Вальтер Макс - Элпис 01, Неестественный отбор [Илья Дементьев, 2024, 96 kbps, MP3]

Глава 2
Э́лпис
До сих пор не могу привыкнуть к местному воздуху. Чуть больше кислорода, чуть выше атмосферное давление, но я чувствовал себя так, словно заполучил другое тело. В хорошем смысле. Энергии хоть отбавляй, а какие сны… Ну, то такое.
Вот и сейчас я тащил на волокуше оленью тушу, притом не первый километр, а даже одышки не было. И это не только со мной. Так чувствовали себя все переселенцы. Забавно вспоминать, как сильно я противился, когда мне впервые объявили, что я отобран для программы колонизации. К счастью, выбора у меня не было.
Странно, но исторически первопроходцами новых земель всегда были те, кому нет места в приличном обществе. Взять хоть Сибирь, хоть Америку. Наверное, это лучший способ гуманно избавиться от человека. Вроде как он жив, но больше никому не мешает. А то ещё и пользу какую принесёт.
* * *
— Теняев, на выход, — прозвучал строгий голос за тяжёлой металлической дверью.
Я отложил книгу, спрыгнул со шконки и привычно просунул руки в небольшое откидное оконце, которое служило порталом для подачи пищи. Запястья тут же сковало ледяными браслетами с острыми краями, а далее последовала команда «Лицом к стене», которую я безоговорочно исполнил.
Я хорошо знал этот путь, хоть и не был здесь частым гостем. Меня вели к начальнику тюрьмы, Хазиму́ллину Эльдару Шарифовичу.
Редкостный козлина, использующий всех и каждого на личную выгоду. Впрочем, кто ещё станет управлять отбросами общества? Нет, возможно, когда-то он был другим, но здесь, в застенках, встретить достойного человека — огромная редкость. А пообщавшись с теми, кто сделал добровольный выбор жить поперёк общества, сам невольно превратишься в волка. Слабые здесь не выживают.
— Проходим, — приказал надзиратель, разомкнув замок на разделительной решётке, и как только я пересёк барьер, строго добавил: — Лицом к стене.
Помню, ещё в детстве бабушка произносила странную фразу, смысл которой был мне тогда непонятен: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся». Кто же знал, что эти две напасти ворвутся в мою жизнь одновременно? И всё же я до последнего не верил, что судьба сделает крутое пике и стремительно отправит меня на самое дно.
Отца я лишился, когда мне было семь. Однако он ещё успел отдать меня в секцию по армейскому рукопашному. Само собой, мама желала мне иной жизни, она видела во мне музыканта или художника. Вот только я с первых занятий полюбил спорт. Да так сильно, что готов был тренироваться от рассвета и до заката. Уж чего-чего, а упорства мне было не занимать.
В десять я уже поставил на полку первый кубок, побив всех в рамках городских соревнований. Затем рядом встала награда за область, а ещё через год матери пришлось заказывать целый стеллаж, ибо количество достижений росло с каждым месяцем. И чем больше я побеждал, тем чаще меня заявляли на всевозможные мероприятия.
Мать, конечно, гордилась, но и переживать не прекращала. Каждый раз после очередных соревнований она пыталась направить мою энергию в другое, более мирное русло. Да где там? Я уже почувствовал вкус победы, и меня невозможно было остановить. И это я ещё молчу об уважении среди сверстников. Даже старшаки — и те не рисковали со мной связываться. Но то было детство. Беззаботное, сытое, окружённое материнским теплом и любовью.
Но чем старше я становился, тем сложнее казалась жизнь. Это только в кино талантливым бойцам открыты все двери, а деньги плывут в карман непрерывным потоком. На деле же всё гораздо сложнее. Чтобы попасть в высшую лигу ММА, приходится драться за копейки на любительских рингах. И нужно не просто побеждать, а уметь делать шоу, что тоже не всегда возможно. А ведь за каждый подобный бой необходимо заплатить некий взнос, который чаще всего превышает итоговый гонорар.
Но наиболее сложно в этой ситуации найти стабильную работу, которая позволила бы существовать и спокойно заниматься любимым делом. Как оказалось, предприниматели предпочитают не нанимать людей, чьи синяки и ссадины не успевают заживать. А потому — здравствуй, самый низкооплачиваемый труд!
Естественно, когда появилась уникальная возможность подзаработать на стороне, да к тому же используя отточенный за годы тренировок навык, я без малейших колебаний согласился.
Первый же подпольный (а, соответственно, и нелегальный) бой знатно поправил моё финансовое положение. После второго я уже окончательно уверился в том, что наконец-то нащупал верный путь. Ну а после третьего моя жизнь полетела под откос.
