Мифы о России (Владимир Мединский, Александр Проханов, Борис Надеждин) [2007, Документальный сериал, DVD5 (сжатый)]

В мировом рейтинге самых пьющих стран первые 20 позиций принадлежат Европе, причем некоторые европейские страны даже обгоняют Россию по потреблению алкоголя. Нижние строки в рейтинге занимают мусульманские страны, где количество выпиваемого спирта измеряется в граммах. Вот как выглядит европейская десятка самых пьющих стран по объему официально продаваемого спирта согласно данным ВОЗ (рис. 1).
На самом деле даже прекраснодушная ВОЗ признает, что часть спиртосодержащих напитков продается из-под прилавка, и ведет соответствующую статистику. Учитывая нелегально продаваемый алкоголь, самой пьющей страной с большим отрывом является Молдова, средний молдаванин выпивает 25,88 л чистого спирта в год: это больше, чем две бутылки водки в неделю. В этом рейтинге Россия (15,48 л в год) занимает 9-е место в Европе (рис. 2).
При том, что Россия входит в десятку самых пьющих стран Европы, это никак не сказывается на семейном бюджете россиян: по оценке Economist в последефолтном 1999 году россияне тратили на алкоголь в 1 000 раз меньше, чем финны (40 центов против 450 долларов в год). Это очевидно связано с качеством потребляемого алкоголя. Оценить последствия нашей неизбирательности сложно, даже у ВОЗ отсутствует официальная статистика по числу алкогольных смертей в России. Можно только отметить, что среди европейских стран хуже всего обстоит дело в СНГ: Молдова (222 смерти от употребления алкоголя на 100 000 человек), Беларусь (188) и Украина (185). А в России по официальным данным только от некачественной водки умирает около 40 000 человек в год.

Восточные славяне: какие они?
"В антропологическом облике восточных славян отразилась вся сложность и многогранность этнической истории славян и их этногенеза".
Этими словами Татьяна Алексеева заканчивает свое талантливое исследование "Этногенез восточных славян", вышедшее в свет более четверти века назад.
Мне кажется, их стоило бы поставить эпиграфом к научному сборнику "Восточные славяне. Антропология и этническая история", который недавно выпущен издательством "Научный мир". Сборник этот необычайно разнообразен по своему содержанию: есть статьи по антропологии, археологии и истории, по геногеографии восточных славян и их окружения, по дерматоглифике и одонтологии (науке о зубах и их системных различиях), экологических аспектах истории восточных славян, их болезнях, географии русских фамилий, статья, рассказывающая о попытках восстановить индивидуальные портреты восточных славян средневековья, и многое другое.
Свой рассказ я буду строить на материалах из сборника и книге Т.Алексеевой.
Что, кратко говоря, имела в виду Алексеева в своем заключении? Очень просто: восточные славяне прошли сложный путь этнической истории, и его можно "прочитать" по их физическому облику.
Перефразируя известные слова Льва Толстого, можно сказать, что в этнической истории восточных славян мы наблюдаем сходство несходного с историей ряда других этнических образований и несходство сходного.
Скажем, для британского этноса фундаментом были иберийские кельтские племена, прежде всего - бриттов, а также пиктов и скоттов, на который позже наслаивались волны римлян и германских пришельцев - англов, саксов, датчан. Так на Британских островах возник своеобразный плавильный котел, из которого в конце концов вышел единый британский этнос.
Германский этнос, напротив, возник в основном на базе германских племен, в орбиту которых на окраинных территориях были вовлечены кельты, полабские славяне и лужичи, племена малой альпийской расы - на территории современной Баварии.
А славяне? С ними все сложилось по-другому.
В I тысячелетии до новой эры и начале I тысячелетия новой эры ход истории в Европе определяло взаимодействие семи основных "миров" - социально-культурных массивов. Они складывались из разных этносов и в археологическом отношении представляли собой мозаику из множества культур, хотя порой те или иные культуры были главенствующими в своем массиве.
Вот эти миры.
Первый - греко-римский, эллинистический.
Второй - кельтский мир, простиравшийся от Британии до Пиренеев и Карпат.
Третий - мир варварских племен Центральной и Восточной Европы (в том числе и славянских).
