Белые одежды (Леонид Белозорович) [1992, Драма, SATRip - AVC]

http://www.lisenko-trofim.ru/ http://stalinism.ru/elektronnaya-biblioteka/akademik-trofim-denisovich-lyisenko.html

Американский историк науки Дэвид Журавский в главе «Террор» своей книги «The Lysenko Affair» («Дело Лысенко», 1970), основанной на анализе открытых источников[102], приводит далеко не полный список репрессированных деятелей биологической науки[103]. Журавский обнаружил, что всего шестеро лысенковцев (Шлыков, Коль, Ермаков, Одинцов, Заркевич, Нуринов) подверглись аресту, а наиболее непримиримые критики Лысенко (по его мнению — это Серебровский, М. М. Завадовский, Лисицын, Константинов, Чайлахян, М. С. Навашин, Кольцов, Костов, Розанова, Дубинин, Жебрак, Шмальгаузен, Рапопорт, Жуковский) арестованы не были. Приводя примеры неизбирательности репрессий в отношении сторонников и противников Лысенко, он указывает на то, что деканом биологического факультета МГУ в 1938 г. стал молодой генетик С. И. Алиханян, который находился на своем посту вплоть до 1948 г., отказавшись, даже несмотря на призыв газеты «Правда», выступить на сессии ВАСХНИЛ (был уволен после августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 года[104]) (на самом деле С. И. Алиханян выступил на этой сессии с докладом, на котором отстаивал позиции генетиков. Но на последнем заседании сессии выступил с заявлением, на котором «отрёкся» от генетики.[105]) Физиолог А. Ш. Айрапетьянц, будучи исключённым в 1937 г. из комсомола за связь с «врагами народа», в 1938 г. вернулся на факультет уже в качестве одного из партийных руководителей. Журавский отмечает, что даже резко критические выступления биологов не приводили к их аресту. Так, молодой генетик М. Е. Лобашев, попавший под надзор следственных органов по той же причине, объявил в своем выступлении на митинге, что он не может преподавать учение Лысенко. Лобашев унаследовал кафедру генетики после ареста в 1941 г. Карпеченко. Избранный директор Тимирязевской (Петровской) академии агрохимик Прянишников в 1937 г., председательствуя на съезде, не допускал выступлений политизированных ораторов словами: «Вы не прокурор и не представитель НКВД». В газете «Правда» он был объявлен покрывателем «врагов народа», однако не арестован (ему было уже больше 70 лет). После ареста его ученика Н. И. Вавилова в 1940 г. Прянишников направил Л. П. Берии большое по объёму письмо в его защиту. Жена Берии была в это время аспиранткой Прянишникова. Однако в этой же главе David Joravsky пишет следующее[106]:
"список 83 биологов и агрономов, где указаны также их возраст, специальность, положение до ареста, свидетельствуют о противоречивой ситуации, сложившейся вокруг агробиологии. Большинство из этих людей не занимали никакой активной позиции. В этом одна из самых поразительных особенностей данного списка. И все же, все, кроме шестерых, были не-лысенковцами, хотя и не очень видными. Некоторые занимали примиренческие позиции, большинство вообще не обращало особого внимания на агробиологию, целиком отдаваясь своей работе. Короче, большинство было настоящими учёными, специалистами-профессионалами, глубоко преданными своему делу. По самым осторожным подсчётам, среди жертв сталинистского террора не-лысенковцев было в 10-12 раз больше, чем лысенковцев…При других равных критериях, организаторы террора рассматривали энтузиазм специалиста к «нашей родной агробиологической науке» как знак лояльности к Советскому Союзу. Тип человека, который мог бы стать лысенковцем, вероятно, должен был вызывать доверительные чувства у организатора террора, в то время как тип человека, который мог бы быть не-лысенковцем, вероятно, должен был вызывать подозрение.
— David Joravsky, 1970. "The Lysenko Affair", pp. 123-124, Cambridge, MA, USA
Историк David Joravsky отмечает, что из анализа опубликованных источников ему не были известны случаи, когда открытый протест учёных повлек бы за собой их арест.
Согласно исследованию Марка Поповского (1965), который работал с секретными архивами КГБ, недоступными David Joravsky, двое из арестованных сторонников Лысенко — Шлыков и Коль — были осведомителями НКВД и сыграли существенную роль в деле Николая Вавилова, поэтому их арест, по его мнению, был лишь имитирован.[49] В связи с этим Марк Поповский отмечает[49]:
Последовательность, с которой карательные органы арестовывали сторонников Вавилова (в том числе сотрудников ВИРа) и не изъяли ни одного явного лысенковца, заставляет усомниться в том, что перед нами просто случайность.