Если говорить о профессиональном ринге, то там возможность летального исхода каждого поединка сводится практически к нулю. Этому способствуют бесконечные медицинские освидетельствования. Плюс никто не позволит тебе драться спустя две недели от прошедшего боя, независимо от физического состояния. Ибо есть регламент, нарушать который никто не рискнёт. В этом основное отличие от подпольных соревнований. Здесь всем совершенно плевать, насколько боец готов к схватке и имеются ли у него противопоказания.
Одного точно удара было достаточно, чтобы противник отдал богу душу, а я оказался на скамье подсудимых. А дальше все мои достижения, кубки и награды окончательно меня закопали. Прокурор умудрился преподнести их в качестве отягчающих обстоятельств. Так и закончилась моя карьера, не успев как следует даже начаться.
Подумать только: двадцать пять лет строгого режима. Говорят, в начале двадцать первого века за подобное можно было обойтись всего десятью, а то и восьмёркой. Но в последние годы законы сильно ужесточились. А мне устроили показательную всенародную порку, чтоб другим неповадно было.
Ну а в день приговора я лишился матери, последнего близкого человека…
— Лицом к стене, — прозвучала привычная команда перед кабинетом начальника тюрьмы.
— Заводи, — раздался ледяной тон Хазимуллина.
Я перешагнул порог и замер у двери.
— Карасёв! — гаркнул Эльдар Шарифович. — Наручники сними.
Надзиратель молча исполнил приказ и снова скрылся за дверью. Налицо куча нарушений режима. Вопрос в другом: чего ради? Слишком уж широкий жест со стороны хозяина, а значит, ему что-то нужно.
— Присаживайся. — Начальник вежливо указал на стул.
Я выполнил просьбу, с каждой минутой удивляясь доброте «хозяина» к своей скромной персоне.
— Кто такой Гагарин, знаешь?
— Естественно, — ответил я.
— Естественно… — передразнил Эльдар. — Для вашего поколения это скорее нонсенс. Говорят, ты фантастикой интересуешься?
— Читаю, — односложно ответил я.
— Уже прогресс. Значит так, Теняев. Судьба решила дать тебе второй шанс… — Начальник намеренно не закончил фразу и сделал паузу, желая вовлечь меня в беседу.
— УДО? — сухо спросил я.
— Лучше, — растянул губы в улыбке Эльдар Шарифович. — У тебя есть возможность стать таким же, как Гагарин. Понимаешь, о чём я?
— Если честно, то не совсем.
— Ладно, это неважно, — поморщился Хазимуллин. — Поставь закорючку вот здесь, и с завтрашнего дня ты свободен.
— В смысле⁈ — Казалось, удивляться дальше уже некуда, но нет, разговор становился всё страннее.
— Ты на свободу хочешь?
— Смотря что я за это должен сделать? — усмехнулся я.
Я прекрасно знал, как здесь решались подобные вопросы и как часто обещание свободы заканчивалось удавкой на шее сокамерника.
— Молодец, не зря книжки читаешь, — похвалил меня Эльдар. — Как насчёт полететь в космос?
— Шутите?
— Я тебе что, клоун⁈ — ледяным тоном произнёс начальник тюрьмы.
— Тогда я не понимаю…
— Ты вообще в курсе новостей? Слышал, что в стране происходит?
— Вы о подготовке к великой экспансии?
— Верно.
— Но при чём здесь я?
— Так распорядилась судьба, — воздел палец Эльдар, а свободной рукой подтолкнул ко мне толстую стопку бумаг. — Подписывай.
— А если я не хочу? В чём смысл, если мне осталось семь лет?
— И что там тебя ждёт? Пока ты сидел, жизнь круто изменилась. Думаешь, там тебя встретит светлое будущее? Тебе самому не смешно? Кому нужен зэк на четвёртом десятке, к тому же без опыта работы? Ты же через месяц… ну максимум два снова загремишь за решётку. Вот только подобного предложения тебе больше не поступит.
— Может, я сам как-нибудь разберусь?
— А знаешь что? Забудь. — Хазимуллин подался вперёд и передвинул документы ближе к себе. — Я сделаю тебе одолжение. Помогу избежать ненужных хлопот с освобождением и очередной пропиской на зону. Тем более ты уже здесь привык, друзьями обзавёлся. А в следующем году по федеральной программе у нас ещё книг в библиотеке прибавится. Сиди на здоровье, а у меня помимо тебя кандидатов хватает.
— Постойте, я ведь не сказал «нет».
И хоть подобная тема была здесь редкостью, несогласных Эльдар Шарифович ломал быстро и с особой жестокостью. Однако к данному методу он прибегал только в самых крайних случаях. И до банального просто: убить одного заключённого и обвинить в его смерти другого. Всё: срок добавлен и желанная свобода растворилась, словно мираж. Чревато, конечно, в том числе и для самого Хазимуллина, но на что только не пойдёшь ради светлого будущего, особенно если оно лежит на счетах в зарубежном банке. Да ради этого можно потерпеть не только проверки, но даже прокуратуру.
— Я всё подпишу, — скрепя сердце, согласился я.