[Краеведение] Летопись Калужская от отдаленных времен до 1841 года. Составил В. В. Ханыков. Сообщил архимандрит Леонид. / Лѣтопись Калужская отъ отдаленныхъ временъ до 1841 года. Составилъ В. В. Ханыковъ. Сообщилъ архимандритъ Леонидъ [1878, PDF, RUS]

Часть первая. Отъ неизвѣстныхъ временъ до того, какъ начала Калуга упоминаться въ Исторіи.
Часть II. Отъ наименованія Калуги Епархіальнымъ городомъ до учрежденія въ ней Провинціи.
Часть III. Отъ образованія Калужской провинціи.
Приложенiя. Предметы лѣтописи по азбучному порядку.

Список замеченных опечаток
Стр. 6: "Въ 1238 году <...> даже женъ и младецевъ <...>"
Стр. 10: "Въ 1388 году <...> Бороск <...>"
Стр. 20: "Въ 1480 году <...> оставались безъ посдѣдствій."
Стр. 21: "Въ 1494 году <...> мирный договоръ, по кокорому <...>"
Стр. 22: "Въ 1500 году <...> Окого сего 1500 года <...>"
Стр. 36: "Въ 1562 году <...> цсъ Лифляндами." (В публикации 1877: "съ Лифляндцами.")
Стр. 44: "1608 года <...> межлу Козельскомъ и Мещовскомъ <...>"
Стр. 53, сноска 38: "<...> Лѣоп. о мятежахъ <...>"
Стр. 56: "Въ 1617 году <...> Князя Димитрія Михайловича Пажарскаго <...>"
Стр. 57: "Въ томъ же 1617 году <...> Послѣ тото <...>"
Стр. 61, сноска 41: "<...> болѣе лактей <...>"
Два раза пронумерованы сноски 41 и 42. После второй 42-ой сразу идёт 45-ая сноска.
Стр. 62: "Въ 1647 году <...> каменно-Троицкой соборъ, <...>" (В публикации 1877: "каменной
Троицкой соборъ")
Стр. 63: "Въ томъ же 1649 году <...> dуку приложилъ." (В публикации 1877: "руку приложилъ.")
Стр. 64: "Въ 1655 году <...> Нижній Новгорокъ <...>"
Стр. 68: "Въ 1704 году между прочими Заоцкили городами <...>"
Стр. 70: "Въ 1732 и 1733 годахъ въ Калугѣ ... купцы лѣсовъ, Свѣчниковъ и Масляниковъ <...>" (Ссылка на 112 стр. не верна.)
Стр. 71: "Въ томъ же 1748 году <...> въ сельцѣ Тинысовѣ." (Правильно - Тинковѣ.)
Стр. 72: "Калуга старая, <...> рѣчкою Березуйною <...>" (Правильно - Березуйкою.)
Стр. 72: "12. Въ Тарусѣ есть земляное городище и на рѣчкѣ Мынегѣ <...>" (Правильно - Мышегѣ.)
Стр. 78: "Изъ всѣхъ 12 городовъ <...> потоженныхъ, <...> Граждаже <...>"
Стр. 78, сноска 46: "XIII. Бибиковъ <...> 1331, <...>"
Стр. 83, сноска 51: "1654, 1655 и 1656 годахъ <...> Калужкой и Кiевскй <...>" (В публикации 1877: "Калужской и Кiевской") (Правильно - Калужкой и Кiевкой.)
Стр. 86, сноска 54: "VII. Григорій Постниковъ <...> Члена Св. Сидода <...>"
Стр. 88: "Въ описаніи царства <...> вкусными стердями." (Возможно, имеется в виду "стерлядь".)
Стр. 90: "Въ число пожертвованій отъ Калужскаго дворянста, <...>"
Стр. 100: "Въ томъ же 1816 году <...> мувжескаго пола <...>"
Стр. 113: "Въ селѣ Добрискомъ." (Правильно - Добринскомъ.)
Стр. 115: "3. <...> остатокъ яаыческаго повѣрья <...>"
В разделе "Предметы лѣтописи по азбучному порядку":
"Голодъ или доровизна на хлѣбъ въ Калугѣ";
"Давидъ инонъ Боровскій";
"Желѣзные заводы ... въ Таруссомъ.";
"Заводы сахарные ... въ Кагугѣ";
"Кишка Литовской ... вторгаетя въ Московскія волости";
"Козельская Столпицкая засѣка 1941.", "Кучково оело (Москва)" (В публикации 1877: "село");
"Лихвинка рѣка и Лихвинъ городъ" (отсылка к 1264 году, но абзаца с таким годом нет);
"Польскіе Конфедераты привеены въ Калугу";
"Таруссая Епархія почетная";
"Калужской губерни";
есть несколько отсылок к 1841, но в основном тексте этот год не упоминается.

ПРИЧАСТНЫЕ К СОЗДАНИЮ «ЛЕТОПИСИ»Сноски в [] сделаны автором раздачи.
Среди обилия опубликованных исторических материалов «Летопись Калужская» является пока единственным систематизированным научным трудом, отражающим в хронологической последовательности массу событий и фактов из далекого прошлого земли Калужской. Конечно, она не может служить эталоном в точности их изложения, и, как всякий документ, содержит в себе моменты, нуждающиеся в уточнении, разъяснении или как развитии. Но краткость и лаконичность ее повествования как раз и есть тот своеобразный трамплин, от которого в своих краеведческих занятиях оттолкнется любой — будь то безусый школьник или маститый исследователь.
Долгое время в кругах специалистов создателем «Летописи» считался академик С. В. Руссов, а В. Ханыков и архимандрит Леонид (Л. А. Кавелин) определялись к ней в отдаленном, даже случайном отношении. Таково, в частности, мнение и В. И. Безъязычного, активно интересовавшегося ее авторством в 60-х гг. XX века[1].
Годы прошедшего десятилетия внесли коррективы в толкование поднимаемого вопроса и заставилипо-иному представить как сам процесс рождения «Летописи», так и характер причастности к ней упомянутых личностей. Знакомство же с вехами их жизненного пути послужит нам дополнительной помощью в определении места каждого.
Степан Васильевич Руссов (1770—21.03.1842) родился в селе Сухиненки (Репнино)[2] Калужского уезда в семье пономаря церкви Успения Пресвятой Богородицы. Обучался сначала в Калужской, а потом в Троицкой (в Лавре) духовных семинариях, откуда по повелению Екатерины II в числе других студентов был направлен в Петербургскую учительскую семинарию. Закончив ее, несколько лет учительствовал в Пензенской губернии, где был замечен местным директором экономии Зубовым (дядей известного екатерининского фаворита Платона Зубова) и переведен в казенную палату «для установления бухгалтерии по казенным винокуренным заводам». Пензенский вице-губернатор князь И. И. Долгоруков поручил Степану Руссову одновременно вести всю канцелярскую переписку палаты «с высшим начальством».
В начале 1797 года С. В. Руссов переезжает в Петербург и поступает работать чиновником «при обер-прокурорских делах временного апелляционного департамента». Затем был помощником М. М. Сперанского в канцелярии генерал-губернатора князя А. Б. Куракина. Этот период является началом его литературной деятельности. Хвалебной одой, посвященной Павлу I, Руссов обратил на себя внимание не только непосредственного начальства, но и самого императора. Незамедлительно последовало повышение по службе, и автор оды несколько месяцев работает директором народных училищ Курской губернии, после чего вновь возвращается в Петербург к прежней должности.
В феврале 1801 года Степана Васильевича переводят секретарем провиантской экспедиции и представляют к чину надворного советника. Все, казалось бы, складывается благополучно, но... через полгода его ожидает неприятность.
Прямой и принципиальный по натуре, Руссов однажды отказывается визировать незаконный документ. Не помогает и приказание генерал-провиантмейстера. В итоге «виновный» отдан под суд.
Пока шло разбирательство, отстраненный от дел С. В. Руссов занимается исследованием жизни И. Голикова, первого учредителя российско-американской компании, и издает его биографию, заработав на этом 5000 рублей.
Закончились судебные передряги, и оправданный Руссов назначается секретарем сената в общем временном собрании, а вскоре – прокурором Житомира. Побывав проездом на родной Калужской земле, он на «голиковские» деньги покупает небольшую деревню Якшино (Выползово)[3] в пяти верстах от Калуги, на р. Яченке, «составлявшую впоследствии единственное его достояние».
В Житомире, тогдашнем центре Волынской губернии, С. В. Руссов впервые увлекся научной деятельностью, итогом которой стали «Волынские записки» (1807). Историческое описание Волынской губернии, а также работы по словесности и русскому языку доброжелательно встретили в научных кругах. Вскоре его избирают членом Общества истории и древностей российских при Московском университете.
После трехлетнего житомирского прокурорства Степана Васильевича перемещают на обер-секретарскую должность в 7-й московский сенат департамента, а добросовестная служба в нем вознаграждается орденом св. Владимира 4-й степени. Тогда же сорокалетний ученый становится членом Московского общества истории и древностей.
Во время Отечественной войны 1812 года Руссова вместе с делами московского сената переводят сначала в Нижний Новгород, а затем в Казань, где местное Общество любителей отечественной словесности избрало его своим членом.
По возвращении с сенатом в Москву у Руссова вновь происходит неприятность по службе. Подчиненные чиновники допустили погрешность в работе, и Степана Васильевича «за грубые объяснения» вторично отстраняют от должности и отдают под суд. Заступаются московский военный генерал-губернатор и обер-прокурор, но это не помогает, и дело поступает в государственный Совет. Хотя в дальнейшем невиновность полностью доказана, Совет выносит решение: «впредь не определять Руссова ни к каким делам».
Некоторое время спустя Александр I «всемилостивейше прощает Руссова и разрешает ему опять поступить на службу», но время идет, а места «помилованный» не находит.
В обстановке создавшейся неопределенности Руссов в 1819 году вместе со знакомым помещиком отправляется путешествовать по Европе. Природная любознательность в сочетании с неутомимым трудолюбием, а также вкус удовлетворения от итогов научной работы заставляют его теперь по-иному распределять предоставленное время. Странствуя, он «обозрел все знаменитейшие музеи и библиотеки, исходил места, где происходили битвы в минувшие войны Наполеона 1-го».
Возвратившись из-за границы. Степан Васильевич окончательно порывает с чиновничьей службой и полностью отдается литературной и научной деятельности. Багаж полученных впечатлений от зарубежной поездки воплощается в «Путешественные записки или взгляд на Европу» и «Отрывок из путешествий по Европе» (1825).
Энергично и плодовито он штурмует разные отрасли знаний. Научные труды следуют один за другим: «Обозрение критики Ходаковского на историю Карамзина», где Руссов одним из первых защитил творение Н. М. Карамзина от нападок его противников; «Варяжские законы, перевод с латинского с примечаниями» (1824); «Опыт об идолах, Владимиром в Киеве поставленных» (1824); «Похвала патестам (английской обуви), с приобщением словарика всех обувей древних» (1824); «Историческое розыскание о дочерях Ярослава» (1824); «Калей-докустикон, музыкальное упражнение для составления 214 миллионов вальсов, перевод с франц.» (1824); «О Корсунских воротах» (1825); «Словарь российских писательниц» (1826); «Российско-славянский словарь» (1826)... Вот далеко не полный перечень трудов С. В. Руссова в те годы.
Отечество приобрело в его лице не только «примечательного и трудолюбивого исторического исследователя», но и человека «глубокой учености...», как справедливо в свое время заметил академик Н. М. Погодин, обратив внимание на многоликое дарование С. В. Руссова.
Но Степан Васильевич был не только историк-творец. В своих исследованиях он боролся и отстаивал чистоту отечественной истории, подтверждением чему являются его последующие труды: «Опыт о подлинности Несторовской летописи» (1830): «Замечания на бранчливую статью против Малороссийской истории Д. Н. Бантыш-Каменского» (1831); «О подлинности «Слова о полку Игореве» (1834)...
8 декабря 1834 года президент Российской Академии, наук А. С. Шишков обратился к членам Академии с предложением избрать в её действительные члены Степана Васильевича Руссова. Академики единогласно поддержали своего президента. Еще через год его избрали в члены комитета по подготовке к изданию нового «Российского словаря».
Последние свои годы Руссов жил в Петербурге. Отошел от научной деятельности и перестал публиковаться. Быстро забытый почти всеми, он умирает, оставив после себя огромное научное наследие. Не было надгробных речей и некрологов в траурных рамках, даже на его родной Калужской земле.
