Святой Иосафат Кунцевич (сборник) [2004-2008, DOC, RUS]

На официальном сайте Волынской епархии Украинской Православной Церкви Киевского Патриархата обнародована информация о предполагаемом спонсоре недавно созданного и уже замеченного в распространении фейковой информации «Союза православных журналистов», с которым сотрудничает официальный сайт УПЦ (Московского Патриархата), сообщает корреспондент портала "Религия в Украине".
По сообщению журналиста Виталия Климчука, интернет-сайт «Спілка православних журналістів» (СПЖ) создан одноименным Обществом с ограниченной ответственностью, которое зарегистрировано в Подольском районе Киева. Об этом свидетельствует также обнародованная на сайте Министерства юстиции Украины информация о владельцах СПЖ.
Основным видом деятельности указанного общества является «предоставление информационных услуг». По информации Виталия Климчука, владельцем и основателем общества СПЖ является долларовый миллионер Виктор Вишневецкий. Это украинский бизнесмен, основатель компании «Coal Energy». Он родился в г. Макеевка Донецкой области в семье потомственных горняков. В 2001 г. Виктор Вишневецкий купил закрытые шахты «Ровенская-Комсомольска», «Давидовская-Западная № 3» и «Давидовская-Западная № 4». Позднее они были объединены в шахту имени преподобного Сергия Радонежского. В 2004 г. он приобрел еще одну шахту, которую назвал «Свято-Николаевской». Впоследствии Вишневецким было куплено еще восемь шахт. На сегодня его компания – третья по объему добычи угля в Украине.
В 2012 г. журнал «Форбс» включил В. Вишневецкого в рейтинг «100 богатейших людей Украины», оценив его состояние в $253 млн. (39 место). В «Золотой сотне» «Корреспондента» В. Вишневецкий занял 58 место с состоянием $144 млн. В 2013 г. «Фокус» оценил финансы и имущество В. Вишневецкого в $170 500 000 (81 место рейтинга «200 богатейших людей Украины»).
В начале ноября 2015 года решением Бабушкинского районного суда г. Днепропетровска было дано разрешение на проведение внеплановой документальной проверки финансово-хозяйственной деятельности ПАТ «ДТЕК Дніпроенерго» в рамках криминального производства по обвинению в финансировании терроризма на Донбассе. Вместе с фирмами Рината Ахметова в число подозреваемых вошли ООО «Донвуглетехінвест» (Донецк, основатель компании – «Coal Energy», владелец – Виктор Вишневецкий), ООО «Ексіменерго "ТЭК" (Мариуполь, основатель – тот же Виктор Вишневецкий).
По мнению Виталия Климчука, господин Вишневецкий вкладывает деньги в кровопролитие на Донбасе, но при этом желает «выглядеть "белым и пушистым" в православном мире».

"Бесспорно, – пишет Сапега Кунцевичу 12 марта 1622 г., – что я сам хлопотал об унии и покинуть ее было бы неразумно; но мне никогда и на ум не приходило, чтобы вы решились приводить к ней такими насильственными средствами. Уличают вас жалобы, поданные на вас в Польше и Литве. Разве не известны вам ропот темного народа, его речи, что он хочет лучше быть в турецком подданстве, нежели терпеть такое притеснение своей вере? По словам вашим, только некоторые монахи епархии Борецкого (нового православного митрополита) и Смотрицкого да несколько киевской шляхты противятся унии; но просьба королю подана от войска Запорожского, чтобы Борецкого и Смотрицкого в их епархиях утвердить, а вас и товарищей ваших свергнуть. И на сеймах мало ли у нас жалоб от всей Украины и от всей Руси, а не от нескольких только чернецов! Поступки ваши, проистекающие более из тщеславия и ненависти, нежели из любви к ближнему... произвели те опасные искры, которые угрожают всем нам или очень опасным, или даже всеистребительным пожаром!"
Далее Сапега указывает на весь вред насилий, указывает, что поступать так, как поступает Иосафат Кунцевич и ему подобные, и невыгодно для успеха унии, и противно христианскому духу.
