Kibitkus · 17-Сен-06 07:23(19 лет назад, ред. 20-Апр-16 14:31)
Звуки МУ. Мыши, Мальчик Кай и Снежная королева Год выпуска: 2006 Страна: Россия Жанр: спектакль Перевод: Отсутствует Описание: Исполнитель: Звуки Му
Альбом: Мыши, Мальчик Кай и Снежная Королева (DVD Video)
Лейбл: Мамонов
Год записи: 2006
Год издания: 2006
Компания: Отделение ВЫХОД Dolby Digital 5.1 / PCM Stereo
4:3 PAL
All Regions
106 минут 1. Вайоминг
2. Спиши, не спишь…
3. На второй берёзе
4. Метёт
5. Шейк
6. Про снег
7. Моя любовь
8. Тает снег
9. Зелёненький
10. Кораблик
11. Всё нежное существо моё
12. Где мои слова?
13. Африка
14. Дядечка
15. Влюблённый заяц
16. Счастливый денёк Бонус:
Интервью и анонсы Качество: DVD5 Формат: DVD Video Аудио кодек: AC3 Видео: 720х576, 25 fps, ~3600 kbps Аудио 1: 48 kHz, 6 ch., 384 kbps Аудио 2: 48 kHz, 2 ch., 1536 kbps
я вот только на днях зарипал и собрался раздавать
но ты меня опередил, если кому нужно, могу выложить в рипе вот такого качества: размер вместе с интервью: 798 мб
Video: 720x528 (1.36:1), 25 fps, DivX Codec 5.2.1 alpha ~871 kbps avg, 0.09 bit/pixel
Audio: 44.100 kHz, MPEG Layer 3, 2 ch, ~256.00 kbps avg
обложка тоже есть
Рок-балет Идея и постановка - Экспериментальное Творческое Объединение "СВОИ-2000"
Хореография - Айседора И. Кузнецова (группа "Слепые")
Музыка, тексты песен, исполнение - Петр Мамонов Спектакль создан на основе последних CD Петра Мамонова - "Мыши" и "Зелёненький". "Мыши, мальчик Кай и Снежная королева" - своеобразная интерпретация известной всем сказки Андерсена. Но вместо истории путешествия Герды Мамонов предлагает зрителям рассказ о судьбе мальчика Кая. "Мыши, Мальчик Кай и Снежная Королева" - получивший высочайшее признание критики, зрителей и коллег рок-балет: так представление звучит по авторской классификации. Лидер коллектива "Звуки Му", делающей ни на что не похожую музыку, актер ("Игла", "Такси-блюз", "Время печали еще не пришло", "Нога", "Анна Карамазофф" - самые неоднозначные картины 80-90х годов) и режиссер сделал очередной прыжок в мир экспрессии и чувственных образов, никак не укладывающихся в рамки привычного обывателю "театра". "Мыши - это мысли, которые в голове. Многочисленные коты их едят", - так говорит Мамонов и начинает вытаскивать этих мышей, как кроликов из шляпы фокусника. Герои "Мышей..." Мальчик Кай, Яйцо и Снежная королева - персонажи странные. Переложение сказки Андерсена глазами авторов Марины Потаповой, Сергея Любавина и, конечно, Петра Мамонова идет через формальную призму мальчика Кая (Алексей Подольский). Арт-группа "Слепые" задействована в остальных ролях, а хореографом и исполнительницей роли Снежной Королевы является Анна Кузнецова. И, разумеется, главное действующее лицо сам Петр Николаевич - актер, музыкант, конферансье и цементирующий элемент спектакля. Оформлен спектакль музыкой Мамонова, основу саундтрека составляют два альбома - "Мыши-2002" и "Зелененький". И каждая песня является не только фоном для той или иной мизансцены, но полноправной участницей представления. Произведения Мамонова, вошедшие на эти две пластинки, пронизаны классической сказкой - или наоборот, классическая детская сказка про "ВЕЧНОСТЬ" пронизана творчеством Петра Николаевича - его пением и пластикой. Зритель отправляется в полуторочасовое путешествие из себя и вглубь себя, в поисках смысла существования в данную секунду и в глазах бесконечности - вместе с не-мальчиком, но солидным мужем Каем, парадоксальной Снежной Королевой на лыжах, Человеком-яйцом и Мамоновым. Уходя от повседневности, получая очень необычные впечатления - то, зачем люди и ходят в театр.
Мыши, Мальчик Кай и Снежная Королева. (Балет).