Четвертый - культуры зоны смешанных лесов Восточной Европы, заселенной по преимуществу балтским поселением.
Пятый - зоны хвойных лесов от Финского залива до Приуралья - можно назвать финно-угорским.
Шестой - скифо-сарматский кочевнический мир по степной южной полосе.
Седьмой - фракийский мир Карпато-Дунайского региона.
Изучая палеоантропологические материалы конца I тысячелетия до новой эры и начала I тысячелетия новой эры, исследователи смогли нащупать те группы древнего населения Европы, на базе которых образовалась славянская ветвь европейцев. Оказалось, что прародина славян находилась на стыке североевропеоидной, длинноголовой, светлопигментированной расы и другой расы - южноевропеоидной, круглоголовой, темнопигментированной.
Северные группы примыкали к Висле и побережью Балтийского моря, к Прибалтике. Южные же группы, вобравшие в себя некоторые скифские группы Восточной Европы и даже до-скифские элементы, возможно, кельтов, образовали пласт более или менее однородного населения, который тянулся по левобережью Дуная вплоть до Причерноморских степей. Данные археологии четко показывают, что славянская этноязыковая общность образовалась на основе разных племен, что она не восходит к какому-то одному племени.
Словом, праславяне не отличались ни чистотой расы, ни единством физического типа. И потому изначально в пределах обитания славян не наблюдается однородности антропологического типа. И тем не менее по комплексу антропологических показателей славяне четко отличались от большинства своих соседей - германцев, угро-финнов, народов Северного Кавказа и кочевых племен, приходивших из-за Урала.
В первой половине I тысячелетия новой эры славяне обнаруживают себя как обширное сообщество в Центральной и Восточной Европе. Оно не могло возникнуть быстротечно. "Существование антропологической общности славян в средние века свидетельствует о длительном периоде контакта представителей северной и южной ветви европеоидов, предшествовавшем образованию этой общности", - заключает Алексеева.
Что же объединяло эти многочисленные племенные группы, разбросанные на огромных пространствах, нередко отделенные друг от друга иными этническими группами и обитавшие в весьма разных условиях? Контакты и конфликты с иноплеменниками, торговые отношения с ними и многое другое - все это тянуло врозь. Что же объединяло? Антропологов этот вопрос не затрагивает, а для нас представляет несомненный интерес. В нем - один из ключей к пониманию истории славян. Вероятнее всего, думается мне, это был язык, точнее - группа близкородственных диалектов. В первой половине I тысячелетия новой эры на их основе возник общеславянский язык, который сообщал чувство единства или родства значительной массе населения. К тому же вместе с языком эта масса усваивает общие идеологические взгляды, верования, обряды, элементы культуры. Позже - синхронно с миграциями славян - этот язык разделился на группы южнославянских, западных и восточных языков, сохраняющих заметное сходство и спустя полторы тысячи лет.
В середине I тысячелетия новой эры славянская общность распадается, и отдельные племена порознь и в разные времена начинают движение за пределы прежних своих территорий - на юг, запад и восток.
Переселение славян на восток, в лесную и лесостепную зоны было процессом сложным и многоактным. Расселение осуществлялось не одновременно и из разных этнических регионов славянского мира.
Как представляется сейчас, наиболее ранним этапом того процесса был массовый приток населения на Среднюю Волгу и в верховья Оки в конце IV века. Это было следствием бегства населения из более юго-западных районов в результате гуннского погрома 376 года. Первая волна колонизации на северо-запад Восточной Европы принадлежала псковским кривичам, которые обнаруживают культурные связи с населением у Вислы.
Позже процесс миграции на восток становится более постоянным и широким. Несколько волн миграции пришло на левобережье Днепра, в Приильменье, на Оку.
Типы великоруссов Олонецкой губернии. Дьячок
Движение славян на восток осуществлялось сложными путями. Расселение племен и родовых групп в северной полосе - Новгород, Псков, верховья Днепра и Волги, междуречье Волги и Оки - происходило в основном за счет северной ветви прежней славянской общности. Поэтому здесь появляется значительная масса населения длинноголового и светлопигментированного. В южной полосе на восток, на Днепр и за Днепр, двигалось по преимуществу население южного типа с берегов Дуная, из Центральной Европы и с Карпат. Но и в этом процессе происходило перемешивание северных и южных элементов. "В Восточную Европу переселились с запада не северные и не южные европеоиды, а, если можно так выразиться, их конгломерат, в котором удельный вес исходных компонентов мог быть различен" (Алексеева).
