sendoka · 08-Дек-12 19:31(11 лет 11 месяцев назад, ред. 08-Дек-12 19:31)
Судьба и книги Ивана Шмелева Тип записи: Радиолекторий Издатель: Радио Град Петров Автор: Светлана Шешунова Исполнитель: Светлана Шешунова Год: 2010 Формат: MP3 Битрейт: 64 kbps Общая продолжительность раздачи: 19:24:47 Описание: Иван Шмелёв – один из самых популярных ныне русских писателей. Мы чуть ли не наизусть знаем «Лето Господне», «Богомолье», «Старый Валаам». Но представляем ли мы, какая сложная и трагическая личность стоит за этими книгами? И сможет ли наша любовь к этим книгам выдержать более близкое знакомство с убеждениями их автора, с его отношением к главным событиям русской истории XX века? Возможно, цикл лекций «Судьба и книги Ивана Шмелёва» для многих поклонников выдающегося писателя станет настоящим испытанием. Но может ли считаться настоящей любовь, которая боится испытаний?... Светлана Всеволодовна Шешунова, доктор филологических наук, автор около двух десятков статей и книги о творчестве И.С.Шмелева, с 1999 года постоянный участник Международных Крымских Шмелевских чтений
Треклист
01. Предки И.С.Шмелёва. Родовой дом – место действия книги «Лето Господне» 02. Родители писателя. Уклад семьи 03. Детство после смерти отца. Гимназия. Знакомство с будущей женой Ольгой Александровной Охтерлони 04. Университет. Свадебное путешествие на Валаам. Рождение сына. Служба в адвокатуре и в Министерстве внутренних дел 05. Рассказы для детей 06. Повести «Под горами» (1910) и «Человек из ресторана» (1911) 07. Отклик на Первую мировую войну: очерки «Суровые дни», рассказ «Забавное приключение», повесть «Лик скрытый». Предреволюционные взгляды писателя 08. Позиция И.С.Шмелёва во время Февральской революции 09. Переезд в Алушту. Профессорский уголок. Повесть «Неупиваемая Чаша» (1918) 10. В Крыму при белых. Сказки (1919), рассказ «Голос зари» (1920) 11. В Крыму при красных. Гибель сына. Повесть «Это было» (1922) 12. Эмиграция. Рассказ «Чужой крови». Помощь И.А.Бунина. Повесть «Солнце мертвых» (1923) 13. «Солнце мертвых». Участие в судебном процессе над убийцей Воровского 14. Быт семьи Шмелёвых во Франции. Дружба с К.Д.Бальмонтом, А.И.Деникиным и А.В.Карташевым 15. Дружба с И.А.Ильиным. Статьи о Белом движении 16. Рассказы 1920-х годов 17. Романы «Солдаты» (незаконч.) и «История любовная» (1927) 18. Роман «Няня из Москвы» (1933) 19. «Няня из Москвы» 20. «Лето Господне» (1927–1944, полное изд. 1948) 21. «Лето Господне». Повесть «Богомолье» (1931). Роман «Иностранец» (незаконч.) 22. Поездки в Псково-Печерский и Иово-Почаевский монастыри. Очерки «Старый Валаам» (1935). Повесть «Куликово Поле» (1939–1947) 23. Переписка с О.А.Бредиус-Субботиной. Позиция И.С.Шмелева в годы Второй мировой войны 24. Жизнь И.С.Шмелева в Париже в 1940-е годы. Попытка переехать в США 25. Роман «Пути небесные» (т.1 – 1936, т.2 – 1946; незаконч.) 26. «Пути небесные» 27. Роман «Записки неписателя» (1949, незаконч.) 28. Смерть И.С.Шмелёва в монастыре Покрова Пресвятой Богородицы (Бюси-ан-От) 24 июня 1950 года. Перенос праха писателя на родину и восприятие его творчества в современной России
Дорогой sendoka! Спасибо за гениальные лекции! Актуальнейшую раздачу надо оживить. У меня есть эти лекции, но подсоединиться к раздаче не получается. Видимо из за отличий в тегах.