Среди массы неопубликованных работ С. В. Руссова, к сожалению, дошедших до нас лишь в перечне, некоторые были бы особенно интересны для калужан. В первую очередь это — «История Калужской губернии, отчизны руссов». Другие сами говорят о диапазоне его познаний: «История русской нумизматики», «Словарь словарей», «Хронология всех орденов европейских», «Литовская история», «Славянская мифология» и другие, одни названия которых волнуют наши воображения и позволяют судить о бесценности утраченного.
Читатель согласится, что С. В. Руссов достоин был бы быть и автором «Летописи Калужской»!
Однако несколько лет назад произошел случай, который не то чтобы поколебал уверенность в авторстве «Летописи», а скорее — внес сумятицу и наделал немало шума среди знатоков местной истории... В руках сотруднике Калужского областного краеведческого музея оказалась объёмистая рукописная книга. Титульный лист гласил: «Летопись Калужская, собранная Степаном Руссовым. Принадлежит Владимиру Яковлевичу Ханыкову и приложена его именная печать». Естественно, возникли вопросы. Кто такой В. Я. Ханыков? Как у него оказалась руссовская рукопись? Тем более, что даже беглого сличения текстов с печатным изданием было достаточно, чтобы убедиться в их однообразии.
Познакомимся с родом Ханыковых и постараемся ответить на возникшие вопросы.
Документы Герольдии и дворянские гербовники говорят: «Фамилия Ханыковых происходит от выехавшего в Рязань к великому князю Олегу Рязанскому из Большой Орды мужа честна именем Салажмира, а по крещении названого Иваном. Великий князь выдал за него в супружество сестру свою родную — княжну Настасью и пожаловал ему вотчину. У сего Ивана бы правнук Тимофей Константинов, прозванный Ханык, коего потомки — Ханыковы, российскому престолу служили стольниками и в иных чинах, жалованы были от государя в 7114 (1606) и других годах поместьями и чинами».
Роман Михайлович Ханыков, по прозвищу Ханык-Воин, был воеводой одной из Лихвинских засек (Уляжской) в 40-х гг. XVII века и заложил здесь корень лихвннской ветви рода Ханыковых, в пятом колене которой значится интересующий нас обладатель рукописной «Летописи Калужской».
Владимир Яковлевич Ханыков (1791—1863) образование получил в Морском кадетском корпусе. В январе 1807 года он был «вылущен в мичманы» и, прослужив на Балтике четыре года, в звании лейтенанта флота «по высочайшему повелению по прошению за болезньми уволен со службы».
Поселившись в родовом имении, в селе Георгиевское Лихвинского уезда (в пяти верстах от города Лихвина)[4], через несколько лет женился «на дочери коллежского советника Михайлова — девице Анне». На свет один за другим стали рождаться дети: Яков, Николай, Василий, Михаил и Александр (Василий и Михаил вскоре после рождения умерли).
В 1822 году, после смерти отца и раздела родового имущества, получил в наследство несколько окрестных деревень. Недостаток в обеспечении растущего семейства заставил Владимира Яковлевича пойти на службу — сначала судьей лихвинского уездного суда, а в 1824 году чиновником по особым поручениям к калужскому военному губернатору генерал-лейтенанту князю Н. Н. Хованскому.
Думая о будущем детей, Ханыков в 1828 год переезжает с сыновьями (Яковом, Николаем и Александром) в Петербург. Жена, не разделив благородных его намерений и предоставив мужу возможность решать судьбу детей; осталась заведовать лихвинскими имениями, обременив себя лишь помещичьими заботами.
В России, где издревле военная служба считалась почетным родом деятельности, не часто офицеры переходили работать на должность библиотекаря. Поэтому сложно предположить, что заставило тогда В. Я. Ханыкова поступить именно на эту должность в Департамент народного просвещения. Тем более; что и два брата его занимали высокое положение в столичном обществе; Василий имел чин «Тайного Советника и Камергера Двора Его Императорского Величества», а Николай — статского советника.
Владимир Яковлевич поселился в доме Мельцера по ул. Кирочная, 3. Родословная, вельможные братья и личные хлопоты помогли определить сыновей в Благородный пансион, где по меткой характеристике Д. Н. Соловьева, «главная задача состояла в том, чтобы приготовляя чиновников, тем самым дать детям привилегированных классов населения столицы возможность получать соответственное их положению образование и право на движение по государственной службе».
Когда в 1830 году пансион разделился на три сословные гимназии, то в Первую стали принимать только детей потомственных дворян, во Вторую — разночинцев и купцов, а в Третью — детей всех остальных сословий. Все три сына В. Я. Ханыкова оказались в Первой гимназии, унаследовавшей от Благородного пансиона право направлять определенное число выпускников в Царский лицей. Среди таковых было немало лиц, сыгравших впоследствии видную роль в государственной и политической жизни России XIX века: будущие, министры А. В. Головнин и Н. К. Гирс, ученые, литераторы и сановники — И. Панаев, Н. Чебышев, князья Мещерские, К. Веселовский, Н. Канцевич, П. Краевских, Н. Деларю... В их числе оказались Яков и Николай Ханыковы, ставшие позднее известными учеными-востоковедами и путешественниками.
Судьба младшего сына Александра сложилась иначе. В 1844 году он получил аттестат об окончании Первой С.-Петербургской гимназии и без колебаний решил посвятить себя востоковедению — той самой науке, которая уже крепко втянула в свои глубины старших братьев. В том же году он поступает на Восточное отделение Петербургского университета. Потом было участие в движении «петрашевцев», увольнение «за неблагонадежностью» из университета, продолжение учебы в качестве вольнослушателя юридического факультета, арест и ссылка в Орскую крепость.
Обширные ханыковские знакомства, посещение их квартиры представителями разных слоев общества — от высоких сановников до вольнодумных декабристов и петрашевцев, не помешали Владимиру Яковлевичу постоянно поддерживать семейную атмосферу добропорядочности, отцовской заботы и братского взаимопонимания.
Скромность и душевная теплота сделали В. Я. Ханыкова незаметным в веренице трудовых будней, что, вероятно, и сблизило его с С. В. Руссовым в последние годы жизни академика. Последующее владение архивом ученого было у Ханыкова связано с каким-то еще при жизни данным Руссову обязательством, либо родило личную обязанность донести до людей часть собранных сведений. Сейчас можно лишь строить догадки и предположения, но метод и стиль построения «Летописи Калужской», непохожие на руссовские работы, позволяют говорить о ней, как о самостоятельном произведении[5].
Краеведы не знакомы с другими исследовательскими трудами В. Я. Ханыкова, потому верили в невозможность отождествления этой фамилии с авторством упомянутого исторического документа. К тому же Владимир Яковлевич сам указал в рукописной книге: «Летопись Калужская, собранная Степаном Руссовым», т. е. основанная на материалах академика, себе же отвел скромную роль — «принадлежит», т. е. им составленная.
Только теперь, при внимательном изучении «Калужских губернских ведомостей», других изданий и документов, а также тщательное знакомство с биографией каждого из «претендентов» на авторство, выявилась странная особенность. О Степане Васильевиче Руссове нет ни одного упоминания вплоть до 1855 года (ни о нем самом, ни о его трудах, в т. ч. и о «Летописи Калужской»), И это при той тогдашней известности академика и страстности тогдашних местных краеведов в поисках материалов о Калужской старине.
В 1849 году («КГВ», №№ 22—25 неоф. ч.) Евгений Карнович поместил статью «Об источниках для описания Калужской губернии (Анализ краеведческих, исторических и статистических материалов)», где ни одним словом также не сказано о «Летописи» и С. В. Руссове. На губернских газетных страницах видна скудность в освещении истории края, отсутствие системного материала и его хронологического построения, а порой и противоречивость данным «Летописи». Автор статьи пропагандирует «Краткий опыт статистического обозрения Калужской губернии» С. Ф. Чаплина (1838 г. издания), труд бывшего губернского предводителя дворянства) и другие, в основном, российские источники, а также обращается к читателю с просьбой сообщить сведения о местной старине.
В 1855 году в «Калужских губернских ведомостях» появляются первые выдержки из «Летописи», точнее — из ее чернового варианта, так как те же данные в самой «Летописи» (рукописной и печатной) представлены совершенно переработанными.
В том же 1855 году (№№ 38, 40—44) «Ведомости» напечатали «Статистический очерк города Калуги» С. Руссова с пометкой «писано в 1854 г.». За 1859 г д (№ 28 неоф. ч.) губернские ведомости рассказывают «О полученных в губернском статистическом комитете рукописях и о лицах, изъявивших готовность содействовать комитету своими трудами (из журнала Комитета), в т. ч. «Летопись Калужская» С. Руссова». В 1860 году (№№ 22—25) — «Материалы для исторического и статистического описания 1708—1840 гг. (Из Калужской Летописи, собранной Ст. Руссовым)».
Кто мог представить эти материалы? Ведь сам С. Руссов умер еще в 1842 году. Ответ один — тот, кто владел рукописью!
Если теперь взять во внимание, что С. Руссов в 1807 году приобрел деревню под Калугой и вскоре стал членом многих научных Обществ, а с 1834 года — академиком, то почему (при его научной плодовитости) постоянно собирая материал о Калужском крае, ученый ни разу не опубликовал его даже в «Калужских губернских ведомостях», которые начали выходить с января 1838 года?[6]
Почему? «Ларчик» открывается просто. Автором «Летописи» не мог быть С. Руссов, так как она создавалась уже после его смерти.
Изучение рукописного и печатного текстов позволило установить, что в конце 1856 года летописец описывал лишь 1799 год и образование при этом в Калуге особой Епархии Епископов Калужских и Боровских.[7] Полностью работа по созданию «Летописи» была завершена в 1858 году, а в следующем, 1859 году, она появилась в Калужском губернском статистическом комитете.
Читатель скажет: а как же Кавелин? Какова его роль в «Летописи»?
Лев Александрович Кавелин (архимандрит Леонид) начал пользоваться данными из «Летописи» в 1859 году, когда задумал писать свою «Историю церкви в пределах Калужской губернии». В мае 1860 года он составил ее развернутый план, взяв за основу все ту же «Летопись», и обратился за разрешением для работы к своему высокому духовному начальству.[8] Потом... последовала его длительная зарубежная командировка в составе православной миссии. Опубликовать «Историю церкви» архимандриту суждено было только в 1876 году, будучи уже наместником Троицко-Сергиевой Лавры. Этот труд автор снабдил очень ценными комментариями и примечаниями, позволяющими судить о широте его познаний и высокой учености.
Что касается родства «Летописи Калужской» по общему структурному построению с «Историей церкви», то любознательный сможет в этом убедиться сам, если внимательно познакомится с указанными документами.
В завершении следует сказать, что ученый архимандрит конечно знал об истории создания «Летописи Калужской». Сделав некоторые изменения и уточнения в «Летописи», а потом в 1877 году, сообщив о ней на Чтениях Общества истории и древностей российских при Московском университете, настоял, чтобы у «Летописи» был ее подлинный автор — Владимир Яковлевич Ханыков. Издатели сделали лишь опечатку в инициалах (вместо В. Я. — поставили В. В.).В.Л. ВЕДЕНИН[1] Владимир Иосифович Безъязычный (1925–1996) — специалист по русской литературе, библиограф, краевед, кандидат филологических наук. Изучал историю русской литературы, творчество А. И. Полежаева, фольклористику, русскую песню, русский язык и культура речи, краеведение, книговедение, библиографию, историю науки и экологию. Преподавал в Московском полиграфическом институте и Литературном институте им. А. М. Горького (в 1972–1996 гг.). Автор учебника для вузов по специальности «Журналистика» («Редактирование отдельных видов литературы», Москва, 1973). Калуга длительное время оставалась предметом краеведческих интересов В.И. Безъязычного. На первый взгляд странно, что, не проживая в городе, можно им так увлечься. Этот губернский город с изысканной архитектурой Владимир Иосифович считал, чуть ли не альтернативной столицей, важным преддверием Москвы, средоточием интеллектуальной жизни. Он часто бывал в Калуге и составил богатую картотеку деятелей литературы – уроженцев Калужского края.
[2] Точнее – село Сухининки(Репино, Репнино) при речке Поне (Поникве), расположено к северу от Авчурино. Автор Летописи, описывая духовную грамоту (завещание) великого князя Димитрия Донского особо выделяет село Репнинское, упоминаемое там.
[3] Теперь – часть улицы Михалёвская в микрорайоне Силикатный города Калуги.
[4] Ныне не существующее село Георгиевское на Черепети (Черепецкий погост), которое располагалосьнеподалёку от сельцаКраинское (теперь - посёлокКраинка).