"Говорите, – продолжал он, – что вольно вам не униатов топить, рубить. Нет! Заповедь Господня всем мстителям дает строгое запрещение, которое и вас касается. Когда насилуете совести людские; когда запираете церкви, чтоб люди без благочестия, без христианских обрядов, без священных треб пропадали, как неверные; когда своевольно злоупотребляете милостями и преимуществами, от короля полученными, то дело обходится и без нас; когда же, по поводу этих беспутств, в народе волнение, которое надо усмирить, то вы хотите нами (т. е. правительством) дыры затыкать!" "...Вы требуете, чтоб не принимающих унию изгнать из государства. Да спасет Бог наше отечество от такого величайшего беззакония!.. Печатать и запирать церкви и ругаться над кем-либо ведет только к пагубному разрушению братского единомыслия и взаимного согласия. Покажите, кого вы приобрели, кого уловили вашею суровостью, строгими мерами, печатанием и запиранием церквей? Вместо того откроется, что вы потеряли и тех, которые в Полоцке у вас в послушании были. Из овец сделали вы их козлищами, навлекли опасность государству, а может быть, и гибель всем нам, католикам. Вот плоды вашей хваленой унии! Если отечество потрясется, то не знаю, что в то время с вашей унией будет!.. Король приказывает вам православную церковь в Могилеве распечатать и отпереть, о чем я, по приказу его, пишу к вам, и если вы этого не исполните, то я сам велю ее распечатать... Жидам и татарам не запрещается в областях королевских иметь свои синагоги и мечети, а вы печатаете христианские церкви!"
Но эти укоры не действовали на Иосафата Кунцевича, ослепленного враждой к православию. Он, выражавший опасение за свою жизнь, казалось, шел навстречу беде: запирал православные церкви в Витебске, не дозволял православным служить даже за городом в шалашах. Озлобление против него дошло наконец до крайней степени: раздраженная уличная чернь кинулась на Кунцевича, избила его палками до смерти, а изуродованный труп его кинула в Двину (в ноябре 1623 г.).
Убийство Кунцевича было знаком к новым гонениям православных. До сих пор они имели право говорить о себе: "О насилии наша сторона не мыслит". Теперь же в глазах католиков и униатов они этого права лишились. Иосафат Кунцевич был провозглашен по всему католическому миру мучеником за свою христианскую ревность. Сам папа Урбан VIII взывал о мщении – он смотрел на православных глазами Кунцевича. В своем послании к королю 10 февраля 1624 года он между прочим говорит:
"Восстань, о царь, знаменитый поражением турок и ненавистью нечестивых! Прими оружие и щит и, если общее благо требует, мечом и огнем истребляй эту язву!"
"Кто даст очам нашим источник слез, – пишет папа в другом месте, – чтобы мы могли оплакать жестокость схизматиков и смерть полоцкого архиепископа? Где столь жестокое преступление вопиет о мщении, проклят человек, который удерживает меч свой от крови! Итак, могущественнейший король! ты не должен удерживаться от меча и огня. Да почувствует ересь, что за преступлениями следуют наказания. При таких отвратительных преступлениях милосердие есть жестокость!"
Такие воззвания делал папа, считавший себя наместником Христа на земле! Он писал не только к королю, но и ко многим епископам и светским лицам, требуя гонения на православных.
В Витебск для разбора дела об убийстве Иосафата Кунцевича явились королевские комиссары (чиновники), окруженные значительными отрядами пешего и конного войска, – боялись казаков, которых звали на помощь жители Витебска. Судебное разбирательство по делу Кунцевича было окончено в три дня. Два бурмистра и 18 горожан были казнены; около ста бежавших горожан было приговорено заочно к смерти; имения их отобраны в казну. Город потерял все свои права и преимущества ("Магдебургское право"); ратуша и две православные церкви были разрушены; даже колокола, в которые били в набат, возбуждая народ против Иосафата Кунцевича, были сняты.