Театр им.Станиславского.
Пресса о спектакле Время новостей, 3 марта 2004 года. Ольга Кузнецова. Фантазии «беззащитного существа» Петр Мамонов представил свой новый спектакль
«Мыши, Мальчик Кай и Снежная Королева. (Балет)» - так называется новый спектакль Петра Мамонова, Творческого объединения СВОИ и артгруппы «Слепые». Премьера состоится 8 марта в Театре им. Станиславского. Вчера журналистам показали репетицию спектакля. Почему сие действо названо балетом - непонятно. Песни здесь явно доминируют над хореографией - спектакль основан на композициях из альбомов Мамонова «Мыши» и «Зелененький». Петр Николаевич сам их вдохновенно исполняет, подергиваясь и пританцовывая. По сцене передвигается женщина, затянутая в латекс металлического цвета, в очках для подводного плавания. Поскольку иных женщин список действующих лиц не предусматривает, можно догадаться, что это Снежная Королева. Переминается с ноги на ногу пухлый очкарик среднего возраста; только по огромному обломку зеркала, торчащего из его пиджака сзади и спереди, определяешь, что это Мальчик Кай. Есть в спектакле и еще один загадочный персонаж - Яйцо, функции которого непонятны и в аннотации к спектаклю никак не оговорены. Суть этого перформанса постичь можно, только предварительно тщательно изучив пресс-релиз; те из журналистов, которые по неосмотрительности забыли это сделать, после спектакля обращались к соседу с вопросом «А о чем это?». Спектакль этот о том, что делал, чувствовал и как жил Кай в царстве Снежной Королевы в то время, как девочка Герда его искала. Иными словами, «Сказка про Снежную Королеву глазами Кая». Все три сказочных персонажа на сцене молчат, повествует лишь Мамонов. К сказке про Снежную Королеву песни его имеют самое посредственное отношение - кто знаком с альбомами «Мыши» и «Зелененький», поймет. В первые минуты тщетно пытаешься связать смысл сказки Андерсена со словами «Целую ночь то спишь, то не спишь - раз на раз не приходится» или «Может быть, лучше бы я и не пил эти четырнадцать бутылок пива, лучше бы я воздержался». Потом понимаешь, что Мамонов в общем поет про холод, тоску и одиночество, которые скорее всего испытывал Кай в царстве Снежной Королевы. Если перестать заниматься поиском причинно-следственных связей и представить, что у Кая после попадания осколка в сердце немного помутилось сознание, можно испытать какие-то эмоции. Порой становится грустно. А иногда - смешно. Особенно когда созерцаешь извивающегося и корчащегося Мамонова на фоне персонажей, энергично потрясающих лыжами (Снежная Королева), бьющих оземь зеленый надувной шар (Кай) или играющих в шахматы (Яйцо). Мыши, означенные в названии, в спектакле так и не появляются. На пресс-конференции, последовавшей за прогоном, Петр Николаевич заявил: «Мыши - это мысли в твоей голове». Смысл этой фразы ускользает после его заявления о том, что «мы думаем не головой, а другими частями тела». Впрочем, Мамонов сам предостерег журналистов, что «искать в этом какой-либо смысл бессмысленно». «Я маленькое, беззащитное существо, - сказал он, - и мне нравится делать такие спектакли. Я люблю это делать - и делаю. А че, нельзя?» Вечерняя Москва, 4 марта 2004 года. Петр Кузьменко. Вот такой он, Мамонинг Петр Мамонов представил свой новый спектакль «Мыши, мальчик Кай и Снежная королева», который он почему-то называет балетом
На самом деле вся эта сказка со Снежной королевой – просто моноспектакль Петра Мамонова, в основе которого два его последних диска: «Мыши» и «Зелененький». Мамонов со товарищи представил спектакль прессе в драмтеатре Станиславского, где 8 марта сыграют премьеру. На этой сцене пару лет успешно шел мамоновский моноспектакль «Шоколадный Пушкин». Кай, Снежная королева и персонаж, изображающий Яйцо, в спектакле появляются бессловесными символами чего-то значительного или пустого нечто – гадай как хочешь. Они нужны здесь для красоты картинки, для оживляжа сцены. Снежная Королева (исполняемая то ли танцоркой, то ли гимнасткой с нарочито претенциозным псевдонимом Айседора Ивановна Кузнецова) – эдакая девушка-робот в «металлическом» трико с капюшоном и в сноубордистских темных очках – время от времени выхаживает, выскальзывает на сцену, не нарушая течения мамоновского исповедального пения-монолога. Кай – в дешевом старомодном костюме, при галстуке, похожий на отяжелевшего от плохой и обильной еды чиновника – то пьет, рассевшись на полу, кофе из термоса, то скачет ни с того ни с сего по сцене, изображая балерину. Наконец, сидит над шахматной доской Яйцо – треснувшее, некачественное, фи...