Ещё у Светланы Шешуновой есть цикл чудеснейших лекций о Мельникове Павле Ивановиче - Андрее Печерском. В лесах и на горах: мир Мельникова-Печерского.
65751032
Шмелев был свидетелем важным. Разыскивая своего пропавшего сына, расстрелянного большевиками в Крыму, он приехал туда в разгар красного террора и пережил голод. На Швейцарском суде писатель заявил, что в Крыму, по сведениям которые он тщательным образом собирал, большевики расстреляли или убили другими способами (вешали, зарубали шашками, топили в море, разбивали головы камнями и т. д.) «больше 120 тысяч мужчин, женщин, старцев, детей». Редактор «Нового Журнала» и писатель Роман Гуль в одной из глав своей книги «Я унес Россию...» (Сент. 1978) дал приблизительно те же цифры. Вот, что он писал на страницах 23-24 своего журнала: «Известно, что Бела Кун, венгерский еврей, коммунист, в гражданской войне руководитель интернационалистических отрядов ходил в Кремле на самых верхах». Бела Кун был послан в Крым не один: С ним «на руководящую работу» (как официально выражаются большевики) приехала «Землячка», псевдоним — женщина (Розалия Семеновна Залкинд), большевичка с 1903 года, фурия большевизма, не имевшая никакого отношения ни к «пролетариату», ни к «беднейшему крестьянству», а происходившая из вполне буржуазной еврейской семьи. Эта гадина была кровожадна и беспощадна так же, как и Бела Кун, и Троцкий. В Крыму верховный руководитель террора Бела Кун и его напарница Землячка расстреляли больше 100 тысяч (!) бывших военнослужащих (белых) и членов их семей, которым сначала была «дарована амнистия». По сообщению Р. Гуля, профессор Ященко, находясь в эмиграции в Берлине, в 1923 году получил с нарочным письмо из Крыма от «Макса» Волошина, у которого в доме поселился «сам» Бела Кун. К письму были приложены «Стихи о терроре». И можно ли всему выше изложенному удивляться, сомневаться и не верить? Нам хорошо известно крылатое заявление «косоглазого, лысого, картавого сифилитика» Ленина ( Так назвал Ульянова-Ленина большой русский писатель Иван Бунин в своих «Воспоминания», Париж, 1950 г.) «Пусть 90 % русского народа погибнет, лишь бы 10 % дожили до революции». Или большевистский лозунг: «Гимн рабочего класса отныне будет гимном ненависти и мести!» «Красная Газета» после убийства Урицкого писала: «Сотнями будем убивать врагов. Пусть будут это тысячи, пусть они захлебнутся в своей собственной крови». Хотя убийца — Канегиссер был эсером из евреев, растреливали почти что исключительно царских офицеров и бывших военных. Таким образом за «преступление» (конечно с большевистской точки зрения, т. к. мы считаем, что юный Канегиссер был карающей рукой) еврея, левого социалиста, платили своей кровью люди, принадлежавшие к совсем другим мировоззрениям, ничего общего не имевшие с идеологией, которую исповедовал Канегиссер. В 1923-24 годах известный историк и исследователь причин русской смуты С. П. Мельгунов выпустил в Берлине тщательно и детально документированную книгу «Красный террор в России», которая выдержала несколько изданий и была переведена на иностранные языки. К сожалению, про существование этого жуткого, но важного свидетельства чудовищных зверств большевиков в России, мало кто знает. Организованные расстрелы и другого рода убийства массового характера происходили в Крыму: 1) Первоначально по регистрационным карточкам.
2) Затем по анкетам.
3) При помощи массовых облав.