По всему пространству польских владений с новой силой поднялось гонение на православных. Витебский погром и другие насилия нагнали такого страху на православных, что они целыми тысячами стали переходить в унию.
По поводу витебской расправы один из современников-униатов пишет: "Великий страх после этого напал на схизматиков; начали понимать, что когда сенаторы хотят приводить в исполнение приказы королевские, то не боятся казацкого могущества".
Казацкие движения против Польши тогда уже начались, и польское правительство стало с тревогою смотреть на свою казацкую юго-восточную Украину.

Иосафат Кунцевич родился в 1580 году в православной семье во Владимире-Волынском. В крещении получил имя Иоанн. С детства отличался особым отношением к Церкви. Это не осталось без внимания в Вильно, где Иван получал навыки купеческой науки. В 1596 году Вильно превратилось в административный городок униатов, а присланные папой иезуиты довольно активно внедряли в жизнь намерения римского престола. В это время двое из ордена Валент Фабриций и Григор Грушевский не оставили незамеченной набожность юноши Ивана.
В данном случае можно вспомнить очевидную параллель с «обращением» молодого Андрея Шептицкого, который был воспитан и вырос в римско-католическом обряде. Однако стараниями отцов-иезуитов произошло, как они пишут, «Божее обращение». Так же сложилось и в случае с молодым Иваном. Нужная литература, рассказы о «призвании», внимание со стороны отцов-иезуитов – сделали свое дело – юноша вступил в орден василиан (стоит отметить, что этому активно противился отец Ивана, поэтому это произошло только после его смерти). В монашестве он получил имя Иосафат. За несколько лет его карьерный рост стремительно пошел вверх, а знакомство с Вельямином Рутским способствовало его епископскому избранию в 1617 году.
«Православный парень по происхождению, иезуит по подготовке, монах-василианин за формацией – теперь эта странная смесь получила власть и породила чудовище, которое с диким неистовством взялось на родной земле выкорчевывать веру отцов …», – так характеризовали фигуру Кунцевича.
Отношение униатов к православному народу было действительно ужасным. О состоянии дел можем узнать из выступления депутата Волынской земли Лаврентия Древинского на Варшавском сейме 1620 года: «Какое распростарнение славы Божией помощию сея новоизобретенныя унии является? Уже в больших городах церкви запечатаны, имения церковныя расхищены, в монастырях вместо монахов скот запирают. В Могилеве и Орше церкви также запечатлены (закрыты), священники разогнаны; в Пинске тоже учинено, монастырь Лещинского в питейный дом превращен (бар) и в следствие сего дети без крещения от сего света отходят; тела умерших без церковного обряда из городов, как стерво выводятся; народ без исповеди, без приобщения Святых Тайн умирает».
Изначально Кунцевича простонародье встречало как православного епископа, но со временем все поняли, кем он был на самом деле. Так, в Могилеве «униатского» епископа не пустили в город. Против него выступило и простое население, и братство, и городские чиновники. Однако Иосафат обратился за помощью к королю, и противники «униата» были приговорены к смертной казни за государственную измену. В 1619 году он добился у короля грамоты на подчинение ему всех православных храмов в Витебске, Полоцке, Могилеве, Орше. Согласно этому документу Кунцевич требовал перехода всех православных храмов в унию. В этот период деятельность Иосафата уже имела признаки неадекватности. Истории известны факты о том, что тела умерших откапывали, «перекрещивали» в унию и закапывали обратно.
