Я бы тебя пнула, если бы могла / If I Had Legs I'd Kick You (Мэри Бронштейн / Mary Bronstein) [2025, США, драма, комедия, WEB-DLRip-AVC] Dub (Line) + Sub Rus + Original Eng

Берлинале-2025. «Если бы у меня были ноги, я бы тебя пнула» — смешной хоррор о материнстве с необъяснимым названием (и Асапом Рокки). Главная героиня невыносима, но ее поймет каждый родитель В Берлине прошла премьера комедийного хоррора «Если бы у меня были ноги, я бы тебя пнула» (If I Had Legs Iʼd Kick You) постановщицы Мэри Бронштейн. Это история Линды — матери, переживающей одновременно множество бед. Ее дочка болеет неназванной болезнью — и должна быть подключена через трубку к специальному аппарату, который все время ломается. Потолок в их квартире рушится. Парковщик у больницы каждый день мешает спокойно припарковаться. Линду сыграла австралийская актриса Роуз Бирн — и это феноменальная актерская работа. На второстепенных ролях — рэпер Асап Рокки и комик Конан ОʼБрайен. Кинокритик Антон Долин рассказывает о том, почему на этот фильм стоит обратить внимание..
. . . Фестивали — всегда поиск. В грубой руде ищешь полезные ископаемые, а если повезет, находишь драгметаллы. Самый редкий минерал — оригинальность. Тематические и стилистические штампы наводняют авторский кинематограф не меньше, чем мейнстримный, отыскать по-настоящему самобытный материал удается не каждый год. Зрителям Берлинале 2025 года повезло: второй фильм американской мамблкор-режиссерки Мэри Бронштейн «Если бы у меня были ноги, я бы тебя пнула» настолько выделяется на общем фоне, что его в свою программу утащили сразу два фестиваля — «Сандэнс» и Берлинале.
. . . Главная тема — материнство и связанный с ним травматизм, отнюдь не только психологический. Бронштейн бесстрашно вытаскивает из канона самые табуированные аспекты, начиная со священного постулата о материнской любви, и лихо переосмысляет архетипы.
. . . Из будничной истории Линды, чья дочь заболела, а муж находится в далекой командировке, вполне можно было бы сплести реалистическую драму или комедию. Бронштейн берет на вооружение оба жанра и сшивает из них восхитительного монстра Франкенштейна, добавляя сюрреалистического абсурда и неподдельного хоррора. В итоге фильм, сюжет которого состоит из неинтересных на первый взгляд житейских ситуаций, не понаслышке знакомых любому родителю, смотрится как напряженный экшен, нагруженный подрывными философскими идеями. Во время сеанса это может бесить, как и главная героиня. Природа названия до конца не ясна: то ли Линда взвинчена настолько, что ей хочется кого-то пнуть (и тогда название стоит русифицировать в женском роде — «я бы пнула»), то ли это потенциальная реплика зрителя в адрес героини (и тогда «я бы пнул»). Одним словом, раздражение унять не удастся — и забыть об опыте этого просмотра явно не получится.
. . . С первых кадров бесцеремонная камера Кристофера Мессины — прекрасный оператор снимал фильмы братьев Сэфди, один из которых, Джош, выступил здесь как продюсер, — с непристойно близкого расстояния рассматривает лицо Линды. Добрая половина картины построена исключительно на сверхкрупных планах: серьезный профессиональный вызов для исполнительницы главной роли.
. . . Что ж, австралийка Роуз Бирн тут и вправду прыгнула выше головы. Чего только не было в ее карьере — и Кубок Вольпи в Венеции за роль слепой девушки в «Богине 1967 года», и работы в эпических «Звездных войнах», «Трое» и «Марии Антуанетте», и хорроры из серии «Астрал», и кинокомиксы о Людях Икс, и комедии Пола Фига «Девичник в Вегасе» и «Шпион». Но таких грандиозных свершений до сих пор не бывало. Видимо, Бронштейн хотела, чтобы нечеловеческая нагрузка перешла с плеч Линды актрисе, и та доказала свою героическую готовность справиться с самыми невыносимыми задачами, при этом беспрестанно твердя вслух и про себя, что ей они не по плечу.
. . . Самый рискованный прием в фильме — вовсе не показывать, за одним знаковым исключением, заболевшую дочь Линды. Мы лишь слышим ее реплики, но ужас и отчаяние читаем только на лице матери: режиссерка не хотела включать героиню в заведомо проигранное соревнование за симпатию аудитории с пятилетней девочкой. Природа таинственного недуга намеренно не прояснена, но мы знаем, что из живота ребенка торчит трубка, через которую в нее закачивают специальную питательную смесь (явно незапланированная перекличка с «Субстанцией»). Матери необходимо следить за работой медицинской машины, постоянно дающей сбои, — и контролировать вес дочки. Роль строгого лечащего врача Бронштейн поручила самой себе.