[5] Наоборот, схожесть присутствует. Например, характерное для работ С. Руссова использование Предметов по алфавитному порядку вместо привычного оглавления.
[6] Резонно предположить, что С. Руссов продолжал работу над Летописью и не желал печатать до конца не подготовленный материал. Так же можно предположить, что препятствием к опубликованию послужили разные жизненные обстоятельства. К примеру сам архимандрит Леонид, завершив в 1860 году свою работу «История церкви в пределах Калужской губернии», опубликовал её лишь через 16 лет.
[7] Здесь автор ссылается на неизвестный широкой общественности факт.
[8]В предисловии архимандрит Леонид, обращаясь в мае 1860 года к архиепископу Калужскому и Боровскому Григорию, сообщает, что работа его уже "совершённая", т.е. закончена.
Статья является вступительной к изданию:
Летопись калужская/ [Сост. В. В.[!Я.] Ханыков; Предисл. В. Л. Веденина]. - Калуга : Калужский областной краеведческий музей, 1991. - 122,[1] с.; 21 см.
Тираж издания составил 15 000 экземпляров. Его содержание полностью соответствует изданию 1877 года, но текст набран с соблюдением современных языковых норм. Переплёт у него жёсткий и его сканирование возможно только на специальном сканере.
Обложка издания 1991 года. Автор обложки – редактор Александр Константинович Ларин, известный позже по вступительной статье к переизданию книги Малинин Д.И. - Калуга. Опыт исторического путеводителя по Калуге и главнейшим центрам губернии –1992.
Автором данной вступительной статьи является калужский и тульский краевед Владимир Леонидович Веденин (20.05.1943–†?), директор Калужского областного краеведческого музея с 12.07.1990 г. по 18.09.1991 г. Его специализация – история города Чекалина (Лихвина). Позже он опубликовал книгу:
Веденин, В. Л.. Трагедия "Злого города" : Козелеск, Козельск, Лихвин? / В. Л. Веденин. — Калуга : Золотая аллея, 2008. — 271 с. : ил., табл. : 22 см — (Калужская хроника).; ISBN 978-5-7111-0406-3 (В пер.). Фотопортрет автора (с обложки)В этой книге он выступает со смелой, идущей наперекор официальному мнению, идеей – город Лихвин на Оке был тем самым летописным Козельском, «Злым городом», который в 1238 году семь недель штурмовали орды Батыя. Имея слабую доказательную базу Владимир Леонидович отстаивает свою точку зрения не боясь насмешек и третирования со стороны историков и краеведов. Это говорит о его научной смелости. Её он проявляет и в этой статье, доказывая авторство В. Я. Ханыкова он безосновательно утверждает, что слово «принадлежит» имеет значение «им составленная». Думаю, что в этом случае он действовал предвзято по безмерной любви к своей малой родине – В. Я. Ханыков уроженец Лихвинского уезда и Владимир Леонидович протолкнул его в авторы-составители, хотя сам Владимир Яковлевич ни на какое авторство не претендовал.

«Степан Руссов есть человек глубокой учености… примечательный и трудолюбивый исторический исследователь»: к вопросу о том, кто был подлинным автором-составителем «Летописи Калужской»Курбацкий Андрей Николаевич«Летопись Калужская» была впервые введена в научный оборот в 1859 г., когда на первой странице неофициальной части «Калужских губернских ведомостей» (№ 28 за 1859 г.) было опубликовано следующее краткое сообщение: «На приглашение Калужского губернского статистического комитета о содействии ему в его занятиях доставлением различных сведений, относящихся до Калужской губернии, многие лица изъявили согласие, а некоторые доставили весьма интересные исторические и статистические сведения. Особенного внимания заслуживает рукопись под заглавием «Летопись Калужская», собранная Руссовым, уроженцем Калужской губернии, впоследствии членом Российской Академии. Летопись эта прислана из С.-Петербурга Владимиром Яковлевичем Ханыковым при письме на имя председателя комитета от 12 мая и была рассмотрена по поручению его превосходительства некоторыми членами. Она содержит в себе весьма любопытные исторические и статистические данные от древнейших времен до 1847 года [1], тщательно собранные и могущие служить богатым материалом для статистики нашей губернии. <...> Вполне ценя просвещенное сочувствие к общеполезному делу, Комитет считает приятным долгом принести искреннюю благодарность г. Ханыкову за присланные рукописи, которые переданы для хранения в комитетской библиотеке…»[2].
Большой раздел «Летописи Калужской» за 1708 – 1840 гг. был опубликован в следующем 1860 г. в нескольких номерах КГВ (№ 22 – № 25) под заголовком: «Материалы для исторического и статистического описания Калужской губернии. 1708 – 1840 годы. (Из Калужской летописи, собранной Ст. Руссовым)» [3]. Таким образом, в 1859 – 1860 гг. у редакторов КГВ и калужских краеведов не было никаких сомнений в том, что автором-составителем «Летописи» был Степан Васильевич Руссов (1768/1770 – 1842), уроженец села Сухининки (Репнинотож) Калужского уезда Калужской губернии (ныне Ферзиковского района Калужской области) [4], историк, член Общества истории и древностей Российских (с 1810 г.), член Императорской Академии Российской (с 1834 г.) и почетный член Императорской Академии наук (с 1841 г.), автор многочисленных статей и трудов по истории России [5]. По словам историка и писателя М. П. Погодина, «Степан Руссов [был] человек глубокой учености… примечательный и трудолюбивый исторический исследователь, имевший здравые понятия об истории, ценивший Карамзина и прежде всех обличавший его противников» [6].
Полностью «Летопись Калужская» (далее также ЛК) была опубликована только в 1877 г. на страницах журнала «Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете» в разделе V («Смесь»), но без указания автора-составителя. В оглавлении журнала указано: «Летопись Калужская. Сообщил д[ействительный] чл[ен] архим[андрит] Леонид» [7].
В следующем 1878 г. Общество истории и древностей российских подготовило и осуществило отдельное издание ЛК со следующими данными на титульном листе: «Летопись Калужская от отдаленных времен до 1841 года. Составил В. В. Ханыков. Сообщил архимандрит Леонид». (М., 1878). По неизвестной причине автором-составителем был указан В. Ханыков, а не С. В. Руссов. Данный факт не может не вызывать удивления хотя бы потому, что архимандриту Леониду был известен настоящий автор ЛК. Так, в своем главном труде «История Церкви в пределах нынешней Калужской губернии», опубликованном в 1876 г., архимандрит несколько раз прямо ссылается на «Калужскую летопись С. Руссова, собранную из разных летописных, печатных и письменных известий» [8].
Публикация в 1878 г. отдельного издания ЛК с указанием авторства Ханыкова неизбежно привела к тому, что даже такие выдающиеся калужские краеведы, как Д. И. Малинин, ссылаясь на «Летопись Калужскую» и цитируя её, указывали В. Ханыкова в библиографических данных об авторе без каких- либо комментариев или пояснений [9].
Тем не менее, в кругах специалистов длительное время создателем ЛК считался С. В. Руссов, а В. Ханыкову и архимандриту Леониду отводились скромные роли хранителя-владельца и публикатора соответственно [10].
Однако в середине 1980-х гг. произошел случай, который мог поставить точку во всех сомнениях и спорах. В руки сотрудников Калужского областного краеведческого музея попала рукопись «Летописи Калужской», титульный лист которой содержал следующий текст: «Летопись Калужская, собранная Степаном Руссовым. Принадлежит Владимиру Яковлевичу Ханыкову и приложена его именная печать». Казалось бы, фраза на титульном листе определенно подтверждала авторство С. В. Руссова и свидетельствовала о том, что В. Я. Ханыков был только хранителем и владельцем рукописи академика. Однако калужские краеведы, в частности В. Л. Веденин, посчитали, что слово «собранная» означает «основанная на материалах академика [Руссова]», а слово «принадлежит» – «им [Ханыковым] составленная». Кроме того, В. Л. Веденин сделал вывод, что автором «Летописи» не мог быть С. Руссов по той причине, что она якобы создавалась уже после смерти историка. По мнению В. Л. Веденина, подлинным автором ЛК был только В. Я. Ханыков. Выводы В. Л. Веденина не могут не вызывать недоумения хотя бы потому, что краевед хорошо знал о сообщении КГВ (в № 28 за 1860 г.) о полученных губернским статистическим комитетом рукописях, в том числе «Летописи Калужской», собранной Руссовым и присланной в Калугу из Санкт-Петербурга В. Я. Ханыковым[11].
Мнение В. Л. Веденина не стал оспаривать профессор КГУ К. Г. Никифоров, посвятивший биографии С. В. Руссова обстоятельную статью. Тем не менее, исследователь позволил себе осторожное и компромиссное замечание, что создателями «Летописи Калужской» являются оба деятеля – С. В. Руссов и В. Я. Ханыков[12].
По нашему мнению, последняя фраза на титульном листе рукописи, а именно «Принадлежит Владимиру Яковлевичу Ханыкову и приложена его именная печать», является по сути владельческим штампом, не более чем экслибрисом, обозначающим владельца рукописи, но не её составителя. Считать, что слово «принадлежит» в данном случае означает «им составленная», как это сделал В. Л. Веденин, нет никаких оснований, тем более в свете имеющихся в нашем распоряжении фактов. Добавим также, что В. Я. Ханыков (1791 – 1863), в отличие от С. В. Руссова, за свою жизнь не написал и не опубликовал ни одной работы на историческую или иную тему. По крайней мере, исследователям его труды не известны, и таковые не значатся в каталогах крупнейших российских библиотек. О В. Я. Ханыкове известно, что он получил образование в Морском кадетском корпусе, в январе 1807 г. был «выпущен в мичманы», прослужил четыре года на Балтике, вышел в отставку в звании лейтенанта флота и поселился в родовом имении в Лихвинском уезде Калужской губернии. Служил судьей Лихвинского уездного суда, затем в 1824 – 1828 гг. – чиновником по особым поручениям калужского военного губернатора. Переехав в 1828 г. Санкт-Петербург, подвизался в Департаменте народного просвещения в должности библиотекаря [13].
В дополнение к вышесказанному приведём несколько дополнительных прямых и косвенных доказательств того, что единственным подлинным автором-составителем «Летописи Калужской» был С. В. Руссов.Прямые указания в тексте ЛК на автора-составителяНиже приведены четыре отрывка из текста ЛК (курсив везде мой. – А.К.):
1. «В том же 1634 году Олеарий в описании России говорит, что россиянки носили тогда рубашки с рукавами длиною в 6, 8, 10 и более локтей, собранными в складки. Собиратель сей летописи на поселянках Калужской губернии видел нередко еще в 1783 и 1784 годах» [14].
2. «Кокошники такие же, или весьма похожие на калужские, употребляются в Баварской столице Мюнхене у женщин и девиц, а поселянки ходят в таких же шапках, в каких около 1782 года ходили калужские купеческие старушки. Сие сходство мюнхенских и калужских нарядов видел лично собиратель летописи, бывший в 1821 году в Мюнхене»[15].
3. «Понява или пониова – женский сельский убор, употребляемый вместо сарафана, но она покрывает только лядвии по поясницу. Причем старухи, еще на моей памяти, носили рубашки с рукавами длиною около 7 локтей, а калужские старухи ходили в шапках точно таких, какие я видел в Баварии»[16].
4. «В 1822 году маия 2 числа собиратель сей летописи в путешествии своем по Европе в Лейпциг встретил калужских купцов Якова и Севериана Кашиных, товары свои на русские ярмарки отправлявших, и как земляк прилично угощен ими. Эта черта калужан никогда и нигде не заменяемая» [17].
5. «Литовцы около сего времени 1247 г. воевали с москвитянами, и Кудепь, вероятно, нынешнее Кутепово[18], находится на Поротве, в верстах трех от старой Калужской дороги. Еще в 1809 году Кутеповские жители показывали мне знаки бывшего там сражения Литвы с москвитянами, но не могли сказать времени» [19].
Очевидно, что автором первого процитированного отрывка мог быть только С. В. Руссов, которому в 1783 г. было 13–15 лет. В. Я. Ханыков родился только в 1791 г.
