Отей, Даниэль / Auteuil, Daniel

Там с рекламой в начале фильма...

В начале.. Ничего, вырежем..

Думаю, если вырезать рекламу, то будет отлично!

Жаль, что нет пока пополнения переведенных фильмов с участием Отоя, поздних или ранних, любые бы хотелось посмотреть...

Чтобы обновить тему, нашла материал, он не совсем такой стоящий, как хотелось бы, но все-таки:
Искусство перевоплощения француза Даниэля Отоя
Автор: Эдите КЛАСОНЕ. Великая Эпоха (The Epoch Times) | 2010-07-04
Французский актер Даниэль Отой, отметивший в этом году свое 60-летие, один из наиболее знаменитых и высокооплачиваемых актеров Франции. Он известен своей удивительной способностью перевоплощаться из обаятельного простачка в страстного любовника. Впрочем, страстей хватало и в личной жизни актера …
Французские актеры Даниэль Отой и Жюльет Бинош на кинофестивале в Каннах в 2005 году. Фото: GERARD JULIEN/AFP/Getty Images)Французские актеры Даниэль Отой и Жюльет Бинош на кинофестивале в Каннах в 2005 году. Фото: GERARD JULIEN/AFP/Getty Images)
Начало
Даниэль Отой родился в семье французских оперных певцов в Алжире. Но Алжир остался лишь воспоминаниями детства Даниэля, так как семья вскоре переехала во французский Авиньон.
Творческая атмосфера, царящая в семье, с юных лет привила парню любовь к искусству, особенно к театру. Это побудило его после окончания школы отправиться в Париж для поступления в Академию национального драматического искусства. Но Отой не выдерживает вступительных экзаменов, и поступает в Школу актерского мастерства Флорана.
Свою первую роль Даниэль получает в возрасте 20 лет — он дебютирует на сцене Национального театра в спектакле «Ранним утром». Дебют его на киноэкранах состоялся шесть лет спустя, в фильме Жерара Пиреса «Берегите глаза».
Сверкающие грани таланта
Привлекательная внешность молодого актера, его неоспоримый талант и желание работать очень скоро обратила на него внимание многих кинорежиссеров. Актер снимался как в ролях негодяев, так и в ролях милых дурачков. Причем, первая популярность к Отою пришла благодаря комедийным ролям в таких фильмах, как «Придурки на каникулах» и «Миллион не деньги».
Но истинный вкус славы Даниэль Отой ощутил после выхода на экраны картины Клода Бери «Жан де Флоретт», где он работал бок обок с такими знаменитостями, как Ив Монтан и Жерар Депардье. За роль Юголена Отой был удостоен премии Сезар и премии Британской академии.
Ему охотно стали предлагать роли в фильмах различного жанра, теперь у актера появилась возможность работать с лучшими режиссерами. Он играл как в исторических кинолентах «Королева Марго», «Маркиз де Сад» и «Ласнер», так и в комедиях, например, в хорошо известных российскому зрителю фильмах Франсиса Вебера «Хамелеон» и «Дублер».
Всех просто потрясла эмоционально глубокая игра Даниэля Отоя в фильме Жако Ван Дормеля «День восьмой». За роль простого клерка Гарри, потерявшего жену и сына, Отой был удостоен серебряной премии на Каннском кинофестивале за лучшую мужскую роль. Еще один Сезар последовал за роль в фильме «Девушка на мосту».
Роковая «Нежная любовь»
Но любовь и страсть Отой не только изображал на экране, этого добра хватало и в личной жизни известного артиста. Название фильма, на съемки которого прибыл тогда еще 34-летний и вполне женатый актер Даниэль Отой, действительно стало пророческим, открывшим новую страницу в жизни актера, полную таких страстей, каких не всегда увидишь и в кино. Но все по порядку.
На съемках фильма «Нежная любовь» Даниэль впервые увидел 21-летнюю Эммануэль Беар. Несмотря на удачный брак с актрисой Анн Жуссе, Отой давно уже имел славу донжуана. Молодая, никому еще неизвестная Эммануэль своей красотой убила его наповал. К тому же, юная актриса казалась воплощением святой наивности — скромная, тихая, улыбчивая — она ежедневно кормила всю съемочную команду домашними пирожками собственного приготовления.
Беар покорно просила Отоя преподать ей несколько уроков актерского мастерства, и Даниэль предложил встретиться в номере отеля, чтобы вместе «поработать над ролью». Опытному знатоку женских сердец Даниэлю Отою она показалась весьма легкой и желанной добычей. Какого же было его удивление, когда при этой встрече главную роль на себя взяла Беар.
Она просто набросилась на Даниэля, который не мог очнуться от удивления, и поверить в свое счастье. С этого момента стал проявляться истинный нрав юной дебютантки. Вскоре всей съемочной группе стало понятно, что за маской наивной девушки скрывается целеустремленная, жестокая и беспощадная карьеристка.
Ее коллеги с ужасом вспоминают о том, как она пнула ногой беременную кошку, которая просто попалась ей под ноги. Некоторые актрисы рассказывали, что им приходилось отказываться от роли, которая приглянулась Беар, потому что им без конца звонили мужчины с угрозами. Чтобы достичь цели, то есть, стать звездой большого экрана, Беар была готова на все.
«Прелесть», скрытая под маской добродетели, вскоре открылась и Даниэлю Отою, жизнь которого превратилась в кошмар, отравленный ревностью. Эммануэль часто исчезала, не давая ему никаких объяснений. Ходили нескончаемые слухи о ее связях с другими мужчинами, о похождениях по клубам трансвеститов и кварталам с плохой репутацией, и в плохой компании.
Однако именно эта двойственность натуры Эммануэль притягивала Даниэля к ней все больше. Он решил бросить жену и маленькую дочь. О связи Отоя и Беар писала вся пресса, им предлагали сниматься в совместных проектах. Тогда Отой сыграл свою первую драматическую роль в фильме «Манон с источника», поразив всех своей убедительной и прочувствованной игрой. Сам актер считает, что это Беар научила его плакать и страдать.
В 1992 году у пары родилась дочь Нэлли, но и это не заставило Эммануэль остепениться. Все больше проявлялся ее скверный характер — она часто устраивала скандалы, и исчезала из дома по всякому поводу и без такового. Несмотря на это, год спустя они поженились.
В таком же духе продолжалось еще пару лет. Даниэль находил тысячу оправданий поведению своей молодой супруги и смиренно ждал, когда же она, наконец, «перебеситься» и захочет почувствовать уют собственного семейного очага. Но, когда Даниэль Отой узнал, что у его супруги есть любовник — молодой композитор — он просто молча ушел, и уже никогда к ней не вернулся.
Фильм с хорошим концом
Сама жизнь выдающегося актера Даниэля Отоя, действительно, напоминает увлекательный фильм с хорошим концом. Со временем, воспоминания прошлого все реже тревожили актера, но, когда это все же происходило, он наслаждался вниманием женщин, которого всегда было в достатке.
В 2006 году Отой снова женился на художнице-скульпторе Оди Амброджи.
В этом году Даниэль Отой попробовал свои силы и в роли режиссера и сценариста, поставив мелодраму La filled u puisatier, где сам также играет и главную роль.
Похоже, пережитые страсти актерскому мастерству пошли только на пользу. И вообще, все хорошо, что хорошо кончается.
http://www.epochtimes.ru/content/view/38760/63/

"Я все больше с пистолетом баловался"
...важно не имя, а встреча режиссера с актером.
Автор: Антон Долин
Сайт: Знаменитости
Даниэль Отой, которого сегодня считают одной из самых ярких звезд французского кино, дает интервью крайне редко. В Париже, где проходит седьмой фестиваль "Юнифранса", он представил сразу два фильма - криминальную драму «36, Набережная Ювелиров» и житейскую трагикомедию «Один остается, другой уходит».
- Что вам кажется важным, чтобы фильм получился?
- Тут много равнозначных, равновеликих факторов…
- Ну, к примеру, имя режиссера имеет для вас какое-то значение?
- Имя? Ни малейшего! Чихать я хотел на имя.
- Выходит, все равно, кто снимает фильм?
- Нет, это, напротив, очень важно. Просто важно не имя, а встреча режиссера с актером. Если меня заинтересует эта встреча, если покажется интригующей история, которую с моей помощью хочет поведать миру тот или иной режиссер, я дам свое согласие на участие в съемках.
- Какая встреча в вашей жизни была самой важной?
- Я не могу выделить одну из них, и дело тут не в моей вежливости. Просто у меня в жизни было много важных периодов. Был период под названием «Патрис Леконт», был «Андре Тешине», теперь вот, скажем, - «Клод Берри»… Каждый фильм - эпоха.
- Для меня, к примеру, такой эпохой становилась «Королева Марго» или «День восьмой».
- Да, и каждый из этих фильмов - эпоха. Все важны, без любого из них я был бы другим.
- Однако, в конечном счете, сюжет фильма вам кажется важнее, чем личность режиссера?
- Иногда важнее, иногда - нет. Не надо забывать, что и мы, актеры, кое-что для фильма делаем.
- В любом случае, примите мои поздравления с двумя столь различными и интересными работами!
- Спасибо. Вам понравилось?
- Да, «36, Набережная Ювелиров» производит довольно сильное впечатление, напоминает о старом французском и американском «фильм нуар».
- Очень хорошо, именно такое впечатление нам и хотелось произвести.
- Так что, это сплошная стилизация или есть под этим всем реальная основа?
- Куда реальнее! Режиссер Оливье Маршал много лет подряд сам проработал в криминальной полиции Парижа по указанному в названии фильма адресу. Практически все здесь - чистая правда. Вы заметили посвящение в финале? Так вот, речь идет о комиссаре, трагически погибшем при исполнении, который стал прототипом одного из главных героев фильма. А Оливье принимал в этих событиях непосредственное участие и знакомил меня с другими полицейскими, которым довелось все это пережить.
- Вы, когда снимались здесь, больше фантазировали или на самом деле учились, входили в образ?
- Ну, как вам сказать… Я все больше с пистолетом баловался, чем всерьез входил в роль. Хотя, конечно, одной фантазией было не обойтись.
- А каково было работать с Жераром Депардье, который рядом с вашим - насквозь положительным - персонажем сыграл прожженного злодея?
- Было здорово. Мы с Жераром уже и не упомнить сколько лет знакомы. Можно даже назвать нас друзьями. А сколько фильмов вместе переиграли!
- И как - проще или сложнее с таким хорошим другом играть смертельных врагов?
- Не скажу, что проще. Но определенно - веселее.
- Во втором фильме, «Один остается, другой уходит», у вас, как я понимаю, роль абсолютно противоположная?
- Да уж. Этот фильм - не то комедия, не то драма. История двух мужчин, которые влюбляются, но не решаются покинуть своих жен… Впрочем, зачем я вам рассказываю? Сами все увидите.
- Так что, выходит, что вы в одно время снимались в двух фильмах, играя персонажей с противоположными, взаимоисключающими характерами?
- Получается, что так.
- Что вам больше нравится - играть нечто абсолютно выдуманное или показывать на экране самого себя, выявлять собственные черты?
- Мне и то и другое нравится. Это неразделимо. Мне важно, чтобы фильм хорошим получился и чтобы публике понравился. Хотя, с другой стороны, я никогда не пытаюсь заранее просчитать, понравится это публике или нет.
- А сейчас вы где снимаетесь?
- В очень забавном фильме, я там переводчика играю. С грузинского. Учу целые тома текста на чистейшем грузинском языке. Название фильма еще точно не известно, и как режиссера зовут, я тоже забыл.
- В Москву на премьеру приедете?
- Почему нет? Я, кстати, был в Москве однажды, лет пятнадцать назад, на открытии одного из первых российских кинотеатров новейшего образца. Меня уже тогда удивило, сколько у меня в России поклонников. Надеюсь приехать еще раз.
http://www.peoples.ru/art/cinema/actor/daniel_auteuil/interview.html