Если убрать иронию, спровоцированную стараниями создателей спектакля, то Петр Мамонов, конечно, артист уникальный. Артист, не актер. Потому что он воспринимается, производит впечатление только весь в целом. Три ноты, три болезненных движения вывернутых ног, беззубый рот, надтреснутый голос, хрип, всхлипы, скрежеты и стоны, которые он извлекает из себя, соединяя невнятные тексты, – начинается шаманство. Он, как сектантский проповедник-гипнотизер, ведет тебя через свои бессонницы, животные желания и звериную тоску, где есть только американский штат, а не до боли любимый то ли городок, то ли дом, то ли пристанище души, названное им Мамонинг, где все не так, не то, не то… (Читай у Бориса Пастернака: «Не тот этот город и полночь не та…») В этом Мамонинге любовь полна желания, терзающего тем, что нет возможности достичь ее глубин и выразить ее. И вдруг ты уже бичуешь себя вместе с Мамоновым. Чувствуешь себя тварью, еще живущей и кричащей. Или шепчущей о себе: «Тяжелый, свинцовый, большой, как неработающий холодильник. Выбросить вроде жаль, зато места занимает много». И надо же. Был небольшой антракт. Наваждение-гипноз прервались. И вновь не возникли. Однообразие ритма спектакля стало надоедать. Мамоновский стих, построенный по принципу «пою о том, что вижу», стал терять прелесть наивности, естественности. Возникло даже ощущение: утомил, достал ты своей неприкаянностью и болью! С какой стати всем нам с ней на сцену лезть! Знаем уже это – мы маленькие, мы безобидные, хорошие мышки, которых жрут злые кошки, нездешние мы. Из всей этой игры в детушек-засратушек гоголевской «Шинели» никак не выходит. Стыдные, признаюсь, по отношению к безобидному гению мысли. Но каким-то образом примирил меня с ними разговор на пресс-конференции после спектакля, где Мамонов рассказывал, как придумывался спектакль: «Мы очень разные, в разное время выросли. Каждый несет свое время. Никуда от него не денешься, плохое оно или хорошее – какое было и какое есть. Без всякой реакции, без всякой оценки: вот это плохо, вот это стыд и срам. Нет. Так нам приходится жить. Так и живем». Так же философски надо относиться и к мамоновскому спектаклю: пока нравится – сидишь, слушаешь, включаешься в его нерв; а наскучило – встал и ушел.
И все же одно соображение не дает мне покоя. Петр Мамонов – величина космическая, талант штучный. Но чем дальше – тем больше вся его андеграундность, антибуржуазность вместе с отшельничеством и антисоциальностью становятся настолько старомодными и раритетными, что скоро превратятся в десерт для избранных. Некогда талантливые прозрения, любимые три ноты и скупой слог начинают тщательно культивироваться, пока не превращаются в банальность, пошлость. А там – от «Шоколадного Пушкина» с историей о том, как заяц «предсказал» пушкинскую дуэль и гибель, до «Шоколадного зайца» из «Фабрики звезд» и «Зайки моей» – рукой подать... Российская газета, 10 марта 2004 года. Алексей Крижевский. Вечность-блюз. Новый спектакль Петра Мамонова На днях в Театре им. Станиславского прошла премьера нового спектакля Петра Мамонова "Мыши, мальчик Кай и Снежная Королева". Экс-лидер "Звуков Му", актерский путь которого начался с эпизодической роли в фильме Рашида Нугманова "Игла", в этой постановке заявлен как автор и исполнитель музыки и песен. Официально именуемая "балетом", эта постановка действительно обязана именоваться новым спектаклем Мамонова, и никак иначе. Несмотря даже на то, что режиссурой представления занималось творческое объединение "Свои-2000", а хореографию представляла авангардная арт-группа "Слепые". То, что получилось в результате, назвать спектаклем повернется язык только у критика, сильно ангажированного т.