Феклистов, Александр Васильевич

Александр Феклистов: Актёр — это заразаВалентина Серикова. «Известия в Украине», 7 декабря 2010 г.Сегодня актёру Александру Феклистову исполняется 55 лет. Самые памятные его роли — в «Ближнем круге», «Подмосковных вечерах», «Детях чугунных богов», «Лавине», «Плюмбуме», «Прорве», «Луна-парке». Но есть и Дягилев в «Нижинском», Башмачкин в «Шинели», Клавдий в «Гамлете», царь Борис в «Борисе Годунове». Корреспонденту «Известий в Украине» Валентине Сериковой актёр рассказал о своей работе с режиссёрами Декланом Доннелланом и Жераром Депардье и почему после этого вынужден сниматься в проходных сериалах.Питер или Париж — никакой разницы— Для многих актёр Феклистов начался со спектаклей Театра-студии «Человек» — «Эмигранты» и «Чинзано». Помню, когда вы привезли их в Киев, народ в зале буквально висел на люстрах.
— Да, это был февраль 1988 года. «Эмигрантов» принёс наш педагог Игорь Власов. Тогда такие имена как Мрожек только открывались, это считалось закрытой литературой. И мы её вначале играли подпольно. После института нас взяли во МХАТ, но там исполнять эту вещь было нереально, и мы её начали играть в подвале студии «Человек», где нас пригрели. Люди приходили по спискам, режиссёра Мишу Мокеева вызывали в КГБ. Я не говорю, что так уж страдали, тем не менее нас не выпускали за границу. Ну а потом нам разрешили играть его под афишей, и мы с ним объездили много стран, были в Мюнхене, Норвегии, Дании, Венесуэле, Аргентине, Египте. Первый раз на Запад поехали. Пьеса сделана уникально — по диалогам, по характерам, по сюжетам. Большое счастье, что мы с неё начали и большое сожаление, потому что после этого я не встречал таких пьес. Вся моя карьера с неё началась.
— А вы с «Эмигрантами» за границей не чувствовали себя в положении своего героя, которому пришлось кормиться собачьими консервами?
— Чувствовал. Ну, на собачьи мы не разорялись, а питались консервами, привезёнными с собою, потому что экономили суточные (смеётся). Это называлось взять с собой «консерваторию». Конечно, заваривалась гречка в термосах, открывалась тушёночка. Всё было, как у всех выезжавших в то время за границу. Мы не знали, как выглядят доллары, впервые их там увидели. Зато я купил на них много полезного: маме кофту, жене сапоги, себе куртку. Первый раз мы выехали в Мюнхен, и удивились, как красиво, в едином дизайне можно сделать таблички с названиями улиц. Везде чисто и приветливо. Сейчас это отличие уже не очень и заметно: Питер или Париж — никакой разницы. Но вы правы, «Эмигранты» запали в душу, как первая любовь.
— А в Школе-студии МХАТ вы уже не преподаёте?
— Времени на это нет. Но я шесть лет преподавал там актёрское мастерство. Сначала на курсе у Авангарда Леонтьева, потом у Аллы Покровской. Четыре года мы с ними провели, затем устраивали выпускников в театры. Когда пришла пора набирать новых, я сломался. Это равносильно тому, что ты любишь одну женщину, и вдруг тебе говорят: «Ты её больше не люби. Люби другую». В общем, я оказался ненастоящим педагогом. На курсе у Марка Захарова в РАТИ я тоже зарабатывал стаж. Студенты сами меня позвали, они периодически приглашают, кого хотят. И шесть раз в неделю я вёл с ними занятия, используя систему Гротовского. Когда-то я репетировал в русско-немецком проекте «Антоний и Клеопатра», педагогами и режиссёрами которого были два уникальных человека — Петер Хейнце и Ханс Шляге. Вот от них я и взял эту систему. Она произвела на меня неизгладимое впечатление, это вторая серьёзная школа в моей жизни, которая ничего не отменила, но очень многое добавила к моей профессии. Я ею весьма заинтересовался, записывал за режиссёрами каждый шаг и потом пробовал работать по ней в Канаде с актёрами и студентами.
— А как вы там оказались?
— В Канаде в своё время жил мой друг режиссёр Володя Мирзоев, у него свой театр. Он меня к себе вызвал, и я тоже вёл стаж в этом театре.
— С самим Гротовским не встречались?
