MusVDV ·
07-Июл-22 23:46
(спустя 1 год 4 месяца)
Дыхание бытия
Аксель Брюггеманн
За год до смерти Франца Шуберта он сочинил Winterreise, в которой, среди прочего, положил на музыку движение «Fremd bin ich einzog, fremd zieh ich wieder aus» («Незнакомец, я переехал, я снова съезжаю»). В год своей смерти, в 1828 году, он написал мессу, струнный квинтет до мажор, последние три фортепианные сонаты и посмертно опубликованную «Лебединую песню». 19 ноября в три часа дня Шуберт проиграл борьбу с сифилисом и брюшным тифом — и умер в доме своего брата Фердинанда в Вене.
Подозревает ли человек собственную смерть? Вписывается ли эта догадка в творчество композитора? И открывает ли умирание также перспективу в интерпретации музыки?
На своей последней записи она играет исключительно произведения из года смерти Шуберта.
Дина Угорская (26.08.1973 - 17.09.2019) считалась одной из самых ярких пианисток современности. Училась в Берлине и Детмольде, где также преподавала – затем ее назначили профессором в Вене. Ее отец, пианист Анатолий Угорский, бежал с семьей из Санкт-Петербурга в Германию в 1990 году из-за антисемитской враждебности и заработал отличную карьеру с дерзкими и дальновидными вариациями Диабелли, среди прочего.
Дочь Дина тоже искала глубину, самоочевидную связь между интеллектом и эмоциональностью. Она никогда не позволяла себе ограничиваться ролью пианистки. «Музыка выше пола, — сказала она однажды, — человеческие чувства богаче, чем они могут быть отнесены к полу».
Диагноз рака стал началом частной поездки на американских горках из печали и надежды. Угорская дала свое последнее выступление с сонатами Бетховена. Музыка, о которой она однажды сказала: «Раньше утверждалось, что музыка Бетховена поможет нам построить социализм. К счастью, музыка — это гораздо больше: разнообразные эмоции, которые могут быть полезны во многих жизненных целях». В сентябре этого года Дина Угорская проиграла борьбу со своей болезнью – в возрасте всего 46 лет.
Сейчас вышла ее последняя запись. На ней она играет исключительно произведения из последнего года жизни Шуберта: помимо четырех последних сонатных частей Сонаты си-бемоль мажор, ее можно услышать с тремя оставленными фортепианными пьесами и шестью Moments Musicaux. Репертуар, который также можно понимать как саундтрек последних больших вопросов: романтическая тоска, демоническое безумие, преображенная красота – и дыхание, много дыхания!
Быстрый вдох, отдохнувший вдох и: последний вздох. Угорская шепчет, дрожит и кричит. Нет никакого эмпирического правила для эффектов и контрастов Шуберта, иногда она посредничает, иногда она позволяет противоположным врезаться друг в друга. Иногда она впитывает в себя наивную инфантильность Шуберта, иногда его музыкальную мудрость.
Было бы мифологизацией объяснить пронзительную экзистенциальность этой записи исключительно неминуемой смертью пианиста. Но серьезное исследование конечности в этой музыке также не может быть отвергнуто. Последние музыкальные мысли о смерти, умирании – но особенно о жизни и ее осмысленности. Несмотря на всю меланхолию, именно утешение преобладает в угорском чтении.
Она проектирует программу как переход и нащупывая трансцендирование, тщательно открывая двойные и тройные этажи Шуберта, удивляясь, пугаясь и дрожа. Особенно в «Моментах музыки» Угорская сочетает свое любопытство с молчаливым юмором и тихой улыбкой, которая перерастает в пророчество и утешение, особенно перед лицом конечности и горя. Запись, для которой слово «наследие» звучит слишком тяжело, что скорее источает что-то вроде прикосновения к памяти об экзистенциальной жизни.
В одном из ее недавних интервью Угорскую спросили, почему она уделяет так много времени всему, что делает. Ее ответ в то время был: «Я не делаю этого дополнительно, но некоторые вещи просто случаются. Некоторым вещам просто нужно время, чтобы созреть. Я вижу это в пьесах, которые я играл в 25 лет, и сегодня – как они изменились во мне с течением времени.«
В то же время она указала в то время: «Конечно, в музыке также есть ранняя зрелость, Шуберт был очень молод, когда умер. В конечном счете, мы можем научиться у музыки многомерности времени — иногда минута длится как вечность, иногда все наоборот». Сколько дины Угорской было бы позволено еще несколько вечностей.