н. "актуальным искусством". Де-факто это перформанс, сопровождающий исполнение Мамоновым репертуара с двух его последних альбомов - "Мыши-2002" и "Зелененький" (отнести эти композиции к разряду песен тоже означает "сузить" - это скорее внутренние монологи под скрежетание гитары), некоторое дополнение к его обычной пантомиме. Компанию Петру Николаевичу составляют гуттаперчевая Снежная Королева (перемещается по сцене на лыжах), не-мальчик-но-муж Кай (ходит, прыгает и танцует на сцене в деловом костюме, проколотый насквозь острой льдышкой) и Человек-Яйцо. Понять, что речь идет о классическом андерсеновском сюжете, можно только из названия. Как и почти все прочие спектакли Мамонова, эта постановка не является репертуарным спектаклем Театра им. Станиславского - просто Мамонова, сыгравшего на этой сцене три спектакля, там помнят и любят, и руководитель театра Владимир Мирзоев по старой дружбе принял спектакль в свои стены; сама постановка осуществлялась авторами за свой счет. Этот факт хорошо иллюстрирует ту роль локомотива, которую молодые хитрецы отвели своему старшему товарищу на самом деле. Не будь у Мамонова столь солидного реноме, не видать труппе спектакля престижной сцены. В подобной протекции, казалось бы, нет ничего предосудительного, но и в самом спектакле повторяется та же самая история - вычти из нее читающе-представляющего Мамонова, и останется не особенно новаторский перформанс на заданную тему, сильно напоминающий "бикапонические" представления и фильмы художника и музыканта Германа Виноградова. И это тот изъян, который "молодым дарованиям" не отмолить ничем. В том же "Лысом брюнете", прорывном театральном дебюте Мамонова, ничто не помешало студентам ГИТИСа, драматургу Даниилу Гинку и режиссеру Олегу Бабицкому реализовать все задуманное и при этом ни разу не ограничить сценическое бытие Мамонова; эта постановка стала едва ли не главным достижением театрального авангарда 90-х годов. В собственной уже монопостановке "Есть ли жизнь на Марсе" сам Петр Николаевич препарировал классику - опять же, Mamonov-style, не ошибешься. В "Мышах", едва он перестав читать и двигаться, оставляет актеров на сцене одних, исчезает стержень происходящего, и ряженая пантомима повисает в пустоте. "Надоело что-то одному, решил вот с ребятами поработать", - сказал журналистам мэтр, словно исполняя мечту своего героя Лысого из пьесы Гинка: "Впишусь в команду... вторым барабанщиком...". Вторым - при всем желании не получается. Это плоский киноэкран может себе позволить использовать лишь мамоновскую психофизику и внешность, а в многомерном театре и Мамонов может играть только главную роль. Вообще, Мамонов сегодня - едва ли не единственный на сегодня деятель искусств, на которого нельзя навесить ни один ярлык: "музыкант", "актер", "режиссер". Еще в 80-е, когда его гений был заключен в границы рок-группы, становилось ясно, что то, что делают на сцене "Звуки Му", - это больше чем просто рок-музыка: на мелодическую алко-психоделию и текстовой макабр их песен в концертном исполнении накладывалась еще и паутина сомнамбулической пантомимы, которую представлял лидер группы. К моменту распада коллектива в начале 90-х Мамонов был уже замечен театральными и кинорежиссерами. Но при этом он сам давно стал "человеком вне" - удалился из столицы в глухую деревню, из чреватого тусовочной жизнью актерского бытования в мир собственных постановок, из музыки - в скрежещуще-ухающий мир звуков и слов. Его нетерпеливо ждал актерско-режиссерско-музыкальный истеблишмент, мечтая ввести в пантеон знаменитостей, а он показал истеблишменту большую дулю. При всей маргинальности нынешней постановки его собственный вклад в нее - репертуар с двух последних аудиозаписей и сценическое поведение артиста - обозначают мамоновское движение в сторону запредельности, в которой нет ни границ между видами искусства, ни взятой за аксиому оценочных координат. Коммерсант, 10 марта 2004 года. Гора родила мышей. Петр Мамонов в Театре имени Станиславского На сцене Театра имени Станиславского состоялась премьера нового спектакля Петра Мамонова "Мыши, Мальчик Кай и Снежная королева". Предыдущие представления господина Мамонова были моноспектаклями, но на этот раз Петр Николаевич обзавелся компанией соавторов и партнеров. Ими стали арт-группа "Слепые" и творческое объединение СВОИ 2000. Побывавшая на спектакле ИРИНА КУЛИК порадовалась за Петра Мамонова, решившего прервать свое отшельничество, но сочла, что в творческом плане никакие соавторы ему не нужны. Петра Николаевича Мамонова почитают если не самым великим, то, во всяком случае, самым самобытным представителем русского рока. Что справедливо, хотя к рок-музыке творчество Петра Николаевича имеет лишь косвенное отношение. Превращение Петра Мамонова из лидера "Звуков Му" в автора и исполнителя театральных one-man show только на первый взгляд напоминает эволюцию, проделанную