— К сожалению, нет. Не успел. Всё думал, откладывал. Что говорить... Надо было ехать, учиться, платить деньги. Я этого не сделал. Да и возраст уже...Но это тот источник, из которого до сих пор пьют многие театральные режиссёры.Ефремов пытался сделать нас правдивыми— А что непосредственно у вас преподавал Олег Ефремов?
— Он руководил курсом, преподавал актёрское мастерство, ставил наш дипломный спектакль «Мать Иисуса» по Володину. Ефремов был духовным лидером. Поэтому мы его око чувствовали всегда, он стал своего рода точкой отсчёта. Учил, прежде всего, отличать подлинное от неподлинного, во всяком случае, пытался сделать из нас нелгунов.
— Вы востребованный актёр, работаете с такими мировыми величинами как Деклан Доннеллан и Петер Штайн. Откройте тайну, как вы к ним попали?
— Честно говоря, к Штайну я случайно попал, на роль Клавдия сначала был назначен другой актёр. Но Штайн видел меня раньше в «Ожидании Годо». А проект по «Гамлету» осуществляла Конфедерация международных театральных союзов, и меня предложила моя давняя знакомая Клара Столярова, которая была помощником и переводчиком у Штайна. Работать с таким мастером было необыкновенно интересно, он, конечно, великий режиссёр, очень эрудированная личность. Штайн читает лекции о Шекспире в Великобритании, но никогда его там не ставил — так же как здесь он никогда не будет ставить Чехова. Во всяком случае, так он декларирует. Но свои постановки сюда привозит, и я почти все его спектакли смотрел тут. Это человек с совершенно невероятной энергией, работает по восемь-десять часов, не отходя ни в буфет, ни в туалет. Поскольку он такой талантливый, образованный и умный, с реальным, а не мифологическим авторитетом, то доверие возникло с первых репетиций, и подчиняться ему было одно удовольствие. Как только мы имеем дело с хромой режиссурой или с хромыми актёрами, всё сразу расстраивается, начинаются конфликты. Но на том проекте о подобном не могла даже речь идти. Причём Штайн никогда не повышает голоса, у него другая система взаимоотношений с людьми.
— А каков Доннеллан?
— Это вообще мама родная, уникальное само по себе человеческое существо. Деклан Доннеллан — гениальный английский режиссёр, у которого я играл в «Борисе Годунове» и «Двенадцатой ночи». С ним я прошёл ещё одну школу, третью. Доннеллан тоже серьёзно повлиял на меня, многое добавил в представление о театре и профессии. Кстати, он отчасти возродил на репетициях студийную атмосферу. Мы же приходили все из разных театров, и первый прогон, как правило, бывал ужасным. Но потом он делал очень тонкие и точные замечания в течение часа — и всё удивительным образом становилось на свои места. У Доннеллана бесподобный, типично английский юмор. Помню, он сказал как-то одному из наших актёров: «Петя, я буду ходатайствовать перед Конфедерацией международных театральных союзов, чтоб вам доплачивали за то, чтобы вы не выходили из образа, пока не зашли за кулисы». Ил —«Ирочка, если вы повернётесь и скажете эту фразу после того, как возьмёте платье, я буду считать, что карьера режиссёра мне удалась». Поэтому вся труппа его не просто уважала, а обожала.
— Вам, конечно, на редкость повезло на потрясающих людей и на интересные спектакли, а вот момент чуда на сцене с чем для вас связан?
— С режиссурой. Чудо происходит только тогда, когда ты себя не узнаёшь. Когда перешагнул через своё привычное и достиг того, чего сам не ожидал. Но это случается крайне редко. Каждый из нас знает цену и себе, и своим фильмам, и спектаклям. Другое дело, что актёры могут защищаться от критиков, от мнений, быть адвокатами своих ролей.
— Что-то мне подсказывает, что вы не такой.
— Я совсем не адвокат, это свойство характера. Так вот, что касается чуда, то мне действительно повезло в жизни — я репетировал с блестящими режиссёрами, и некоторых из них я считаю гениальными. Например, Анатолия Васильева, с которым готовил Освальда в «Короле Лире» во МХАТе. К сожалению, этот спектакль не вышел. Дело в том, что Короля Лира играл учитель Васильева Андрей Попов, который умер в процессе репетиций, а без него спектакль не стали делать. Я тогда только пришёл во МХАТ. И если продолжать этот ряд, то можно назвать Штайна, Додина, Доннеллана, и конечно, Ефремова. Вот когда эта искра высекалась, тогда и происходило чудо.