Для подтверждения тогдашней деятельности «униатского» епископа приведем письмо Льва Сапеги (великого канцлера) к вышеупомянутому иерарху от 12 марта 1623 года: «… Злоупотреблением своей власти и своими поступками вы руководствуетесь больше легкомыслием и личной ненавистью, чем любовью к ближнему, наперекор святой воле и даже наперекор запрету Речи Посполитой. Вы были причиной и поджигателем тех опасных искр, которые всем нам грозят пожаром, или очень разрушающим, или Всепожирающим … Что относится к опасности вашей жизни, то можно сказать, что каждый сам является причиной своей беды … Добавляете, что вам свободно неуниатов топить, отрубать им головы и т. д., так нельзя с ними поступать, потому что Господне Евангелие дает острый запрет всем мстителям … Одна уния является причиной всех несчастий … Ваша прекрасная уния, вместо радости, вызвала нам столько хлопот и стала такой горькой , что мы хотели бы скорее быть без нее, чем через нее должны терпеть непокой … что относится к полочанам и другим против вас мятежников, то может быть, что они являються такими; но вы сами возбудили их к бунту … ».
В 1622 году на Варшавском сейме снова звучали обвинения со стороны православных в адрес униатов: «Мы ничего не просим, кроме того, что уже более 600 лет принадлежит нам, что как святыню всегда сохраняли нам польские короли, что утвердил за нами и сам нынешний король своей присягой … В Белоруссии Полоцкий архиепископ (Кунцевич) уже 5 лет держит запечатанными православные храмы Орши и Могилева. Граждане Полоцка и Витебска, которые запретом того же епископа не могут иметь в городе ни храма, ни даже дома для отправления своего богослужения, вынуждены по воскресным и праздничным дням выходить для того за заставы в поле, и то без священника … Наконец, дело ужасное, невероятное, варварское и дикое: в прошлом году в том же белорусском городе Полоцке, тот же апостат-епископ, чтобы еще больше досадить горожанам, намеренно приказал выкопать из земли христианские тела, недавно погребенные в церковной ограде, и выбросить из могил на растерзание псам, как какую-нибудь падаль … ».
Такие откровенно деструктивные и жестокие действия Иосафата Кунцевича безусловно вызвали сопротивление у населения. Как видим, королевская власть и чиновники разного уровня не обнаружили никакого беспокойства обращений православной шляхты и простонародья. Неоднократно жители Могилева, Витебска, Полоцка угрожали расправой над своим униатским мучителем. Что и воплотили в жизнь.
12 ноября 1623 года жители Витебска убили «епископа» Иосафата. Конечно, реакция королевской власти была мгновенной – Сигизмунд III приговорил около 100 жителей Витебска к смертной казни. Все православные храмы передали униатам. А имя тирана Иосафата чествовали, как «мученика».
Подтверждением этому служит письмо папы Урбана VIII к королю Сигизмунду III от 10 февраля 1624 года: «Кто даст источник слез очам нашим, чтобы мы могли оплакать жестокость схизматиков и смерть полоцкого архиепископа! Но жестокость убийц не должна остаться ненаказанною. Там, где столь жестокое злодеяние требует бичей мщения Божия, да проклят будет тот, кто удержит меч свой от крови. И так, державный король, ты не должен удержаться от меча и огня. Пусть ересь чувствует, что жестким преступникам нет пощады. В столь гнусном преступлении строгость должна заступить место милосердия…».
Как известно, действие вызывает противодействие. Так вышло и в случае с униатом Иосафатом Кунцевичем. Методы, которыми он внедрял свои планы по развитию «унии», повернулись для него трагически. Однако сегодня эта «сакральная фигура» будто предстает в образе «великого покровителя» для украинцев. Униаты в регионах сегодня пропагандируют свои идеи на территориях вековечно православных, которые только со страниц истории слышали об «унии», и никакого отношения к ней не имели. Поэтому простым украинцам стоит знать «святых», которых им навязывают за «покровителей». Марк Авраменко

Оценив запал и способности пламенного проповедника Унии, коим был архимандрит Иосафат, униатский Киевский митрополит Иосиф Рутский пригласил его в «матерь городов русских» для диспута с братией Киево-Печерской Лавры. Поначалу дело дошло до драки, однако затем дискуссия приняла более цивилизованные формы, враждебность улеглась и стороны расстались мирно.