его западными коллегами по панк-року, перешедшими к разговорному жанру, в котором сегодня выступают Генри Роллинз, Лидия Ланч или экс-солист Dead Kennedys Джелло Биафра. Для западных коллег Петра Мамонова слова возникали там, где кончалась музыка и нужно было спокойно поговорить за жизнь. Для Петра Николаевича, напротив, музыка или сценическое действие начинается там, где кончились и стали невозможными любые слова. Его спектакли, как некогда музыка "Звуков Му", и были этим самым оборванным, захлебнувшимся в немоте мучительным мычанием. Что, впрочем, вписывается в весьма почтенную литературную традицию – в конце концов, творчество Петра Мамонова есть лишь предельное выражение русского логоцентризма, затронувшего и отечественный рок. В песнях "Звуков Му", в спектаклях "Есть ли жизнь на Марсе" и "Шоколадный Пушкин" продолжается то же исследование инобытия языка, которое некогда начали Гоголь и Достоевский, а затем сделали поворотным моментом русской литературы заумник Крученых и обэриуты. Мамоновские монологи, фиксирующие процесс разложения и распада языка, сродни пьесам и романам Сэмюэла Беккета и романам Уильяма Берроуза, на которого, кстати, Петр Николаевич стал удивительно похож даже внешне. Новый спектакль Петра Мамонова "Мыши, Мальчик Кай и Снежная королева" именуется балетом. Но это опять-таки корчи распадающегося языка, с которого, как говорится в одной из мамоновских песен, осыпались все слова и остались лишь запятые да точки. Эти запятые и точки и пытается спеть и станцевать Петр Мамонов. "Мыши, Мальчик Кай и Снежная королева" – сценическая версия двух последних альбомов Петра Мамонова "Мыши" и "Зелененький". Про "мышей" сам Петр Николаевич говорит, что это – шебаршащиеся в голове мысли и в то же время вполне конкретные грызуны, которых пожирают в его деревенском доме многочисленные коты. Мамоновские монологи-песни и есть утробное звучание съеденных мыслей и проглоченного языка.
Что же до Кая и Снежной королевы, то они обязаны своим появлением соавторам Петра Мамонова – молодежи из группы СВОИ 2000. "Своими" для Петра Мамонова они стали, когда сняли его в своем фильме "Пыль" – правда, его пока никто так и не видел. На мамоновские альбомы авторы спектакля Сергей Лобан и Марина Потапова сочинили свой театральный "клип", в котором действует Кай, превратившийся в великовозрастного пухлого очкарика, пронзенного гигантским осколком зеркала, а также человек с яйцом вместо головы и Снежная королева в облике затянутой в серебристый латекс босой и бритоголовой лыжницы. Последняя в программке именуется "интерактивный биомеханический агрегат Айседора Ивановна Кузнецова", а ответственность за создание этой адской машины взяла на себя группа "Слепые", занимающаяся видео и перформансами уже довольно давно, но так и не вышедшая из андерграунда. Но разве может этот кустарный "андроид" сравниться с таким "биомеханическим агрегатом", как Петр Николаевич Мамонов? В сравнении с ним Айседора выглядит как робот Самоделкин рядом с компьютером Халом из "Космической Одиссеи" – пусть даже этот компьютер на наших глазах разрушается и вместо разумной речи выдает нечленораздельное мычание. Тем не менее все, что делает на сцене бывший лидер "Звуков Му", поражает потрясающим профессионализмом – мало кто из отечественных актеров и рок-звезд так владеет своим телом и голосом. Соавторы Петра Мамонова еще только учат язык, в то время как сам он уже позволяет себе его забыть его. Рядом с ним СВОИ и "Слепые" выглядят детсадовской самодеятельностью. К счастью, об их присутствии забываешь через пять минут. Разве могут какие-то лысые лыжницы и бутафорские яйца отвлечь от завораживающего зрелища Петра Мамонова, с кровожадным изяществом мышкующего лиса охотящегося за своими разбегающимися словами и мыслями? www.russ.ru 3 марта 2004 года. Дина Годер. Совсем и не совсем театр Бывает же такое: то ни одной премьеры, а то посыпались одна за другой. В феврале театральные критики выдумывали несуществующие события, а в марте - уже захлебываются, не зная, куда раньше бежать. Вчера, например, я была подряд на двух спектаклях, которых в феврале мне хватило бы на целый месяц приятных воспоминаний. Расскажу о них сразу, поскольку оба идут по ведомству "не совсем театра", что нынче интереснее, чем "совсем театр".
