65751032К вере он был обращен с детства. Да, на какое-то время забывал Христа, но неизменно возвращался к Нему.
Не все, кто любит творчество Достоевского, знают, что он был потрясен одним страшным преступлением, свидетелем которого стал девяти лет от роду.
На его глазах умирала девочка, изнасилованная мерзавцем. Девочка истекала кровью, и отец Феди, врач (штаб-лекарь, хирург московской Мариинской больницы для бедных), не смог спасти истерзанного ребенка.
Это впечатление на всю жизнь осталось в сердце писателя.
Может быть, поэтому он с такой бесстрашностью бросился описывать самое низкое падение Ставрогинам (и Свидригайлова?), чтобы всему миру показать худенький кулачок девочки Матреши.
Думаю, что только вера помогла ему выдержать и то, что он описывал, и то, с каким мужеством пережил ругань и даже неприличную брань современников в адрес своего романа и себя — как гражданина и как писателя.
Алексей Солоницын
"В троекратном размере болтливость людская
За тебя расплатилась... Ты чист предо Мной!"
Булат Окуджава
Портрет князя Мышкина, картина Григория Алексеевича Мусатова, 1931 г.
Тут уж сомнения нет, что робость и полнейший
недостаток собственной инициативы постоянно считался у нас главнейшим и
лучшим признаком человека практического, — даже и теперь считается. Но зачем винить только себя, — если только считать это мнение за обвинение?
Недостаток оригинальности и везде, во всем мире, спокон века считался всегда
первым качеством и лучшею рекомендацией человека дельного, делового и практического, и по крайней мере девяносто девять сотых людей (это-то уж по крайней мере) всегда состояли в этих мыслях, и только разве одна сотая людей постоянно смотрела и смотрит иначе.
Изобретатели и гении почти всегда при начале своего поприща (а очень часто и в конце)
считались в обществе не более как дураками, — это уж самое рутинное замечание, слишком всем известное. Если, например, в продолжение десятков лет все тащили свои деньги в ломбард и натащили туда миллиарды по четыре процента, то, уж разумеется, когда ломбарда не стало и все остались при собственной инициативе, то большая часть этих миллионов должна была непременно погибнуть в акционерной горячке и в руках мошенников, — и это даже приличием и благонравием требовалось. Именно благонравием; если благонравная робость и приличный недостаток оригинальности составляли у нас до сих пор, по общепринятому убеждению, неотъемлемое качество человека дельного и порядочного, то уж слишком непорядочно и даже неприлично было бы так слишком вдруг измениться. Какая, например, мать, нежно любящая свое дитя, не испугается и не заболеет от страха, если ее сын или дочь чуть-чуть выйдут из рельсов: «Нет, уж лучше пусть будет счастлив и проживет в довольстве и без оригинальности», — думает каждая мать, закачивая свое дитя. А наши няньки, закачивая детей, спокон веку причитывают и припевают: «Будешь в золоте ходить, генеральский чин носить!»* Итак, даже у наших нянек чин генерала считался за предел русского счастья и, стало быть, был самым популярным национальным идеалом спокойного, прекрасного блаженства.
Федор Михайлович Достоевский (Роман "Идиот")
За рубежом Достоевский считается одним из самых любимых русских авторов. В 2020 году именно его книги прослушивали чаще других в популярном сервисе
Storytel. В 2002 году году газета
The Guardian составила список
100 лучших книг: туда попали
четыре произведения Достоевского. И это лишь случайные примеры: возьмите любой зарубежный рейтинг мировой литературы — там будет имя Федора Михайловича.
За границей Достоевского признали еще при жизни. В мае 1879 года писателя пригласили на Международный литературный конгресс в Лондон и избрали членом почетного комитета международной литературной ассоциации как одного из самых прославленных представителей современной литературы.
Первое время произведения писателя переводили на немецкий, английский и французский языки. Однако этого хватило, чтобы Достоевским заболели многие великие люди за рубежом. Русскому писателю посвятил статью
Зигмунд Фрейд, а
Альберт Эйнштейн в одном из писем назвал роман «
Братья Карамазовы» самой поразительной книгой из всех, которые попадали ему в руки.
"Достоевский дал мне много, необычайно много, больше Гаусса"
Альберт Эйнштейн
Марсель Пруст сравнивал Достоевского с Рембрандтом, а
Андре Жид — с Бетховеном,
Франц Кафка ощущал духовное родство с автором «Преступления и наказания». Русского писателя любили
Герман Гессе,
Уильям Фолкнер,
Эрнест Хемингуэй,
Альбер Камю,
Жан-Поль Сартр. О Достоевском вспоминали в речах папа римский
Бенедикт XVI и архиепископ Кентерберийский
Роуэн Уильямс.
"Достоевский - единственный психолог, кстати говоря, от которого я многому научился; он принадлежит к прекраснейшим случайностям моей жизни, к лучшим даже, чем, например, открытие Стендаля".
Фридрих Ницше
"Не знаю лучшей книги изо всей новой литературы включая Пушкина. Точка зрения удивительна – искренняя, естественная и христианская. Если увидите Достоевского, скажите ему, что я его люблю".
"Как бы я желал уметь сказать все, что я чувствую о Достоевском. Я никогда не видал этого человека и никогда не имел прямых отношений с ним, и вдруг, когда он умер, я понял, что
он был самый, самый близкий, дорогой, нужный мне человек <…> И никогда мне в голову не приходило меряться с ним – никогда. Все, что он делал (хорошее, настоящее, что он делал) было такое, что, чем больше он сделает, тем мне лучше. Искусство вызывает во мне зависть, ум тоже, но дело сердца только радость. – Я его так и считал своим другом, и иначе не думал, как то, что мы увидимся, и что теперь только не пришлось, но что
это – моё. И вдруг за обедом – я один обедал, опоздал, – читаю – умер. Опора какая-то отскочила от меня. Я растерялся, а
потом стало ясно, как он мне был дорог, и я плакал и теперь плачу".
Лев Толстой
"Как мне представляется, в произведениях Достоевского, а всего сильнее в "Братьях Карамазовых" с невероятной отчетливостью выражено и предвосхищено то, что я называю "Закатом Европы". В том факте, что
именно в Достоевском - не в Гёте и даже не в Ницше - европейская, в особенности немецкая, молодежь видит теперь своего величайшего писателя, я нахожу что-то судьбоносное. Стоит лишь бросить взгляд на новейшую литературу, как всюду замечаешь перекличку с Достоевским".
Герман Гессе
"Достоевский на несколько дерзких шагов оказался впереди своего времени. Следуешь за ним со страхом, недоверчивостью, потрясением — но всё равно следуешь. Он не отпускает, ты обязан идти за ним… Его следует просто назвать уникумом. Он пришёл из ниоткуда и ни к какому месту не принадлежит. И всё же он всегда остаётся русским".
Йозеф Геббельс
"Для меня Достоевский прежде всего — писатель, задолго до Ницше распознавший современный нигилизм, величие Достоевского не перестанет возрастать, потому что наш мир или умрет, или признает его правоту".Альбер Камю
St. Petersburg in the times of Dostoevsky