Автором второго, третьего и четвертого отрывков мог быть только С. В. Руссов, т.к. известно, что в период между 1819 и 1824 гг. он путешествовал по Европе. Историк обозрел все знаменитейшие музеи и библиотеки, посетил памятные места, связанные с войнами Наполеона [20]. О своём путешествии Руссов написал «Путешественные записки, или взгляд на Европу» (к сожалению, они не были опубликованы) [21]. В 1825 г. был напечатан только небольшой «Отрывок из путешествия по Европе», из которого видно, что Руссов был в Берлине и посетил берлинскую астрономическую обсерваторию, а 1 сентября 1823 г. он выехал из Парижа, где находился какое-то время [22]. Подтверждением того, что Руссов не просто посещал крупнейшие европейские библиотеки, но активно работал в них, является также его собственноручное свидетельство в предисловии к изданной им в 1824 г. книге «Варяжские законы», где он поясняет, что публикуемый свод варяжских законов он «нечаянно нашел» во время просмотра собрания древних северных законов «в одной из наибольших в Европе библиотек» [23].
Автором пятого отрывка с большой долей вероятности, является С. В. Руссов, т.к. известно, что 22 октября 1808 г. он был переведен из Житомира в Москву на должность обер-секретаря Сената, в 7-й департамент [24]. В 1809 г. он мог посетить Калужскую губернию и побывать в Кутепово с целью исторических разысканий, которыми он занимался уже на протяжении нескольких лет, подтверждением чему являются опубликованные им в 1809 г. «Волынские записки» (подробнее см. ниже), а также тот факт, что в 1810 г. Руссов был избран членом Общества истории и древностей российских [25]. В это время В. Я. Ханыков служил мичманом на Балтике [26].Хронологический порядок изложения материалаВ ЛК все факты и события изложены последовательно в строго хронологическом порядке. Краткое описание каждого события начинается с указания даты (года) события, события излагаются последовательно, год за годом. Такой хронологический и последовательный порядок изложения характерен для всех работ С. В. Руссова по истории. Именно в таком порядке изложены события истории Волыни в «Волынских записках» (1809 г.) и истории Хивы в «Путешествии из Оренбурга в Хиву» (1840 г.).
Отрывок из «Волынских записок»:
«В 1158 году киевляне, не снеся тяжких даней, коими отягчал их князь Изяслав Давыдович, призвали было к себе из волынского Владимира Мстислава Изяславича. Но сей, не могши жить между народом несчастным, паки возвратился на прежнее княжение во Владимир. <...>
В 1351 году Кейстут, ушедши из-под стражи польской и забравши литовские войска, пришел в Россию и как город Владимир, так и весь тамошний край, равно Галицкие волости от Литвы до самых венгерских границ, присоединил к Литве»[27].
Отрывок из «Путешествия из Оренбурга в Хиву»:
«В 1388 году Тимур, хан монгольский, повторил в Хиве разорение, какому она подвергнута была от Чингисхана. <…>
В 1498 году европейцы, открыв морской путь в Индию, много повредили сухопутной торговле чрез Хиву»[28].
Полагаем, что в части метода работы с источниками и принципа подачи материала в работах на историческую тему большое влияние на С. В. Руссова оказала «Выпись хронологическая из истории русской», подготовленная и изданная по распоряжению императрицы Екатерины II предположительно между 1783 и 1796 гг. [29] «Выпись» представляет собой хронологическую роспись в несколько столбцов с кратким изложением событий с 861 по 1141 гг. В особой боковой графе показаны правители других стран и народов. Сочинение было задумано самой императрицей и составлено под ее надзором и руководством особой комиссией, назначенной в 1783 г., под председательством графа А. П. Шувалова. Совокупные труды членов комиссии должны были составить «полезные записки о древней истории, особливо касающейся до России». Авторы должны были разбирать древнерусские летописи и сочинения по истории разных европейских и восточных государств и делать из них хронологические выписки. По всей видимости, «Выпись» являлась предварительным материалом, т.к. была напечатана без указания авторов, места и года издания.
«Выпись» попала в руки С. В. Руссова в начале XIX века, а через 20 лет, в ноябре 1837 г., он передал её в дар библиотеке Императорской Академии Российской, присовокупив собственноручную рукописную заметку, подробно объясняющую происхождение книги [30].Источники, упомянутые в тексте ЛКЛК доведена только до конца 1840 г. Анализ библиографического описания печатных источников, которыми пользовался автор-составитель и которые упомянуты в тексте ЛК и примечаниях к ней, показал, что за одним- единственным исключением (об этом подробнее см. ниже) эти источники были опубликованы до 1840 г. Кроме того, среди них много редких изданий, в том числе на иностранных языках, например: «История Литвы» А. В. Кояловича на латинском языке (Dantiscum, 1650), «Московия» С. Нейгебауера на латинском языке (Gedanum, 1612), «Описание европейской Сарматии» А. Гваньини на латинском языке (Cracovia, 1578), «Путешествие в Россию» П. фон Хавена на датском языке (Kiobenhavn, 1743). Труды фон Хавена, Гваньини, Нейгебауера были переведены на русский только в конце ΧΧ – начале XXI века, а труд Кояловича не переведен на русский язык до сих пор (см. Приложение к данной статье). С этими изданиями автор-составитель мог познакомиться за границей во время посещения европейских библиотек. Выше мы уже говорили о том, что период между 1819 и 1824 гг. Руссов путешествовал по Европе. Умер историк 20 марта 1842 г. Таким образом, вышеуказанные факты косвенно свидетельствуют о том, что автором- составителем ЛК был историк и академик С. В. Руссов. С его смертью в 1842 г. прекратилось составление ЛК, добавление в нее новых материалов, поиск новых источников и ссылка на них.
Если всё же допустить, что автором-составителем был В. Я. Ханыков, то возникают неизбежные вопросы: почему он не продолжил ЛК после 1840 года и почему в ЛК нет ссылок на источники, опубликованные после 1840 года (за исключением единственной ссылки на ПСРЛ, о чем подробнее мы будем говорить ниже)? Известно, что за двадцатилетний период с 1840 по 1863 г. (год смерти Ханыкова) было опубликовано множество уникальных исторических материалов, ранее известных только в рукописях. Так, в период с 1841 по 1863 г. были изданы первые девять томов ПСРЛ, пять томов «Актов исторических» с отдельным указателем к ним и первые восемь томов «Дополнений к актам историческим» [31]. В этих изданиях много документов и материалов, напрямую относящихся к Калуге и Калужскому краю. Вне всякого сомнения, настоящий автор ЛК не преминул бы воспользоваться этими новейшими для того времени материалами для дополнения текста ЛК, если бы он дожил до 1863 г.
Составленное нами полное библиографическое описание всех источников, которыми пользовался С. В. Руссов и которые упомянуты в тексте ЛК и примечаниях к ней, приведено в Приложении к данной статье.
Первый источник, на который ссылается составитель ЛК, – это «Древняя история Волынской губернии» Яна Потоцкого, изданная в Санкт-Петербурге на французском языке в 1805 г. В частности, составитель цитирует мнение Потоцкого о том, что «от истоков Днестра через Волынь, Белоруссию, Калугу и Москву до нынешней губернии Владимирской простиралась тогда пустыня, которая около Калуги и Москвы называлась у древних Птерофорией, или перяною землею; потому что, по их мнению, воздух там наполнен был всегда комьями снегу, представляющими маленькие перья или пух» [32].
Обратить внимание на такое редкое издание, не имеющее прямого отношения к истории Калужского края, мог только человек, активно интересовавшийся историей Волыни. Таким человеком был С. В. Руссов. Известно, что в период с октября 1806 г. по октябрь 1808 г. он служил прокурором Волынской губернии в Житомире и занимался в свободное время изучением истории и культуры местного края [33]. Результатом пребывания Руссова на Волыни явились «Волынские записки» (вышли в свет в 1809 г.), а также перевод вышеуказанного труда Яна Потоцкого на русский язык, выполненный Руссовым и изданный в 1829 г. [34]
«Волынские записки» представляют собой, по сути, описание Волынской губернии в историческом, экономико-статистическом, этнографическом и культурном отношениях. В предисловии «К читателям» С. В. Руссов писал, что намерение написать и издать описание Волынской губернии было вызвано желанием быть чем-нибудь полезным отечеству по примеру тех чиновников, которые, оказавшись по долгу службы в «отдаленных провинциях», «или сами, или посредством свит, из ученых людей обыкновенно составляемых, во всех обстоятельствах описывали земли, ими посещаемые».
«Сим почтенным свитам и чиновникам, – писал он далее, – обязаны мы любопытными описаниями отдаленнейших стран. Подобно многие российские губернии, как то: Калужская, Курская, Слободско-Украинская и другие, и особливо обе российские столицы, имеют превосходные описания. <...> Упущение сей обязанности почитал я для себя непростительным, наипаче потому, что имея счастие служить в здешней губернии прокурором, имел я все средства получить нужные сведения, и, во-вторых, потому, что сия страна, составя из разных народов одну российскую провинцию, и по обстоятельствам собственно ей принадлежащим, чрез 12 веков переходя из рук в руки: от россиян к татарам, от татар к Литве, от Литвы к Польше и от Польши опять к России, представляет прелюбопытную картину судьбы царств и народов» [35].
В книге 24 главы. Первые пять посвящены истории. Приведем названия остальных: 6) Название губернии; 7) Границы; 8) Климат; 9) Народочисление; 10) Нации; 11) Религия; 12) Древности; 13) Языки; 14) Просвещение; 15) Литература; 16) Юриспруденция; 17) Особые права Волынии; 18) Экономия сельская и земледелие; 19) Водяная коммуникация; 20) Торговля; 21) Мануфактуры; 22) Характер народной; 23) Нравы общежития; 24) Праздники [36].Этнографические и филологические разделы в ЛК и других работах С. В. РуссоваВ ЛК есть следующие две главы: «Суеверия некоторых простолюдинов Калужской области» и «Словарь языка или наречия простолюдинов Калужской губернии». В первой из указанных глав есть следующее свидетельство личного характера: «В святки, еще на моей памяти, упражнялись в разных гаданиях, наряжались в хари, но коледы не знали» [37] (курсив мой – А.К.).
Эти главы могли быть написаны только С. В. Руссовым, который, помимо истории, живо интересовался филологией и этнографией. Во многих его работах есть наблюдения, представляющие известный интерес для этнографов и языковедов. Так, «Волынских записках» местным языкам, религиям, нравам общежития, народному характеру и праздникам посвящены отдельные главы. Приведем несколько характерных цитат:
• «Троицын день называется Зельносвето, то есть зеленый праздник, продолжается три дни и требует столько же липок, березок и всякого рода деревьев, как в России» (из главы «Праздники» [38]).
• Все начальные польские слова суть или русские или славянские, но многие из них имеют значение другое, например: милость на польском языке значит любовь, а любовь – ласка, один – сам, город – място, время – час, а час – годзина, когда – где, прощаю – дарую, прошу извинить – пршепрашам, вижу – уважаю, говорю – гадаю, кажется – подобно, браню – лаю (из главы «Языки» [39]).
В неопубликованной работе Руссова «Древние и новые черты Бессарабской области», сохранившейся в рукописи, затрагиваются вопросы языка и обычаев молдавского народа. Рассуждая о диалектах молдавского языка, автор приходит к выводу, что основным был ясский диалект. В главе «Нравы и обыкновения» Руссов приводит много интересного этнографического материала, в частности, подробно описывает обычаи, жилища, убранство домов, одежду и народные песни молдаван. Сравнивает народные обычаи Молдавии с народными обычаями России и находит в них много общего [40].
Результатом его собственных филологических разысканий С. В. Руссова стал составленный им «Словарь русских простонародных речений, находившихся в древнем языке франков» [41]. После избрания в члены Императорской Академии в 1834 г. С. В. Руссов вошел в состав комитета, занимавшегося подготовкой нового третьего издания «Словаря Академии Российской» (второе издание которого вышло в 1806 – 1822 гг.). [42]Предметный указатель к ЛКВ конце ЛК есть особый раздел «Предметы Летописи по азбучному порядку» с указанием года, под которым упомянут тот или иной «предмет». Одноименный раздел с таким же принципом систематизации «предметов» с отсылкой не на страницу книги, а на год, есть в книге Руссова «Путешествие из Оренбурга в Хиву» [43]. Аналогичные разделы есть почти в каждой книге Руссова, как правило, с отсылкой на страницу, на которой упомянут тот или иной «предмет» [44]. Это свидетельствует о том, что соответствующий раздел ЛК был составлен самими автором «Летописи» (а не издателем или публикатором) и этим автором был С. В. Руссов.Стиль и слог автораЯзык и стиль ЛК свидетельствуют о том, что она была написана человеком, не только целиком принадлежащего к культуре XVIII века, воспитанного и образованного в его традициях, но и человеком, получившим духовное и/или классическое образование. Именно таким человеком был С. В. Руссов. Он родился в семье пономаря. Учился сначала в Калужской семинарии, располагавшейся до 1800 г. в Лаврентьевском монастыре, а в 1784 г. продолжил обучение в семинарии Троице-Сергиевой лавры [45]. Курс наук в семинарии соответствовал курсу знаменитой Славяно-греко-латинской академии. В те годы в Троицкой семинарии преподавали богословие, философию, риторику, латинскую и русскую грамматику, древние языки, французский и немецкий языки, географию, историю, арифметику [46].