Сочинитель и певец Утром был показ готовящегося в Театре Станиславского очередного спектакля Петра Мамонова "Мыши, Мальчик Кай и Снежная королева" (в качестве жанра значилось: "балет"). Сначала объяснили, что это техническая репетиция (это и было понятно по куче суетящихся на сцене техработников), но потом Мамонов сказал, что примерно так все и останется. Так что выдавать свой рассказ за рецензию не буду (премьера назначена только на восьмое марта), а что усовершенствовалось, вы сами увидите через неделю. Так вот, содержание спектакля - это два последних альбома Мамонова. В первом действии - "Мыши", а во втором - самый свежий, "Зелененький". Петр Николаич тут, как сам говорит, впервые полностью смирившись с волей постановщиков, ни на что не претендует и занимается только главным: поет и танцует. Зато вокруг Мамонова постановщики смело вышивают узоры крестом. Выглядит это так: по сцене туда-сюда ходит на лыжах девушка в обтягивающем серебряном комбинезоне ("Ага, - думаем мы, - Снежная королева!"). За ней полный лысоватый человек в костюме и галстуке. В спину его воткнут огромный кусок зеркала, торчащий острым углом из груди ("Кай", - смекаем мы). А еще есть загадочный персонаж с огромным треснутым яйцом вместо головы (мы догадываемся, что это некто, названный в программке Яйцом). Все они проделывают разные движения, кто что умеет: машут веслами или надувными шарами, стоят, сидят, исполняют танцевальные па. И все это, возможно, что-то символизирует, но на мой простодушный взгляд выглядит вполне бессмысленно. Постановщики - группа "Свои" (сценарист Марина Потапова и режиссер Сергей Лобан), прежде входившие в бодрое движение ЗАИБИ ("За анонимное и бесплатное искусство"), нынче устали от анонимности и решили прославиться. Идею своего спектакля они формулируют так: "Сказка про Снежную королеву глазами Кая. История тщетного путешествия Кая куда-то к королеве, в вечность. Все знают о том, что произошло с девочкой Гердой, с каким трудом, через какие испытания она шла к своему счастью. Но о том, что происходило с мальчиком Каем, мы обнаруживаем только обрывочные сведения: получил осколки льда в глаза и сердце и умчался в замок. Потом его спасли. Здесь история о том, каково было Каю с осколками жить. Каким он видел мир, как жил, что чувствовал". Группа "Свои" привела в спектакль аспиранта-врача А. Подольского, изображающего Кая, и актера из Театра мимики и жеста Г.Агуфа, выступающего в роли Яйца. Арт-группа "Слепые", тоже участвующая в проекте в роли коллективного хореографа, предоставила Снежную королеву - затянутую в серебро Анну Кузнецову, названную без претензий: "интерактивный биомеханический агрегат "Айседора Ивановна Кузнецова", представляющий собой высокотехнологичное устройство, способное к интерактивному взаимодействию со сценической средой посредством танца". И действительно, "агрегат" какой-то невнятный танец производит, но интерактивное взаимодействие со средой, видимо, остается за кадром.