4) После арестов по доносам. Как уже говорилось, абсолютное большинство офицеров и солдат боевых частей Белой армии (в Крыму: Русской армии) не рискнуло и не пожелало остаться на милость красным победителям. Между тем во многих сообщениях и информациях упоминалось о десятках тысячах военных, ликвидированных в Крыму палачами Бела Куна. В действительности, осталось немало людей мобилизованных или добровольно служивших в тыловых учреждениях и по гражданскому ведомству. Они то, вместе с гражданским населением и стали Равными жертвами большевистского террора. Расстреливали больше всего в Севастополе. Расстреливали людей всех сословий, не только офицеров и солдат, но и врачей, медсестер, инженеров, учителей, профессоров, крестьян, священников, женщин, стариков и даже детей. Расстреляли около шестисот своих же пролетариев-портовых рабочих, за участие в погрузке судов Врангелевской армии, при эвакуации. И не только расстреливали, но и вешали десятками, сотнями. Иностранцы, вырвавшиеся из Крыма во время красного разгула, описывали потрясающие картины чекистских жертв. Исторический бульвар, Нахимовский проспект, Приморский бульвар Большая Морская и Екатеринская улицы были буквально завешаны качающимися в воздухе трупами. Вешали везде: на фонарях, столбах, на деревьях и даже на памятниках. Если жертвой оказывался офицер, то его обязательно вешали в форме при погонах. Невоенных вешали полураздетыми. В Севастополе и в Ялте выносили раненых и больных из лазаретов и тут же расстреливали. После оставления Крыма Врангелем М.В. Фофанова была введена в состав тройки ВЦИК для изучения положения дел на полуострове. В отличие от своих коллег по тройке, Фофанова много времени уделяла беседам с населением, рядовыми красноармейцами и меньше всего обращала внимание на сомнительные рассказы новоявленных властей, комиссаров, сотрудников ЧК, комендантов городов и воинских гарнизонов. В итоге ею было установлено, что массовые расстрелы и убийства солдат и офицеров Белой Армии и среди гражданского населения начались незамедлительно после захвата войсками Южного фронта Крыма. По глубокому убеждению Маргариты Васильевны, массовые расстрелы и казни были организованы председателем Реввоенсовета Республики Л. Троцким, командованием (М. Фрунзе) и членами реввоенсовета (Бела Кун, С. Гусев) Южного фронта, а также большевистскими комиссарами Р.Землячкой, Г.Фельдманом и другими палачами. Как рассказывала Фофанова, большевики особенно свирепствовали в Керчи, Севастополе, Симферополе, Карасу-базаре (ныне Белогорск), Феодосии, Гурзуфе, Евпатории, Судаке, Алупке. Белы Куна- матерый палач писал: “Троцкий сказал, что он не приедет в Крым до тех пор, пока хоть один контрреволюционер останется в Крыму”. Заявление Троцкого было правильно понято местными партийными органами и руководителями военного командования Южного фронта. Как свидетельствовала М.В. Фофанова, большевики расстреливали раненых, больных солдат и офицеров Белой Армии прямо в лазаретах, госпиталях и санаториях. Расстреливали и “содействующих” “контрреволюциронерам” — врачей, медсестер и санитаров. Расстреливали стариков, женщин и даже грудных детей. Тюрьмы городов были забиты заложниками. На улицах валялись трупы расстрелянных, среди которых были и дети. Об этих чудовищных злодеяниях, как ни странно, широко оповещали местные большевистские издания (например, “Известия” временного Севастопольского Ревкома, Керченские “Известия” и другие). В ходе расследования Фофанова установила: в Керчи пленных солдат и офицеров большевики на баржах вывозили в открытое море и топили. По ее мнению, жертвы большевистского террора в Крыму исчислялись десятками тысяч. Впоследствии русский писатель И. Шмелев, бывший очевидцем красного террора в Крыму, дал подробные показания на суде по делу об убийстве Воровского. Привожу эти показания полностью:
<1. Мой сын, артиллерийский офицер 25 лет, Сергей Шмелев - участник Великой войны, затем - офицер Добровольческой армии Деникина в Туркестане. После, больной туберкулезом, служил в Армии Врангеля в Крыму, в городе Алуште, при управлении Коменданта, не принимая участия в боях. При отступлении добровольцев остался в Крыму. Был арестован большевиками и увезен в Феодосию "для некоторых формальностей", как, на мои просьбы и протесты, ответили чекисты. Там его держали в подвале на каменном полу, с массой таких же офицеров, священников, чиновников. Морили голодом. Продержав с месяц, больного, погнали ночью за город и расстреляли. Я тогда этого не знал. На мои просьбы, поиски и запросы, что сделали с моим сыном, мне отвечали усмешками: "Выслали на север! " Представители высшей власти давали мне понять, что теперь поздно, что самого "дела" ареста нет. На мою просьбу Высшему Советскому учреждению ВЦИК, - Веер. Центр. Исполнит. Комит. - ответа не последовало. На хлопоты в Москве мне дали понять, что лучше не надо "ворошить" дела, - толку все равно не будет. Так поступили со мной, кого представители центральной власти не могли не знать.