В 1786 г. Руссова вместе с другими студентами вызвали в Санкт- Петербург для поступления в учительскую семинарию. Прослушав «потребные, по новому назначению, учения и способы преподавания оныя», Руссов был направлен в том же году, 22 сентября, в Пензенскую губернию и назначен учителем Пензенского главного народного училища. Педагогическая деятельность Руссова в Пензе продолжалась до 1793 г. [47]
Можно отметить следующие лексические и синтаксические особенности языка Руссова:
• лексические: архаичные славянизмы и канцеляризмы (например: «сей», «сия, «оный», «кой», «паки», «паче», «посему», «дабы»), архаичные формы деепричастий с суффиксом -ши (например: «нашедши», «давши», «ушедши», «забравши», «выгнавши», «не могши»);
• синтаксические: тяжелый синтаксис с особым порядком слов на латинский или немецкий образец с пpeoблaдaниемгpoмoздкихпepиoдов, когда глaгoлы-cкaзyeмыe, кaкпpaвилo, зaнимaютпocлeднeeмecтo в предложении; в пpичacтныx или дeeпpичacтныxoбopoтaxaнaлoгичнoeмecтo занимают пpичacтные или дeeпpичacтные формы; подлежащее отделяется от сказуемого другими членами предложения.
Характерные примеры языка Руссова представлены выше цитатами из ЛК, «Волынских записок» и предисловия к последним.
Архаичный слог Руссова вызывал насмешки и иронию современников. Так, в журнале «Северная Пчела» (№ 56 за 1836 г.) некто под псевдонимом Сергий Скромненко писал: «Слог Руссова чудо. Тредьяковский, Елагин, Эмин 48 легко могут принять его за контрафакцию своего стиля, словом, слог Руссова не анахронизм только на Васильевском острову» [49].
Руссов пытался отвечать на критику и оправдаться. В письме на имя неизвестного влиятельного лица, у которого Руссов искал покровительства, историк писал: «…на Васильевском острову находятся: три академии, три кадетских корпуса, к собраниям которых принадлежат все ученейшие и красноречивые мужи России… Мужи, укоряемые под названием «Васильевского острова», могут искать защиты сами, мне остается говорить о моем слоге; хвалить его я не смею, но если пишу истину, то он красноречив, ибо истина красноречива без всяких украшений»[50].Дополнения, внесенные в текст ЛК после смерти С. В. РуссоваАнализ текста ЛК показывает, что после смерти Руссова в текст «Летописи» было внесено несколько незначительных дополнений. Такие дополнения имеют определенные хронологические маркеры, которые позволяют сделать вывод, что соответствующие текстовые вставки были сделаны после 1842 г.
Ссылка на тома ПСРЛ, изданные в 1853 и 1859 гг.:
• Ссылка на ПСРЛ приведена в ЛК в следующем виде: П.С.Р.Л. т. VI, 130; 6906, VIII, 71 [51]. Правильное и полное библиографическое описание этого источника: ПСРЛ. Т. 6 (Софийские летописи). СПб., 1853. С. 130; ПСРЛ. Т. 8 (Продолжение летописи по Воскресенскому списку). СПб., 1859. С. 71. Текст ЛК, с которого дана ссылка на ПСРЛ, описывает события под 6906 (1398) г. о посылке князем Василием Дмитриевичем милостыни в Царьград с чернецом Родионом Ослябятей, в миру боярином Любутским. Аналогичный текст имеется также в «Софийском Времяннике», опубликованном в 1820 г. С последним работал и С. В. Руссов (в ЛК есть несколько ссылок на «Софийский Времянник»), откуда он и мог выписать указанное событие. Ссылка на ПСРЛ (а именно тома, вышедшие в свет в 1853 и 1859 г.) могла быть сделана либо В. Я. Ханыковым, либо архимандритом Леонидом. ПСРЛ – единственный источник, упомянутый в тексте ЛК, который был опубликован после смерти С. В. Руссова.
Списки губернаторов, предводителей дворянства, градоначальников и архиереев:
• В издании ЛК 1860 года список губернаторов заканчивается Н. В. Жуковским (вступил в должность в марте 1837 г.) и Н. М. Смирновым (вступил в должность в июне 1845 г.) [52]. Очевидно, что фамилия Смирнова внесена в текст ЛК после 1842 г. В последующих изданиях ЛК (1877 и 1878 гг.) список губернаторов дополнен следующими фамилиями: граф Е. П. Толстой (с 1851 г.), П. А. Булгаков (с 1854 г.), граф Д. Н. Толстой (с 1856 г.), В. А. Арцымович (с 1858 г.) [53].
• В издании ЛК 1860 года список губернских предводителей заканчивается тайным советником Н. К. Омельяненко с указанием периода нахождения в должности: 1836 – 1839 [54]. В последующих изданиях ЛК (1877 и 1878 гг.) период службы Н. К. Омельяненко уточнен (1836 – 1842), а список губернских предводителей дворянства продолжен до Ф. С. Щукина (указано, что он в должности с 1856 г.) [55].
• В издании ЛК 1860 года последним в списке градоначальников значится О. И. Билибин с указанием периода пребывания в должности: 1839 – 1842 [56]. В последующих изданиях ЛК (1877 и 1878 гг.) список градоначальников продолжен до Я. И. Золотарева (указано, что он в должности с 1860 г.) [57].
• В издании ЛК 1860 года последним в списке архиереев значится преосвященный Николай («с 26 октября 1834 года, скончался и погребен в Калуге в сентябре 1851 года») [58]. Очевидно, что приписка о кончине и погребении сделана после 1842 г. В последующих изданиях ЛК (1877 и 1878 гг.) список архиереев дополнен епископом Григорием (Миткевичем): «с 13 октября 1851 года, из ректоров Казанской духовной академии, архиепископом с 1869 г.» [59].
По всей видимости, дополнительные сведения, относящиеся к периоду с 1842 по 1860 г., о губернаторах, предводителях дворянства, градоначальниках и архиереях были внесены в текст ЛК либо редакцией КГВ, либо владельцем рукописи В. Я. Ханыковым в 1860 г. После этого список калужских деятелей не дополнялся. Так, в период с 1862 по 1877 г. Калужской губернией управляли четыре губернатора, но сведения о них не были внесены в текст первой полной публикации ЛК в 1877 г.
Приписка о том, что преосвященный Григорий поставлен в архиепископы в 1869 г. сделана, по всей видимости, редакцией журнала ЧОИДР или архимандритом Леонидом, представившим рукопись в Общество истории и древностей российских.
В любом случае, все вышеуказанные незначительные дополнения, внесенные в текст ЛК после смерти С. В. Руссова, имеют характер редакторских правок и уточнений, и их автор, кто бы он ни был, не может претендовать на соавторство ЛК.
Вышеприведенных фактов достаточно, чтобы сделать обоснованное заключение, что настоящим и единственным автором-составителем «Летописи Калужской» был С. В. Руссов. Нам остается только сожалеть о том, что при жизни академика ЛК так и не была опубликована. Есть все основания полагать, что С. В. Руссов рассматривал «Летопись» как свод подготовительных материалов для задуманного им большого труда по истории Калужского края. После смерти историка в его архиве была обнаружена неопубликованная рукопись «История Калужской губернии, отчизны руссов», хранившаяся в архиве М. И. Семевского, основателя и редактора журнала «Русская старина» [60]. Дальнейшая судьба рукописи неизвестна.Список принятых сокращенийВУАК – Владимирская ученая архивная комиссия.
ЛК – Летопись Калужская.
ЛК // КГВ. 1860 – Материалы для исторического и статистического описания Калужской губернии. 1708 – 1840 годы. (Из Калужской летописи, собранной Ст. Руссовым)» // КГВ. 1860. № 22 (28 мая). С. 278 – 284; № 23 (4 июня). С. 290 – 297; № 24 (11 июня). С. 304 – 311; № 25 (18 июня). С. 319 – 324.
ЛК. 1877 – Летопись Калужская // ЧОИДР. 1877. Кн. 2. Раздел V (Смесь). С. 44 – 174.
ЛК. 1878 – Летопись Калужская от отдаленных времен до 1841 года / Составил В. В. Ханыков. Сообщил архимандрит Леонид. М.: Издание Императорского общества истории и древностей российских при Московском университете, 1878.
ЛК. 1991 – Летопись Калужская. Калуга: Калужский областной краеведческий музей, 1991.
ПСРЛ – Полное собрание русских летописей.
РБС – Русский биографический словарь.
Смирнов А. В. РБС – Смирнов А. В. Руссов Степан Васильевич // РБС. Т. 17. Петроград, 1918. С. 627 – 633.
Смирнов А. В. Труды ВУАК – Смирнов А. В. Руссов Степан Васильевич (Материалы для его биографии) // Труды ВУАК. Кн. II. Владимир, 1900. С. 30 – 58 (вторая пагинация).
ЧОИДР – Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских (журнал).
___________
[1] Так в документе. Должно быть: «до 1841 года», т.к. ЛК содержит сведения по 1840 г. включительно.
[2] Местные известия // КГВ. 1859. № 28 (11 июля).Часть неофиц. С. 330 – 331.
[3] КГВ. 1860. № 22 (28 мая). С. 278 – 284; № 23 (4 июня). С. 290 – 297; № 24 (11 июня). С. 304 – 311; № 25 (18 июня). С. 319 – 324.
[4] Списки населенных мест Российской империи. Вып. XV. Калужская губерния. Список населенных мест по сведениям 1859 года. СПб., 1863. С. 18. В селе был храм во имя великомученика Димитрия Солунского (не сохранился). По соседству (в 7 км) находится село Авчурино с сохранившейся усадьбой Полторацких.
[5] Биографию С. В. Руссова см.: Семевский М. И. Степан Васильевич Руссов // Русская старина. 1892. Т. 74. С. 103 – 119 (отдельная пагинация). Смирнов А. В. Труды ВУАК. С. 30 – 58 (вторая пагинация); Смирнов А. В. РБС. С. 627 – 633.
[6] Погодин М. П. Историко-литературные замечания // Русский архив. 1869. Вып. 7 – 12. Стб. 2096.
[7] ЛК. 1877. С. 44 – 174. 136
[8] Леонид (Кавелин Л. А.). История Церкви в пределах нынешней Калужской губернии и церковные иерархи. Калуга, 1876. С. 233, 237, 241, 251 (примечания 112, 129, 167, 320, 322).
[9] Малинин Д. И. Опыт исторического путеводителя по Калуге и главнейшим центрам губернии. Калуга, 1992. С. 30, 150, 229.
[10]Веденин В. Л. Причастные к созданию «Летописи» // Летопись Калужская. Калуга: Калужский областной краеведческий музей, 1991. С. 3. (Переиздание 1991 г. было осуществлено по тексту издания 1878 г.).
[11] Там же. С. 7 – 8. Любопытно, что на обложке переиздания 1991 г. автор-составитель «Летописи» не указан. Библиографические данные издания 1878 г. указаны на обороте титульного листа.
[12] Никифоров К. Г. Жажда науки была сильнейшей страстию сей души. (К 240-летию со дня рождения С. В. Руссова) // Вестник Калужского университета. 2020. № 1. С. 43 – 44.
[13]Веденин В. Л. Указ. соч. С. 6.
[14] ЛК. 1877. С. 104 (примечание 41); ЛК. 1878. С. 61 (примечание 41); ЛК. 1991. С. 92 (примечание 41).
[15] ЛК // КГВ. 1860. № 22. С. 284; ЛК. 1877. С. 120 (примечание 46); ЛК. 1878. С. 77 (примечание 46); ЛК. 1991. С. 93 (примечание 46).
[16] ЛК. 1877. С. 159; ЛК. 1878. С. 116; ЛК. 1991. С. 108.
[17] ЛК // КГВ. 1860. № 25. С. 322; ЛК. 1877. С. 143; ЛК. 1878. С. 100; ЛК. 1991. С. 83.
[18] Село КутеповоМалоярославецкого уезда Калужской губернии (ныне Жуковский район Калужской области).
[19] ЛК. 1877. С. 50 (примечание 10); ЛК. 1878. С. 7 (примечание 10); ЛК. 1991. С. 88 (примечание 10).