В 1617 г. митрополит Иосиф Рутский возвел Иосафата в сан епископа и назначил его коадъютором Полоцкой архиепархии, а с 1618 г. – ее правящим архиереем. Владыка Иосафат управлял своей паствой на основании византийского канонического устава, ежедневно исповедовал, проповедовал, участвовал в диспутах с противниками Унии, написал для народа Божия Катехизис, а для священников – специальные правила, много занимался благотворительностью. Он восстановил и заново отстроил ряд храмов, включая Полоцкий Софийский собор, открыл много церковно-приходских школ, странноприимных домов, навел порядок и поднял дисциплину духовенства во вверенной ему епархии.
Современники из числа его паствы свидетельствовали о нем так: «Когда Иосафат, Полоцкий архиепископ, Владыка Витебский и Мстиславльский, в году 1618 прибыл на епископство в Витебск, приняли мы его как своего пастыря. А увидев его святость, набожную жизнь и доброе учение, обратив внимание на то, что никаких изменений не вводил в обряды Божьей Церкви, а во всём следовал постановлениям Соборов и правилам Отцов Церкви, и сохранял древнюю веру греческого закона, очень мы этому радовались и его как пастыря своего почитали и чувствовали его милость и отеческую любовь».
Со своей стороны, митрополит Иосиф Рутский дал архиепископу Иосафату следующую характеристику: «Это было невероятным и достойным удивления: ведь когда кто-нибудь имеет способности к чему-нибудь, то обычно неспособен в других делах, ибо всё уметь невозможно. Но этот достойный удивления Человек Божий имел способности ко всему. Если казалось, что по своей природе он к чему-то неспособен, то благодать Божия давала ему эту способность. Был человеком мысли и молитвы, любителем книг, монашеской кельи и уединения, но никто не умел так, как он, разговаривать с людьми, словно именно для этого родился и для этого был Богом предназначен. Все приходили к нему, и никто не уходил без утешения. Католики и православные, еретики и все остальные уважали в нем эту искру Божию. Оратор на амвоне, певец на хорах, – он всё делал со вкусом и с любовью – проповедовал ли, читал ли, пел ли. Действительно, не встречал я другого человека, в котором всё это было бы вместе собрано».
Архиепископ Иосафат вместе с митрополитом Иосифом Рутским стоял у истоков объединения всех принявших Унию православных монастырей в единую Конгрегацию, получившую имя Св. Василия Великого.
В 1620 г. Иерусалимский патриарх Феофан, проезжая через территорию Речи Посполитой, восстановил параллельную православную иерархию для той части верных, которые не признавали Унию. Так на Полоцкую кафедру был посвящен известный на Западной Руси просветитель и общественный деятель Мелетий Смотрицкий. Он принялся засылать в Витебск и Полоцк своих эмиссаров, привозивших с собой дискредитирующие архиепископа Иосафата послания. В них содержалось много клеветы и прямой лжи. В частности, утверждалось, будто Владыка Иосафат тайно принял «польскую веру» и собирается «превратить церкви в костелы», а православных христиан обманом обратить в латинство.
В группу противников преосвященного Иосафата вошли некоторые священники, прежде запрещенные им в служении за разврат, пьянство и другие проступки, беглые монахи, шляхтичи русского, а частью и польского происхождения, желавшие сохранить контроль за приходами восточного обряда в своих владениях и удержать доходы с них, и т.д. Но было и немало подлинно верующих людей, искренне считавших Унию изменой Православию. Все они признали Мелетия законным Полоцким архиепископом. Эта партия получила поддержку со стороны местных кальвинистов, так что в итоге ей удалось завоевать большинство в Городском Совете, и воззвания Смотрицкого стали зачитываться в ратуше.