С этого момента и начинается история восточнославянских племен.
Лесной объездчик
"В антропологическом составе восточных славян различаются две фазы, которые в значительной мере совпадают с этапами этнической истории", - пишет Алексеева.
Первая фаза - средневековье: X - XIII века.
Переселяясь на восток, обособляясь от прежней общности, славяне попадали в различные природные условия и оказывались в соседстве с различными иноплеменниками.
Вот это соседство и наложило значительный отпечаток на антропологический рисунок различных славянских племен. Соседи принадлежали к разным этносам и обладали различными антропологическими характеристиками, и прежнее сходство мигрировавших славянских племен стало ослабевать, они приобретали новые черты и как бы расходились в разных направлениях.
Так, в вятичах, заселивших междуречье Волги и Оки и, между прочим, местности по берегам Москвы-реки, заметно проявление черт финно-угорских. Более того, Алексеева считает возможным утверждать: "Основу вятичей и поволжских кривичей составляют финно-угорские племена".
Северо-восточные кривичи (группы ярославская, костромская, владимиро-рязанская) также отражают в своем облике черты местного финно-угорского населения, обнаруживающие особенности, типичные для монголоидов лесной полосы Восточной Европы.
В физическом облике западных кривичей (Псков, Полоцк, Смоленск, Тверь), радимичей (среднее течение Днепра и бассейн реки Сож), дреговичей (территория между Припятью и Западной Двиной) отражены исходные славянские черты. Правда, у этих племен также обнаруживается сближение с соседями - летто-литовским населением. Но так как соседство это восходит к очень древним временам, то, может быть, оно отражает какие-то исходные черты, которые были когда-то общими для предков этих этнических групп.
В средневековых тиверцах и уличах (территории между Прутом, Днестром и Дунаем), волынянах и древлянах (местности к западу от среднего течения Днепра) больше, чем в каких-либо других племенных группах восточных славян, отражены черты среднеевропейского населения. Этнические группы Волыни, например, оказываются наиболее широколицыми, то есть они сохранили важную особенность, которая была характерным признаком славян в эпоху сложения и существования их общности.
Словене новгородские в наибольшей степени сохранили исходные черты своих североевропеоидных предков: очертания головы, четкую профилировку лица, светлые глаза и волосы.
Самую сложную, по-моему, проблему для Т. Алексеевой, равно как и для многих других ученых, составила задача выяснения антропологического облика полян - обитателей стольного града Киева и его окрестностей, а также территорий вверх по Днепру, к востоку и западу от него, включая Чернигов, Любеч и Переяслав-Хмельницкий.
Великорусс Воронежской губернии
Дело в том, что поляне, имея в целом европеоидный облик, обладали вдобавок комплексом черт, которые отличали их от западных, северных и восточных племенных образований славян. Исследователи не раз отмечали сходство полян с населением черняховской культуры, которое в III - IV веках новой эры обитало в степи и лесостепи от нижнего Подунавья до левобережья Днепра. Этнический состав черняховцев до сих пор вызывает ожесточенные споры. Но кажется крайне невероятным, чтобы оно было славянским. "И потому сходство полян с черняховцами, - замечает Алексеева, - может быть истолковано в плане неславянской принадлежности полян". И продолжает: "Здесь можно отметить, что по антропологическим данным прослеживается какая-то местная линия преемственности населения в Причерноморье и в Приднестровье, существовавшая до прихода на эту территорию славян и проявляющаяся в позднее время и в славянах".
Поляне! Любимое племя изначального летописца. Другие племена он показывал с отчетливой насмешкой: древляне имели обычаи дикие, подобно зверям, питались всякою нечистотою, девиц похищали в жены. Радимичи и вятичи уподоблялись древлянам. Поляне же были якобы совсем иные: образованные, лицом ясны, обычаем кротки и тихи, стыдливость украшала их жен... Летописец жил среди полян, в Киеве, в киевском монастыре, и как не увидеть в панегирике полянам обыкновенный политический или религиозный расчет!