— Уход Попова на «Короле Лире» — ещё один пример того, что сцена во многом место загадочное.
— Конечно. Наша профессия построена на том, что мы черпаем из себя. Элементарный пример. В спектакле «Не больно?» по пьесе Анатолия Алексина я играл молодого режиссёра, который умирает от пиелонефрита. Это не основная сюжетная канва, но тем не менее. И вот на репетициях у меня стали болеть почки, хотя ни до, ни после этого спектакля не болели. Наверно, есть какой-то момент самовнушения. Всё остальное может совпадать или нет.
— Вернёмся к кино, где вы тоже целое ожерелье драгоценных имён перебрали.
— Да, я снимался у Андрона Кончаловского, Павла Лунгина, Вадима Абрашидова. Таким режиссёрам отдаёшься с удовольствием. Потом у меня были интересные работы с Сергеем Газаровым, Александром Муратовым. Особый поклон Толе Матешко, съёмки у которого я всегда вспоминаю с удовольствием. Вообще я давно знаком с Киевом и очень люблю этот город, когда-то снимался в ваших местах в картине «Батальоны просят огня». А на съёмках «Дня рождения буржуя» всё время присутствовало ощущение полного кайфа. Мы с партнёрами без конца соревновались в юморе, рассказывании анекдотов, постоянно друг друга подкалывали. Одним словом, атмосфера была очень хорошая.
— А какое впечатление оставили западные кинозвёзды, с которыми вы снимались? Что в них есть на самом деле, кроме умения правильно и выгодно подавать себя?
— На съёмочной площадке мне приходилось пересекаться с Жераром Депардье, Жанной Маро, другими знаменитостями. С Маро мы играли в фильме Рустама Хамдамова «Анна Карамазофф», представленного в Каннах. У Кончаловского я снимался с мировыми голливудскими звёздами. Забавно было наблюдать, как они работают. Манера поведения зависит от человека точно так же, как у нас. Один ведёт себя как десятиконечная звезда, а другой нормально, на равных. Вот с Депардье было очень комфортно, он простой, естественный человек, совершенно не переходящий ни на какие роли в жизни. Какой есть, такой и есть. Он безумно наблюдательный и умеет точно передавать характеры, тем не менее это все его сущности.У меня большая семья, которую надо кормить— Вы в последние годы много снимались в сериалах, и по этому поводу много всякого и разного написано. Иногда комплименты весьма двусмысленны: вот, мол, замечательный актёр Феклистов...
— ...Упорно снимающийся в телебарахле? Я спокойно отношусь к таким высказываниям. Тем более что большая доля правды в этом есть.
— Вот и расскажите, как вы дошли до такой жизни? Я, может, мало видела вас в сериалах, не интересуюсь этим телепродуктом...
— Да я и сам не всегда смотрю свои работы. На самом деле я снимался в сериалах не так много. В силу продюсерских установок они имеют по десять-пятнадцать серий, что, конечно, портит идею и результат, размывает очень многое. Я бы, конечно, с огромным удовольствием снимался в кино, где другие возможности. Но приходится думать о жизненных потребностях, у меня большая семья, которую надо кормить. А с другой стороны, моя работа в телепроектах ничем не отличается от съёмок в кино, просто в сериале в силу обстоятельств меньше времени на погружение в роль, надо быстрее соображать. Сериал в основном строится на современном материале, и туда можно привнести меньше разнообразия. В своё оправдание могу сказать, что гораздо больше предложений отбрасываю, чем соглашаюсь. Правда, и от кинофильмов тоже иногда отказывался.
— Что-то не похоже, учитывая, что у вас только за этот год освоено шесть кино- и телепроектов.
— Да, есть некоторый перебор с появлением на экране, это я понимаю. Так сложилось, что все картины, которые мы делали полтора, два года назад, пошли на экране одна за другой. Это уж, как говорится, моё «еврейское счастье». Но отклонив очередной сценарий, у меня появилась возможность передохнуть, подумать о чём-то другом, сосредоточиться на театре, что-то посмотреть, почитать.
— На последних съёмках отметили, как вы в перерывах с книжкой в уголке сидите, не участвуя в общих перекурах.
— Всё зависит от компании, ситуации, настроения. От того, наклеена у тебя борода или нет, надолго ли ты приехал на съёмки, в чужом ты городе находишься или в родном.
— А вы не любите выезжать?
— Очень люблю. Я поэтому и занимаюсь антрепризой: в поездках можно посмотреть другие страны, разные города.