Далее эти лица принялись засыпать жалобами канцлера Великого Княжества Литовского (к чьей юрисдикции относилась территория Белоруссии) Льва Сапегу, обвиняя архиепископа в насильственном принуждении к Унии, в случаях притеснений и даже в том, что он будто бы «велел вырыть тела умерших и бросить их псам». Владыка Иосафат с негодованием отверг все эти обвинения, для многих из которых и правда не существует ровным счетом никаких документальных подтверждений. «Я же никогда никого к Унии не принуждал, такого никогда не было. Защищать же мои церковные права (если на меня наступают насилием) меня принуждает обычная епископская присяга», — заявил он, ссылаясь при этом на примеры св. Амвросия Медиоланского и св. Иоанна Златоуста, которые закрывали двери храмов перед еретиками и святотатцами несмотря на неудовольствие по этому поводу светских властей. Со своей стороны, канцлер Сапега, раздраженный тем, что его втягивают в ненужные ему ссоры, посоветовал архиепископу не судиться, а по примеру Христа «пойти яко агнец на заклание».
И всё-таки следует признать, что для жалоб православного населения на архиепископа Иосафата были фактические основания: он стремился приобщить всех православных к Унии в кратчайшие сроки и делал это очень жестко.
Так Владыка Иосафат дал верующим своей архиепархии полгода на присоединение к Унии, а по истечении этого срока распорядился закрыть храмы всех приходов, которые к Унии не приступили. Отныне эти храмы открывались лишь для проведения богослужений, которые отправляли униатские священники, а всё остальное время их двери были заперты.
Таинства было разрешено принимать только от священников приступивших к Унии, а поскольку многие православные не хотели иметь дела с такими священниками, то они оставались без Таинств вообще.
Но и Владыка Иосафат обвинял своих противников в насилии: а именно в том, что «ревнители православия» не допускали принявших Унию священников к людям, которые хотели приступить к Таинствам.
Когда архиепископ Иосафат, обладавший в силу своего статуса правами сенатора, отправился в Варшаву на заседание Сейма, подстрекаемая провокаторами (среди которых особенно выделялся беглый виленский монах Сильвестр) толпа черни ворвалась в Кафедральный собор и до основания разгромила и разграбила его, так что архиерею пришлось возвращаться на руины.
На праздник Преображения 1623 г. была осуществлена первая попытка покушения на жизнь Владыки, однако прихожане схватили злодеев. Потом имело место еще несколько неудавшихся покушений.

Убийство св. Иосафата Кунцевича
Наконец, настал трагический день, 12 ноября 1623 г. Это было воскресенье. Отслужив архиерейскую литургию в Витебске, Владыка удалился в свои покои. Между тем, к дому архиепископа явилась агрессивно настроенная толпа. Следует отметить, что подготовившие преступление провокаторы заранее покинули город, чтобы обеспечить себе алиби. Толпа ворвалась в дом и принялась избивать архиерейских слуг. Тогда преосвященный Иосафат вышел из внутренних комнат со словами: «Меня возьмите, а челядь мою не трогайте». Он был убит ударами палок и топора. А толпа занялась грабежом архиерейского дома, попутно чиня расправу над сотрудниками и слугами Владыки. Даже тех, кто попытался укрыться в городе, отыскивали и убивали. В живых остались только сторож, которого сочли мертвым, и протодиакон, которого спрятали и излечили от ран витебские евреи. Растерзанное тело Владыки Иосафата было брошено в Двину.
Для оценки последующих событий необходимо принять во внимание, что по законам Речи Посполитой архиепископ приравнивался к сенатору, а потому правительство не могло оставить его умышленное убийство без внимания. Для расследования дела в Витебск приехал сам канцлер Лев Сапега. Было арестовано 90 человек, а еще 70 заблаговременно бежали из города. В зале суда все витебские мещане единодушно заявляли о своей любви к высокопреосвященному Иосафату, а его убийство называли «карой, попущенной Богом на город за грехи».
Судебный процесс продолжался до конца января 1624 г. В итоге к смертной казни было приговорено по разным источникам от десяти до девятнадцати человек. Еще один участник этих событий повесился самостоятельно еще в день убийства, 12 ноября.
Все приговоренные к смерти, кроме священника Петра Василевича, заявили, что добровольно приступают к Унии, в последний раз исповедовались и приняли Святые Тайны у униатского священника.