Некоторые истории из своего детства Даниэль рассказывает в книге-пьесе «Il fait l’idiot à la chapelle!». В ней он с иронией описывает свои детские переживания.
Родился он 24 января 1950 года в столице Алжира, в семье французов. Родители его были актёрами оперетты и певцами. Маленький Даниэль с самых ранних лет узнал, что такое сцена и кулисы, атмосфера театра стала для него родной, и любовь к ней не могла не загореться в его сердце с самого начала его сознательной жизни. Анри и Ивонн, родители Даниэля, привезли мальчика в Авиньон, к бабушке с дедушкой (по отцовской линии). Именно в этом городе на юге Франциии прошло его детство и ранняя юность.
Бурная и насыщенная молодость — видно таков удел рождённых в пятидесятые. О, кто знает какие интригующие истории скрывают юношеские годы этого сложного характера. Даниэль не любит рассказывать об этом.
Шестедесятые были во Франции временем массовых волнений молодёжи. Левые настроения были в силе, Даниэль признавался, что троцкистские взгляды и его на какое-то время захлестнули. «Дед мой был старым членом коммунистической партии и, как я теперь уже понимаю, оказал на меня большое влияние в пору моей юности. Я ощущал себя этаким искателем приключений, коммунаром ХХ столетия. Я помню, как в мае 1968 года мы с друзьями пришли занимать корпус одного из факультетов университета в Авиньоне. На улицах были выстроены баррикады, шли стычки полиции с молодёжью… Неожиданно в аудиторию ворвался один из сторонников ультраправой организации и навёл на нас пистолет!». В тот раз всё обошлось без последствий, но к политике Даниэль очень скоро охладел.
Но опасных увлечений ему и без того хватало. Неосторожное вождение едва не стоило Даниэлю жизни. Он попал в очень серьёзную автомобильную аварию, некоторое время пробыл в коме. Его лицо серьёзно пострадало: именно этой аварии он обязан своим сломанным носом и некоторыми шрамами.
Рок-н-рол так же занимал в его жизни определенное место. Все болезни эпохи прошли сквозь пятидесятников, и самих их можно читать как открытую книгу, когда дело доходит до веяний времени. Даниэль пробовал себя в рок-музыке, он даже записал потом маленький альбом, назвав его, как и одну из милых песен, «Пусть жизнь простит меня» (Que la vie me pardonne). Но дальше этого не пошло… Почему?!
Да потому, что ещё посещая инженерный лицей Филиппа де Жерара в Авиньоне, Даниэль не переставал мечтать только о театре. Очень скоро он не выдержал и сорвался в Париж, где с жадностью слушал лекции по актерскому мастерству на драматических курсах Франсуа Флорана. О, это были азы, первые некрепкие шаги юноши к совершенству…
Но путь в Высшую национальную консерваторию драматического искусства был для него закрыт, она так и не дала шанса его отчаянным попыткам. Быть может, пение всё же не было его призванием…
Его парижская жизнь была не завидна. «Мне часто приходилось голодать. Переживать, мучиться от одиночества. Я из числа тех людей, которые способны существовать исключительно в коллективе, в группе. Оставшись один — я медленно гибну. У меня никогда не получалось репетировать в одиночестве, перед зеркалом…»,— признается он. Кто бы мог подумать, что такой на первый взгляд выдержанный человек может быть так зависим от окружения. Однако и компания намечалась отменная…
Французский театр менялся, в нем что-то происходило, что-то новое нарождалось взамен отжившего. В семидесятых наступило время Даниэля, время, когда он дебютировал в Национальном Народном Театре. Первой его пьесой была «Рано утром» (Early Morning). После этого театральная карьера Даниэля быстро пошла в гору. Он выступал в мюзикле «Godspell» — одной из многочисленных в то время вариаций на тему «Иисус Христос — суперзвезда». Затем играл наравне с уже именитыми актёрами в таких пьесах, как «Безумная из Шайо» (La folle de Chaillot) и «Apprends-moi, Céline». Но настоящим взрывом было его участие в пьесе «Привет» (Coup de chapeau) где он играл вместе с Франсуа Перье. За роль в этой постановке он удостоился театральной премии Жерара Филиппа 1979 года как лучший молодой актёр. К тому времени театр уже был не единственной отрадой в его жизни, он нашел ещё одну нишу, а вернее она нашла его…
Кинорежиссёр Жерар Перес обратил внимание на юношу именно в театре. Этот парень мог бы ему очень пригодиться! Есть у него одна задумка, важная для сюжета нового фильма «Агрессия» (L’agression, 1975). Даниэль, не раздумывая, соглашается и voilà — на экране его полтораминутный дебют, небольшая сцена с девушкой в кафе. Хотя он всего лишь создавал фон для Тринтиньяна и Катрин Денёв, а всё же приятно, да и для начала неплохо. Он поздно начал пробираться к величайшему из искусств. Оно капризно и малодоступно таким самоучкам, как он. Но ему не суждено было больше исчезнуть с киноэкрана…
Перес уже вцепился в парня мёртвой хваткой, виды у него были на Даниэля что ли?! В свой следующий фильм «Берегите глаза!» (Attention les yeux!, 1976) режиссёр взял его уже на более основательную роль. В фильме о том, как снимается кино, Даниэль получил роль помощника кинорежиссёра, снимающего порнофильм. Молодой человек здесь выглядел самым безобидным и невинным созданием, наравне с костюмершей, с которой у них по сюжету завязывается роман. Однако роман у него действительно завязался, но не с костюмершей, а с актрисой Анной Жозет, с которой у них ещё будут совместные работы, а пока… В 1978 она стала супругой Даниэля.
В «Берегите глаза!» Даниэль впервые поработал с чудесной группой актёров кафе-театра «Le Splendid»: Кристианом Клавье, Тьерри Лермиттом, Луи Бланом и Анимон. В дальнейшем он продолжал тесно сотрудничать с ними. Самой их замечательной работой можно считать фильм «Клара и симпатяги» (Clara et les Chics Types,1981). Там Даниэлю вновь досталась роль скромного парня, незадачливого полицейского и хорошего малого. Он вписался в этот радушный коллектив, и они по сей день дружат: единство, которое они приобрели тогда, не расшаталось со временем. Сейчас каждый из них — жемчужина французского кинематографа: и сам Даниэль, и Лермитт, и Жюньё, и Жозиан Баласко, и Клавье — но тогда они были просто молодыми актёрами, подающими надежды. А прежде всего — молодыми людьми. Из всех из них, по всей видимости, именно с Клавье у Даниэля сложилось наибольшее взаимопонимание, они близко дружат.
Конечно кино совершенно не похоже на театр. Даниэль начал поздно, начинал с трудом: первоначальным его уделом было собирать комедийные роли одну за другой. Он ещё не обрёл достаточной уверенности, он признавался, что одно неудобство значительно его стесняло: «В самом начале моей актёрской карьеры я больше всего страдал от того, что… потел. Пот лил с меня градом во время съемок. Не то от волнения, не то от жарких лучей софитов. Костюмерши носились как оголтелые: минут пять — и мне нужно было менять рубашку, в противном случае в кадре обязательно были бы видны влажные пятна у меня под мышками… Из-за этой вот физиологической особенности я серьёзно переживал! Позже мне удалось подобрать дезодорант, который значительно облегчил мне жизнь».
Венцом его комедийных работ в кино стали два глуповатых фильмах Клода Зиди — «Придурки на экзаменах» (Les sous-doués, 1980) и «Придурки на каникулах» (Les sous-doués en vacances, 1982). В них Даниэль воплотил образ Бебеля, очень изобретательного на всякие хулиганства и выходки молодого человека, настоящий магнит для приключений на пятую точку.
Но ему начинало надоедать это однообразие, он всё время стремился выйти на принципиально новый уровень. Не переставая работать в театре, он мечтал о серьёзной роли в кино. В фильме «Осведомитель» (L’indic,1983) его роль уже была не комедийной, но ироническо-драматической. Его полицейский Бертран совершенно безотчётно напоминает Рикса, героя Мела Гибсона из культового «Смертельного оружия», хотя вряд ли можно предположить, чтобы Мел мог копировать в этом своём кассовом образе Даниэля. Так или иначе, но Бертран не был чем-то решительно новым, и Даниэль продолжал свои поиски. «Иногда я соглашаюсь на роль, ещё не дочитав сценарий. Я всегда прежде руководствуюсь чутьём, а не расчётом, чувствами, а не знаниями. Могу даже не ознакомиться с произведением, по которому снимается фильм. Для меня важнее интуитивная импровизация, нежели осмысление».
В начале восьмидесятых на свет появляется Аврора, первая дочка Даниэля. Он всегда с особой нежностью относился к своим девочкам, уделяя им всё свободное время.
С середины восьмидесятых парус кино-карьеры Даниэля наполняется каким-то свежим ветром, который теперь дует в долгожданном направлении. На съемках картины «L’amour en douce» (1985) он встречается с актрисой Эммануэль Беар. Эта встреча была судьбоносной и для них самих и для их дальнейшей карьеры.
Режиссёр Клод Берри увидел в этой паре нечто подходящее и пригласил Даниэля и Эммануэль сниматься в дилогии, которую он задумал поставить по роману Марселя Паньоля. Две картины «Жан де Флоретт» (Jean de Florette,1986) и «Манон с источника» (Manon des sources,1986) связаны общим сюжетом и представляют как бы неразрывное повествование, но с некоторым временным перерывом. Сюжет в высшей степени драматичен и столь замысловат, что не поддаётся пересказу. Даниэль благоговейно работает рядом с великим Ивом Монтаном, с удовольствием снимается вместе с Жераром Депардье, который также уже добился признания зрителей. Перед Даниэлем стояла очень сложная задача. Его персонаж, Юголен, человек уродливой наружности, недалёкий, легко внушаемый, но не лишенный определенных положительных черт. Во второй части дилогии Даниэль дал этому образу просто феноменальное развитие. Любовь невзрачного и туповатого Юголена к красавице Манон преображает его. Даниэль прорисовывает свой персонаж, даёт ему жизнь. Его мучительные переживания, безумие, в которое низвергает его эта любовь, его раскаяние в содеянном зле и трагическая гибель — всё это захлёстывает зрителя, причиняет боль сопереживания, вызывает симпатию к несчастному безумцу. Несмотря на маститых коллег по съёмочной площадке, именно Даниэль в 1987 удостаивается «Сезара» за роль в дилогии. Его игра пленяет даже самых привередливых критиков. Это успех, безусловный успех!
Но помимо этого есть и ещё один успех. Парадоксально безответная любовь Юголена к Манон, героине Эммануэль Беар, в жизни оказывается далеко не безответной. Трудно было не влюбиться в неё по-настоящему, тем более имея возможность лицезреть её абсолютно обнаженной на съёмочной площадке. Но и Эммануэль дала Даниэлю понять, что у него есть все шансы. Назревал новый роман, который означал верный конец его браку.
Когда Даниэля спросили, в чем секрет его успеха у женщин, он ответил: «Наверное, женщины понимают, что я люблю их по-настоящему, что я ими восхищаюсь… Видимо, в пику современным нравам, в любви я очень постоянен».
Однако постоянство в понимании французов вещь не вполне однозначная. Оно, к примеру, не помешало ему всецело отдаться новому чувству и в 1987 развестись с Анн. Разводы и алименты для французов давно стали привычным явлением. Но это не означало, что Даниэль стал меньше любить свою малютку Аврору.