Слепой старик-корел, играющий на гуслях. Олонецкая губерния
А между тем поляне оказываются самым неславянским из всех восточнославянских племен!
И еще одно попутное замечание, раз уж зашла речь о древнем Киеве и его насельниках. На этот раз - о норманнах, о скандинавах, которые, согласно преданиям, составляли костяк дружины киевских князей и их опору в междоусобных вихрях того времени. Т. Алексеева сопоставила суммарную серию черепов из Киевского некрополя с германцами. "Это сопоставление, - пишет она, - дало поразительные результаты: ни одна из славянских групп не отличается в такой мере от германских, как городское население Киева. Таким образом, следует признать, что в составе дружины киевского князя норманнов было чрезвычайно мало...". (Кстати, и нашествие татаро-монголов, по-видимому, не оставило заметного следа в облике восточно-славянского населения.)
Итак, расселяясь по обширной Восточно-Европейской равнине, славянские племена в эпоху средневековья обретали антропологическое разнообразие, которое было обусловлено физическими особенностями прежнего населения этих мест. На севере и востоке - угро-финнами, на северо-западе - летто-литовцами, на юге - ираноязычными племенами. И вместе с тем восточные славяне демонстрируют большую однородность, чем окружающие их племена: финно-угорские группы, кочевники и население Кавказа.
Вторая фаза в антропологической истории славян связана с образованием государственности - с XVI -XIX веками. И вот тут нас поджидает вторая удивительная неожиданность. (Если за первую считать появление обширного славянского сообщества в середине I тысячелетия новой эры.)

Генетическая генеалогия
использует ДНК-тесты совместно с традиционными генеалогическими методами
исследования.
Методы генетической генеалогии позволяют получить доступ к той части
ДНК, которая передается неизменной от
</science/2008/01/14_a_2552231.shtml?incut1>
До сих пор имеется довольно ограниченное число публикаций на тему
межэтнических вариаций генетической структуры Y-хромосомы. Тем не менее
уже первые исследования в области вариаций генетической структуры,
передаваемой из поколения в поколение по мужской линии, проведенные
рядом европейских специалистов в начале ХХI века, выявили её заметную
географическую дифференциацию.
Одним из главных выводов этих пионерских работ является
первостепенная важность географических, а не языковых факторов в
объяснении наблюдаемой изменчивости Y-хромосомы различных этносов
на территории Европы.
Термин «этнос» в подобных работах определяется довольно строго и
обозначает популяцию, говорящую на одном языке и имеющую продолжительную
историю, включающую в себя определенный ареал обитания и общие
биогеографические корни.
Территория Восточной Европы в течение многих тысячелетий была местом
пересечения путей миграции популяций, населявших обширные территории от
Центральной Европы до границ современного Китая. Несмотря на то что
заселены эти земли были ещё до последнего оледенения нашей планеты около
20 тысяч лет назад, свидетельств, прямо указывающих на наличие
каких-либо «исконных» народностей, живших на этой территории, нет.
Генетическая структура этих популяций на сегодняшний день остается
загадкой.
Например, анализ костных останков указывает на то, что люди основная
зона контактов европеоидов с людьми монголоидного типа находилась на
территории Западной Сибири, а до Восточной Европы докатывались лишь
отголоски монголоидной волны.
Исконные территории формирования славянских народов также до сих пор
подвергаются достаточно бурным обсуждениям, однако уверенно установлено,
что массовое переселение славян из Центральной Европы на восток
происходило в VII–IX веках. Переселение происходило в двух направлениях
– северо-восточном и юго-восточном. По всей видимости, миграция на
северо-восток сопровождалась экстенсивной ассимиляцией местных
этнических групп – прибалтийских и финно-угорских.
В последней публикации коллектив ученых сфокусировался на изучении
вариаций Y-хромосомы внутри русского этноса. В настоящее время русские –
самый многочисленный этнос, живущий на территории примерно одной трети
Европейского субконтинента. Окончательно русская идентичность
сформировалась примерно между XIV и XVI веками нашей эры в центральной и
северной области Восточной Европы. Центром русских территорий явилось
Великое княжество Московское, в то время как юг и запад
восточноевропейских территорий отошел к лингвистически близким
украинской и белорусской народностям.