— Марк Поповский. "Дело Академика Вавилова"
Кроме того, семеро из упоминаемых выше 14 противников Лысенко всё же подверглись другой форме преследования, а именно были уволены с работы за свои научные взгляды: Николай Кольцов в 1940; Константинов, Шмальгаузен, Завадовский, Жебрак, Розанова и Рапопорт в 1948, после августовской сессии ВАСХНИЛ 1948.[34][49][104][107][108][109][110] Следует также отметить, что согласно конспирологической версии, сообщаемой И. Б. Збарским, Н. К. Кольцов мог быть отравлен агентами НКВД.[111] Дончо Костов был гражданином Болгарии и поэтому просто не мог быть репрессирован.[49]
После августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 были уволены все генетики и биологи, не согласные с официально поддерживавшейся точкой зрения Лысенко, что явно свидетельствует об избирательности преследований против противников Лысенко: Д. Журавский (1970) указывает, что было уволено порядка 300 противников Лысенко[26]; в то же время, Валерий Сойфер (2001) и Марк Поповский пишут о нескольких тысячах[34][49]. Норвежский историк науки Нильс Ролл-Хансен (2008) пишет[110]:
«Запрет на обучение и исследования по классической генетике вскоре был подтверждён Министерством Образования и Академией Наук».
— N. Roll-Hansen, 2008. "Wishful science: The persistence of T.D. Lysenko's agrobiology in the politics of science", OSIRIS 23, 166-188
Взаимоотношения Лысенко и Н. И. Вавилова
Основная статья: Вавилов, Николай Иванович
В 1931—1935 г. Вавилов в определённой степени поддерживал работы Лысенко, в частности, выдвинул его на соискание Премии имени В. И. Ленина за работы по яровизации. Однако с 1936 г. он перешёл к резкой критике его взглядов и практической деятельности.
После ареста директора Института генетики академика Вавилова в 1940 г. директором был назначен Лысенко. Большинство источников считает Лысенко прямо причастным к делу Вавилова .
«Мичуринская генетика» Лысенко
Лысенко и его сторонники превозносили практические и теоретические достижения И. В. Мичурина, при этом на словах не отрицая роль генетики. В 1939 году Лысенко в своём выступлении утверждал: «напрасно товарищи менделисты заявляют, что нами исповедуется закрытие генетики. … генетика необходима, и мы боремся за её развитие, за её расцвет».[112] Однако безусловная поддержка Лысенко партийным руководством СССР, прямое использование Лысенко партийного аппарата для подавления всякого инакомыслия привели к фактическому разгрому и, в конечном итоге, официальному запрещению генетики в СССР[26][34][49][107][108][109][110].
Т. Д. Лысенко на протяжении 25 лет (1940—1965) был директором Института генетики АН СССР, однако никаких исследований по классической генетике, признанной во всём мире, в этот период там не проводилось[34][49][110]. Он и его школа не отрицали ни существования хромосом, ни их роли в передаче наследственных признаков. В 1947 году в книге «Агробиология» [5] Лысенко писал:[57]
Верно, что хромосомы существуют. В половых клетках число их в два раза меньше, чем в обычных. При наличии половых клеток с теми или иными хромосомными изменениями из этих клеток получаются изменённые организмы. Правильно, что те или иные видимые, морфологические изменения данной изученной хромосомы клетки часто, и даже всегда, влекут за собой изменения тех или иных признаков в организме. Доказано что наличие двух X-хромосом в оплодотворённом яйце дрозофилы обычно решает вопрос выхода из этого яйца самки, а не самца. Все эти факты, как и другие фактические данные, верны.
— Т. Д. Лысенко. «Агробиология», 1948 г., стр. 427
Однако в своей книге (1952) Лысенко приводит и положения, однозначно свидетельствущие о том, что, признавая существование хромосом, он не признаёт их особую роль в наследственности:
Мичуринская генетика признаёт хромосомы, не отрицает их наличия. Но она не признаёт хромосомной теории наследственности… Согласно же мичуринскому учению, организм состоит только из обычного тела. Никакого отдельного от обычного тела наследственного вещества в организме и в клетках не имеется.
