Джон Рид - 10 (десять) дней, которые потрясли мир [1957, DjVu, RUS]

Предисловия к американскому изданию
Предисловия к русскому изданию
Предисловие.
Вступительные замечания и пояснения.
Глава I. Общий фон.
Глава II. Рождение бури.
Глава III. Накануне.
Глава IV. Конец временною правительства.
Глава V. Неудержимо вперед!.
Глава VI. Комитет спасения.
Глава VII. Революционный фронт.
Глава VIII. Контрреволюция.
Глава IX. Победа.
Глава X. Москва.
Глава XI. Завоевание власти.
Глава XII. Крестьянский съезд.

30-летний американский журналист в 1917 году оказался очевидцем русской революции, ненадолго вернулся на родину, где принял участие в создании компартии США, снова приехал в Россию, собираясь написать еще одну книгу, в 1920 году умер от сыпного тифа и был похоронен в советском пантеоне у Кремлевской стены.
В России осенью 17-го года иностранцы старались без крайней нужды на улицу не соваться. Русские участники революции либо сгинули в расстрельных подвалах и на Колыме, не успев написать мемуаров, либо были не шибко грамотны. Вот и процветали легенды наподобие "штурма Зимнего", которого никогда не было, или бегства Керенского в платье сестры милосердия.
Книга Рида документальна. Сам автор назвал ее "подробным отчетом". Он был настоящим репортером, и несколько дней почти не спал, постоянно находясь в местах главных событий и разговаривая с огромным количеством русских - от министров и партийных вождей до швейцаров и извозчиков. А русские, увидев иностранца, немедленно хотели донести до Америки и Европы свою правду о происходящем в их стране. Это потом от иностранцев в СССР начнут шарахаться.
Книга Рида талантлива. Читая ее, ощущаешь вибрирующую наэлектризованную атмосферу, видишь толчею в Смольном, слышишь страстные речи и уличную стрельбу.
Рид признавал, что "в борьбе мои симпатии не были нейтральны". Он был левым, не столько даже политически, сколько эстетически.
Ну не нравились ему хорошо одетые, воспитанные и упитанные русские, похожие на людей, "какие в полдень заполняют тротуары Пятой авеню"! Его сочувствие - на стороне "обносившихся солдат, измазанных рабочих и крестьян". Он не сомневался, что "русская революция есть одно из величайших событий в истории человечества, а возвышение большевиков - явление мирового значения", и не скрывал своего восхищения Лениным.
Обсудить эту тему на форуме
Ленин в предисловии к первому американскому изданию написал, что "желал бы видеть эту книгу распространённой в миллионах экземпляров".
Загадка
И тут мы сталкиваемся с загадкой: почему "10 дней, которые потрясли мир" не популяризировали в СССР?
Имя "замечательного сына американского народа" и "представителя прогрессивного человечества" было известно каждому школьнику. А саму книгу редко кто держал в руках. Ее не запрещали, но издавали сравнительно небольшими тиражами, и в основном в годы хрущевской оттепели.
Одна из причин очевидна: в книге нет ни слова о Сталине. Не заметил Рид в ноябре 17-го такого выдающегося революционера, да и все тут! Зато Троцкий говорит и действует чуть ли не на каждой странице.
Но после XX съезда отсутствие упоминаний о Сталине должно было быть плюсом. Что касается Троцкого - в Советском Союзе для подобных случаев существовала практика написания к полезным, но не вполне укладывавшимся в канон произведениям длинных предисловий. Можно было разъяснить, что во время революции Троцкий ловко маскировался, или что Рид, будучи иностранцем, чего-нибудь "не увидел" и "не понял".
Рид дневал и ночевал в Смольном
Ан, нет: и в 60-е и 70-е годы книга в магазинах не лежала, и имелась далеко не в каждой библиотеке. Почему?
Мне довелось прочитать "10 дней, которые потрясли мир" еще в детстве. И при всей идейной выдержанности книги с ее страниц пахнуло незабываемой, непривычной в СССР свободой.