Брак с Эммануэль продлился двенадцать лет. «За время супружеской жизни мы прошли через всё — через страсть и ревность, мы успели устать друг от друга… Но это нам не помешало за время нашей совместной жизни сыграть вместе в четырех фильмах и в одной театральной пьесе». К поиску ролей они оба всегда относились очень ревностно. Даниэль признавал: "Актёр — это всегда эгоист. Ведь это основное кредо в нашем мастерстве: если хотя где-то, в глубине души, ты не считаешь себя самым гениальным, самым выдающимся актёром — тебе не за чем выходить на сцену! Режиссёр Клод Соте однажды позвонил нам домой, попал на меня. Я уже не помню, Эмманюэль пошла по магазинам или уехала к отцу, Ги Беару, он у неё известный композитор… Соте мне объявил, что собирается снимать «Сердце зимой». И что он мучается вот по какому поводу, он сказал мне: «Я снял бы и тебя и Эмманюэль, но мне не нужна супружеская чета на съемочной площадке… Я этого не люблю. Так что, надо выбрать между тобой и твоей женой». У меня замерло сердце, и я решительно сказал ему: «Так в чем же проблема, бери меня!». Видимо «доброжелатели» пересказали наш разговор Эмманюэль…".
В общем, этот брак изобиловал всевозможными перепадами и контрастами, но он как минимум подарил им обоим несколько прекрасных мгновений, а как максимум — в 1992 году ознаменовался рождением второй дочери Даниэля, Нелли, которую он любит ничуть не меньше Авроры.
С того момента, как драматический талант Даниэля быт признан и оценён по достоинству, актёр не упускал больше своего шанса. Любая его роль уникальна и неповторима. Он всегда разный, всё время новый, он не повторяется даже тогда, когда его герои — люди схожих типов. За исключением некоторых жестов и клеше, которые он привык использовать в большинстве случаев для выражения того или иного чувства — в его образах нет ничего общего. Его лицо и некоторые жесты видишь из картины в картину, но не устаёшь смотреть, потому что всё это — абсолютно разные люди, абсолютно! И хотя нет возможности здесь рассказать о всех его работах (их уже около сотни), об основных всё же обмолвимся.
Мировое киносообщество окончательно капитулировало перед талантом Даниэля после картины Жако Ван Дормеля «День восьмой» (Le huitième jour,1996), отмеченного особыми наградами Каннского кинофестиваля 1996 года. Роль банковского служащего Гари, в рушащуюся жизнь которого врывается Жорж (парень с болезнью Дауна) принесла Даниэлю «пальмовую ветвь» за лучшую мужскую роль. Фильм этот может напомнить «Человека дождя», но эмоциональное воздействие его сильнее и глубже. Неповторимая французская грань между смешным и трагичным, квинтэссенция драмы, смех сквозь слёзы и слёзы сквозь смех. Во многом производимым эффектом кино обязано дуэту актёра-дауна Паскаля Дюкенна с Даниэлем.
Самым кассовым успехом Даниэля считается лента «К бою!» (Le bossu,1997), ремейк знаменитого «Горбуна» с Жаном Маре. Но эта приключенческая лента во многом лучше оригинала. Здесь у Даниэля была возможность проявить как свой комедийный, так и свой драматический талант. Сам он признавался, что не раздумывая взялся за эту роль: «Я так и не пролистал ни разу роман Поля Феваля, который уже ставили раз семь. Мне был интересен сам этот персонаж, олицетворяющий мщение. И, конечно, владение шпагой. Перед съемками я полгода занимался фехтованием с преподавателем».
В 1998 году Даниэль с Эммануэль расстались. Не известно, что именно произошло между ними. Даниэль признавал: «Эммануэль не из числа тех, кто с легкостью позволяет себя приручить». Весь год он нигде не снимался: вероятнее всего этот разрыв был для него очень болезненным.
Но уже в следующем году он работал без устали. Он сыграл главную роль в «Девушка на мосту» Патриса Леконта.
Лента эта выполнена с таким профессионализмом и такой любовью, что стала культовой для многих. Главную женскую роль в картине сыграла Ванесса Паради, супруга Джонни Депа, талантливая и очаровательная актриса. Даниэль был её партнёром. Его персонаж — Габор — немолодой уже человек, метатель ножей, циркач, со сплошь чёрными, засасывающими в себя глазами. Он прекрасен с этими своими гипнотическим взглядом и орлиным профилем. Сразу же покоряют диалоги героев. И, конечно, большинство зрительниц приходит в восторг от этого мужчины, доставляющего наслаждение женщине не касаясь её, только бросая в неё ножи. Эта работа принесла Даниэлю второго «Сезара». Юголен и Габор, люди, между которыми пропасть, меж которыми нет ни малейшего сходства. Уродливый и несчастный Юголен и магнетически неотразимый Габор — две вершины таланта, а может даже и актёрского гения Даниэля. С этого момента он почти ежегодно номинировался на «Сезара», иногда даже за несколько ролей одновременно, но ни разу больше не удостаивался этой премии. Это отнюдь не означало, что он стал хуже работать, нет. Просто он занял свою нишу во французском кинематографе. И его уже никогда не называли иначе — только «лучший» говорили о нем. Да, он поздно начал, и когда-то был только фоном для звёзд, таких как Катрин Денёв, с которой потом он не раз играл в дуэте как равноправный партнёр. К концу девяностых Даниэль был состоявшимся и самым востребованным актёром французского кино.
А так же самым желанным гостем в англоязычных фильмах. Англичане и даже американцы уделили ему должное внимание. Фильмы «Потерянный сын» (The Lost Son,1999) и «Эскорт» (Mauvaise passe, 1999) были оценены по достоинству зрителями Великобритании и Штатов. В это время у Даниэля был роман с актрисой Марианн Деникур, скрасившей столь невыносимое для него одиночество. На вопросы о том, почему он избрал женщину, совершенно не похожую на его бывшую супругу, Беар, Даниэль отвечал как настоящий мужчина: "Я воздержусь здесь от сравнений: они все несовершенны, тем более если речь идет о любимых женщинах. С Мариан, как и с Эмманюэль, мы встретились на съёмочной площадке. Она играла мою помощницу в фильме «Переход к действию». Мы перешли к действию и теперь живем вместе…". Однако оформлять свои отношения пара не торопилась.
В отличие от своего героя Габора, Даниэль уверен, что на пятом десятке можно не только метать ножи, но и вполне успешно продолжать играть мужчин в полном расцвете сил, в том числе и в постельных сценах. И это весьма успешно удается ему и по сей день, откровенно говоря, он вовсе не торопится переходить к возрастным ролям. Мало того, что «за спиной», так сказать, «в тылу» у него, у Депардье, у актёров старой школы никого нет. Что-то будет с французским кинематографом завтра…
А пока он ещё может быть полезен отечественному кино в этом качестве, Даниэль активно включается в работу над картинами на актуальные социальные темы. Очень часто его героями становятся мужчины, впадающие в крайности кризиса среднего возраста. По всей видимости, эта проблема действительно существует в обществе, потому что таковы мужчины, которых он играет в «Эскорте», «Знаках страсти» (Petites coupures, 2003), «Странном преступлении» (Le prix du désir, 2004), «Один — уходит, другой — остаётся» (L’un reste, l’autre part, 2005) и, от части, в совсем новой экранизации романа Анны Говальда «Je l’aimais» (2009). Даниэль не стесняется говорить на «запретные» темы со зрителем. Как прежде он не сторонился персонажей, имевших не вполне очевидно традиционную ориентацию, так теперь он не опасается работать в картинах, повествующих о таких замалчиваемых социальных явлениях как «changisme» (шанжизм) — взаимном обмене супружеских пар партнёрами. Этому посвящена «Peindre ou faire l’amour» (2005) Арно и Жанны-Мари Ларьё. Даниэль и Сабин Азема в этой картине играют уже пожилую супружескую пару, которая неожиданно открывает для себя новый способ «освежить» свои отношения и прежде всего возродить к жизни эротическую их составляющую. Обмен партнёрами с молодой супружеской парой всего на одну ночь меняет их взгляд на мир, дает им надежду на продление активных лет жизни.
Конечно эстетам, людям с болезненно утонченным вкусом подобные откровенные сцены могут казаться отвратительными и вульгарными. Поклонникам же французского реализма, эротические опусы Даниэля, которому уже под шестьдесят, видятся вполне эстетичными и не вызывающими отторжения. Он ничуть не стыдится не своей утраченной формы, ни своих лет.
Даниэль Отой, 1999
Перейти
Даниэль Отой, 1999
Не так давно он сказал в интервью: «Я часто говорю себе: если ты слишком заморачиваешься — брось это! Я предпочитаю оставаться беззаботным». Это связано и с тем, что в жизни у него нет никаких проблем с женщинами: он по-прежнему любит их, умеет их любить и они отвечают ему взаимностью.
Доказательством этого служит новый поворот, произошедший в его личной жизни. Проводя отпуск на Корсике, он встретил художницу Од Амброжжи. Так на 56 году жизни Даниэль в третий раз связал себя узами брака с женщиной, которая покорила его с первого взгляда. Од всего на четыре года старше его дочери Авроры, но супруги уже исполнены счастливых ожиданий. К декабрю 2009 года у Даниэля, который не так давно стал дедушкой, должен родится долгожданный сын.
В
Перейти
кино, помимо ролей немолодых «героев-любовников», Даниэль особенно активно отдается сейчас двум типам ролей. Первый из них — это «герои нашего времени». Таковы честные полицейские, которых «ломает» система, в фильмах Оливье Маршала «Набережная Орфевр, 36» (36 Quai des Orfèvres, 2004) и «Случай в Марселе» (MR 73, 2008). А так же выделяющийся среди ролей Даниэля гангстер Гюстав Минда, последний «рыцарь» среди бандитов в фильме «Второе дыхание» (Le deuxième souffle, 2007), ремейке одноименной старой картины, снятом Аланом Карно. Второй тип, которому Даниэль охотно отдаёт предпочтение, это комедийные персонажи. Здесь пресловутая тема кризиса среднего возраста находит своё особое, ироническое выражение. Бесподобно обаятельны и милы его герои в фильмах «Шпионские страсти» (L’entente cordiale, 2006), где они с Кристианом Клавье хорошенько «тряхнули стариной»; в «Госте» (L’invité, 2007) — классической французской комедии с минимумом декораций и актёров; а так же в фильме «Нас двое» (La personne aux deux personnes, 2008) — весьма необычном дуэте с Аланом Шаба. Но самой свежей его работой в этом жанре является фильм о проблемах «переходного возраста» подростков. В картине «15 ans et demi» (2008) Даниэль сыграл отца девочки-подростка, который пытается найти общий язык со своей дочерью. Сам Даниэль признаётся, что проблема эта ему хорошо знакома: его младшая дочь как раз находится в том самом возрасте, когда он пытается искать к ней подход. Для поклонников французской комедии Даниэль всегда был и остается «золотой жилой».
Сегодня Даниэль как и прежде много работает в театре, где сам играет и режиссирует. Пробует себя в кинорежиссуре и собирается снимать ленту «La fille du puisatier» фактически одними своими усилиями. Проект исторической ленты «Le montespan», выход которой планировался уже в этом году, неожиданно был отдан под его патронаж, и теперь Даниэль решает проблемы, сопряженные со съёмками ленты.
Самый свежий фильм с ним, который, к сожалению, ни в коем виде не доступен русскому зрителю — это картина Забу Брейтман «Je l’aimais»(2009). Как уже было сказано выше — это экранизация романа Анны Гавальда «Я её любил, я его любила». Остается надеяться, что в скорости русский зритель сможет оценить эту и другие самые новые роли Даниэля Отоя — актёра, прочно занявшего своё место в авангарде современного французского кинематографа.
Автор статьи — Ланна Рыбакова©
http://www.rudata.ru/wiki/%D0%9E%D1%82%D0%BE%D0%B9,_%D0%94%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%8D%D0%BB%D1%8C

