В свое время Харальда Симаниса называли латвийским Демисом Руссосом - диапазон его голоса почти четыре октавы. В 80-х годах прошлого века его гитара и фантастические песенные баллады зачаровывали слушателей не только в Латвии, но и во многих союзных республиках.
И сейчас у музыканта есть свои почитатели, его приглашают на концерты в Риге, хотя чаще всего его можно услышать в сельских церквах. Интервью Харальд Симанис дает редко, а для русскоязычной прессы Латвии в лице «Часа» - впервые.
...Мы встретились с музыкантом в его маленьком лесном домике. Только вошли - и тут же появилось ощущение сказки: нам навстречу выходит добрый волшебник Харальд в сопровождении двух огромных собак и шести очаровательных щенят и... музыки, рождающейся под открытым небом в окружении дремучего леса.
- Это ваш родной дом, Харальд?
- Нет, мой родной дом в Цесисе. Там жила моя семья: папа - цыган, мама - латышка. Отец был жестянщиком-кровельщиком, и я унаследовал эту профессию. Воспитывался я в латышских традициях, хотя среди латышей считался цыганом.
В юности увлекался горными лыжами. В 1967 году стал чемпионом Латвии по слалому среди юниоров. Часто ездил на соревнования по Советскому Союзу, покорял горы Приэльбрусья, Казахстана. А потом увлекся гитарой и органом.
- Как-то мою игру на органе услышал известный композитор Маргерс Зариньш и сказал, что мне надо поступить в консерваторию. Но я не хотел учить теорию, для меня главное - творить свободно, так, как я хочу...
В те годы судьба меня свела с Арвидом Улме, он тоже работал кровельщиком на реставрации Цесисской церкви. На его стихи были созданы несколько циклов песен и поэма для органа «Любовь никогда не кончается». Наше сотрудничество не ограничивалось только музыкой, мы создали Клуб защиты среды, такое своеобразное объединение музыкантов и зеленых.
- Ваша музыка рождалась между небом и землей, на шпилях и крышах церквей?
- Да, работа кровельщика очень тяжелая: висишь целый день на веревках на огромной высоте и за день страшно устаешь. Как-то ночью я смотрю Арвид что-то пишет. Спрашиваю, неужели ты еще можешь из себя что-то выжать. А он отвечает: я руки тренирую, чтобы быть готовым, если найдет вдохновение. Да, иногда бывает так, что месяцами не можешь придумать припев, а потом находит...
Как-то поехали в Сунаксте (в 40 км от Екабпилса), где похоронен пастор Готхард Стендер, немец, представитель учения гернгутеров, которые проповедовали латышским крестьянам не только христианскую религию, но и развивали литературу, язык, народную музыку. После смерти Стендера на его могиле написали - «латыш», так он приказал. И когда мы с Арвидом приехали в Сунаксте, надгробная плита была разбита, все в запустении.
Два года мы там работали, и там откуда-то свыше я услышал и записал французский цикл для гитары и органа на стихи Франсуа Вийона. Я никогда не говорю, что это моя музыка, я в этом процессе только посредник. Семь частей из десяти принадлежит небесам и только три человеку.
Под колпаком у КГБ
- Ваша всесоюзная слава началась благодаря Артемию Троицкому и участию в его рок-фестивалях?
- Он гостил в Цесисе, и наша музыка ему нравилась. Он приглашал нас на фестивали в Тбилиси, Москву, другие города. Помню, нас пригласили на фестиваль в Москву, посвященный 60-летию комсомола. Там мы хорошо выступили, получили звание лауреатов. Дома же мы были под колпаком у местных органов КГБ. Мы же считались диссидентами - лохматые, в рваных джинсах, пели песни с политическим подтекстом... А самое страшное: в церкви работали! И вдруг мы - лауреаты комсомола. Второй секретарь районного отдела партии по культурной работе за этот пассаж получила строгий выговор.
Но вскоре мы перестали беспокоить органы безопасности. Вызвали меня как-то в инспекцию по делам несовершеннолетних и сказали, что вынуждены моего сына отправить в спецшколу, которая рядом с Даугавпилсской тюрьмой. С концертной деятельностью пришлось завязать. Мы переехали с семьей в Кулдигу, где было очень много работы на крышах. Привлек сына к работе, так и он стал кровельщиком. Сейчас он воспитывает дочку. А у дочери уже двое детей, так что я богатый дедушка.
- Но можно сказать, что у вас детей гораздо больше, вы ведь почти свой человек в Гростонской христианской школе...
- Я там подрабатываю кочегаром, а жена Гита работает поваром. В школе много детей из неблагополучных семей, они гостят и у нас дома, часто выбираемся на лыжную трассу на Гайзиньше. Как-то в школу привезли трехлетнюю Марту. У нее от рака умерла мама, отец о дочери не заботился. Девочка от переживаний перестала говорить. Марта к нам привязалась, и мы с женой решили ее удочерить. Девочка постепенно отошла от психологического шока, она теперь читает стихи, поет, умеет нажимать нужные кнопки в моей студии. Я часто беру ее на концерты в церквах.
- Над чем сейчас работаете?