Впоследствии я понял, в чем дело. Рид щедро давал высказаться не только большевикам, но и их противникам. Керенский и Карелин, Чернов и Чхеидзе говорят у него от первого лица.
Рид был коммунистом, но, кроме того, человеком, рожденным в свободной стране, и занимался журналистикой, а не пропагандой. Он не скрывал своих симпатий и антипатий, но твердо придерживался древнеримского правила: выслушаны должны быть обе стороны.
Советская литература объясняла кратко: все партии, кроме большевистской, дискредитировали себя в глазах народа, и были сброшены в мусорную корзину истории. Так зачем цитировать их вождей? Кому интересен голос из мусорной корзины?
И сегодня взгляды, скажем, Михаила Касьянова или Гарри Каспарова большинство россиян знает в пересказе Первого канала, с уничижительными комментариями, и высказываниями, вырванными из контекста.
А почитаешь Рида - чего доброго, еще зародится сомнение: может, Керенский был в чем-то прав?
Свобода печати
Из "10 дней, которые потрясли мир" очевидно, что самым первым деянием большевиков была атака на свободу печати.
Вот как описывает Рид ситуацию при Временном правительстве:
Было ясно, что Россия уже никогда не сможет снова онеметь
Джон Рид
"В каждом городе каждая политическая партия выпускала свою газету, а иногда и несколько газет. Тысячи организаций печатали сотни тысяч политических брошюр, затопляя ими окопы и деревни, заводы и городские улицы. Ежедневно отправлялись во все уголки страны тонны, грузовики, поезда литературы. Россия поглощала печатный материал с такой же ненасытностью, с какой сухой песок впитывает воду.
Россию затоплял поток живого слова. В течение целых месяцев каждый перекресток постоянно был публичной трибуной. В Петрограде постоянно заседали три-четыре съезда сразу. Попытки ограничить время ораторов проваливались решительно на всех митингах, и каждый имел полную возможность выразить все чувства и мысли, какие только у него были. Так бурлил этот поток возвышенных и горячих мыслей, и было ясно, что Россия уже никогда не сможет снова онеметь".
Тут Рид ошибся.
"В пять часов утра 9 ноября в типографию городского самоуправления явились красногвардейцы, конфисковали тысячи экземпляров думского воззвания-протеста и закрыли официальный орган думы. Все буржуазные газеты были сброшены с печатных машин".
На следующее утро Рид наблюдал, как солдат с винтовкой пытался отнять у мальчишки-газетчика пачку эсеровского "Солдатского голоса", но за того вступилась "шумная толпа хорошо одетых людей". Ничего, недолго им шуметь осталось!
16 ноября вопрос о свободе печати был поставлен на сессии ЦИК. Не только эсеры и меньшевики, но и некоторые большевики отказывались понимать, что происходит. Ведь много лет свобода печати была одним из главных требований всех революционеров!
С большим трудом прошла резолюция большевистского ЦК, первый пункт которой гласил: "Закрытие буржуазных газет... являлось необходимой мерой для установления нового режима в области печати, при котором капиталисты - собственники типографий и бумаги - не могли бы становиться самодержавными фабрикантами общественного мнения".
Знакомые слова: надо только заменить "типографии и бумагу" на "телеканалы".
В резолюции еще говорилось, что, как только будет наведен порядок, политические партии и общественные организации получат равный доступ к "типографиям и бумаге". Троцкий уверял, что ограничения вводятся на недолгий переходный период.
Кто делал революцию?
Записки очевидца то и дело приходят в противоречие с официальной советской историей. Например, оказывается, что против большевиков выступали не только богачи, но и "крестьяне с бородами", и "телефонистки в стоптанных ботинках". Рид находил этому объяснение: крестьяне отсталые, телефонисткам по-женски симпатичнее бравые юнкера, чем неотесанные солдаты - но до ретуширования действительности не опускался.
А чего стоит такая деталь: в Смольном до переворота уже появилась отдельная столовая для членов ЦИК, где отпускали хлеб с маслом и "неограниченное количество стаканов чая"?
Документ, изменивший судьбу России - написанная Лениным резолюция ЦК большевиков о вооруженном восстании.