2. Во всех городах Крыма были расстреляны без суда все служившие в милиции Крыма и все бывшие полицейские чины прежних правительств, тысячи простых солдат, служивших из-за куска хлеба и не разбиравшихся в политике.
3. Все солдаты Врангеля, взятые по мобилизации и оставшиеся в Крыму, были брошены в подвалы. Я видел в городе Алуште, как большевики гнали их зимой за горы, раздев до подштанников, босых, голодных. Народ, глядя на это, плакал. Они кутались в мешки, в рваные одеяла, что подавали добрые люди. Многих из них убили, прочих послали в шахты.
4. Всех, кто прибыл в Крым после октября 17-го года без разрешения властей, арестовали. Многих расстреляли. Убили московского фабриканта Прохорова и его сына 17 лет, лично мне известных, - за то, что они приехали в Крым из Москвы, - бежали.
5. В Ялте расстреляли в декабре 1920 года престарелую княгиню Барятинскую. Слабая, она не могла идти - ее толкали прикладами. Убили неизвестно за что, без суда, как и всех.
6. В г. Алуште арестовали молодого писателя Бориса Шишкина и его брата, Дмитрия, лично мне известных. Первый служил писарем при коменданте города. Их обвинили в разбое, без всякого основания, и, несмотря на ручательство рабочих города, которые их знали, расстреляли в Ялте без суда. Это происходило в ноябре 1921 года.
7. Расстреляли в декабре 1920 года в Симферополе семерых морских офицеров, не уехавших в Европу и потом явившихся на регистрацию. Их арестовали в Алуште.
8. Всех бывших офицеров, как принимавших участие, так и не участвовавших в гражданской войне, явившихся на регистрацию по требованию властей, арестовали и расстреляли, среди них - инвалидов Великой войны и глубоких стариков.
9. Двенадцать офицеров русской армии, вернувшихся на барках из Болгарии в январе-феврале 1922 года и открыто заявивших, что приехали добровольно с тоски по родным и России и что они желают остаться в России, расстреляли в Ялте в январе-феврале 1922 года.
10. По словам доктора, заключенного с моим сыном в Феодосии, в подвале Чека, и потом выпущенного, служившего у большевиков и бежавшего за границу, за время террора за 2-3 месяца, конец 1920 и начало 1921 года в городах Крыма: Севастополе, Евпатории, Ялте, Феодосии, Алупке, Алуште, Судаке, Старом Крыму и проч. местах, было убито без суда и следствия до 120 тысяч человек - мужчин и женщин, от стариков до детей. Сведения эти собраны по материалам бывших союзов врачей Крыма.
11. Террор проводили по Крыму - председатель Крымского ВоенноРеволюционного Комитета - венгерский коммунист Бела Кун. В Феодосии - Начальник Особого Отдела 3-й Стрелковой Дивизии 4-й Армии тов. Зотов и его помощник тов. Островский, известный на юге своей необычайной жестокостью. Он же и расстрелял моего сына.
Свидетельствую, что в редкой русской семье в Крыму не было одного или нескольких расстрелянных. Было много расстреляно татар. Одного учителя-татарина, бывш. офицера забили насмерть шомполами и отдали его тело татарам. 12. Мне лично не раз заявляли на мои просьбы дать точные сведения, за что расстреляли моего сына, и на мои просьбы выдать тело или хотя бы сказать, где его зарыли, уполномоченный от Всероссийской Чрезвычайной Комиссии Дзержинского Реденс, сказал, пожимая плечами: "Чего вы хотите? Тут, в Крыму, была такая каша! .."