Даниэль Отей. Интервью журналу Studio, 2005 год
http://acteurs.ru/2009/11/03/daniel-otoj-intervyu-zhurnalu-studio-2005-god-2/#more-1528
Интервью приурочено к выходу на экраны фильма «Набережная Орфевр, 36»
ИНТЕРВЬЮ ВЕДЕТ Патрик Фабр
Патрик Фабр. Фильм Оливье Маршаля «Набережная Орфевр, 36» выходит на экраны. Вы нервничаете?
Даниель Отей. Конечно, я желаю фильму успеха, так как вложил в него не только себя, свою игру, но и деньги. Картина, мне кажется, получилась. Это французский полар, способный соперничать с аналогичными фильмами молодых: в нем современный звук, современное изображение. Оливье Маршаль не обновил жанр, но сумел сообщить необходимое качество — без этого жанровое кино, я уверен, просто не имеет права на существование. Выбирая роли, я стараюсь чередовать авторские картины с развлекательными, так что рассчитываю, что успех «Набережной» позволит мне сниматься в фильмах, создание которых всегда представляет определенные трудности. Могу даже признать, чего я больше всего боюсь: что ожидания публики не совпадут с тем, что мне хочется делать в кино.
Патрик Фабр. Вам, театральному актеру, когда вы работаете в кино, должно быть, не хватает прямого контакта со зрителем…
Даниель Отей. Больше всего не хватает зрителей в кинозале. Я считаю, что даже самые трудные фильмы должна посмотреть максимально широкая аудитория. И думать об этом надо всем — и авторам, и прокатчикам.
Патрик Фабр. Вы за один год снялись в нескольких картинах. «Наши друзья полицейские», «Цена желания», «Набережная Орфевр, 36», «Один уходит, другой остается», «Скрытое»… Не боитесь, что зритель устанет от вас?
Даниель Отей. Не думаю. Я стараюсь, чтобы были разные фильмы, совсем непохожие персонажи. Если бы я сыграл подряд в шести поларах, от меня бы точно устали. А так — после детектива я снялся в типично итальянской драме, потом в поларе, затем — в глубокой психологической, даже философской ленте. Стало быть, я не беспокоюсь о том, что наскучу публике самоповторами. К тому же я не очень засвечиваюсь в масс-медиа: не раздаю интервью направо и налево, не мелькаю на телевидении. Мне кажется, что так можно избежать зрительского отвращения к моей физиономии.
Знакомые даже иногда спрашивают у моих родителей: «Что делает ваш сын? Его что-то совсем не видно». (Смеется.) Действительно, я редко соглашаюсь на участие в телепередачах, предпочитаю бывать там, где можно поговорить о фильме, где я ощущаю интерес людей к нему, к моей роли, в более широком смысле — к кино, а не к моей персоне.
Патрик Фабр. Вам не скучно говорить о себе и своей профессии?
Даниель Отей. Боюсь, что нет. (Смеется.) Самое страшное, что это неисчерпаемая тема для разговора. Любой актер счастлив, если его приглашают для подробных расспросов. Впрочем, я умею держать дистанцию. И в отношениях с журналистами, и в отношениях с публикой.
Патрик Фабр. Двадцать лет назад вышел фильм «Жан де Флоретт», за который вы получили премию «Сезар». Он так сильно отразился на вашей карьере, что с тех пор вам часто поручают роли людей уязвимых, неблагополучных, как теперь в фильме Клода Берри «Один уходит, другой остается»…
Даниель Отей. Я не очень отдаю себе в этом отчет. Но я рад, что герои, которых я сыграл потом у Клода Соте, произвели еще большее впечатление на режиссеров, ибо мой Юголен из фильма Берри запутал всех. Подобного рода истерзанные, раздираемые противоречиями характеры представляют отличный материал для актера. Хотя я и должен признать, что вереница черных фильмов и драматических ролей, не оставляющих зрителю никакой надежды, немного мешала мне. Отсюда стремление чередовать разных героев, разные жанры, типы фильмов. Я старался, чтобы, несмотря на сходство с Юголеном, Даниель, мой герой из нового фильма Клода Берри, в чем-то существенном был другим.
В обеих картинах жизнь моих персонажей переворачивают драматические, даже трагические события, но у Юголена нет сил выжить после отказа Манон, тогда как Даниель может справиться с несчастьем (его сын парализован после катастрофы на мотоцикле) и снова обрести вкус к жизни.
Патрик Фабр. Как объяснил вам Клод Берри суть характера Даниеля, который мог бы называться Клодом?
Даниель Отей. Вы правы. И книга Берри «Автопортрет», и его сценарий, по которому снят фильм, основаны на событиях его собственной жизни, на личных переживаниях. Нас с Клодом связывают глубокое взаимное уважение, долгая дружба. Он даже может попросить меня пойти на самую нелепую телепередачу, если это нужно для картины. Так что играть Даниеля — Клода мне было не так уж сложно: я хорошо знаю этого человека.
Патрик Фабр. Можете ли вы сами судить, насколько вам удалась роль? Свойственна ли вам самокритика?
Даниель Отей. Я скорее всего хороший зритель. (Смеется.) Я хочу сказать, что на съемочной площадке я делаю все так, чтобы не надо было переснимать сцену. То есть добиваюсь хорошего результата на первом же дубле, чтобы не затягивать работу. Я выкладываюсь при этом основательно. И захожу настолько далеко, насколько позволяет ремесло. После этого все уже не зависит от меня. По возвращении домой я не стараюсь проиграть то, что снималось в течение смены. Мной владеет ощущение, что все сделано как надо. Я, подобно ремесленнику, сдал свою работу и больше к ней не возвращаюсь.
Патрик Фабр. Снимавшая вас в «Противнике» Николь Гарсиа рассказывает, что вы, не смущаясь, просите режиссера показать, как надо сыграть тот или иной эпизод.
Даниель Отей. Совершенно верно. Я предпочитаю вытащить режиссера на показ, если он способен на это, чем выслушивать объяснения, которые могут затянуться на десять минут. Когда говоришь: «Покажи сам», перед тобой открывается реальная возможность увидеть, понимает ли сам автор, чего он добивается от тебя. С Клодом Берри все было просто: мой герой находился передо мной.
Патрик Фабр. Как вам работалось с непрофессионалами, которые играли ваших сыновей? Приходилось ли подходить к сценам с ними как-то иначе, чем ко всем остальным?
Даниель Отой. Ребята были на своем месте, перед ними не стояла проблема что-то изображать. Они были тут, и всё! По-моему, это и создало ощущение, что на экране — правда жизни. А вот мне всегда приходится сохранять дистанцию. Я играю, я поддерживаю контакт с режиссером и камерой на ринге, которым является съемочная площадка. Именно эта полифункциональность мне больше всего интересна в том деле, которым я занимаюсь.
Патрик Фабр. И так было с самого начала карьеры?