— Ну а что читаете и смотрите дома, когда выпадает возможность?
— Сегодня до трёх ночи смотрел «Японские элегии» Сокурова. Читаю Татьяну Толстую и Олега Маканина. Кроме того, я люблю посидеть вечерком с друзьями. Но времени для этого меньше, чем хотелось бы, поскольку есть театр. Режиссёров, с которыми работаю, я мог бы назвать друзьями актёров. Когда по ту сторону рампы находится друг, тебя это очень раскрепощает, и ты многое можешь попробовать, не стесняясь. Потому что, честно говоря, в работе со Штайном существовал какой-то зажим, очень уж сильная он личность, и перешагнуть эту грань в общении довольно непросто, особенно молодому актёру. Да и нам, старикам тоже (смеётся).
— Да ладно, не кокетничайте. Молодой мужчина в расцвете сил...
— Я уже дед. Старшая дочь подарила внука Никиту, которому исполнилось уже десять лет. А вообще у меня трое детей. Младшей дочери Наташе 18 лет, а сыну 25.
— Тогда, конечно, сериалы прощаются. А у вас братья-сёстры есть?
— У меня есть старший брат, он с театром не связан, занимается программированием. А я в технике просто никак. Вроде и не ленюсь, но ничего не получается. Вот строгать, работать по дереву я умею. Дерево очень люблю, даже мебель дома реставрировал, а вот с железками, домашней техникой у меня большие проблемы. И вообще я не чеканю, не пишу, не вышиваю болгарским крестом, не работаю на фрезерном станке. Пару раз отреставрировал шкаф на даче, которому сто лет, склеил из двух стульев один, перетянул диван — вот и всё, что я успел сделать в качестве хобби.
— Но в основном домом занимается жена?
— Да, эти заботы на ней. Специально для киевлян открою секрет: мы с женой познакомились в Киеве, когда были на гастролях с «Эмигрантами». Она экономист по профессии, тогда только начала с нами работать. Это была её первая поездка. Так что у меня с Киевом связаны приятные воспоминания. Сейчас супруга работает на телевидении, как и старшая дочь, которая окончила факультет журналистики МГУ.
— А на детей времени хватало?
— По-разному выходило. Тем не менее я дружу со своими детьми и внуком. Мне кажется, мы находим контакт. Вот сейчас с вами поговорим, и я поведу внука на теннис.
— В ком-то из наследников творческие задатки есть?
— Нет, слава Богу, я их не обнаружил. Мне не хотелось, чтобы они пошли моим путём. Если это можно не делать, то лучше и не пробовать.
— Значит, вы просто не можете не играть?
— Да, я уже не могу заниматься ничем другим. Это как зараза, как болезнь — на всю жизнь.
Текст интервью взят с официального сайта А.В. Феклистова

Александр Феклистов: Дальше, чем настаивание водки на хрене, я не пошёлВалентина ПесковаВторой сезон комедийного сериала “Последний из Магикян” подарил зрителям актёра Александра Феклистова в роли Николая Щербакова — отца, сын которого готовится жениться на армянке. А это значит, что ему вскоре предстоит познакомиться со своим будущим тестем-армянином. Хорошо ли знаком Александр Феклистов в жизни с представителями этого народа, узнал WomanHit.
— Александр Васильевич, чем вас заинтересовал проект «Последний из Магикян»?
— Помню, лет десять назад я давал интервью, и в его завершении корреспондент попросил: «Пожелайте, пожалуйста, нашим читателям что-нибудь в новом году». Хорошо помню, что ответил: «Мне кажется, нам самое время подумать о толерантности». Тогда этого слова — толерантность — толком никто и не знал. А сейчас его знают все, но самой толерантности нет как нет. Причём важно смотреть на эту проблему не только с точки зрения новостных лент, но также с комедийной и лирической. В сериале «Последний из Магикян» это как раз есть.
— Вы бывали в Армении, откуда, по сюжету, родом глава семьи Карен Магикян?