13. Как мне приходилось слышать не раз от официальных лиц, было получено приказание из Москвы - "Подмести Крым железной метлой". И вот старались уже для "статистики". Так цинично хвалились исполнители - "Надо дать красивую статистику". И дали. Свидетельствую: я видел и испытал все ужасы, выжив в Крыму с ноября 1920 года по февраль 1922 года>. 73-летняя княгиня Надежда Барятинская была известной в Ялте благотворительницей. Она построила на свои средства гимназию, финансировала Красный крест, содержала первую в России лечебницу для больных туберкулезом. Но эти заслуги "строителей нового общества" нисколько не интересовали. Верные сыновья взрастившей их партии, они выносили смертные приговоры только на основании принадлежности к "эксплуататорским классам". Княгиню умертвили вместе с ее беременной дочерью. Помимо интеллигенции и дворян, жертвами "революционного правосудия" стало большое количество мобилизованных в Белую армию крестьян и рабочих, кубанских и донских казаков Находящихся на излечении раненых и больных офицеров и солдат Белой армии убивали прямо в госпиталях. При этом, как правило, обходились без выстрелов: разбивали прикладами головы, рубили шашками, кололи штыками… Среди расстрелянных были многие известные в то время люди: заместитель министра юстиции Российской империи, Илья Ефимович Ильяшенко; начальник Ялтинского почтово-телеграфного округа, Владимир Семенович Ракитин; врач Ялтинской городской управы, статский советник Константин Сергеевич Воскресенский; потомки князей Трубецких и Барятинских. Секретарь Крымского обкома Р.С. Землячке(а) ( еврейка Розалия Самуиловна Залкинд) была одной из основных палачей Крыма. Она возглавила звериную расправу в каждом городе и поселке. Приговаривали к расстрелу не только офицеров, в том числе и не принимавших участия в боях, инвалидов, глубоких стариков и солдат, но и детей. Такого массового уничтожения людей Россия не знала до тех пор за всю свою историю. Расстреливали из пулеметов (из винтовок не успевали), рубили шашками, топили в море группами в баржах и мелких судах, вешали на деревьях. Одна из ее кличек — «Демон». Она металась из поселка в поселок, с болезненно бледным лицом, безгубым ртом, выцветшими глазами; в кожаной куртке, хромовых сапогах, маленького роста, с огромным маузером на боку. Залкинд представляла собой яркий тип людей ленинского окружения. Была агентом «Искры», делегатом II съезда РСДРП, членом ЦК. В 1918 г. Ленин назначил ее под новой фамилией — Землячка — начальником политотделов сразу двух армий — 8-й и 13-й. В 1920-м Ленин назначает ее секретарем Крымского обкома. Это был ее звездный час. Здесь Землячке -Залкинд удалось превзойти всех не только на подмостках крымской трагедии, но и на всех фронтах Гражданской войны. «Расстрелять, расстрелять, расстрелять...» — повторяла она беспрерывно, получая удовлетворение давно накопившейся страсти к убийствам, с болезненным блеском в глубине бесцветных глаз, размахивая маузером. Розалия Самуиловна показала себя в Крыму самой преданной собакой своего хозяина Ленина. Все это она делала не из расчета на подачки — мяса и крови у нее хватало — ей дорог был сам процесс. Она организовала такую зверскую эпопею в Крыму, что "горы были залиты кровью, а Черное море у берегов стало красным". Профессор Павел Николаевич Пагануцци
Фото 1
Фото 2
Светлана Всеволодовна Шешунова – доктор филологических наук, профессор кафедры лингвистики Международного университета «Дубна», писатель, автор монографий о творчестве И. С. Шмелёва и А. И. Солженицына, а также многочисленных лекционных курсов на радио «Град Петров». Родилась в 1964 г. в Дубне. Закончила филологический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова (1986 г., диплом с отличием), затем аспирантуру. В 2006 г. защитила докторскую диссертацию по теме «Национальный образ мира в русской литературе: П. И. Мельников-Печерский, И. С. Шмелёв, А. И. Солженицын».
А в 2011-м увидел свет её первый историко-приключенческий роман «Пасха птицелова» – о людях, которые знали, что такое честь, достоинство, справедливость, и в тяжёлые дни «красного террора» встали на защиту своего Отечества.