Даниель Отей. Поначалу хочешь стать актером, сам не зная, зачем делаешь все, чтобы этого добиться. Только когда добиваешься своего, начинаешь задумываться, насколько твое существование связано с работой, и тогда учишься, понимая ее место и значение, сопрягать ее с собственной личностью, с личной жизнью… Тут нет никакой шизофрении: я не тот человек, который играет и живет, я тот, кто живет и играет. Сниматься мне совершенно необходимо. И становится все более необходимо.
Патрик Фабр. Поэтому вы снимаетесь в двух-трех фильмах в год?
Даниель Отой. Да, и так было всегда. Съемки фильма занимают три месяца. Если бы я снимался раз в год, у меня оставалось бы девять месяцев безделья, ну не могу же я делать детей все время! (Смеется.)
Патрик Фабр. Когда вы почувствовали себя актером?
Даниель Отей. Мне было двадцать лет, и меня взяли в театр ТНП, которым тогда руководил Жорж Вильсон. Мне вручили пропуск, на котором было написано слово «актер». С этого все и началось. А кто еще скажет вам, что вы актер? Никто. Между этой профессией и мной нет барьеров, это просто способ жить. Я снимаюсь не ради карьеры, а потому что любая новая работа поддерживает во мне огонь. Ходить на съемку, ощущать жизнь на съемочной площадке, видеть игру всех, кто рядом, испытывать волнение, страх перед ролью, партнером, режиссером — все это потрясающе…
Патрик Фабр. Вы всегда испытываете страх перед ролью?
Даниель Отей. Да. И чем дальше, тем больше. Важно ощущать в себе и страх, и уверенность. Я прихожу на съемку без всякого готового решения. Ибо по опыту знаю, что та сцена, о которой много думаешь, все равно будет снята иначе. Я, стало быть, чувствую себя открытым и готовым ко всему. Что и обеспечивает мне огромную свободу действий. Но к этому приходишь не сразу. В по-следнее время я чувствую себя абсолютно свободным в своей профессии, в игре. Больше ни слова, а то еще скажут, что я претенциозный. Но я свободный человек.
Патрик Фабр. Правда ли, что вы читаете сценарий один раз?
Даниель Отей. Чтобы дать согласие, большего и не требуется. Готовясь к съемке, я сценарий перечитываю и довольно быстро начинаю понимать, как будет развиваться действие, как его монтировать… Я люблю работать, когда знаю, где будет стоять камера. Не терплю репетиций без камеры.
Патрик Фабр. Ваш опыт не вызывает желания самому заняться режиссурой?
Даниель Отой. Нет.
Патрик Фабр. Сознаете ли вы значение того, что сделали для французского кино?
Даниель Отей. Я сознаю, что пора передать эстафету молодым, как когда-то ее передали мне. Ну не то чтобы: «Слушай, займи мое место!» Речь о том, чтобы передать без утайки и со всей доброжелательностью мои знания, опыт, предложив: «Сыграем-ка вместе». Я знаю трудности и секреты профессии, ее проблемы, знаю, как мешает отсутствие веры в себя, знаю, что путь молодого артиста труден. Все это и называется опытом, и все это позволяет мне легко общаться с людьми других поколений. При общении с начинающими актерами, которые не прочь тебя слегка подтолкнуть, многому учишься сам.
Я чувствителен к тому, что они признают меня старшим и готовы поучиться у меня, но и сам понимаю, что они многому меня учат.
Патрик Фабр. С популярностью приходят деньги. Способны ли вы отказаться от большого гонорара ради того, чтобы сняться в интересном фильме?
Даниель Отей. Я никогда не отказывался от съемок, когда мне не могли предложить высокий гонорар. Небольшой бюджет меня ничуть не смущает (скажем, даже если мне меньше заплатят, я все равно получу проценты со сборов). Важнее всего сняться в интересной роли. На все остальное мне плевать! В молодости я занимался профессией вообще за гроши…
Патрик Фабр. Можете ли вы сегодня сказать, что осуществились ваши актер-ские мечты?
Даниель Отей. Да. В какой-то степени удалась великолепная карьера. Но я никогда не смогу остановиться…
Патрик Фабр. Вы верный человек, если судить по тому, что вы снялись у Боба Свейма в картине «Наши друзья полицейские» спустя двадцать пять лет после «Ночи в Сен-Жермен-де-Пре»…
Даниель Отей. Мне нравится снова работать с людьми, у которых мне было когда-то приятно сниматься. Актерская профессия куда менее поверхностна, чем принято думать. Жизнь разлучает нас, но можно возобновить прерванный десять лет назад разговор. Дружба похожа на головоломку, решение которой всегда преподносит неожиданный подарок — встречу, теплое общение, связь на многие годы. Мне это по душе.
Патрик Фабр. Когда вы сталкиваетесь с бывшим партнером — как, например, с Жераром Депардье в «Набережной Орфевр, 36», — используете ли вы опыт вашего общего прошлого при создании образа героя?
Даниель Отей. Конечно! Я всегда думаю о правдивости героя для зрителя. Мне нравится наша с Жераром история двух полицейских, которые начинали вместе: зритель легко сопереживает нам, вспоминая нашу первую встречу в фильме «Жан де Флоретт».
Патрик Фабр. Вам по-прежнему легко раствориться в роли?
Даниель Отей. Легко, очень легко.
Патрик Фабр. И вы не испытываете при этом боли?
Даниель Отей. Да это просто невозможно — каждый раз страдать так же, как твой герой! С годами я научился бороться со всеми видами стрессов и со всем, что мешает работе.
Патрик Фабр. Вам приходилось отказываться от ролей из-за деспотичного характера режиссера?
Даниель Отой. Да, случалось.
Патрик Фабр. Жалеете об этом?
Даниель Отей. Нет. Я жалею лишь о том, что невозвратно. Скажем, мне не дали роль Мюссе в театре, когда я был молод. Великие роли из мирового сценического репертуара можно будет еще когда-нибудь сыграть. Некоторые хотя бы. У меня есть время.
Патрик Фабр. После съемок в «Скрытом» Михаэля Ханеке вы собираетесь сниматься в двух комедиях. Не для того ли, чтобы отойти от недавно сыгранных драм?
Даниель Отей. Мне надо зарядиться энергией другого рода, отличной от той, что питала работу Ханеке. Я позволяю себе это удовольствие. Тем более что в последнее время мне перестали предлагать комедийные роли, очевидно, полагая, что я не соглашусь. Меня это нервировало. Люди считают, что они все знают о нас, актерах, о том, что мы можем, в чем чувствуем себя хорошо, а в чем плохо… Вот эта зависимость… Из-за нее актер чувствует свою уязвимость. Неприятно знать, что нужно каждый раз доказывать свое право делать то, что ты можешь и любишь делать.
Патрик Фабр. Николь Гарсиа сказала о вас: «Самую большую опасность для него представляют сценаристы и режиссеры: может выясниться, что им не хватает таланта, чтобы предложить ему достойные его роли».
Даниель Отей (смеется). В тот день, когда это выяснится, я стану режиссером!
Studio, 2005, janvier, № 208
Перевод с французского А. Брагинского
Опубликовано в журнале «Искусство кино», 2005, № 9