Еще один нежелательный момент: выясняется, что главной и, по сути, единственной силой октябрьского переворота был петроградский гарнизон.
Рид пишет о каких-то "пролетариях", но, как только доходит до картинок из жизни, рабочих питерских заводов там не оказывается. Митингуют и берут власть исключительно люди в серых шинелях.
"10 дней, которые потрясли мир", изображают не народную революцию, а военный путч, только устроенный не генералами, а взбунтовавшимися солдатами.
В 1917 году любая тыловая часть автоматически становилась "революционной".
Впрочем, вправе ли мы осуждать дедов и прадедов за нежелание оказаться в окопной мясорубке? Если они и виноваты в чем-то, так в легковерии.
В Царском Селе Рид увидел солдата, раненного в перестрелке с казаками Краснова. Лежа в забытьи, он как заклинание повторял: "Будет мир... Будет мир...".
Скоро будет ему "мир" - если, конечно, выживет после ранения!
Интересно, а что думал бы об Октябрьской революции сам Джон Рид, проживи он подольше? Остался бы твердокаменным коммунистом? Или, как Джордж Оруэлл, прошел бы путем разочарования и вслед за "10 днями, которые потрясли мир" написал свой "Скотский хутор"?

Имя Джона Рида, известного американского журналиста, написавшего книгу «10 дней, которые потрясли мир» о событиях Октября 1917 года, в советские времена знали почти все. Его биография даже вышла в серии «Жизнь замечательных людей», что было немалой честью в ту пору. Он был примером честного западного журналиста-интернационалиста, написавшего о революции правду и даже скончавшегося от тифа на советской земле.
Похоронен Джон Рид у Кремлевской стены, где большевики хоронили самых преданных своих соратников. Всем было известно, что до приезда в Россию он с симпатией писал о мексиканской революции, в США, как говорится, для души сотрудничал с рядом мелких американских коммунистических изданий, а зарабатывал (и неплохо) на жизнь в крупном журнале «Метрополитэн». Наконец, был активным членом Коминтерна и никогда ни от кого, даже у себя дома, не скрывал левых убеждений.
Тот факт, что журнал «Метрополитэн» принадлежал Гарри Пейну Уитни – партнеру всемирно известного в ту пору магната Моргана – советские источники предпочитали обходить молчанием. Считая, видимо, это фактом несущественным. Либо исходя из того, что и на солнце есть пятна.
Между тем, именно этот факт в биографии Джона Рида в последнее время приобретает все больший вес. Более того, непорочное «житие» Джона Рида подвергается современными исследователями сомнению. Некоторые из них, например американский историк Энтони Саттон, приходят к сенсационному выводу, что Рид, скорее всего, был «двойным агентом», как Кремля, так и Уолл-Стрита. Либо посредником между ними.
С точки зрения Саттона, иначе трудно объяснить столь пристальное и благожелательное внимание официальных и не официальных, но весьма влиятельных в США лиц к простому журналисту, специализировавшемуся (когда он писал не для левой, прессы, а для своего журнала) на сенсационных материалах. А таких журналистов, и не менее талантливых, было, как и сегодня, в США немало. Можно даже допустить, что Джон Рид был лучшим из всех. И, тем не менее, откуда такая избирательная привязанность банкиров именно к Риду – одному из лидеров компартии США - на начальном этапе ее создания - и активному члену Исполкома Коминтерна? Не может не удивлять, отмечает исследователь, что как только Рид попадал в ту или иную передрягу, а в его жизни их случалось немало, тут же за него начинали хлопотать лица, которые, согласно общепринятой логике, за человека, откровенно сочувствующего большевикам, беспокоиться никак не могли.