Автор работы подвергли анализу передающуюся по мужской линии
генетическую структуру 1228 наших современников, живущих на территории
древнего Московского государства. Данные были собраны в 14 районах
России. Добровольцы, предоставлявшие свой генетический материал, могли с
уверенностью сказать, что их предки вплоть до 4-го колена являются
этническими русскими. В ходе анализа предпочтение отдавалось жителям
деревень и маленьких городов для того, чтобы минимизировать вероятность
проявления в тесте миграции людей в недавнем прошлом. Кроме того,
участники эксперимента не должны были состоять в родстве вплоть до 3-го
колена.
Целью работы было установление истории формирования русского генофонда,
а также выявление закономерностей вариации части мужской хромосомы, не
подвергающейся рекомбинации (non-recombining Y, NRY), на более широком
пространстве западной части Евразийского континента на основе данных
других исследователей – внутри и между различными популяциями людей.
Полученные генетические данные были расклассифицированы на основании 32
информативных генетических маркеров. Далее ученым предстояло оценить
частоты появления тех или иных гаплогрупп (крупных групп схожих типов
Y-хромосомы) среди людей и сопоставить их с географическими данными.
В итоге исследователи установили значительные внутриэтнические
вариации этих частот, а во многих случаях вырисовался явный
градиент этих изменений: от северо-восточных территорий к
юго-западным.
Комбинируя карты распределения частот различных гаплогрупп, ученые
впервые смогли составить комплексную карту генетического разнообразия
регионов России. Как и в случае отдельных частот, комбинированная карта
показала постепенное изменение структуры мужской Y-хромосомы россиян при
движении с севера на юг.
Применение методов многомерного шкалирования позволило разделить
современных русских на две большие группы.
Одна из них населяет современные центральные и южные районы древнего
Московского княжества, а вторая базируется в северных землях.
//
Многомерное шкалирование
процедура статистической обработки массива данных с целью выявления
похожих и различающихся элементов. Позволяет в компактном виде оценить
близость элементов, каждый из которых описывается множеством признаков.
</science/2008/01/14_a_2552231.shtml?incut2>
Кроме того, ученым удалось показать, что различия в генетической
структуре Y-хромосомы северян и южан не могут быть объяснены только
постепенным дрейфом генов ввиду изоляции небольших популяций из-за
географических условий. Сравнение изменчивости мужской хромосомы русских
с данными соседних народностей выявило большие сходства северян с
финноязычными этносами, в то время как обитатели центра и юга России,
оказались генетически более близки к остальным народностям, общающимся
на славянских наречиях. Если у первых часто встречается «варяжская»
гаплогруппа N3, широко распространённая в Финляндии и на севере Швеции
(впрочем, как и по всей Сибири), то для вторых характерна гаплогруппа
R1a, характерная для славян Центральной Европы.
Таким образом, еще одним фактором, определяющим, по мнению ученых,
различия между русскими северянами и нашим южным населением, является
ассимиляция племен, живших на этой земле задолго до прихода на неё наших
предков. Не исключён и вариант их культурного и языкового «обрусения»
без значительного генетического смешивания. Эту теорию подтверждают и
данные лингвистических изысканий, описывающие финно-угорскую
составляющую северного русского диалекта, практически не встречающуюся у
южан.
Генетически ассимиляция выразилась в наличии в Y-хромосоме населения
северных областей семейства N-гаплогрупп. Эти же гаплогруппы также
являются общими для большинства народов Азии, однако русские северяне
кроме этой гаплогруппы практически никогда не проявляют других
генетических маркеров, широко распространенных у азиатов, например C и Q.
Это говорит о том, что сколько-нибудь значительной миграции людей
из азиатских районов в доисторические времена существования
праславянских народов на территории Восточной Европы не было.
Не оказался удивительным для ученых еще один факт: генетические вариации
Y-хромосомы жителей центральных и южных районов Древней Руси оказались
не только практически идентичны таковым у «братьев-славян» – украинцев и
белорусов, но и очень близки по структуре к вариациям поляков.
Ученые считают, что это наблюдение может быть истолковано двояко.
