Диллинджер мёртв / Dillinger è morto / Dillinger Is Dead (Марко Феррери / Marco Ferreri) [1969, Италия, экзистенциальная трагикомическая притча, DVDRip] VO + MVO + Original + Sub

Абсолютно не случайно автор лишает своего героя профессиональной сферы деятельности (по первым кадрам можно лишь догадываться, что Глауко - инженер-химик), сводит к минимуму его контакты с внешним миром, замыкает в пределах собственного дома, ограничивает существование малословным общением с женой и любовницей-служанкой, пока вся жизнь не сосредоточивается на одной детали-метафоре. Во время искусного и вкусного приготовления ужина (эскиз будущей “Большой жратвы”) Глауко неожиданно находит завалявшийся с давних, ещё юношеских или даже мальчишеских лет, револьвер, который завёрнут в газету с сообщением о смерти Джона Диллинджера, знаменитого гангстера США 30-х годов (кстати, самому Феррери было тогда шесть лет).
С этого момента Глауко начинает заниматься только револьвером - красит (в красный цвет!), сушит, затем играет, прицеливаясь по-детски во что попало, пока не убивает свою жену, обложив её подушками. В обывателе словно просыпается, возрождается из небытия Диллинджер, когда-то бросивший вызов всему обществу, став его “врагом № 1”. И всё-таки Диллинджер мёртв - не только согласно заголовку в старой газете. Мертва эпоха последних индивидуалистов, романтизированных и идеализированных ещё при жизни, а впоследствии и на экране. Протест Глауко против системы и надоевшего образа бытования бесплоден, глуп и даже смешон, как наивна и анекдотична его детская розовая (вернее, вновь окрашенная в красное) мечта о путешествии в качестве повара на золотом корабле куда-то к берегам Таити.
“Человек потребления”, который стремился, будто маленький ребёнок, всё попробовать, потребить (еду, вещи, дом, жену, любовницу), вкусить то, что приносит удовольствие, просто приятно для глаз и для уха (изображение на экране должно радовать и быть красочным, звук обязан услаждать), позабавиться и поиграть вдоволь, вовсе не любит затруднять себе жизнь. Он привык существовать легко, не задумываясь, а тем более - отвечая за содеянное, убегая в переносном и прямом смысле слова от неприятной, досаждающей реальности, вносящей разлад и раздор. Как это прекрасно - вдали от цивилизации плыть по ласкающему взор лазурному морю, слушать красивые мелодии из транзистора, готовить вкусную еду, а потом есть её, есть, есть...
“Человек потребления”, который не годится в герои своего времени, не выдерживает сравнения с романтическими мифами прошлого, надеется хоть напоследок стать “естественным человеком”, вернуться “назад к природе”, начать всё сначала, от первоистоков. Но Жан-Жак Руссо тоже мёртв. И сгинула в никуда эпоха идеализации природного первородства. Мечта Глауко призрачна и несбыточна. Она - словно раскрашенная картинка из детской сказки. Ребёнок остался ребёнком, попусту веря в ложные ценности. Время поворачивается вспять, удаляясь от настоящего.
Пожалуй, впервые Марко Феррери так заострённо сформулировал неутешительный вывод, касающийся и образа современного мужчины (перефразируя название более поздней ленты, можно сказать: “Прошлое - это мужчина”), и смутной поры общества, когда революционная затея по устранению всего ненавистного в сытом мире буржуа оказалась ребяческим “пиф-паф” из игрушечного пистолета. Китай был близко по предсказаниям гошистов от политики и кинематографа. Европа же словно отбросила себя в мае 1968 года далеко в прошлое - Диллинджер мёртв, Муссолини у власти, угроза нацизма, предощущение неизбежной мировой войны... Почему бы именно это не могло пронестись в мозгу благополучного предпринимателя, “раскопавшего” вместе с давним свёртком свой испуг и тайное желание подражать “кумиру вне закона”? Подсознательное перемещение Глауко во времени на тридцать с лишним лет назад ещё раз метафорически свидетельствует о растерянности и смятении общественного сознания в период “после революции”, в конце 60-х годов.
Следующая картина постановщика, “Семя человеческое” (1969), будет уже одной из самых безысходных, тупиковых, как бы замогильных, запредельных. А фильм “Диллинджер мёртв”, чрезвычайно кинематографический, несмотря на камерность действия и лаконизм выразительных средств, почти как в лубке или басне, представляется (подобно лентам “Большая жратва”, “Прощай, самец” и “Истории обыкновенного безумия”) трагикомедией жизни, которая заранее устраивает тризну по себе, чтобы не лишиться этого удовольствия после смерти. Пессимист Марко Феррери выглядит жизнелюбивее многих ортодоксальных оптимистов, которые превращают живую реальность в отлакированную мумию. Его трагически несостоятельный герой вызывает, вопреки сарказму и издёвке, всё-таки снисходительное отношение, какое может быть к глупому, нашкодившему ребёнку или к блаженному, не сознающему, что он творит.
(@ Сергей Кудрявцев)