[20]Семевский М. И. Указ. соч. С. 108.
[21] Смирнов А. В. РБС. С. 633.
[22] Руссов С. В. Отрывок из путешествия по Европе. СПб., 1825. С. 3, 10, 18.
[23] Варяжские законы с российским переводом и краткими замечаниями / Изд. Степан Руссов. СПб., 1824. С. 3. Книга была одобрена цензурой 31 января 1824 г., что косвенно свидетельствует о том, что Руссов вернулся из-за границы не позднее этой даты.
[24] Смирнов А. В. Труды ВУАК. С. 33 (вторая пагинация); Смирнов А. В. РБС. С. 628.
[25] Смирнов А. В. РБС. С. 629.
[26]Веденин В. Л. Указ. соч. С. 6.
[27] Руссов С. В. Волынские записки, сочиненные Степаном Руссовым в Житомире. СПб., 1809. С. 17, 28, 35 – 36.
[28] Руссов С. В. Путешествие из Оренбурга в Хиву самарского купца Рукавкина в 1753 году с приобщением разных известий о Хиве с отдаленных времен до ныне. СПб., 1840. С. 11.
[29] Выпись хронологическая из истории Русской, состоящая из современных таблиц Великих и Удельных княжений, начиная с 861 по 1141 год. [СПб.], б. г.
[30] Записка С. Руссова перед книгою «Выпись хронологическая из истории русской» // Записки Императорской Академии наук. Т. 9. Кн. 1. СПб., 1866. С. 99 – 101.
[31] ПСРЛ. Т. 1 – 9. СПб., 1841 – 1862; Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. Т. 1 – 5. СПб., 1841 – 1842; Указатель к актам историческим. СПб., 1843; Дополнения к актам историческим. Т. 1 – 8. СПб., 1846 – 1862.
[32] ЛК. 1877. С. 44; ЛК. 1878. С. 1; ЛК. 1991. С. 10, 88. Ср. текст в оригинале: Ledesertquicommencoitauxsourcesdu Dniestersecontinuoitparla Wohlinie, Mozyr, laRussie-blanche, Kalouga, Moskou, jusqu’augouvernementdeWolodimir… Le pays desert versMoskou et Kalougaetoitappelle par eux Pterophorie, parcequ’ilscroyoientquel’air y etaittoujoursrempli de flocons de neige, figurant de petites plumes ou duvet (Potocki Jan.Histoire ancienne du gouvernement de Wolhynie. Pour servir de suite al’histoire primitive des peoples de la Russie.St. Petersbourg, 1805. С. 1 – 2).
[33] Смирнов А. В. Труды ВУАК. С. 33 (вторая пагинация); Смирнов А. В. РБС. С. 628.
[34]Потоцкий Ян. Древняя история Волынской губернии, служащая продолжением первобытной истории народов Государства Российского, сочиненная графом Иоанном Потоцким. Росс. перевод издал [и снабдил предисловием] Степан Руссов. СПб., 1829.
[35] Руссов С. В. Волынские записки... С. I – II.
[36] Там же. Оглавление (без указания страниц) перед предисловием «К читателям».
[37] ЛК. 1877. С. 157; ЛК. 1878. С. 114; ЛК. 1991. С. 106.
[38] Руссов С. В. Волынские записки... С. 194.
[39] Там же. С. 110 – 111.
[40]Мунтян М. П., Семенова И. В. О неизданной работе Степана Руссова «Древние и новые черты Бессарабской области» // Кишиневский университет. Историко-юридический факультет. Доклады научной сессии 1963 года. Кишинев, 1964. С. 27.
[41] Словарь русских простонародных речений, находившихся в древнем языке франков: народа, обитавшего в Германии и обладавшего Галлиею, как страною покоренною // Руссов С. В. Опыт о кожаных деньгах. СПб., 1835. С. 75 – 92. Интересно, что тесные культурные и лингвистические контакты славян с франками являются предметом новейших исследований. См., например: Пауль А. Империя франков и балтийские славяне в эпоху Каролингов // Гуманитарные исследования Центральной России. 2017.
№1 (2). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/imperiya-frankov-i-baltiyskie-slavyane-v-epohu-karolingov (дата обращения: 10.05.2022).
[42]Семевский М. И. Указ. соч. С. 112.
[43] Предметы по азбучному порядку // Руссов С. В. Путешествие из Оренбурга... С. 54 – 56.
[44] См., например: Алфавит вещам, содержащимся в сей книге // Волынские записки… С. I – XX (вторая пагинация); Предметы, рассматриваемые в сем опыте по алфавитному порядку // Руссов С. В. Опыт о подлинности Несторовой летописи. СПб., 1830. С. 47 – 50; Предметы в сей книге, замеченные в алфаветическом порядке // Руссов С. В. Примечания на книгу г. Бергом, изданную под названием Царствование царя Михаила Феодоровича и взгляд на междуцарствие. СПб., 1833. С. 55 – 59; Предметы в сем разборе по алфавитному порядку // Руссов С. В. Замечания на Историю русского народа, сочиненную Николаем Полевым. СПб., 1830. С. Ι – ΙΙΙ (вторая пагинация).
[45] Смирнов А. В. Труды ВУАК. С. 31 (вторая пагинация); Смирнов А. В. РБС. С. 628.
[46] Никифоров К. Г. Указ. соч. С. 37.
[47] Смирнов А. В. Труды ВУАК. С. 31 (вторая пагинация); Смирнов А. В. РБС. С. 628.
[48] В. К. Тредиаковский (1701 – 1768), И. П. Елагин (1725 – 1793), Ф. А. Эмин (1735 – 1770) – литераторы XVIII века.
[49] Семевский М. И. Указ. соч. С. 114; Скромненко С. Новые книги // Северная Пчела. 1836. № 56 (9 марта). С. 222.
[50]Семевский М. И. Указ. соч. С. 114 – 115.
[51] ЛК. 1877. С. 55; ЛК. 1878. С. 12; ЛК. 1991. С. 16.
[52] ЛК // КГВ. 1860. № 23. С. 291.
[53] ЛК. 1877. С. 121 – 122; ЛК. 1878. С. 78 – 79; ЛК. 1991. С. 93.
[54] ЛК // КГВ. 1860. № 23. С. 292.
[55] ЛК. 1877. С. 122; ЛК. 1878. С. 79; ЛК. 1991. С. 94.
[56] ЛК // КГВ. 1860. № 23. С. 292.
[57] ЛК. 1877. С. 123; ЛК. 1878. С. 80; ЛК. 1991. С. 95.
[58] ЛК // КГВ. 1860. № 23. С. 297.
[59] ЛК. 1877. С. 129; ЛК. 1878. С. 86; ЛК. 1991. С. 96. 149
[60] Смирнов А. В. РБС. С. 633.
Статья из сборника (стр. 134-150):
Морозовские чтения - X: материалы областной краеведческой конференции, посвященной библиографу, археографу, краеведу Генриетте Михайловне Морозовой, г. Калуга, 27—28 апреля 2022 года / Министерство культуры Калужской области; Калужская областная научная библиотека им. В.Г. Белинского; сост. Т.В. Никишина; редакционная коллегия М.В. Герасимова, Т.В. Никишина, С.М. Скоромец; отв. за выпуск Е.Ю. Синюкова. - Калуга: ИП Стрельцов И.А. (Изд-во «Эйдос»), - 2022. - 340 с.: ил.

---

Добавлю от себя ещё несколько аргументов в пользу авторства С. В. РуссоваНа стр. 10, упоминая под 1389 годом Можайскиеволости, которые великий князь Димитрий Иоаннович Донскойпо духовной отдал в удел третьему сыну своему, Андрею, автор из целого перечня: “Исмея, Числов, Боянь, Берестов, Поротва, Колоча, Тушков, Вышнее, Глиньское, Пневичи с Загорьем, Болонеск. А Коржань да Моишин холм придал есмь к Можаиску. А се волости отъездные: Верея, Рудь, Гордошевичи, Гремичи, Заберега, Сушов, да село Репиньское, да Ивановское Васильевича в Гремичах” выделил только ”Поротва, село Рѣпнинское, и другія”. На стр. 10, 25, 26, 28, 66 автор уделяет внимание описанию монет. Стр. 75: 45 Съ сего времени охотники до Калужскаго бѣлаго тѣста завезли оное въ Санктъ Петербургъ. (Голикова изустные расказы.)

---

Автор статьи также является автором книги:
Курбацкий, Андрей Николаевич.
Очерки истории церквей города Калуги : к 300-летию храма Знамения Пресвятой Богородицы, что на Зелени / А. Н. Курбацкий. - Москва : Первая Образцовая типография, 2020. - 775 с., [28] л. ил., портр., цв. ил., карты : ил., табл.; 24 см.; ISBN 978-5-7164-0850-0 : 500 экз.

Из книги: Русский биографический словарь А. А. Половцова, т. 17 (1918): Романова — Рясовский, с. 627—633.
Руссов, Степан Васильевич, писатель, составитель "Библиографического каталога Российским писательницам", автор многочисленных произведений в области исторических исследований и ревностный поклонник Карамзина; был сыном пономаря и родился в селе Репнине (Сухиненках тож), Калужской губернии и уезда, по мнению одних (Неустроев) — в 1768 г., по другим (Семевский) — в 1770 году. Учился сначала в Калужской Семинарии, а затем, в сентябре 1784 года, поступил в Троицкую Семинарию, откуда в 1786 году был послан в Петербург для приготовления в учителя народных училищ. Из Петербург в том же 1786 году, 22-го сентября, Руссов был отправлен в Пензенскую губернию, где занял место учителя Пензенского Главного Народного Училища.
Педагогическая деятельность Руссова продолжалась до начала 1790-х годов: 4-го мая 1793 года, по желанию Директора экономии Зубова, Руссов был переведен в Пензенскую Казенную Палату на должность бухгалтера — "для установления бухгалтерии по казенным винокуренным заводам". Через год он был произведен в коллежские бухгалтеры. В Казенной Палате Руссову поручено было вести переписку и с высшим начальством. 23-го января 1797 г. он был переведен в Апелляционный Сената Департамент и вместе — в Канцелярию Генерал-прокурора и 10-го апреля того же года был пожалован в губернские секретари, а 6-го декабря 1798 г. — в титулярные советники.
В это именно время Руссов выступил на литературное поприще. По примеру многих писателей того времени, Руссов начал стихами. Из всех известных до сего времени его произведений должна быть поставлена на первом месте его "Ода Государю Императору Павлу Петровичу на... день... восшествия Его... на престол 1797 г., ноября 6-го числа", СПб. 1797, 20 стр. Эта ода, считавшаяся ненапечатанною, была вторично напечатана М. И. Семевским в сборнике "Осмнадцатый век" 1869 г., кн. 4-я, стр. 476—488); издатель в предисловии говорит, что некий Степан Руссов, весьма дюжинный писатель, воспользовался богатым материалом из первого года царствования Павла І и составил свое песнопение; но воспользовался он материалом "грубо, аляповато, бездарно и без всякого разбора". Ода, о которой идет речь, далеко не единственное произведение Руссова в стихах: из различных списков его произведений видно, что свои труды в стихах выпускал он и отдельными брошюрами, а иногда помещал их в журналах своего времени (напр., в "Новостях Русской Литературы"). Мнение Семевского о первом стихотворном труде Руссова вполне приложимо и к последующим: все они так же грубы, аляповаты. Одно за ним можно признать достоинство: произведения его иногда являются проникнутыми блестками сатирического ума, но и при всем том Руссова нельзя признать поэтом, — это был приличный стихослагатель, каких в то время было очень много.
Служебная карьера С. В. Руссова на первых порах была очень разнообразна: в 1799 г. мы его видим Директором Курских Народных Училищ (апрель-июль), а 15-го июля того же года он был переведен опять в Канцелярию Генерал-прокурора, в 1800 г., в декабре, — в Провиантскую Экспедицию Секретарем; здесь он получил чин надворного советника. На этом месте службы с Руссовым случилось неприятное происшествие: он был отдан под суд; событие это сам Руссов считал "важнейшею заслугою, ибо он имел случай сохранить несколько миллионов казенного интереса". Пока тянулись этот суд и дело, Р. занимался частным образом в Конторе Российско-Американской Компании И. А. Голикова, получая за это приличное вознаграждение. В январе 1806 г. Руссов был снова принят на службу, — он был определен Секретарем Общего Собрания Сената, а 8-го октября того же года назначен Прокурором Волынской губернии. Результатом пребывания Руссова в Житомире явились "Волынские Записки" (1809 г., СПб.), напечатанные, по ходатайству князя П. В. Лопухина, на счет сумм Кабинета Его Императорского Величества. По словам самого Руссова, будучи в должности Волынского Губернского Прокурора, он ходатайством своим возвратил и охранил все церковные земли, во время Французской 1807 г. войны помещиками насильственно от греко-российских церквей отбиравшиеся. В Волынском крае Руссов пробыл только два года: 22-го октября 1808 г. он был переведен на должность Обер-секретаря Сената, — именно в 7-й Департамент, в Москве. В 1811 г. ему был пожалован орден св. Владимира 4-й степени.