Все эти узоры вокруг Мамонова и вовсе не стоили бы разговора (они не очень отвлекают внимание), если бы Петр Николаич на пресс-конференции не говорил о том, что ему надоело быть одному и как он рад, что встретил наконец хороших людей. Надеюсь, о хороших людях уже сказано достаточно, и теперь о Мамонове. Мамонов равен себе. Он скрипит и кряхтит: "Целую ночь спишь, а то и не спишь..." Бормочет: "Мне кажется, что я тоже вообще-то иногда..." Вопит: "Может, лучше бы я и не пил эти 14 бутылок пива?" Жалобно воет: "О, как бы я хотел, чтобы кто-нибудь понаблюдал за моей внутренней жизнью..." Стонет: "У меня язык весь высох в моем ребячьем рту..." Хныча, корчится: "Мне не удается трогать тебя по интернету..." Пищит и плачет: "Солнышко, ну где же ты, согрей меня всего-всего..." Выкликает приказным тоном: "Немедленно будет лето!" И внезапно сламывается, как сухая ветка, - руки относит в одну сторону, ноги в другую. Завораживает. И вся эта ахинея про то, что Мамонов - внутренний голос Кая или что толстяк Кай - кошмар Мамонова, уже не имеет значения. "Я такой дядечка особенный, много-много лет пролежал в пыли, так что трясти меня не надо..." Кто-то спросил на пресс-конференции: "А почему вы на афише спектакля в трусах?" - "Потому что я такой маленький, беззащитный, зелененький и неизвестно кто. Но я человек, и я могу даже кричать!" Лиризм этого спектакля какого-то совершенно особого качества, мамоновские плачи и вопли о любви и сочувствии пронзительны, и сам он, конечно, представляет собой настоящий театр, безо всяких претенциозных подтанцовок андерсеновской "группы поддержки". И знаете, что было бы здорово? "У меня сейчас есть желание сесть, магнитофончик поставить и рассказать байки, которых я насмотрелся в жизни. Были же раньше разговорные пластинки?" - размечтался на пресс-конференции Мамонов. Вот бы, действительно, кто-то взялся записать альбом таких баек. А из этого материала потом может и отличный спектакль получиться. Только, пожалуйста, one-men-show, безо всяких глупостей.
Художники Вечерним представлением была "Мокрая свадьба" питерской группы АХЕ, приехавшая на юбилейные гастроли "Золотой маски". Жаль, что "Маске" так и не удалось из Германии привезти "Sine loco" - грандиозный спектакль, получивший в прошлом году премию "Новация". Его играли только в Питере, а до Москвы довести установку, занимавшую всю 50-метровую длину павильона Ленэкспо, уже не хватило ни денег, ни возможностей.
"Мокрую свадьбу" четыре года назад играли на Театральной олимпиаде, на улице, в узкой щели за театром Эрмитаж, и тогда это было совершенно другое зрелище, чем сейчас, на сцене. С тех пор какие-то эпизоды ушли в другие спектакли (в "Sine loco" я узнала "свадебную" сцену, где героев макали лицами в яркие "краски": желток, муку, сажу). Другие, тихие и тонкие эпизоды появились уже только в "театральном" варианте - на улице их бы никто не заметил. Как сказали сами авторы, Максим Исаев и Павел Семченко, уличный театр больше стремится к разрушению, ведь "радость деструкции" - вещь базисная (прошел алкаш мимо урны и пнул ногой). А в театре хочется больше строить. Ну и построили опять на сцене Центра имени Мейерхольда целый мир. В сущности, показали лабораторию по изготовлению людей, мастерскую богов. Богами-демиургами выступали опять Максим и Павел в самом живописном виде - каких-то немыслимых юбках, пиджаках и шляпах, бородатые, с выкрашенными лицами (Максим даже волосы в красный цвет покрасил). Снова все скворчит и дымится, снова движутся блоки и на веревках улетают предметы, посреди сцены большой бассейн, а на балконе второго этажа подвешены мешки, из которых вместо душа будет окатывать рождающегося человека ливнем песка, муки, риса и керамзитовых шариков. Мастерская богов выглядит коряво и криво - всюду доморощенные веревочки, доски, веники какие-то и палки. Но именно это, как показывают художники АХЕ, по-настоящему красиво, ведь перед нами предметы, у которых есть история жизни: с ржавыми потеками, известковым налетом, облупившейся краской и трещинами, словно морщинами. В этот раз с Максимом и Павлом играли двое: Барбара Сейферт (немецкая актриса, участвующая во многих спектаклях АХЕ) и Алексей Меркушев из театра "Дерево". Они и были той самой парой, которую из каких-то бессознательных человеческих эмбрионов превращали в людей и соединяли для дальнейшей жизни. Мужчину вытаскивают совершенно голого и безучастного из груды земли и вздергивают на веревке, занося на балкон, где уже один из демиургов приготовил ему первые испытания, "обмывания" разными сыпучими веществами и черный костюм. Дуновение облака огня оживляет его, словно душа, которую вдохнули. Но он еще неуклюж и робок. Женщину хранят до "рождения" под огромным колпаком, словно канарейку, которую не хотят будить.