Во-первых, такая близость генетической структуры может означать, что
процесс продвижения русских на восток не сопровождался ассимиляцией
местных народностей – по крайней мере, тех, что имели сильные отличия в
структуре мужской генетической линии. Во-вторых, это может значить, что
славянские племена уже освоили эти земли задолго до массового
переселения на них в VII–IX веках основной части древних русских
(точнее, восточнославянской народности, не разделившейся ещё на русских
и другие народы). Такая точка зрения хорошо согласуется с тем фактом,
что восточные и западные славяне демонстрируют большую схожесть и
плавные закономерные изменения в структуре мужской генетической линии.

То же, что популяции тех или иных «стопроцентных русских» имеют несколько различающиеся происхождение – совсем другой вопрос. Одни, например, составились при смешении определенной части славянских переселенцев и другой части финно-угорского населения, а в других популяциях – это соотношение могло быть в количественном соотношении чуть иным. Но все это не делает ни тех, ни других менее «русскими» – это только несколько различающаяся история происхождения самих русских популяций.
Более того, наличие двух полюсов ничем не отменяет единства народа, не только культурного, но и генетического… Эти группы очень даже смешаны. Ведь мы обнаружили клины, то есть постепенные изменения генофонда при движении с севера на юг. Если бы эти группы населения были мало смешаны, то никаких постепенных изменений не было бы, а была бы резкая граница, перепад, обрыв.
Методы наших карт позволяют их обнаруживать очень четко.
Например, на геногеографических картах населения Кавказа вырисовывается Кавказский хребет – это зона «обрыва» потоков генов. Будь такой «обрыв» среди русского генофонда – мы бы его обнаружили, ведь обнаруживаются даже особенности потоков генов при расселении русских на юге исконного ареала – в нынешних Курской и Белгородской областях, то есть более поздние и менее масштабные.
– Вы упоминали, что подобные исследования важны не только с точки зрения демографической истории, но также и для поиска «общих сигналов, важных для изучения заболеваний». В статье эта тема не раскрывается, однако нашим читателям оказалось очень интересным узнать и об этом аспекте генетической генеалогии в национальных масштабах.
– Это уже медицинская генетика – область, действительно тесно связанная с нашей, но все же отдельная. Мы ею не занимаемся. Медицинская генетика и популяционная генетика весьма разнятся между собой, а «молекулярная генеалогия», которая упоминается в статье, – скорее все-таки не наука, а прикладная область, и она намного ближе к популяционной генетике.
Но и есть и важное сродство популяционной и медицинской генетики, объясняющее, почему наша лаборатория, работающая только со «здоровыми» генами, находится в Медико-генетическом научном центре –
по структуре и географии генофонда, выявляемой популяционной генетикой, можно прогнозировать структуру и географию груза наследственных болезней.
– Также в Вашей статье есть предположение, что большая близость генетической структуры локальных популяций в центре и на юге обусловлена либо отсутствием ассимиляции субстратных племен в ходе переселения славян, либо наличием на этих территориях славян с незапамятных времен. Этот вопрос так же активно обсуждался нашими читателями. Не могли бы Вы в таком случае пояснить, какова может быть предыстория этих славян, или куда могли исчезнуть генетические следы древних обитателей этих земель, не перемешавшихся с новыми хозяевами?
– Не славян! Далеких предков славян. Это большая разница. Три тысячи лет назад не было восточных славян, эта группа еще не выделилась, существовал некий праязык, а славянского языка не было. Но на территории нынешней южной России существовало население, потомки которого, возможно, стали со временем основным компонентом в составе популяции славян (разумеется, вместе с еще какими-то компонентами, ни один народ не формируется лишь из одного источника).
– Ваша работа охватывает предысторию только славянской части многонационального населения нашей страны. Предполагается ли провести аналогичное исследование в отношении остальных этнических групп, чтобы, например, установить, является ли современное население Татарстана потомками волжских булгар, или же этот этнос полностью истреблен, и предки всех современных татар освоились на этих землях во времена татаро-монгольского нашествия?
– Конечно, предполагается. И мы занимаемся далеко не только русскими популяциями. И наши коллеги в России и во всем мире проводят подобные исследования для множества народов. Конкретно по татарам у нас собрана очень большая коллекция образцов, и мы планируем проанализировать ее в этом году.