По словам самой писательницы, роман посвящён Белому движению, «судьбам подростков в годы Гражданской войны, и его можно назвать ''Неуловимые мстители'' наоборот». Не менее захватывающий сюжет, живой стиль повествования, но это взгляд на события тех лет с другой стороны фронта, глазами тех, кто советскую власть не принял.
Удивительно правдивая, добрая и светлая книга – по сути, она даже не о войне, а о любви. Написана увлекательно, читается легко. В 2012 г. роман был награждён дипломом на VII конкурсе Издательского совета Русской Православной Церкви «Просвещение через книгу» в номинации «Лучшая книга для молодёжи».
Приглашаю, дорогая Yanauthier, на Шмелевские чтения в Профессорский Уголок в Алушту!
Поговорим там со Светланой Всеволодовной о жизни и об Иване Сергеевиче. Дом музей Шмелева при украинской власти создан, надо отдать ей должное.
О Солженицине Светлана Всеволодовна тоже блестящие Лекции прочитала. Да и о Толкиене познавательно.
82651802Приглашаю, дорогая Yanauthier, на Шмелевские чтения в Профессорский Уголок в Алушту!
Поговорим там со Светланой Всеволодовной о жизни и об Иване Сергеевиче. Дом музей Шмелева при украинской власти создан, надо отдать ей должное.
О Солженицине Светлана Всеволодовна тоже блестящие Лекции прочитала. Да и о Толкиене познавательно.
Спасибо. С удовольствием.
Но все-таки хотелось бы заступиться за Горкина. Его Светлана Всеволодовна "упрекает" в немножко языческом понимании веры. Ну там про "сломанную лесенку или соломку", кажется, и еще что-то в этом роде. Суеверия такие. И вот маленький Ваня Шмелев после такого не совсем правильного понимания Православия его "наставником" и не мог, повзрослев, не разочароваться в вере, — делает вывод Светлана Всеволодовна.
Как же автор лекций не смогла разглядеть в Горкине глубоко и, главное, правильно верующего русского человека? И Иван Сергеевич всю жизнь стремился хоть немного приблизиться к такой вере. И, вероятно, так и не смог. Понятно, что все эти горкинские "шутки" возникали в разговорах с совсем малышом Ваней, чтобы поддержать его, часто растерянного и еще в сказочном возрасте. Не читать же ему богословские лекции профессора Осипова в 5-7 летнем возрасте.
А то, что Горкин с ним совершил пешее паломничество в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру, а то как Горкина уважал (и мальчик это видел) настоятель храма. И много еще, где Горкин виден как истинно и, повторюсь, правильно верующий русский человек.
Не знаю, как сама автор пришла к вере. Но точно это случилось в менее благоприятной советской среде. Была ли она октябренком, пионеркой и комсомолкой? Скорее всего была. Могли ли ее родители так же, как Горкин, с такой же любовью на своем примере вести ее к вере в отравленной коммунистической среде? И ничего, смотрите какая прекрасная русская женщина Светлана выросла. Говорю это безо всякой иронии.
Слушала ее лекции на одном дыхании, часто плача и часто смеясь - у Светланы Всеволодовны очень тонкий юмор и острый ум, патологическая честность, неповторимый стиль. Очень благодарна ей за эти лекции, настоящее отдельное произведение искусства.
Просто та трагедия Ивана Сергеевича и очень многих таких "зеркал русской революции" произошла не из-за Горкиных, а только из-за личных качеств каждого.
Сколько народа пришло к вере даже в СССР и, особенно, после его закономерного исчезновения! Я это знаю и от очевидцев, и прочитав такие книги, как "Пасха Красная" и много других. Да и пример самой Светланы Всеволодовны, как я уже сказала. "Никто не может прийти ко Мне, если не привлечет его Отец" (Ин. 6:44)
Вот и все. И беда России, что "образованная часть" ее народа в огромной массе отошла от веры, а не в якобы "примитивной" вере Горкиных, этого золотого фонда России, уничтоженного большевиками. И винить в этом "семью и школу" (так, кажется в какой-то песне Владимира Высоцкого) неправильно, на мой взгляд. Шмелев, скорее всего, понимал, что сам виноват. Понимал, если не сознательно, то подсознательно. В лекциях это очень хорошо показано. А еще, безусловно, Иван Шмелев написал два гениальных («Богомолье» и «Лето Господне») и два очень хороших («Няня из Москвы» и «История любовная») романа. И это его главная заслуга, то, за что его любят наравне с другими великими русскими.