Под музыку Николая Судника демиурги водят своих подопечных от испытания к испытанию. Будет полыхать огонь, литься вода и все заволакивать дымом, "Адам" в наказание за провинности будет бит и чуть не утоплен, а на его голом животе распилят огромного скользкого лосося. Специально для героев, словно объясняя роли, куклы разыграют историю сближения мужчины и женщины. И потом, сидя по обе стороны стола, стоящего прямо посреди бассейна, новые Адам и Ева молчаливо сыграют такую пронзительную любовную сцену, какую мне давно не приходилось видеть. А всего-то - будут лить на стол молоко и вино, рассыпать перед собой соль и перец и рисовать на них непонятные знаки. В финале, после "изготовления людей", на сцене останутся лужи воды, кучи золы, крупы, песка и растерзанная рыба. Максим и Павел говорили: "Как хочется сделать спектакль, где не будет столько разрушений, а все, что нужно, будет умещаться в одном чемоданчике". Не удивительно, с этими разрушениями всегда одни проблемы. Всего месяц назад по дороге с одного американского фестиваля из-за АХЕ на четыре часа ФБР перекрыла нью-йоркский аэропорт - собаки унюхали в багаже запах пороха, а на просвет видны были палки, ножи и топоры. И вот теперь совсем безопасный спектакль сочинен - он будет называться "Господин Кармен", и премьера его пройдет в Питере через десять дней. А пока АХЕ играют в Москве, в питерском арт-сквоте на Пушкинской, 10, где и обитают Максим Исаев и Павел Семченко, началась их выставка. Одна из инсталляций называется "Буду скоро" - там среди фотографий выставлена огромная коллекция записок, которую художники и их друзья, уходя, оставляли в дверях мастерской. Видимо, на этот раз имеется в виду возвращение домой из Москвы.
я вот только на днях зарипал и собрался раздавать
но ты меня опередил, если кому нужно, могу выложить в рипе вот такого качества: размер вместе с интервью: 798 мб
Video: 720x528 (1.36:1), 25 fps, DivX Codec 5.2.1 alpha ~871 kbps avg, 0.09 bit/pixel
Audio: 44.100 kHz, MPEG Layer 3, 2 ch, ~256.00 kbps avg
обложка тоже есть
А движения при таком битрейте не очень смазанные? Я бы скачал рип с удовольствием и помог бы раздать!
я вот только на днях зарипал и собрался раздавать
но ты меня опередил, если кому нужно, могу выложить в рипе вот такого качества: размер вместе с интервью: 798 мб
Video: 720x528 (1.36:1), 25 fps, DivX Codec 5.2.1 alpha ~871 kbps avg, 0.09 bit/pixel
Audio: 44.100 kHz, MPEG Layer 3, 2 ch, ~256.00 kbps avg
обложка тоже есть
А движения при таком битрейте не очень смазанные? Я бы скачал рип с удовольствием и помог бы раздать!
Из-за землятряса до сих пор связь оочень плохая у Китая со внешним миром, и как только наладицца, я сразу ж попытаюсь заново зарипать и раздать (а может повезет найти старый рип) - качество изначально не супер, так что рип по соотношению вес/качество очень даже неплохой....
Из-за землятряса до сих пор связь оочень плохая у Китая со внешним миром, и как только наладицца, я сразу ж попытаюсь заново зарипать и раздать (а может повезет найти старый рип) - качество изначально не супер, так что рип по соотношению вес/качество очень даже неплохой....
Если всё таки землятрясы закончатся и "алкатрясы" не начнутся
я вот только на днях зарипал и собрался раздавать
но ты меня опередил, если кому нужно, могу выложить в рипе вот такого качества: размер вместе с интервью: 798 мб
Video: 720x528 (1.36:1), 25 fps, DivX Codec 5.2.1 alpha ~871 kbps avg, 0.09 bit/pixel
Audio: 44.100 kHz, MPEG Layer 3, 2 ch, ~256.00 kbps avg
обложка тоже есть
дык шош такая скорость маленькая - уже почти 2 недели как качаю - осталось 122м - скорость плвает, но в среднем - 0,6 - и типа обещает ещё сутки и более качать - кудаш это годиться
Торрент-файл перезалит без изменения содержимого раздачи в связи с просьбой администрации снять флаг "Приватная раздача". Скачавшим ранее просьба перекачать торрент-файл, перехешировать содержимое и присоединиться к раздаче.
