К2 / К2 - Телохранитель / The K2 [16/16] [Корея, 2016, романтика, политика, триллер, драма, HDTVRip] [RAW] [400p] + Sub Rus

В седьмой серии госпожа смеется часто, от чего-то вспомнился классический смех злодеек из старых аниме типа сейлор мун.

И вот зажёвывает герой Аньку под видом искусственного дыхания, а вокруг уже зрители в цивильном подсобрались, бдють, чтобы герой все правильно делал и не отлынивал. Шеф в парк едет, на измене орет: Скорую, вызовите скорую! А директор штаба из штаба ни в какую: Ишо чего? Добровольно сожрала, пусть лучше сдохнет. Ни-ни, только спецмаршрут в контору! А герой начинает догонять, что ни фига его поцелуи не живительные, Аньку трясет как грушу, может хоть так сработает. Шеф подоспел, Аньку впихнули на заднее сиденье, бибикалку включили и герой погнал во весь опор. И город снова подумал про ученья, но уже привыкать потиху начал. А пока герой крал славу у Шумахера, две девицы за окном постили Анькину физию в интернете, типа смотрите кого мы в Корее откопали, пока ее по всей Испании с фонарями ищут. Успели-таки деву в контору доставить и к аппаратам подключить. Наш герой немедля вдарился в страдашки и осознание собственного тупизма (ага! Белый пломбир, белый! И список всех аллергий и фобий на будущее), Анька же, когда в коматозе очередной сон про маму посмотрела, а в тоннель со светом не пустили, очухалась и вспомнила главное – как ее герой на лавке живительно лобызал.
Герой тем временем вектор претензий поменял, допрыгал до шефа и пристал к тому: Какого хрена?! Шеф: Погодь, тебя еще поимеют за неудавшуюся попытку суицида. Такой шанс был, а ты профукал! А привези мы ее в больницу – вообще всем каюк и в общую могилу. И вообще… Шо-та ты подозрительно разнюнился, тряпка. Хорош сопли на кулак наматывать, иди деву защищай. Ага, герой и пошел… Но моск еще не догнал, что сказкой тут и не пахнет, поэтому решил по душам пообщаться с лысым шибздиком, который (о чудо!) в курсе всех девиных проблем, но об этом никто не в курсе. И, кажется, он единственный, кто не боится в общей могиле оказаться. Выложил герою все как на духу: мамка в положении от кандидата замуж в Америку выскочила, а когда вернулась с дочей в подоле, кандидат уже мадам окучил, во власть рваться начал. Аньке по-любасу светят гробик, холмик и крестик, только мадам еще не решила когда.
А мадам занимается любимым делом – плетет макраме закулисно-политических интриг и оплетает ими дядьку интересной наружности. Подсунула ему компру на себя и клянчит ответку. Давай, говорит, все друг про друга знать, чтобы утопить при случае, а посему компра – железная гарантия. Я вашей партии, так и быть, продам мужа-кандидата-самовыдвиженца, а ты нам тоже вкусного чайку с тульскими пряниками – пару одолжений глобального масштаба. Но пока они так любезничали, к тайному месту (которое ни фига не тайное) подгребли опричники второго кандидата. Донесли, что мадама очередные козни строит, и у второго уже готов новый план по утоплению конгрессмена в дерьме. Последний тоже без дела не сидит, яро наступает на любимые грабли – теперь уже электорат за коленки голые щупает, пока тот ему личико кандидатское мазюкает перед встречей с избирателями.
Мадам на радостях, что все по плану, решила навестить Аньку в лазарете. У Аньки аж мову отняло, у героя тоже, все пошли вон за дверь, героя хотели еще дальше послать, но те двое, что у дверей околачивались и мадам охраняли, по его взгляду поняли (или по заводику вспомнили), что наш герой – хамло, все равно будет подслушивать под дверью и решили не связываться с дурным. Злодеиха «зашла» с комплиментов: Наряд в церкви одобряю, тянешь на ангела (жаль, что не дотянула), поёшь еще круче, но бросала б ты свои попытки с папаней увидеться. Папка знать тебя не желает, папки они все такие… Что твой, что мой – засранцы редкостные. А твой так вдвойне – вас с мамкой на политику променял. Не придет, не жди. Мамка твоя тоже та еще краля – алкоголичка и суицидница, шантажистка и ваааще… Не я мамку прикончила, а ты собственными руками. А я баба бедная, в смысле тоже нищасная!... И так она дивчине мозг пудрит, что даже у меня с ушей пудра посыпалась. У героя, видать, тоже. Он то ли просек, что у злодеихи на него теперь рука не поднимется, то ли просто вожжа под хвост попала, но он врубил еще один свой режим «чё хочу, то ворочу» и пошел в разнос. В палату ворвался с воплями: Мадам, кончайте ужо и без того болезных до истерики доводить! Выпроводил ее, деве наобещал папу доставить и свалил весь такой грозно-помпезный. Но функция не отключилась, а как всегда залипла и в этот раз основательно. Минимум на две серии.