И еще одна совсем маленькая ложка дегтя в меде прекрасных лекций. Светлана Всеволодовна рассказала, что Иван Сергеевич был не одинок во мнении, что "Запад" чужой для России "со всеми вытекающими". Даже не так, а, что абсолютно все писатели - эмигранты считали "Запад" враждебным Росси. И вот Светлана Всеволодовна решила поспорить с этими писателями, решила заступиться за "Европу". Показала на примере трех-четырех "западных" христиански ориентированных писателей, что вот, дескать, настоящие миссионеры, не чета Шмелеву с его заблуждениями нелепыми. Опять же по моему скромному мнению, сделала это лектор с большой натяжкой.
Я сейчас в окружении очень хороших людей. Четыре поколения их живут в России. Я с ними отвожу душу, все обсуждаем. Старшие помнят многое. По этой теме мне заметили, как очень давно "сидели" в ресторане гостиницы "Европейская", а за соседним столиком были Грэм Грин, Фесуненко Игорь Сергеевич и еще кто-то. Они, тогда совсем молодые люди, запоем читавшие и Грэма Грина, были в восторге, что видят "живого" своего кумира. Понимание пришло много позже.
Считать христианским писателем Грэма Грина - абсолютная ошибка. Типичный атеист, завербованный КГБ, скандально известный своими кощунственными, совсем нехристианскими выходками даже среди католиков и протестантов. Отказ ему в "нобилевеке" в том числе и по этой причине. Роман "Сила и Слава" написал просто показать, что есть такие странные "фанатики" - "горкины мексиканские", которые больше жизни ценят свою веру. Все это, как мне сказали на фоне "борьбы с империализмом" в третьем мире, Че Гевара, Кастро и все такое. Модная тема была. При этом Грэм Грин сочувствует как жертвам, так и палачам. Он, великий, "над схваткой", ага.
Но я, скорее, поверю, прежде всего Федору Михайловичу Достоевскому, а за ним уже и Ивану Алексеевичу Бунину с Иваном Сергеевичем Шмелевым и другим уважаемым, ну или талантливым писателям русским, а еще своему личному опыту, особенно сегодня, когда вынуждена все бросить будучи беременной и бежать в Россию от фашистских прививок себе и моему маленькому сыну, оставив "на Западе" все, включая работающего и привитого мужа. Надеюсь, сегодня, а не тогда, когда автор лекций их начитывала, она, наконец понимает разницу. И что имели в виду русские писатели, отмечая враждебность "Запада".
А мне теперь не до "свободы слова", не до Louis Vuitton. Все рухнуло в одночасье. Мало им было, что я привилась Pfizer-ом, потом опять, потом беременность и хотят опять, но уже не Pfizer-ом, он у них зарезервирован для детей, а AstraZenec-ой. И я вдруг почувствовала себя "в шкуре" Ивана Сергеевича Шмелева, когда он испугался прихода коммунистов во Франции и бросился за визой в посольство США, а ему отказали. Как он сказал, что если они придут, то всем нам конец. Вот пришли, вот теперь для меня и таких, как я, по крайней мере, наступил такой же, если не хуже кошмар. Все прелести диктатуры зверя, эмиграции и гражданской войны на "новом витке". Все очень похоже. Спасибо, что нашлись друзья "приютившие" и дальше по "списку" шмелевско-бунинско-деникинской истории. Полная растерянность, непонятно что впереди, и не придет ли и сюда этот совсем уже нацизм изощренный. Но в России хотя бы много единомышленников вокруг и пока нет явных репрессий. Очень надеюсь, что не начнется. Хотя все может быть. Dobrze piosenka