Жаль, на нашем треккере нет пополнений из новых фильмов с участием Даниеля Отоя, а их очень бы хотелось посмотреть!

Basya Basevich
Могу дать на французском. Переводить абсолютно нет времени.

pyatakov67, если дадите на французском, буду благодарна! Хотя, конечно же, хотелось бы посмотреть с переводом, на что надежды не теряю. Вам же заранее сердечное спасибо за возможность посмотреть в оригинале!

Моя стихия - действие, а не размышление
http://www.peoples.ru/art/cinema/actor/daniel_auteuil/interview.html
Сегодня Даниэль Отой во французском кино не просто «один из популярных актеров», он персона номер один. Этот его статус подтверждают сразу несколько фильмов за сезон (с двумя из них он участвовал в конкурсе Каннского фестиваля) - от жанровой полицейской драмы «Набережная Орфевр, 36» до изощренного арт-триллера «Скрытое», который выйдет на российские экраны завтра.
- Вас не смущает, не сбивает с толку, что в течение сравнительно небольшого срока вы играете совершенно разных персонажей?
В этом – основа моей работы, перемены такого типа меня не смущают. Между съемками у меня неминуемо есть перерывы, а если вы видите разные фильмы с моим участием подряд – тем лучше вы можете оценить мою способность к перевоплощению! (Смеется.) Моя мечта – выглядеть одинаково убедительно в «Скрытом» Михаэля Ханеке и «народной» комедии Франсиса Вебера, в которой я снимаюсь сейчас.
- Вы снимаетесь очень много. За год только я видел четыре фильма с вашим участием, и, кстати, при всех различиях кое-что их объединяет: три из них в разной форме рассказывают о семейных проблемах.
- Лично я делаю выбор фильма, в котором буду сниматься, не руководствуясь сюжетом или социальной составляющей. Меня интересует прежде всего личность режиссера. Или актера, или актрисы, с которыми мне предстоит работать. Я снялся в нескольких фильмах за этот год, и личность автора в каждом из них резко отличается от остальных.
- Что вас так привлекло в Михаэле Ханеке?
- Он для меня – идеальный режиссер. Он верит в меня настолько, что не забрасывает меня нелепыми указаниями, что и как играть. Он ничего не объясняет, он дает минимум советов и просто снимает.
- «Скрытое» - фильм беспокойный и беспокоящий, неуютный. А вы сами по натуре – беспокойный человек?
- Я странная смесь. Во время работы я очень спокоен и сконцентрирован, за редчайшими исключениями. Но внутри я просто весь бурлю, весь горю от счастья. Так меня радует моя профессия, в которую я влюблен, которой я одержим. Конечно, в личной жизни все несколько иначе. Иногда накатывает тоска, не обходится без фобий. Например, боюсь авиаперелетов.
- Ну, в Канны вы можете ездить и на поезде. Или на машине. Кстати, здесь вас можно встретить практически каждый год, здесь вас награждали. Это как-то изменило вашу профессиональную жизнь?
- Никак. Разве что в том, что теперь с каждым приездом в Канны я ощущаю себя все более расслабленно. Кроме того, годы идут и хочется, наконец, получить еще один приз (смеется).
- Вы серьезно говорите?
- Да нет, ничего я не хочу. Сначала я думаю о фильме. Например, «Скрытое» - мощный, сильный, неординарный фильм. Это Михаэль Ханеке снял «Скрытое», все призы нужно отдать ему, а не мне.
- Ханеке сказал, что у него нет объяснения тому, чем кончается фильм. А у вас?
- А у меня – есть! Я думаю, что и у него есть, что все под контролем. Просто вам он не сказал. По-моему, видеокассеты были записаны двумя мальчиками, сыновьями главных героев. К тому же нервный срыв сына моего героя, Пьеро, не мог иметь такого простого объяснения, как то, которое дает Ханеке.
- Кстати, а своя теория насчет Жоржа, вашего персонажа в «Скрытом», у вас тоже есть? Что это за человек?
- Сначала я поставил себя на его место. Ты живешь, работаешь, любишь свою работу, прожил пятьдесят пять лет – а это мой возраст, - за которые тебе не стыдно. И вдруг случается нечто, и ты будто лишаешься всего. Что тогда с тобой случится? Для большинства людей такая ситуация ведет к глубокой депрессии, которая, по сути, становится началом старости. Возраст – важная тема.
- Неплохой способ бороться с наступающими годами – выбор профессии актера, которая располагает людей к тому, чтобы выглядеть и чувствовать себя моложе.
- Да, я всю жизнь говорю себе, как же правильно я сделал, что не послушал родителей и пошел в актеры. Впрочем, я уже и не помню, куда меня хотели отдать папа с мамой.
- О завершении карьеры, значит, не задумываетесь?
- А с какой стати? Предположим, я занимался бы тяжелым изнурительным физическим трудом. Скажем, работал бы на заводе или в Макдоналдсе, продавал бы гамбургеры или сидел бы на кассе в супермаркете. В этом случае нормально было бы мечтать о пенсии и свободе. Но если ты любишь свою работу? Когда я был молод, я был готов сам заплатить за то, чтобы мне дали играть в театре и кино. Теперь платят мне, и я этому рад.
- Вернуться назад, в молодые годы, не хочется?
- Ностальгия меня не интересует. Прошлое умерло, его больше нет, и мне на прошлое наплевать. Опыт научил меня наслаждаться настоящим, ценить мгновение и не думать ни о будущем, ни о прошлом. Я функционирую, работаю. Моя стихия – действие, а не размышление о нем. Быть может, если бы я задумался о своих действиях, то пришел бы в ужас. Потому и не задумываюсь.
- А как же «кризис среднего возраста»?
- Я его давным-давно пережил. Он у меня рано наступил. Когда мне было 44 года, я жил в Бельгии. Мы все знаем… ну, вы-то еще не знаете, но узнаете, поверьте мне! Так вот, мы знаем, что 44 – возраст по-настоящему молодого человека. Но я говорил себе: «Боже, скоро уже 50, ничего себе, всего шесть лет остается пожить!» Но теперь мне 55, и я счастлив, и молод. И с нетерпением жду наступающих лет.
- Было у вас такое, что вам самому очень хочется сняться в каком-то фильме и вы первый обращаетесь к режиссеру и предлагаетесь ему?
- Никогда. Во-первых, я слишком горд для этого. Во-вторых, судьба актера – это зависеть от желаний других. Если у режиссера нет желания отдать роль мне, эта роль мне не нужна. Поверьте, я знаю, о чем говорю. Но свою личную свободу я тоже ценю, и после того, как мне предложили роль, а я на нее согласился, я сам думаю над тем, как ее играть и что для этого делать.
- А в театре?
- Театр – другое дело, есть масса классических ролей, которые меня притягивают. Ричард III, например. Правда, я уже не уверен, что это моя собственная идея: мне ее внушили поклонники.
- Сирано де Бержерака не хотели бы сыграть?
- Да нет, для этого я слишком стар. Это идеальный персонаж для молодого актера, а играют его, как правило, старики. 80 процентов репертуара должны быть запрещены таким, как я, поскольку написаны для молодых! А лично для меня, повторю, важнее всего личность режиссера. И в театре тоже. Например, с Михаэлем Ханеке мы должны были сделать вместе «Дядю Ваню» для Зальцбургского фестиваля, но это, к сожалению, не состоялось.
- Насколько для вас важна реакция публики на то, как вы выглядите?
- Очень важна! Я стараюсь выглядеть красивым и представительным, чтобы всем было приятно на меня смотреть (смеется). Правда, чаще все-таки в жизни, чем на экране. Одно время я снимался в Великобритании и чувствовал себя очень странно: на улицах меня никто не узнавал. Потом начали все-таки узнавать, но держались очень деликатно. Как выяснилось позднее, меня приняли за Роберта Де Ниро (смеется).
- Эротический шлейф, неизбежный для популярного актера, для вас – в порядке вещей?
- Разумеется! Популярные актеры – именно киноактеры, а не театральные – обладают особенной привлекательностью для поклонников, это давно известно. Мы, актеры, вне зависимости от пола, привлекаем остальных как самки. Но ведь и профессия актера – дело животное, не терпящее рефлексии и требующее включения инстинктов.
- Последний вопрос: что за орден приколот у вас к лацкану пиджака?
- Его мне вручил министр культуры Франции, я теперь – кавалер Ордена за особые заслуги перед государством.
- И каково быть кавалером?
- Долго им пробыть у меня не получается: слезаю с лошади и дальше иду пешком.

Basya Basevich
Le Brio (2017)
Les Naufrages (2016) - классная комедь, вполне понятная и без перевода.

pyatakov67
Большое спасибо за ссылки! К Les Naufrages есть турецкие сабы. Если их отгуглить, то смотреть вполне можно.

pyatakov67! Сердечное Вам спасибо!

dimmm2v
Вообще я рассчитываю, будучи в Париже в начале июля, купить там диск на бульваре Сан-Мишель, там несколько букинистических магазинчиков с недорогими DVD, по 2-3 евро..На диске есть фр. сабы.

