Асса (Сергей Соловьев) [1987, Драма, DVD9]

Я задумался над проблемой формулы зрительского успеха. Стал изобретать модуль попадания в зрительские ожидания. Причем модуль тут нужен был не абстрактный, а «в это время, в этот час, в этой стране»… Я долго ломал голову. Вдруг меня осенило: нужно бы как следует протрясти индийское кино. Ах, как же хороша и любима зрителем некая адская мелодрама с непременным богатеньким и жутким мерзавцем! И рядом с ним конечно же — невинная девушка из индийской глубинки, которую бессовестный подлец и совращает! И на фоне всего этого безобразия остальные участники драмы непременно поют, еще и пританцовывая. Меня дело это увлекло. Стал искать ходы, чтобы этот лично изобретенный крутой замес как-то адекватно воплотить.
Думаю, нужны же песни какие-то. Эпоха Высоцкого завершилась. Окуджавы — тоже. Тогда мой молодой товарищ Андрюша Эшпай принес целый мешок всяких песен новейшего времени на каких-то левых неподписанных кассетах. Говорит: «Что понравится — галочки ставьте прямо на кассете». Слушал музыку, не понимая, не различая: кто, что. С точки зрения «индийского кино», просеивая, прослушивал андеграунд 80-х. Среди этой в общем-то чужеродной породы некоторые сочинения мне показались. Частично даже очень. Эти-то выборочные кассеты я и отмечал. Пришел Эшпай, посмотрел на галочки: «Что-то вы отмечаете исключительно Гребенщикова». «Это кто же?» — спрашиваю и вызываю снисходительную улыбку: «Не знаете Гребня? Зачем вы меня дурите?». Я не дурил, и Гребня не знал...
...Пришла однажды ко мне в мосфильмовский кабинет вся группа «Кино» — с тем чтобы предложить услуги и стать этим самым крутым коллективом в фильме. «Нет, — говорю, — всех вас я не возьму».
И стал наугад выбирать: «Вот тебя, допустим, можно, тебя, тебя еще…». Самого Цоя я, кажется, не очень-то поначалу и привечал. Порол что-то немыслимое, тыкая пальцем наугад, по-моему, в Гурьянова: «Вот этот мне, по-моему, и вовсе не очень-то нужен». «Так мы же одно целое, — поражались моей дурости пришедшие. — Нас все знают, мы — группа «Кино». — «Ребята, это факт вашей биографии. А у нас, в нашей музыкальной группе, обязательно будет, допустим, какой-нибудь негр. А еще позарез нужен мужик, который будет петь за Гребенщикова…» — «Это зачем же петь за Гребенщикова?» — «Ребята, оставьте меня в покое. Вы попали в кино, тут так надо. Тут так носят»...
...Вот едем в автобусе на съемку. А Говорухин давай меня снова позорить: «Хоть за эти-то годы ты «Онегина» выучил? Вот дурак-то, ведь лишаешь себя такого грандиозного удовольствия: «Смеркалось. За столом, сверкая…» Я отвечаю: «Действительно, гениальные стихи. Я уж этот кусочек-то и забыл. А сейчас поедем снимать в гостиничном номере вашу с Таней двойную сцену. На фиг выкидываем весь мой текст, а ты просто сиди в трусах и читай ей «Онегина». Так вот фильм прирастал и его идеями...
...Есть особая порода людей. Великодушных, что ли. Вот, скажем, песня «Ждем перемен». Пришел я в первый или второй день знакомства с Гребенщиковым на концерт Цоя, он там в финале спел «Перемен…», а я с ним и знаком-то еще не был. После того как все кончилось, пришли за сцену, я ему и говорю: «Слушайте, а вы могли бы подарить мне эту песню в картину?» — «В каком смысле?» — «Ну, вот даю вам честное слово, что этой песней будет завершаться моя новая картина. А вы мне даете честное благородное слово, что до премьеры исполнять ее не будете». Цой моментально согласился. И полтора-два года до выхода фильма действительно «забыл» ее, никогда не исполнял публично.

КП | Иностранное
|