Служба в Москве свела Руссова с тогдашними Московскими учеными, и он около 1810 г. был избран членом Общества истории и древностей Российских; при нашествии французов на Москву он был отправлен с делами Сената сначала в Нижний Новгород, а потом в Казань, где и 1814 г. был избран членом Казанского Общества любителей отечественной словесности.
Казалось, обстоятельства в жизни Руссова складывались к его благополучию, но он, надо думать, был плохой чиновник: как оказывается, его легко мог обмануть и провести любой мелкий служащий, бывший в его подчинении. Таковым на службе в Москве и оказался Павел Леонтьевич Пучков, который в 1815 г., сделав в одном судебном деле подлог в фактах, довел Руссова до того, что тот вместе с Пучковым лишен был места и отдан под суд. По тогдашнему времени дело это тянулось очень долго, и Руссову для своего оправдания пришлось исписать немало бумаги.
Дело кончилось в 1819 году по указу Императора Александра, который разрешил допустить Руссова "к определению паки на службу". Однако, он от занятия всякой должности отказался, хотя прежде и очень добивался этого. Он долго путешествовал по Европе, а возвратясь в Россию, посвятил все свои досуги литературе.
Руссов, как писатель, был очень плодовит; он сотрудничал в очень многих повременных изданиях своего времени: имя его встречается в "Отечественных Записках" (изд. Свиньина), в "Северном Архиве", в "Сыне Отечества", "Литературной Газете", "Славянине" и др.; на 1832 г. он сам издавал журнал "Воспоминания". Кроме указанного сотрудничества, Р. немало сочинений своих выпустил в свет отдельными брошюрами и книгами.
Руссов посвятил себя в литературе главным образом разработке словесности и отечественной истории. В области словесности известна преимущественно его книжка, в настоящее время весьма редкая, — "Библиографический каталог Российским писательницам", СПб. 1826 г., 8°, 46 страниц. В книжке дан краткий перечень писательниц и их произведений. Далее известно, что когда стихотворец граф Д. И. Хвостов задумал составить и издать словарь Русских писателей, то ревностным сотрудником его в этом деле явился С. В. Руссов. Кроме поэтических произведений (оды, эпистолы и другие стихотворения), известно в литературе несколько статей Руссова, говорящих о филологических попытках автора, направленных к объяснению различных слов в Русском языке.
Более известен Руссов по его попыткам, направленным к разработке Отечественной истории. Здесь, по массе им написанного и по разнообразию лиц и предметов, о которых он писал, трудно сказать, — что особенно его интересовало, и надо согласиться с В. П. Бурнашевым, который говорит, что этот приземистый старик, т. е. С. В. Руссов, печатавший брошюры и статьи в защиту святой для него тени Карамзина, говоривший с пеной у рта о тех вольностях, какие правительство дозволяет различным нахалам, — невольно возбуждал смех своими курьезными статьями. Правда, Руссов был избран в 1834 году, по предложению А. С. Шишкова, членом Российской Академии, так как, "в своих сочинениях он старался ясными и справедливыми, без всякой стачки и пристрастия, доводами и доказательствами опровергать неблагонамеренное некоторых писателей намерение ложными выдумками и умствованиями искажать бытописания наши, летописи, язык и даже нравственность", — но, несомненно, более справедливо отзывается о достоинстве исторических трудов Руссова П. А. Плетнев, когда говорит: они (труды), "остаются, как материал, занимательный для небольшого числа ученых, обязанных проходить и самые темные стези в области их ведения".
Что Руссов был членом Российской Академии, это, конечно, нисколько не оправдывает достоинства его сочинений.
И действительно, Руссов подвергался немалым нападкам в тогдашних журналах за свой дубовый слог, которым он излагал свои статьи: "Слог Руссова — чудо, — писалось в "Северной Пчеле" 1836 г.: — Тредьяковский, Елагин и Емин легко могут принять его за контрафакцию своего стиля — словом, слог Руссова не анахронизм только на Васильевском Острове".
В заключение нельзя не отметить одной выдающейся черты в характере С. В. Руссова: это был человек в высшей степени самолюбивый, для восстановления своей будто бы попранной чести или подорванного авторитета своей ученой эрудиции не брезговавший, кажется, никакими средствами. Дело доходило даже до доносов на своих противников.
Руссов скончался в Петербурге 20-го марта 1842 года, на 74 году, и погребен на Волковом кладбище.
В заключение очерка жизни Руссова приводим список его сочинений.
1) Ода Государю Императору Павлу Петровичу на высокоторжественный день Всевысочайшего Его Императорского Величества на Всероссийский престол восшествия 1797 г. Ноября 6 ч., СПб., при Императорской Академии Наук, 1797, 4°, 20 стр.;
2) То же, — с предисловием M. И. Семевского — "Осмнадцатый век", изд. M. 1869, кн. 4, стр. 477—488;
3) "Челночик, или Путешествие к щастию". Стихи. — Первое издание напечатано в Петербурге, в Императорской типографии, 1799 г., 8°, с означением, что это перевод; тоже (изд. 2-е), M., в тип. С. Селивановского, 1819, 8°, 24 стр., ц. 1 руб. 50 коп.;
4) Епистола Всепресветлейшему Государю Императору Всея России Александру Павловичу, Сентября 15 дня 1801, в Импер. тип. Стихи, ц. 2 pуб.;
5) Вопрос. Стихи — "Нов. Рус. Литер." 1802, ч. II, стр. 301—302;
6) Басни: Басня, Стихотворение — там же 1802, ч. ІV, стр. 95—96;
7) Дуб, Стихотворение — там же 1802, ч. ІV, стр. 239;
8) Биография И. А. Голикова, первого основателя Российско-Американской Компании — "Немецкий Журнал" Шредера, СПб., 1806 г., Январь;
9) Волынские Записки, сочиненные в Житомире, по Высочайшему Повелению, СПб., в Импер. тип., 1809, 8°, XX и 196 лист., с тремя картами, ц. 5 руб. Из карт: 1 представляет древнее положение России до Рюрика, 2 — Разделение Волынской губернии, 3 — водяные сообщения;
10) Словарь Российской орфографии или правописания, М. 1813, 8°, в тип. Селивановского, ц. 1 руб. 50 коп.;
11) Ода Александру Первому, на случай низвержения Наполеона, восстановления всеобщего мира и всеобщего же совещания, какое принадлежит название Царю-Герою, М. 1814 г., тип. Селивановского, 8°, 16 стр., ц. 2 pуб.;
12) Гений, СПб., в тип. Деп. Нар. Пр., 1820, 8°, II и 15 стр., ц. 1 руб. 50 коп. (Стихи, — нечто вроде оды);
13) Обозрение критики Ходаковского на Историю Российского Государства, сочиненную Н. М. Карамзиным, сочинение Руссова, СПб., в тип. Деп. Нар. Пр., 1820, 12°, 130 стр., ц. 5 pуб.;
14) Похвала патенсам (английской обуви), с приобщением словарика всех обувей древних. Перевод с иностранного, СПб., в тип. Медицинского Департамента, 1824, 8°, 10 стр., с 2 рис.;
15) Варяжские законы с Российским переводом с латинского языка и краткими замечаниями, СПб., в тип. Медицинского Департамента, 1824, 8°, 32 стр., ц. 2 руб. 50 коп.;
16) Опыт о идолах, Владимиром в Киеве поставленных во время язычества и сим же Великим Князем самим уничтоженных, когда он просветился благодатным учением христианской веры — "Сын Отечества", ч. 98 (1824, № 50), стр. 145—161;
17) То же, изд. отдельно: СПб., тип. H. Греча, 1824, 8°, ц. 2 pуб. 50 коп.;
18) О супруге Французского Короля Генриха І — "Сын Отеч." 1824 г., ч. 97, № 46, стр. 241—257 и ч. 98, № 47, стр. 3—24;
19) это же издано отдельно, под заглавием: Историческое розыскание о дочерях Ярослава, СПб., тип. Греча, 1824, 8°, 35 стр., ц. 2 руб. 50 коп., а после смерти Руссова напечатано еще в "Маяке" 1844 г., т. 14, кн. 27, март, гл. 3, стр. 81—100;
20) Путешествие по Петербургу, СПб. 1824 г.;
21) Калейдакустикон, музыкальное упражнение для составления 214 миллионов вальсов и более, на Российском, Французском и Немецком языках. Издание 2-е, СПб., в тип. Смирдина, 1825, 8°, с 231 карточками подвижных нот, ц. 4 pуб.;
22) Отрывок из путешествия по Европе. Парижская выставка искусств и рукоделий — "Отеч. Зап." 1825, ч. 21, № 2, стр. 253—268;
23) То же, изд. и отд., СПб., тип. Смирдина, 1825, 12°, 13 стр., ц. 1 pуб.;
24) Еще о Корсунских вратах Новгородского Софийского собора — "Отеч. Зап." 1825, ч. 22, № 6, стр. 419—428;
25) То же было изд. и отд., СПб. 1825, 12°;
26) Фантазия, или Российско-Римский словарь, то есть: Собрание Славянских и Римских слов, одни корни имеющих, СПб., Тип. Медиц. Департ., 1826, 8°;
27) Библиографический каталог Российским писательницам, СПб., в тип. Медиц. Деп-та, 1826, 8°, 46 стр.; здесь указаны 87 писательниц, с самыми краткими и неполными известиями о их произведениях;
28) Об основании города Вильны — "Отеч. Зап." 1826, ч. 27, стр. 140;
29) О происхождении слова рубль — "Отеч. Записки", т. 27, 1826 г., № 72, стр. 137—139;
30) Письмо о Россиях, бывших в нынешней России до Рурика — "Отеч. Записки", т. 30 (1827 № 86) стр. 463—488, и т. 31 (№ 87 и 89), стр. 104—126, 337—368;
31) Письмо Руссова — "Отеч. Записки", т. 30, 1827 г., стр. 327—334; 32) О времени печатания первой Русской газеты — "Русск. Инвалид" 1827, № 172;
33) Замечания на статью о убиении Св. Вячеслава, князя Чешского — "Северн. Архив" 1827, ч. 29, № 19, стр. 239—254;
34) Еще нечто о легенде, в которой повествуется о Вячеславе князе Чешском — "Северн. Арх." 1828, № 2, стр. 352—370. (Это — ответ на возражения издателя той легенды);
35) Несколько слов о грамоте Владислава (1337) — "Сев. Пчела" 1828, № 121;
36) О происхождении двух простонародных слов: Карачун и Чур — "Отеч. Записки", ч. 34 (1828, № 98), стр. 474—480;
37) Краткое замечание относительно разных мнений о начале Российского государства — "Отеч. Зап." 1828 г., ч. 35, стр. 122—124 (тут же ответ Лупулу); 38) Несколько слов о книге под названием: Нынешнее состояние Молдавии, Валахии и Бессарабской области, И. Яковенка — "Отеч. Записки" Свиньина, т. 35 (1828), стр. 124—127; то же отдельно: 39) Взгляд на историю трех княжеств: Валахии, Молдавии и Бессарабии, с II по XIII столетие, с прибавлением разбора палеографской статьи по сему же предмету. (Из журнала "Отеч. Записки"), СПб. в тип. К. Крайя, 1828, 12°, 42 стр.; 40) Мысли о критике автора Истории Русского народа (Н. А. Полевого) на историю Н. М. Карамзина, СПб. 1829 г.; 41) Древняя история Волынской губернии, служащая продолжением первобытной истории народов государства Российского, сочиненная Графом Иоанном Потоцким. Перевод с франц., СПб., в тип. К. Крайя, 1829, 12°, 14+XII+32 стр.;
42) то же под заглавием;
42) Письмо о книге барона Розенкампфа под названием "О Кормчей книге" — "Сын Отеч." 1829, № 28, стр. 83—97;