Опубликовано в журнале:
«Урал» 2002, №6
Андрей Плахов
Франсуа Озон: глоток озона. Основной актер
Фрагмент
http://magazines.russ.ru/ural/2002/6/plah-pr.html
И все же сравнительно недавно такой “основной актер” во Франции появился. Его зовут Даниэль Отой, и уже совсем недавно мы встретились с ним в Париже. Он не похож на Трентинтяна ни по стилю игры, ни тем более внешне. Однако психофизическое сходство все же есть.
Как и Трентиньян, Отой, лицедействуя, преодолел свою скованность и застенчивость, но остался сдержанным человеком, не способным фонтанировать на людях. Оба, не будучи красавцами, чрезвычайно нравятся хорошеньким женщинам. Оба сочетают в себе твердость и мягкость, мужественность и беззащитность. Москвичи запомнили Отоя по фильму “Французская женщина”: он играл не слишком счастливого мужа Эмманюэль Беар; кстати, подобную роль он сыграл с ней и в жизни.
Возраст неумолим: Трентиньян появляется на экране все реже. Зато Отой, вошедший в свою лучшую пору, снимается беспрерывно. И каждая роль поразительно не похожа на другую. Одна — суровая и трагическая: в фильме “Вдова с острова Сан-Пьер” Отой играет начальника тюрьмы, который сам идет на казнь, но отказывается убить осужденного на смерть преступника, влюбленного в его жену. В “Эскорте” блещет скорее комедийным дарованием: его герой преодолевает возрастной кризис, отправившись в Лондон и заделавшись “мужчиной по вызову”. Наконец, в фильме “Сад” воплощается в образ скандально знаменитого маркиза.
— Как вам удается за короткое время побывать в столь разных шкурах?
— Это профессия. Например, я мало знал о маркизе де Саде. Начал работу с чтения его писем, остановился, кажется, на 31-м. Уже тогда понял, что в этом характере много темных пятен. В каждом человеке живут причудливые фантазии и инстинктивные чувства. Актер отличается тем, что присваивает себе свойства персонажа. Я должен был сделать характер де Сада “моим собственным”, хотя и сохранить его в историческом контексте. Я понимал, что это фикция, а не документальный фильм, и искал свою собственную правду. Подсознательно играл роль, которая совпадает с моей идеальной личностью, но, понимая реальный зазор между ними, старался никогда не ставить жирную точку.
— В каком жанре вы чувствуете себя комфортнее?
— Для меня неважно, комедия это или триллер. Всегда играю историю парня, который борется с искушениями и каверзами жизни. Предпочитаю интровертных персонажей, но случается играть и других. Мои герои часто фрустрированы, ранены любовью или жизненными неудачами. Но есть среди них и очень сильные.
— Был ли у вас свой “крестный отец” в кинематографе?
— В самом начале карьеры никакого крестного отца не было. Потом я встретил Клода Берри, который пригласил меня сниматься в картине “Жан де Флоретт”. Участие в большой костюмной постановке сразу дало толчок моей карьере. Но главным стал Клод Соте: с ним я встретился случайно и дружил тринадцать лет, вплоть до его смерти. Соте — большой мастер, и он многому научил меня, помог найти идентичный характер. Он дал мне силу — или извлек ее изнутри меня. Я и сегодня, когда решаю какую-то сложную актерскую задачу, спрашиваю себя, понравилось ли бы это Клоду. Один из фильмов, который мы вместе сделали, вдохновлен романом Лермонтова “Герой нашего времени”.
В дни, когда записывалось это интервью, весь Париж смотрел еще один фильм с Отоем — комедию “Шкаф” Франсиса Вебера (в России ее вскоре выпустили под названием “Хамелеон”). Отой играет неудачника, который, дабы предотвратить увольнение с работы, притворяется гомосексуалистом. Сатира на политическую корректность привлекла ведущих французских мастеров комедийного жанра. Среди них и Жерар Депардье в роли махрового гомофоба. Но именно Отой, не обладая вроде бы ни харизмой, ни особой колоритностью, оказался сегодня незаменим.
Символична уже первая сцена фильма: к юбилею фирмы делают коллективную фотографию, и только герой Отоя не помещается в кадр. Его выталкивают в буквальном и переносном смысле; его воспринимают как серую тоскливую личность. Точно так же к нему относятся жена и сын: впору бросаться с балкона. Но стоит ему объявить себя “голубым” — как он становится интересен всем. Как говорит одна из сослуживиц, “мы думали, что он зануда, а ведь он перверт”.
— Вашего героя в фильме “Шкаф” увольняют с работы. Вам, самому снимающемуся актеру, похоже, потерять работу не грозит.
— Напрасно вы так думаете. Страхи, неуверенность в будущем преследуют меня так же, как других. Но я бы хотел остаться актером так долго, как только это возможно.
Даниэль Отой — из тех редчайших универсальных профессионалов, которые способны сыграть и шкаф, и скелет в шкафу. Таких скелетов у него у самого хватает. Точно так же как у Трентиньяна. Недаром тот говорил: “Персонаж не должен быть сделан из одного куска, он должен обладать глубокой двойственностью — той двойственностью, которой обладает актер в реальной жизни. Я не отрицаю своих несовершенств, то есть того зла, которое я несу в себе, как и любой человек”. Недаром Эрик Ромер считал Трентиньяна “настоящим Раскольниковым” и “персонажем в духе Достоевского”. Отой, не случайно упомянувший Лермонтова, тоже из тех немногих французских актеров, кто работает не столько на технике, сколько на “темных глубинах” — даже если фильм сделан в жанре анекдота.
— Что вы как актер думаете о международной ситуации французского кино? Не собираетесь, как Депардье, играть в англоязычных фильмах?
— За границей вы смотрите лучшие французские фильмы, и у вас есть свой имидж, своя идея, что такое французское кино. Для нас оно выглядит иначе. И иногда полезно выйти за пределы своей “квартиры”, глотнуть свежего воздуха. Я с удовольствием сыграл по-английски в фильме “Эскорт”. Но все-таки я играл француза, занесенного судьбою в Лондон. И никогда не стану играть того, кем я по большому счету не являюсь.

Фиг вам.. Обеднел магазинчик.. Смог только найти себе диск Кемпинг-3, а вообще с новинками по дешёвым ценам слабовато.. Правда, я там был в воскресенье, и из трёх возможных, работал только один магазинчик..

Даниэль Отой: “События во Франции — проблема родителей”
(IMG:http://www.mk.ru/numbers/1946/p-7-1.jpg)
Во Франции Даниэль Отой — звезда номер один. Потому что играет много и ему интересно все. “Скрытое” Михаэля Ханеке, “Девушка на мосту” и “Вдова с острова Сен-Пьер” Патриса Леконта, “Хамелеон” Франсиса Вебера, “Набережная Орфевр, 36” Оливье Маршала. Мсье Отой согласился поговорить с корреспондентом “МК” по телефону о своем последнем фильме “Один уходит — другой остается” Клода Берри и о тонкостях мужского характера, о соперничестве с Жераром Депардье и даже о последних событиях во Франции.
Но заранее предупредил: ни слова о личной жизни. Кстати, когда-то Отой два года был женат на признанной красавице французского кино Эммануэль Беар.
— Кто-то из критиков по поводу фильма Клода Берри “Один уходит — другой остается” сказал, что он показал “образ мужчины, существа привязчивого и непостоянного”. Согласны?
— Да, мужчины именно такие — непостоянные и привязчивые одновременно. Более того, мужчины очень расчетливы. Они принимают решения исключительно исходя из собственного блага и выгоды. И могут сделать многое, чтобы потом быть счастливыми. Но нельзя всех мерить этими принципами. Мужчины очень разные...
Да и женщины не лучше. Для многих людей чувство долга — весьма условное понятие. Очень многие люди живут по своим правилам, которые не имеют ничего общего с общепринятой моралью. Но фильм вообще-то не о мужчинах и их моделях поведения, а о смелости жить и совершать поступки.
— Клод Берри не отрицает, что в его картине много автобиографических моментов. Что интереснее — жизнь или кино?
— Да, в основе фильма есть несколько автобиографических эпизодов из жизни режиссера. Но эти истории сильно изменены, в жизни он потерял сына. В фильме, как вы помните, сын жив. Таким образом, превратившись в сценарий, эти эпизоды перестали быть частью его жизни. Более того, кино помогло режиссеру. Вдохновляясь событиями своей жизни, Клоду удалось “воскресить” людей, которые умерли. В кино все гораздо легче, чем в реальности. Невозможное возможно.
— В вашей жизни были случаи, когда вы были готовы все бросить?
— Да. Иногда я задумываюсь: не бросить ли все это? Но потом понимаю, что не стоит. Моя жизнь круто менялась несколько раз, и мне приходилось делать выбор. Это не так просто и совсем не так интересно, как выглядит в кино.
— Можете ли вы сказать, что этот фильм мог бы быть историей вашей жизни?
— Спасибо, нет! Мне бы не хотелось, чтобы моя жизнь была столь трагичной.
— Вы работали в этой ленте со звездами — Натали Бай, Шарлоттой Гинсбур, Пьером Ардити. Уживались на площадке?
— Да, все вышло прекрасно! Но с Натали Бай и Пьером Ардити у меня не оказалось, к сожалению, общих сцен. Натали Бай — вот с кем бы я с удовольствием поработал!
— В детективе “Набережная Орфевр, 36” вы соперничаете с героем Жерара Депардье. В реальной жизни у вас нет такого соперничества?
— Нет, потому что мы совершенно разные, даже по физическим параметрам. И поэтому у нас совершенно разные амплуа. Соперничество возможно между персонажами одних габаритов, а мы диаметрально противоположные. (Смеется.) Но если серьезно: соперничества просто не может быть. Да и в жизни мы очень разные. Жерар — экстраверт, я, напротив, очень закрытый, интравертный человек.
— Вы согласны с Михаэлем Ханеке, когда он говорит, что “Скрытое” — не столько про искупление, сколько про невозможность интеллектуалов решить проблемы?
— Я считаю, “Скрытое” — фильм-искупление. Истоки алжирской проблемы, о которой идет там речь, события 1963 года во Франции, когда полиция разогнала демонстрацию эмигрантов. Сегодняшние события — факт социальной жизни французов и факт социальной жизни эмигрантов. И еще произошедшее недавно — во многом проблема родителей, которые не в состоянии уделять своим детям достаточно внимания и объяснить им, что жечь машины для развлечения не нужно. В этом ключе фильм Михаэля, пусть даже и ориентированный на проблемы прошлого, очень актуален. Но он снял не социальный фильм, его герои — люди думающие и неглупые, хотя знание и не помогает им справиться со своими проблемами. Тут я абсолютно согласен с Ханеке.
— Вы играете в фильмах самых разных жанров. Считаете, что не у каждого актера должно быть амплуа?
— Я снимаюсь везде и без разбору. Может ли актер выбирать себе амплуа и одинаково хорошо работать в разных амплуа? Это вопрос актерского везения. У меня нет конкретного амплуа, я везде разный и легко перевоплощаюсь. Никогда не замыкаюсь внутри определенного стиля или жанра. Везде нахожу возможность быть интересным. К тому же я обожаю эксперименты. В данный момент я везде, во всех проектах — будь то комедия, драма или боевик, — снимаюсь с одинаковым удовольствием. Люблю играть, люблю камеру, для меня любая работа — источник энергии, и не важно, снимаюсь я у Ханеке или в комедии.
— Сейчас во Франции появляется очень много фильмов просто из чувства протеста по отношению к засилью Голливуда. Как вы считаете, такое соревнование правильно?
— На подобные фильмы большой спрос, и они занимают нишу качественного недорогого кино. К тому же они часто оказываются весьма неплохими. Публика и во Франции, и в мире вправе выбирать, что им смотреть, если надоела голливудская продукция. Наличие выбора — уже хорошо. Людей больше не вынуждают смотреть только голливудское кино. И тех, кто выбирает наше кино, очень много — миллионы.
— В России вас считают воплощением истинного француза...
— О, это очень приятно! Да, я, наверное, и есть типичный француз. Но, мне кажется, это было бы еще очевиднее, если бы я снялся в каком-нибудь русском фильме.
— А как вы переживаете славу?
— Я совершенно спокойно отношусь к своей известности, иногда даже она меня очень защищала. Но стараюсь ее не замечать в обычной жизни. Я живу, у меня есть дети, ответственность и так далее. Я очень интегрирован в жизнь, и мне это нравится, я социально активный человек, читаю газеты, интересуюсь тем, что происходит вокруг. Что касается славы, то об этом говорить пока рано — подобные темы будут уместны после моей смерти. Успех — да. Я успешный человек. И я этот успех заслужил!