Судя по данным Саттона, тесная связь с крупным американским капиталом и Белым домом началась у Джона Рида еще во времена мексиканской революции. Ходили слухи, что он был причастен в ту пору к торговле американским оружием. Во всяком случае, когда во время уже первой мировой войны журналиста задержали еще в царской России с рекомендательными письмами из Бухареста, которые он вез антироссийски настроенным лицам в Галицию, за него вступилась не только редакция его родного журнала «Метрополитэн», что вполне естественно, но и хозяева издания – крупнейшие банкиры США. Именно от них пошло письмо в Белый дом на имя государственного секретаря Роберта Лансинга. Госсекретарю недвусмысленно напомнили, что в свое время Джон Рид «оказывал» официальным властям «некоторую помощь» в мексиканских делах. Госдеп США намек понял, тут же помог по своим дипломатическим каналам, и Рид был немедленно отпущен на свободу.
Следующий арест случился уже в Норвегии, причем и тут американская дипломатия отреагировала мгновенно. Посольство немедленно известило об аресте Рида Вашингтон, а заодно послало в Белый дом загадочную телеграмму: «Скажите Буассевейну (в то время известный частный банкир), что он должен его вытаскивать, но осторожно». Почему американский банкир «должен вытаскивать», да еще «осторожно» из очередной передряги известного левака Джона Рида, вопрос, до сих пор не имеющий ответа. Между тем, и здесь американское давление сработало, и на деньги банкира Буассевейна любимец русских большевиков выехал в США.
Есть в архиве Госдепартамента США также весьма любопытное письмо самого Джона Рида исполнительному секретарю «Америкэн Интернэшнл Корпорейшн» Уильяму Франклину Сэндсу, датированное 4 июня 1918 года, где журналист жалуется на то, что полиция конфисковала весь его архив, привезенный из России.
При этом Рид, между прочим, сообщает интереснейшую информацию, а именно, что на основании этого архива он уже подготовил соответствующий меморандум о положении в России для Госдепартамента США. Иначе говоря, намекает Рид, налицо явная путаница во властных структурах: на одних он работает, а другие его преследуют. И снова г-н Сэндс – далеко не последний человек в деловом мире США, тут же бросается устранять, возникшие недоразумения.
Уже на следующий день после получения сигнала от Рида исполнительный секретарь «Америкэн Интернэшнл Корпорейшн» направляет срочный запрос Фрэнку Полку, исполнявшему в тот момент обязанности Госсекретаря США. Причем в запросе утверждается, что Джон Рид готов «предложить правительству любую информацию» о России.
Ну, а далее следуют слова, которые стоит процитировать полностью: «Он (т.е. Джон Рид) может быть управляем и контролируем гораздо лучше другими средствами, чем через полицию». Сэндс сообщает так же Госдепу, что собирался лично «подредактировать» меморандум, написанный Ридом, но, в силу обстоятельств, не успел этого сделать. Не правда ли, немного странный творческий союз? Заключает свое послание Сэндс следующим комментарием: «Я думаю, что лучшей политикой было бы использовать таких людей при выработке нашей политики в отношении России... Он не вполне уравновешенный человек, но вполне может быть полезен».
Не удивительно, что и эта история закончилась для Джона Рида благополучно. Все материалы, собранные им в России, были журналисту возвращены.
Следующий документ в архиве Госдепа США повествует уже об аресте Рида в Або (Финляндия), где его задержали сразу с американским, английским и германским паспортами. Причем журналист нелегально вез с собой приличную сумму денег, бриллианты, советскую пропагандистскую литературу и кинопленку. И вновь вмешались все те же действующие лица: г-н Сэндс, журнал «Метрополитэн» и Госдепартамент США.
Наиболее вероятной гипотезой, с точки зрения Энтони Саттона, является то, что «Джон Рид был в действительности агентом Моргана – возможно, лишь наполовину знающим о своей двойной роли, - что его антикапиталистические статьи поддерживали ценный миф о том, что все капиталисты находятся в постоянной вражде со всеми социалистическими революционерами». Сам Энтони Саттон с подобным мифом не согласен, а потому утверждает, что часть крупного капитала США владела информацией о ситуации в России, намного более точной, чем Белый дом, не говоря уже о том, что вела в России свою собственную игру, изначально ставя не на Керенского, а на Ленина с Троцким.