43) Словарь жемчужный, или описание мест и вод, на пространстве в России находящихся, в коих добывался жемчуг, СПб., в тип. Деп. Нар. Пр., 1829, 12°, 36 стр.;
44) О критике г. Арцыбашева на историю Государства Российского, сочиненную Н. М. Карамзиным, СПб., в тип. Деп. Нар. Просв., 1829, 12°, 105 стр.;
45) Примечания на некоторые непонятные слова в русской истории, занятые из Порфирогента — "Сын Отечества" 1829 г., кн. 14;
46) Сокращение Скандинавской Мифологии. Перевод с иностранного языка, расположенный по русскому алфавиту, СПб., в тип. К. Крайя, 1829, 12°, 64 стр.,
47) Разбор Академической речи проф. Артемовского-Гулака, произнесенной в торжественном собрании Харьковского Университета 30-го августа 1827 года, о разрешении некоторых вопросов, относящихся до Славянской древности — "Славянин", т. 12, 1829 г., № 40 и 41, стр. 64—90. Есть и отдельные оттиски этой статьи, в тип. Штаба отд. Корпуса Внутренней стражи, на 27 стр.;
48) Замечания на статью, в XIII, ХІV, ХV и ХVІ книжках "Вестника Европы" на сей 1829 год напечатанную под заглавием Взгляд на Русскую Правду — "Отеч. Записки", т. 40, 1829 г., № 116, стр. 337—379;
49) Поверка летосчисления некоторых достопамятных событий, помещенных в Готском Альманахе на нынешний 1829 год — "Бабочка" 1829, № 98;
50) Города, составлявшие Ганзейский Союз — "Отеч. Записки", том 40, 1829, № 116, стр. 483—489;
51) Опыт о подлинности Несторовой летописи, или разбор статьи, помещенной в № 15 "Вестника Европы" на сей 1830 год. О скудости и сомнительности происшествий первого века нашей древней истории, от основания государства до смерти Игоря, т. е. до 945 года — "Славянин", ч. 14, 1830, № 23, стр. 371—416;
52) Есть оттиски этой статьи, с прибавлением указателя предметов, СПб., тип. Штаба Отд. Корп. Внутр. Стражи, 1830, 8°, 50 стр.;
53) Замечание на Историю Русского народа, сочиненную Николаем Полевым — "Славянин", ч. 13, 1830, № 6, стр. 367—401 и 463—481 и ч. 14, 1830, № 7, ч. 16, 1830, № 19 и 20, стр. 49—85 и 141—163;
54) То же и отд. оттиски (три брошюры). с приложениями указателей предметов., СПб. 1830, тип. Штаба Отд. Корп. Внутр. стражи, и 1831, тип. Главн. Управл. путей сообщения, 8° (то, что печаталось в "Славянине");
55) Рецензия на 2-й том "Истории Русского Народа" Н. Полевого — "Северн. Меркурий" 1831, № 6;
56) О происхождении суеверия насчет Мая месяца, по сходству сего слова с Римским — "Отеч. Записки" Свиньина, ч. 49, 1830, стр. 241;
57) Долг платежом красен — "Славянин", ч. 15, стр. 233—237 и отд. изд.;
58) Замечания на книжку, под названием: исследование о древнейшей Киевской церкви Св. Илии, соч. E. Остромыслинским, СПб. 1830, в Тип. Штаба Отд. Корпуса Внутрен. Стражи, 8°, 15 стр. Из "Славянина";
59) Замечания на бранчивую статью, в 17 и 18 книжках "Московского Телеграфа" на 1830 год помещенную, по случаю издания г. Бантыш-Каменским Малороссийской истории, СПб., в тип. Глав. Упр. Путей сообщ., 1831, 8°, 19 стр., ц. 50 к.; 60) Замечания на 80 или последнюю главу Салических законов — "Лит. Газета" 1831 г., том III, № 2, стр. 14—15;
61) Нечто о вороном коне — "Литерат. Газета" 1831 г., т. III, № 4, стр. 30;
62) Замечания на статью, в "Московском Телеграфе" напечатанную, "О исторических книгах, некоторыми россиянами изданных" — "Литерат. "Газета" 1831 г.;
63) Замечания на слово юбилей, неправильно будто бы помещенное в речи проф. Ив. Мих. Снегирева. — "Литерат. Газета" 1831 г.;
64) Обозрение книги под названием Клятва при гробе Господнем, или русская быль XV века. Издание второе, СПб., в тип. Депар. Нар. Просв., 1832, 8°, 27 стр. Первое издание в журнале Руссова — "Воспоминания", кн. 8;
65) Воспоминания на 1832 год, СПб., 12 книжек (наполнено преимущественно статьями самого издателя); 66) Рюрики. Сколько их по Европейским летописям и известиям отыскать было можно, с примечаниями — "Воспоминания", 1832 г., кн. І, стр. 35—52;
67) Хроника Русская — там же 1832, кн. 4, стр. 19—25; 67) Историческая заметка. (По поводу статьи в "Чтениях Имп. Акад. Наук") — там же 1832, кн. 4 стр. 66;
68) Историческая заметка. (По поводу призвания Рюрика) — там же, 1832 кн. 5, стр. 70—72;
69) Обозрение прагматической истории государства Российского — "Воспоминания" 1832, кн. 6, стр. 37—48; кн. 7, стр. 3—32; кн. 8, стр. 33—48 и кн. 9, стр. 65—82;
70) Еще о царе Борисе Федоровиче Годунове — там же, 1832, кн. 12, стр. 103—107;
71) Родословная Российских Государей, с показанием достопамятностей времени каждого, СПб., в тип. Глав. Упр. Путей сообщ., 1832, — на открытом листе; 72) Примечания на книгу, г. Берхом изданную, под названием: "Царствование Михаила Феодоровича и взгляд на междуцарствие, СПб. 1832, 8°, в тип. Департ. Народн. Просв., ц. 75 коп. имя автора — в конце);
73) Кадетские вопросы, или разбор книги под названием: Руководство к познанию литературы, В. П-на (Плаксина), СПб. 1834, 8°, с подписью: Р...);
74) О сагах в отношении к русской истории, или вообще о древней Руси, СПб., в тип. Иверсена, 1834, 8°, 122 стр., ц. 85 коп.; 75) О подлинности древнего русского стихотворения, известного под названием "Слово о полку Игореве, Игоря Святославля, сына Ольгова". СПб., в тип. Главного Управления Путей Сообщения и публич. зданий, 1834, 8°, 32 стр., с подписью Руссова;
76) О происхождении слова Муза — "Литературные прибавления к Инвалиду" на 1834 г.;
77) О русских герундиях — в Собрании разных критик на грамматику Греча, самим им напечатанных; 78) Замечания на письма Строева, одобряющие критику Арцыбашева на Историю Государства Российского — "Сын Отечества";
79) Замечания к розысканиям о слове "вервь"; 80) Опыт о кожаных деньгах, СПб., в тип. Имп. Рос. Академии, 1835. 8°, 100 стр., ц. 60 коп.;
81) Разбор статьи, напечатанной в "Сыне Отечества" на 1835 год в № 37, 38, 39 о мнениях касательно Руси, СПб., в тип. Имп. Росс. Академии, 1836, 8°, 96 стр., ц. 60 коп.;
82) Словарь Русских простонародных речений, в древних французских актах находящихся. (При книжке о кожаных деньгах);
83) О древностях России. Новые толки и разбор их, СПб., в тип. Российской Академии, 1836, 8°, 100 стр., ц. 75 коп.;
84) Замечания на статью в "Северной Пчеле" 1837 г., в № 150 напечатанную, о книгах: Обозрение монет русских, Б. Шодуара, и Ключ к истории Государства Российского, СПб., в тип. Росс. Акад., 1837, 8°, ц. 50 коп.;
85) Исторические воспоминания, Губ. г. Житомир. — "Волын. Губ. Вед." 1838, № 12, стр. 61—66 (это — из "Волынских Записок");
86) Историко-критические исследования. I. Опровержение мнений г. Крузе о мнимо-ютландском происхождении Рюрика. — II. Разбор мнений Н. М. Карамзина и П. Г. Буткова об Алдейгабурге — "Маяк" 1844, т. 14, кн. 27, март, гл. 4, стр. 55—76;
87) Материалы для исторического и статистического описания Калужской губернии, 1708—1840. (Из Калужской летописи, собранной Ст. Руссовым — "Калужск. Губ. Вед." 1860, №№ 22—25; 88)
Записки (Руссова) перед книгою: "Выпись хронологическая из истории Русской". (Об археологическом собрании При Екатерине II) — "Зап. Имп. Акад. Наук", т. IX, кн. I, стр. 99—101; 89)
Притча "Путешественники" — в "Новостях Литературы" и "Казанском Вестнике".
Некоторые сочинения С. В. Руссова остались в рукописях (в архиве М. И. Семевского). Перечень их составил H. M. Востоков. Вот этот список:
Елиада, или Война 1812 г. в стихах;
История Калужской губернии, отчизны руссов;
История русской нумизматики;
Путешественные записки, или взгляд на Европу;
Словарь словарей;
Словарь хронологический, общий;
Стихотворение "Слава";
Хронология всех орденов Европейских;
Черта древней и новой истории Бессарабии;
Разбор мнений философов, древних и новых;
Разбор летописи Иоакима;
Опыты о происхождении России;
Разбор польской истории Бандке;
"Цыгане" Пушкина;
Анекдоты;
Афоризмы Иннократовы;
Басни и всякие стихотворения (мелочь);
Всеобщей истории обозрение, или разбор истории Кайданова;
Естетика;
Гимн Калеанта;
Реестр географических карт;
Для забавы;
Ливонская история;
Славянская мифология;
Название месяцев у разных народов;
О патриаршествах;
Опыт о русских летописях;
Путешествие по окрестностям Волги (критика);
Слово о бессмертии великих;
Словарь христианский, или епархий;
Записка об университетах;
Философия нравоучительная;
Опыты, откуда произошла басня, что Рюрик — племянник Кесаря;
Возражение на книгу о происхождении руссов;
География Российская;
I столетие по повествованию Птоломея и прочих;
Словарь энциклопедический;
Каталог поэм;
Словарь архиереев и хронология церковная;
Альманах;
Апология или мое жизнеописание.
"Северная Пчела" 1836 г., № 56; "Журнал Министерства Нар. Просв." 1842, ч. 38, III, стр. 26; "Справочный Энциклоп. Словарь", СПб., 1855, т. 9, ч. 2, стр. 232—233; "Рус. Энцикл. Словарь"; изд. И. Н. Березиным, т. I, отд. 4-е, стр. 346, "Энциклопедический Словарь", изд. Брокгауза-Ефрона, СПб., 1899 г., т. 27 (полутом 53), стр. 361; С. К. Смирнов, "История Троиц. Лавр. Семинарии", М., 1867, стр. 533—534; Петербургский старожил В. Б. (Бурнашев): "Мое знакомство с Воейковым в 1830 г." — "Русский Вестник", т. 95, 1871 г. № 10, стр. 630—631; П. А. Плетнев, "Отчеты Имп. Акад. Наук по Отд. русск. яз. и словесности", СПб. 1852 г., стр. 48—49; "Библиограф. Листы" П. И. Кеппена, т. І, стр. 147 и 430; "Русский Архив" 1869 г., столб. 2096—2101: M. Погодин; M. И. Сухомлинов, "История Рос. Академии", т. VII, СПб. 1885 г., стр. 220, 474, "Сборник, изд. студентами СПб. Университета", т. І, СПб. 1857: Предисловие к "Запискам о Московском быте" Герберштейна, стр. 7; Г. Н. Геннади, "Временник Имп. Московского Общества истории и древн. Росс.", Кн. 25, 1857 г., отд. IV, стр. 24—32; М. И. Семевский и Н. М. Востоков: "Русская Старина", т. 71, 1892 г., № 4, стр. 103—115 и 116—119; А. В. См. (Смирнов): "Труды Владимирской Ученой Архивн. Комиссии", Кн. II, 1900 г., материалы, стр. 30—58; "Осмнадцатый век", Исторический сборник, Кн. 4, 1869 г., стр. 476—488 (М. И. Семевский); Григорий Геннади, Справочный словарь..., Т. 3-й, М. 1908 г., стр. 284—285; Н. П. Барсуков, "Жизнь и труды М. П. Погодина", Кн. II, стр. 357; кн. V, стр. 208, 403; Д. А. Ровинский, "Словарь русских гравированных портретов", 1888 г. т. III, стр. 1888—1889; "Библиотека" Д. В. Ульянинского, T. I, M. 1912 г., стр. 125 и др. по указателю; Каталоги Я. Ф. Березина-Ширяева, Сопикова, Смирдина, Плавильщикова и др.; Петербургский Некрополь, т. III, стр. 638.
А. В. Смирнов.