- Хочу написать цикл песен для детей, в этом направлении латвийские музыканты мало работают. Недавно закончил работу над пасхальными песнями, их еще предстоит записать в студии.
Цитата
По-настоящему хороших вокалистов, которых отличали бы и темперамент, и артистическая выразительность, и индивидуальная манера пения, не было... Мне понравились трое латышей: Харальд Симанис в программе «Тип-топа» и два солиста «Сиполи».
(Из интервью Артемия Троицкого о Всесоюзном фестивале рок-музыки в Тбилиси в марте 1980 года.)
Об исполнителе (группе)
Харальд Симанис, латвийский цыган, кровельщик по профессии, поющий странным, глубоким фальцетом и аккомпанирующий себе на органе и гитаре.
Об альбоме (сборнике)
Turpinot pievērst uzmanību nesen klajā nākušiem pašmāju mūzikas ierakstiem, nedrīkst nepieminēt kārtējo jaunumu ierakstu sērijā „Latviešu populārās mūzikas klasika”, kas šoreiz pasaulei atgādina par latviešu bardu un dziesminieku, klasiķi Haraldu Sīmani.
‘Starp divām gaismām’ apkopoti mūziķa „zelta fondi” – šeit atrodams viss 1997.gadā ierakstu izdevniecības „Gailītis G” paspārnē izdotās mūziķa kasetes materiāls, kā arī daži papildus skaņdarbi, kas iepriekš, šķiet, vienuviet bija atrodami vien „Latvijas Radio” fonotēkā, kā arī no rokas rokā ceļojošās magnetofonu lentēs un kasetēs. Domājams, ka tieši tiem, kuru mūzikas ierakstu plauktos joprojām atrodams kāds no minētajiem datu nesējiem ar noputējušu, biežās atskaņošanas dēļ jau nobružātu lenti, visvairāk interesēs beidzot iegādāties Haralda Sīmaņa darbus nedaudz mūsdienīgākā un ilglaicīgākā formātā.
Šķiet, lieki apspriest Sīmaņa mūziķa dotumus, ja visiem skaidrs, ka tieši viņš pilntiesīgi uzskatāms par latviešu dziesminieku kultūras pionieriem. Jācer, ka līdzīgu likteni piedzīvos un no aizmirstības pelniem jaunā formā atdzims arī 1995.gadā tapušais dziesmu cikls „Es strauta malā slāpēs eju bojā” ar Fransuā Vijona dzeju, kas, šķiet, jau uzskatāms par kolekcionējamu vērtību. Citējot albuma dzejoļu autoru Arvīdu Ulmi: „es atveros, nu durvis vaļā, nu mums visiem galds ir viens, bet atkal mana galda galā sēž ceļā saucošs dziesminieks”, jācer, ka ‘Starp divām gaismām’ arī pavērs durvis Haraldam Sīmanim un varbūt beidzot, ar krietnu desmit gadu nokavēšanos, laupīs Sīmanim viņu perfekti raksturojošo, savdabīgo titulu „slavenākais un vismazāk pazīstamais latviešu mūziķis”.
Kaspars Dimiters – “Lielu dzīves daļu Haralds mitis augstāk par mums - uz jumtiem. No turienes viss redzams labāk. Un kad elpa aizraujas, lai to atgūtu, ir jādzied. Klasiski - viņš nav bards, jo pats tekstus nesacer. Bet dziesminieks viņš ir. Latvijā tā ir ļoti mazītiņa cunfte. Dziedāt par būtisko pie mums kautrējas. Bet Haralds to darījis vienmēr, un viņam nav līdzīgo. Atdarināt viņu nav iespējams. Jau pad.laikos, mainīdams skārdu Cēsu sv.Jāņa baznīcas tornim, Haralds gan darbos, gan dziesmās apliecināja savu disidenci. Paradoksāli, bet dziesminieks ir disidents visos laikos. Ideālu laiku, ar kuriem vienaldzīgi samierināties, vienkārši nav bijis un nebūs. Arī Haraldam.
Ieva Akuratere – “Haralds ir brīnuma sargātājs. Visa viņa būtība izpauž brīnumainu spēku. Man ir sajūta, ka es viņa klātbūtnē dziedinos. Ja kādā telpā bijušas kādas trauksmes un laicīgi nervozas vēlmes, tad Sīmanis ienāk telpā un dziedot , šo telpu harmonizē, attīra un sakārto. Pirms daudziem gadiem Liepājā klausoties Haralda Sīmaņa ieraktus, es sapratu, ka ja TĀ var dziedāt, tad es arī gribu mēģināt kļūt par dziedātāju. Nu viņš ir mans vismīļākais draugs, kādu vien es spēju iedomāties.
Состав
Haralds Sīmanis (balss, ģitāra, instrumentācija), Ilze Grunte (basģitāra, blokflauta), Valdis Vanadziņš (soloģitāra), Andris Grunte (kontrabass), Una Vikštrema (alts), Mārtiņš Burkevics (oboja), Aleksandrs “Muravejs” Sircovs (akustiskā ģitāra, tamburīns),
Edijs Gņedovskis (skaņu režija un instrumentācija) un Gatis Gaujenieks (skaņu režija un instrumentācija).