В наказание за произведенное убийство городская ратуша Витебска была разрушена, а город был на 10 лет лишен Магдебургского права. Спустя 10 лет, когда городское самоуправление было восстановлено, была заново отстроена и ратуша: это барочное строение до сих пор украшает город.
Мелетий Смотрицкий во время всех этих событий находился в Вильно. Разумеется, после всего происшедшего не могло быть и речи о его вступлении на кафедру Полоцкого архиепископства. Желая избежать королевского гнева, Смотрицкий на время добровольно покинул страну, направившись в Константинополь, где был неприятно поражен всем увиденным при дворе Вселенского Патриарха Кирилла Лукариса. Вернувшись на родину, он попросил митрополита Иосифа Рутского принять его в Унию, заявив, что отныне желает следовать путем священномученика Иосафата, и сохранил верность этому решению вплоть до конца жизни. Именно Смотрицкий был инициатором беатификационного процесса архиепископа Иосафата и посвятил ему свое большое богословское сочинение «Апология», в котором отстаивал правоту дела Унии.
Первым местом захоронения тела священномученика (а его мощи оказались нетленными и у них начали совершаться чудеса) стал Витебск, затем его перенесли в Полоцк. В ходе восстания под предводительством Богдана Хмельницкого и последовавших затем русско-польских войн мощи святителя прятали в разных местах на Украине, в Литве и Польше. В 1705 г. Петр I, заняв Полоцк, приказал найти и сжечь останки Иосафата. С этой целью пытали, а затем повесили монахов-василиан, однако они не выдали местонахождения мощей. Полоцкий кафедральный собор был по приказу царя превращен в склад.
Мощи св. Иосафата КунцевичаВ 1765 г., после нахождения в замке Радзивиллов, мощи Иосафата были перенесены в василианскую церковь в Бялой Подляске, где они покоились в стеклянном саркофаге. В конце 60-х годов XIX века Униатская Церковь на территории Российской империи была ликвидирована окончательно, однако православные священники не решились уничтожить мощи св. Иосафата, и они были спрятаны в тайнике в церковном подвале. В 1915 г. их перевезли в Вену и поместили в униатской церкви Св. Варвары.
В 1917 г. глава украинских греко-католиков митрополит Андрей Шептицкий подтвердил аутентичность мощей.

В 1946 г. мощи св. Иосафата были доставлены в Ватикан и помещены в соборе Св. Петра у престола Св. Василия Великого. Тело священномученика, облаченное в византийские ризы его эпохи и с инсигниями архипастырской власти, покоится в специально изготовленном хрустальном саркофаге.
Священномученик Иосафат Кунцевич был провозглашен блаженным Папой Урбаном VIII в 1643 г., а в 1867 г., в разгар кампании по насильственному возвращению униатов в лоно православия, проводившейся правительством России, Папа Пий IX причислил его к лику святых, провозгласив небесным покровителем Руси и Польши. Это был первый святой Восточной Церкви канонизированный в Риме с соблюдением всех формальных процедур.

Папа Франциск у иконы св. Иосафата Кунцевича
Разумеется, св. Иосафат Кунцевич остается весьма неоднозначной личностью, как неоднозначно само дело Унии. Здесь, пожалуй, можно провести некоторую параллель с почитаемым в Русской Православной Церкви преподобным Иосифом Волоцким, который и ныне для кого-то является досточтимым святым, а для кого-то – кровавым инквизитором (причем его инквизиторского рвения не отрицают и историки РПЦ). Что же касается архиепископа Иосафата Кунцевича, то серьезные православные историки, при всей общей неприязни к нему, вынуждены признать, что для большинства возводимых на него обвинений исторических оснований нет, и что действовал в пользу Унии он, хотя порой настойчиво и фанатично, но только пастырскими методами, в соответствии со своим пониманием архиерейского долга.
© 2019 "Сибирская католическая газета", издание римско-католической Преображенской епархии в Новосибирске