Появились англ. сабы. Не знаю, как по таймингу, но по смыслу подходят.

Даниэль Отой: «Я — частица конструктора. Я — кусок ткани!»
http://www.belcanto.ru/02103105.html
31.10.2002 в 12:07
Даниэль Отой
Нынче в прессе очень популярны споры: надо ли сегодняшнему герою походить на прежнего, классического? Или он может махнуть рукой на традиции и делать абсолютно новое кино? Даниэль Отой — один из тех, кто наиболее рьяно выступает за реформу нынешнего французского кинематографа. Он — один из самых непростых актеров современного французского кино. Поклонники и знатоки шестидесятых годов, тоскующие по отхлынувшей «Новой волне», с радостью узнают в нем Жан-Пьера Лео — любимейшего героя Франсуа Трюффо, печального Арлекина 60-х, склонного к сентиментальным рассуждениям о временах, которые никогда не наступят.
— Я не уверен, что похож на Жан-Пьера Лео. Или на Трюффо. Или на кого-то из «шестидесятников». Я не думаю, что мы обязаны походить на них. Весна сменяет зиму, и кто будет вспоминать об этой зиме? Потом прошлое вообще отвлекает от настоящего. Это ненужные сантименты, грусть, ностальгия. Катрин Денёв когда-то очень точно заметила: «Мы думаем, что рожаем детей, чтобы воспитывать их и радоваться. А на самом деле только рефлексируем и ищем в них сходство с нашей юностью, дабы не утратить ее навсегда».
— Немного странное утверждение для женщины, имеющей детей...
— Не думаю, поскольку она — актриса. А следовательно, мыслит уже чуточку шиворот-навыворот. Да и дети в ее представлении — все то, что рождает артистическая душа и плоть. Артист редко называет вещи своими именами и позволяет себе буквально выражать мысли. Все мы инфернальны. Инфантильны. Слегка убоги.
— Хорошо вы отзываетесь о себе и себе подобных!
— Да, в общем, хорошо. С гордостью. Мне нравится быть актером. Человеком, на которого показывают пальцем. А артист — убогое существо. Не существо даже, материя. Раскроенная на куски. Из нее лепят. Шьют. Шьют — более точное слово.
— Погодите про материю. Давайте, если можно, вернемся к предыдущему вопросу: вы говорили про то, что непохожи на Жан-Пьера Лео.
— Нет, не похож. У меня другое лицо. И другое имя. Я не испытываю радости, если меня сравнивают с другим кумиром. Я сам не стремлюсь к подобной роли. Более того, я не очень люблю Жан-Пьера Лео. Он напоминает мне полотна импрессионистов — чуть размытые, чуть печальные, чуть предзакатные. Я иной. И кино сейчас иное. Оно жестче, динамичнее. Оно вряд ли вспоминает про Жана-Пьера Лео. Другое дело, что французский кинематограф жестокость выражает по-другому. Мы не проливаем кровь. Не едим в кадре друг друга. Наша жестокость печальна. И драматична. Мы начинаем ненавидеть друг друга от собственного бессилия.
— Я не очень понимаю, что вы имеете в виду. Что такое печальная жестокость?
— Нечто абсолютно французское. Если американец вышибает из себе подобного кишки походя, одной левой, то наш соотечественник выпускает кишки из ближнего долго, фигурально, и правой, и левой. И ненавидит при этом себя, как и врага. За то, что жизнь у него не сложилась, талант не востребован. И любовь предала. Заметьте, американец пришьет героя за плохо припаркованную машину. Француз побрезгует. А прибьет якобы за преданную любовь. И все это без ненависти на лице, с печальной улыбкой. Я, конечно, немного утрирую. Другое дело, что французское кино — очень стильное. Печальная стильность — это на самом деле очень круто!
— Вы тоже всегда печальны на экране. Кстати, вы начали говорить про материю, про кусок ткани, из которой шьют артиста. Так я вас понял? По-моему, это звучит несколько вульгарно?
— Можно искать синонимы. Просто я не подобрал более точных. Материя. Ткань. Пластилин. Детали конструктора. Все перечисленное составляет сущность. Да нет, не сущность. Саму актерскую плоть. Актер должен быть готов к тому, чтобы его собирали из кусочков. Атомов. Молекул. Частичек. Как инвалида, вытащенного из-под автомобильных колес.
— И это должен делать, безусловно, режиссер?
— Безусловно. За что Франсуа Трюффо, упомянутый нами, так любил Жан-Пьера Лео? За то, что тот сумел стать его alter ego. Он научился понимать мэтра не с полуслова. С полумысли. То есть до того, как слово слетало с губ. Вот пример идеального союза режиссера и актера. Актер только тогда станет великим, когда признает за мэтром право называть его — актера — детальками конструктора!
— Однако есть множество примеров, когда актеры как раз и восставали против режиссерского диктата.
— Уверяю вас: все это временная истерика. Результат усталости. Я тоже как-то стал учить Клода Соте, как ему выставлять свет на съемочной площадке фильма «Несколько дней со мной». Потом мне показалось, что он требует от меня излишней вычурности в некоторых сценах. А потом как-то утром я проснулся и понял: он хочет снять отличное кино, а я ему мешаю. И он снял хорошее кино. И про меня в этом фильме говорили много и хорошо. Спор с режиссерами — удел в основном капризных барышень. Кстати, актрисы типа Эммануэль Беар и Изабель Юппер на съемочной площадке демонстрируют железобетонное законопослушание! Они могут изначально не согласиться на роль. Но коли ими приняты правила игры, они играют по правилам!
Беседу вел Питер Рен

В сети в оригинале появился фильм Amoureux de ma femme. Отой в качестве режиссера и исполнителя одной из главных ролей. Также в главных ролях Жерар Депардье и Адриана Угарте. По-моему замечательная комедия. Надеюсь, что кто-нибудь переведет.

Очень хотелось бы увидеть новые фильмы с участием Даниеля Отоя! Но все-таки лучше, конечно же все. Хотя пока остается уповать, что появится возможность посмотреть хотя бы один!

Сердечное спасибо, Silence_me!

Можно перекрасить: От имени моей дочери BDRip

pyatakov67, спасибо! И с праздником Вас и всех нас - с 14-летием нашего rutrecker!

Когда же появится перевод к хотя бы одному из новых фильмов с участием Даниеля Отоя?! С надеждой и упованием на такую возможность!

Скоро в России выйдет "Без семьи".
--------------------------------- На кошаре вас услышали. Кто-то опять получит 777 рублей на игровой счет
А ходит-то народ в театр на "Дядю Ваню"
--------------------------------- Стучите и вам (может быть) откроют! Отправляю вам персональную ссылку на этот фильм в ЛС.

Silence_mer
У кошар слишком большие уши!
............
Скачал-глянул-удалил! Это вообще суррогат какой-то. Дубляж с экранки с пропусками в переводе. Лучше дождаться нормального варианта.

Мои действия были аналогичны. Провалы в дубляже были глотком чистого воздуха Во всяком случае, киношка действительно очень милая.