Избиратели собираются на очередное шоу с предвыборными обещаниями. Охрана пропускает всех, кого не лень, ну и пропустила пятерых ну очень подозрительных в кепках. Никто их подозрительности не заметил, только герой, который решил тоже на кандидатскую тушку в этих кустах поохотиться. А тот коленок уже от души нащупался, драйв поймал и затирает избирателям за экономику и стабильность. А герой все подозревает и подозревает. В уши горилле заливает где и на каких местах они сидят, а горилла-имбецил пока еще ласково так: Не лезь! Но герою надо погеройствовать, аж неймется. Напал на одного, а это… Салага! И прочие представители парнокопытных с яйцемётами в руках. И тут герою наглядно продемонстрировали, что такое пиар по-корейски: конгрессмена свои же закидали яйцами, он утерся и тут же выдал, что яиц в харю ждал давно, и готов ради справедливости и мира во всем мире прийти в прокуратуру и поиграть в прозрачность: сам сдаться, если найдут чего коррупционного, а заодно пусть жениных родственничков-чеболей проверят на вшивость, может и у них чего найдут (вот в этом он ни капли не сомневается). Герой стоит в сторонке и ПРЕЗИРАЕТ – ему эти клоуны весь вечер на арене еще в диковинку, но до кандидата его презрение не долетает, тот мыслями уже повыше коленок щупает. Намного выше. В гримерку вломился, на ходу раздевается, гримерше тоже дан приказ до гола и в душик. Герой за выступами снаружи хоронится и вдруг наблюдает как охранник конгрессменский полуголому электорату шприц в ладошку кладет. То есть ничему потаскуна жизнь не учит – второй раз чуть на бабе не погорел. Но герой не дремлет там, за своим выступом: охраннику с девицей по черепушкам вдарил, кандидата за мокрые вихры и дёру. А план был такой: уже не просто с любовницей накрыть, а изнасилование приписать. Тут и полиция наготове с наручниками, Второй расстарался. Герой с кандидатом линяют, а стадо со всех сторон бежит, копытами гремит. Схлестнулись, пукалки повыхватывали, отношения выясняют – кто кого куда и как собирался насиловать и подставлять.
Герой затолкал потаскуна в машину и в лазарет к дочуре прёть прытко. Кому как, а у него план удался лучше некуда! Кандидат как узнал куда едут, так чуть не обкакался в одночасье и из машины на ходу не выпрыгнул. А герой такую ему лекцию вдул об отцовской ответственности, что сама мадам обзавидовалась бы умению в мозжечке ковыряться без анастезии. И главное ж давит на больное: доча ваша разнесчастная клубники от безнадеги налопалась, вас, неуважаемый, хотела свободным сделать. Кандидат соплями давится, на злодеиху всех собак вешает: Анютка-де заложница в ее когтях, а мне аж позарез в президенты надо, может тогда дочку отдадут невредимой. Главное сейчас лишнего не сболтнуть, а ты уж, милок, расстарайся, дочку защищай как самое дорогое. Ну, об этом героя дважды просить не надо, у него и так все режимы и функции на постоянке бесперебойно работают.
Кандидат к Анютке зашел, и на этот раз в нем Король Лир проснулся: руки заламывает над дочкой, прикидывается, что ни сном, ни духом про клубнику (типа не хотел я травить тебя, доченька), папочка скучал, папочка тебе мужа хорошего справит, как президентом станет, ты главное веруй, надейся и жди. Анька только песню затянула про злобную мадаму-убивицу и святую мамку-страдалицу, как папенька ей тут же: Доню, захлопнула бы ты свой хавальник, а? Бо сгорим же все синим пламенем. У меня тут роман со всей Кореей вскорости намечается, мне не до воспоминаний о прошлом. А от разговора про маму-шантажистку и «пааачиму папка ты не пришел раньше», вообще, как уж отвертелся. И тут до Анюты начинает медленно доходить, что не все из мадаминой пудры на мозгах детской присыпкой оказалось: и папочке в общем-то на нее положить было, и мамочка не такая уж и святая. И тут все взрыднули: кандидат от дочки улепетывает и мужественно слезы сдерживает, мадам, наблюдавшая мизансцену по камерам, истерикой давится «ах ты ж, козлина», Анька бурлит в кровати, герой вот-вот и… Конец 7-ой серии.