слава Богу, я не одинока — у меня есть великовозрастный сын, ему скоро будет 50. Сергей работает в МИДе. Сын подарил мне любимую внучку. Она у нас блондинка с голубыми глазами — длинноногая, стройная, высокая. От деда переняла и тягу к спорту — серьезно занимается синхронным плаванием, даже медали золотые на соревнованиях завоевала. Все говорят, что красотой удалась в бабушку. Приятно слышать, хотя я себя красавицей никогда не считала.
Людмила ГРАБЕНКО
Специально для «Бульвара Гордона»