По мнению исследователя, американские монополисты «могли согласиться и на царскую Россию, и на марксистскую Россию, но никак не на свободную Россию». Демократия в России экономическим интересам американских монополий, убежден Энтони Саттон, не отвечала. Их расчет был предельно прост. Они предвидели неэффективность плановой социалистической системы экономики и рассчитывали, что смогут договориться с большевиками, попавшими в затруднительное положение. Деньги, который сулил этот необычный союз, завораживали. Версия не кажется абсурдной, если вспомнить об Арманде Хаммере – самом большом американском друге СССР, сколотившим на бизнесе с коммунистами миллиардное состояние.
Конечно, все это не являлось официальной позицией США, но кто и когда мешал американским магнатам, если только им того хотелось, поиграть в мировую политику?
Понятно, что версия Энтони Саттона и биография Джона Рида, опубликованная в 1966 году в «ЖЗЛ» (издательство «Молодая Гвардия» ЦК ВЛКСМ), расходятся столь кардинально, что это не тот случай, когда есть смысл искать некую золотую середину.
Историкам придется искать правду. Тем более, что помимо изысканий Саттона, есть и другие любопытные и так же подтвержденные документами страницы из жизни Джона Рида. Например, в архивах компартии США, которые попали в руки современных исследователей, есть свидетельства активного участия Рида в отмывании денег, которые Москва пересылала своим американским товарищам.
Так что вопрос неизбежен: кто же в действительности лежит у Кремлевской стены на Красной площади в Москве: агент Коминтерна, агент Моргана или «двойной агент»?

о том, что ЦК в целом был будто бы против восстания в октябре 1917 года. Рассказывают обычно, что 10 октября, когда ЦК принял решение об организации восстания, ЦК в своем большинстве высказался сначала против восстания, но в это время ворвался будто бы на [c.324] заседание ЦК один рабочий и сказал: “Вы решаете вопрос против восстания, а я вам говорю, что восстание все-таки будет, несмотря ни на что”. И вот после этих угроз ЦК, будто бы струсивши, вновь поставил вопрос о восстании и принял решение об организации восстания.
Это не простой слух, товарищи. Об этом пишет известный Джон Рид в своей книге “Десять дней”, который стоял далеко от нашей партии и, конечно, не мог знать истории нашего конспиративного собрания от 10 октября, попав, ввиду этого, на удочку сплетен, идущих от господ Сухановых. Этот рассказ передается и повторяется потом в ряде брошюр, принадлежащих перу троцкистов, между прочим, в одной из последних брошюр об Октябре, написанной Сыркиным. Эти слухи усиленно поддерживаются последними литературными выступлениями Троцкого.
Едва ли нужно доказывать, что все эти и подобные им арабские сказки не соответствуют действительности, что ничего подобного на самом деле не было на заседании ЦК, да и не могло быть. Мы могли бы ввиду этого пройти мимо этих нелепых слухов: мало ли вообще слухов фабрикуется в кабинетах оппозиционеров или стоящих вдали от партии людей. Мы, действительно, так и поступали до сего времени, не обращая внимания, например, на ошибки Джона Рида и не заботясь об исправлении этих ошибок. Но после последних выступлений Троцкого пройти мимо таких легенд уже нельзя, ибо на таких легендах стараются теперь воспитывать молодежь и, к несчастью, кой-каких результатов уже добились в этом отношении. Я должен ввиду этого противопоставить этим нелепым слухам действительные факты. [c.325]
Я беру протоколы заседания ЦК нашей партии от 10 (23) октября 1917 года. Присутствуют: Ленин, Зиновьев, Каменев, Сталин, Троцкий, Свердлов, Урицкий, Дзержинский, Коллонтай, Бубнов, Сокольников, Ломов. Обсуждается вопрос о текущем моменте и восстании. После прений голосуется резолюция товарища Ленина о восстании. Резолюция принимается большинством 10 против 2. Кажется, ясно: ЦК большинством 10 против 2 постановил перейти к непосредственной практической работе по организации восстания. Центральный Комитет выбирает на этом же заседании политический центр по руководству восстанием под названием Политического бюро в составе: Ленина, Зиновьева, Сталина, Каменева, Троцкого, Сокольникова и Бубнова.
Таковы факты."