. . . Тема медицины, лечения и исцеления акцентируется через рабочие будни Линды. Она психотерапевтка, силы которой закончились: Линда просто не может себя заставить вникнуть в проблемы пациентов. Как назло, самая несчастная из них — тоже тревожная мать, приходящая на сеансы с грудным младенцем. Ее жалобы на нехватку материнского инстинкта, иррациональный страх навредить собственному ребенку, городские легенды о спятивших мамашах и нянях-убийцах наносят Линде последний удар. По меньшей мере, так ей кажется, пока пациентка вовсе не исчезает без следа посреди сеанса, бросая кричащего ребенка на оторопевшую героиню. Той поневоле приходится просить о помощи у собственного терапевта, работающего в соседнем кабинете, — холодного, безразличного, вечно усталого мужчины. В нем публика не без удивления опознает ведущего комедийного вечернего шоу Конана ОʼБрайана.
. . . Второй знаковый актер-дебютант «Если бы у меня были ноги…» — рэпер ASAP Rocky. С удивительным шармом и добродушием он играет администратора мотеля, куда вынужденно переселилась Линда с дочерью. Ведь в их квартире рухнул потолок: не выдержал потока воды из прорванной трубы. Дыра в животе ребенка и дыра в потолке составляют жутковатую рифму, из которой рождается тревога: прореха образуется не только в рабочем графике и образе жизни героини, но как будто в самом бытии. Над головой Линды фактически разверзается черная пустота, и она зачарованно всматривается и вслушивается в эту бездну. Кажется, так можно разглядеть холодный вакуум космоса. По словам Бронштейн, образ пришел из монументальных инсталляций Джеймса Таррелла: художник строит по всему миру обсерватории, прорезая в потолках и крышах отверстия для наблюдения за небом.
. . . А еще эта дыра — пробоина в днище корабля, идущего ко дну, недаром начинается все со сцены потопа. И тоже не случайно, ведь отсутствующий муж Линды, дающий по телефону неуместные советы, — капитан дальнего плавания, и потому он никак не может вернуться и помочь. Этот сюжетный штрих и звучит как скверный анекдот, и сыгран Кристианом Слейтером (он является в белоснежном кителе с погонами и фуражке) соответствующе.
. . . «Если бы у меня были ноги…» — в буквальном смысле фильм-катастрофа, зрители которого допущены на слишком близкую дистанцию, чтобы позволить себе безразличие к происходящему. Серия трагифарсовых эпизодов не дает расслабиться ни на секунду. Коробка с пиццей валится на землю сыром вниз. Охранник на больничной парковке не дает покоя своими претензиями. Что случается, когда Линда решает в награду за послушание купить дочери хомячка, лучше не рассказывать вовсе. Гротескное нагромождение напастей не позволяет до конца понять, виновата ли в собственных горестях несчастная мать или Господь решил назначить ее современным Иовом, испытав глубину ее способности к страданию.
. . . Бронштейн блестяще отображает тревожность современного человека, превращая ее в хроническое расстройство, от которого страдают буквально все. В этом фильм продолжает и «Головоломку-2», не случайно ставшую самым кассовым блокбастером 2024 года, и другой комедийный хоррор той же передовой студии А24 «Все страхи Бо» — заметим, там речь тоже шла о материнстве, но с сыновней перспективы.
. . . Сама Бронштейн, придумывавшая «Если бы у меня были ноги…» на протяжении долгих семи лет и поместившая в него множество личных переживаний, называет иные источники вдохновения. Наибольшего внимания заслуживает дебютный шедевр Дэвида Линча — в последний месяц не вспоминать о режиссере невозможно — «Голова-ластик», важнейший для истории кинематографа сюрреалистический хоррор об отцовстве. Теперь у него есть женский двойник.
. . . На смену глобальным драмам о последней битве Добра и Зла — биографическим, вроде «Оппенгеймера», фантастическим, вроде «Дюны», или совсем картонным, как «Годзилла» или блокбастеры Marvel, — приходят истории интимных, персональных апокалипсисов. Их герои, а еще чаще героини, переживают в одиночку — на фоне общего безразличия. «Если бы у меня были ноги…» можно назвать эталонным образцом этого нового жанра.Антон Долин, Meduza, 18 февраля 2025