— Т. Д. Лысенко. «Агробиология», 1952 г., стр. 514-515
И, казалось бы, даже признавая роль хромосом, он утверждает:
Наследственностью обладают не только хромосомы, но живое тело, вообще, любая его частичка. Поэтому будет неправильным, исходя из того, что хромосомы обладают свойством наследственности, считать их в организме и в клетке особым наследственным веществом или органом наследственности
— Т. Д. Лысенко. «Агробиология», 1952 г., стр. 514-515
Такие представления в корне противоречат особой роли хромосом в наследственности, хорошо известной в наше время[113] и подчёркивавшейся уже в то время генетиками школ Вавилова-Кольцова-Карпеченко, Thomas Morgan и др.[34] Следует отметить, что Лысенко пишет это в 1952, уже через 8 лет после публикации работы (Avery et al., 1944), убедительно показавшей, что ДНК, основной компонент хромосом, является генетическим материалом, то есть веществом наследственности[114] О непризнании Лысенко и его сторонниками понятия «ген» как материальной единицы наследственности свидетельствуют следующие высказывания. Лысенко (1952):
Неправ также акад. Серебровский, утверждая, что Лысенко отрицает существование генов. Ни Лысенко, ни Презент никогда существования генов не отрицали. Мы отрицаем то понятие, которое вы вкладываете в слово «ген», подразумевая под последним кусочки, корпускулы наследственности. Но ведь если человек отрицает «кусочки температуры», отрицает существование «специфического вещества температуры», так разве это значит, что он отрицает существование температуры как одного из свойств состояния материи? Мы отрицаем корпускулы, молекулы какого-то специального «вещества наследственности».
— Т. Д. Лысенко. «Агробиология», 1952 г., стр. 195
Через девять лет после открытия роли ДНК в наследственности[115] Лысенко характеризовал изучаемые генетиками молекулы как "вымышленное ими наследственное вещество"[116]. Некоторые современные сторонники Лысенко пытаются провести связь между его взглядами и такими явлениями, как эпигенетическое наследование и нехромосомная наследственность[117][118], однако большинство исследователей отмечает, что положения, высказанные Лысенко, не имеют никакого отношения к данным явлениям[6][119][120]. Как отмечено выше, Лысенко не признавал существования особого наследственного вещества, а утверждал, что "любая частичка тела" обладает наследственностью. Очевидно, трудно назвать материалистическим мировоззрение, отрицающее материальную природу наследственности и материальную природу гена.[34] При этом даже современные сторонники Лысенко, в частности, доктор Лю, признают: "Лысенко, тем не менее, отвергал идею генов в качестве переносчиков информации", заменяя эту идею утверждением, что "эксперименты по вегетативной гибридизации предоставляют безошибочное доказательство того, что любая частица живого тела, даже соки, которыми обмениваются привой и подвой, обладают свойствами наследственности"[121].
Сторонники Лысенко не отрицали возможность полиплоидии (удвоение или кратное увеличение набора хромосом) растений. На сессии ВАСХНИИЛ 1948 года слово полиплоидия упоминается 68 раз, амфидиплоид — 18 раз и т. д. Однако, сторонники Лысенко отрицали практическую значимость применения этого метода в сельском хозяйстве. Лысенко на сессии ВАСХНИЛ по этому поводу сказал:[57]
Доходят до того, что утверждают, будто мичуринское направление отрицает действие на растения так называемых мутагенных факторов — рентгена, колхицина и др. Но как же можно это утверждать? Мы, мичуринцы, никак не можем отрицать действия этих веществ. Ведь мы признаём действие условий жизни на живое тело. Так почему же мы должны не признавать действия таких резких факторов, как рентгеновские лучи, или сильнейшего яда колхицина и других. Мы не отрицаем действия так называемых мутагенных веществ, но настойчиво доказываем, что подобного рода воздействия, проникающие в организм не через его развитие, не через процесс ассимиляции и диссимиляции, лишь в редких случаях и только случайно может привести к полезным для сельского хозяйства результатам. Это — не путь планомерной селекции, не путь прогрессивной науки.

Почему же ? Собрания, бюрократическое шевеление, диалектика, копошения и тоска показаны великолепны. Показано как получили и евреи и русские. Одни за вождение, другие за захлёб. Но оба получили, и все у них еще впереди. Просто так не пройдет . Нет почти евреев, нет почти русских.