— Бывал. Могу подарить прекрасную историю на эту тему. Как-то раз мы были в Ереване на гастролях — играли Шекспира. За завтраком в отеле нам так понравилось тыквенное варенье, что мы попросили дать его рецепт. Официант кивнул, ушёл на кухню, вернулся и огорчённо сказал, что шеф-повар уже ушёл на день рождения племянницы, но завтра рецепт будет обязательно. На следующий день выяснилось, что у шеф-повара заболели зубы, и он отсутствует. Наконец, в последний наш день в Ереване, минут за десять до отъезда из гостиницы, оказалось, что шеф-повар жив-здоров и уже приготовил для нас рецепт. Официант убегает на кухню, приносит нам лист А4, полностью исписанный армянской вязью. Красиво так, аккуратно. (Смеётся). Пришлось идти на ресепшн и просить помощи в переводе. Впоследствии жена Игоря Ясуловича, Наташа (кстати, она наполовину армянка) потрясающее варенье по этому рецепту варила. Есть и ещё одна история про Армению. Как-то раз нам устроили экскурсионную программу. Завели в один монастырь, потом в другой, затем объявили, что нам предстоит путешествие по канатной дороге, после чего — визит в старый храм. Внимательно выслушав экскурсовода, мой коллега Юра Макеев заметил: «Погодите, мы грешить не успеваем!».
— У вас есть друзья — чистокровные армяне?
— У меня много друзей-армян «половинчатых». С Арменом Джигарханяном у нас отношения хорошие, я снимался с ним пару раз.
— И что вы можете сказать об армянах? Есть в них повышенная горячность и вспыльчивость, присущие Карену Магикяну?
— Я никогда не замечал, чтобы армяне были как-то особенно горячи или вспыльчивы. Не хочу говорить за всех, но те армяне, которых я встречал, были людьми тактичными, спокойными, толерантными и мудрыми. Лично мне с этой нацией очень комфортно. Впрочем, как и со всеми другими. Глупо думать, что какая-то нация — лучше, а какая-то — хуже.
— Какие отношения сложились у вас с коллегами на съёмочной площадке?
— Такие, что лучше не бывает. Съёмки закончились, и мы очень скучаем, ходим друг к другу на спектакли. На днях мне сообщили, что я буду играть в новом спектакле с Аней Ардовой, и я безумно обрадовался. Грант Тохатян — замечательный актёр, чудесный человек — а это очень видно по его отношению к детям. Грант невероятно трогательно и нежно относился к своим маленьким «дочерям» на площадке. Девочки, кстати, тоже замечательные. И вообще, у нас подобралась отличная команда.
— Расскажите, что за персонаж достался вам? Кто он — отец Егора?
— Николай Арсеньевич Щербаков — человек, который придерживается старых устоев. Он очень уважает русские традиции и пытается вносить их в жизнь, но несколько деревянно. Конечно, со временем жизнь моего персонажа меняется, и Николай Арсеньевич становится более мягким, терпимым, толерантным. В частности, это касается выбора его сына, который собирается жениться на девушке из армянской семьи.
— А если говорить о вас: насколько вы современный человек?
— Я пытаюсь идти в ногу со временем, но у меня не всегда получается. Природное нутро говорит мне, что нужно поступать так-то и так-то. В вопросах воспитания детей, например. Но жизнь порой подкидывает совсем другие решения этих кроссвордов. Плохой, в общем, из меня педагог. (Улыбается).
— Домострой — это про вас?
— Нет, я скорее придерживаюсь западного стиля жизни. В нашей семье нет такого, что жена должна мыть посуду, а муж — устранять всяческие поломки. У нас иногда бывает всё с точностью до наоборот.
— Карен Магикян то и дело обращается за советом к своим предкам, чьи портреты висят на стене, на почётном месте. А вы знаете историю своего рода?
— С начала XVII века — очень отдалённо, а более подробно — с середины XIX-го. Слава Богу, мои тёти оставили тетрадочки, в которых всё подробно записано. Один из жителей села, где родилась моя мама, священнослужитель, долго сидел в архивах и, к нашему счастью, написал целую книгу про это село во Владимирской области и, соответственно, его жителей. Так что судьба сама подарила нам геологическое древо, практически без нашего участия.
— Какими оказались ваши предки?
— В основном — крестьяне. Один из прадедов был старостой на строительстве храма, который стоит до сих пор. Были лесники, мельники — это всё по маминой линии. Затем начался страшный ХХ век, репрессии, которые коснулись и нашей семьи. После этого в роду появились военные, врачи, учителя — словом, советская интеллигенция.
— И ни одного актёра?
— Кажется, я первый в роду. (Улыбается). Вот тётя моя очень хорошо пела, но профессионально искусством в нашей семье никто не занимался.
— А что вы скажете об архитектуре, ведь ваш персонаж — архитектор? Вам интересна эта тема?
— Да, очень интересна. Мне приходится много ездить с гастролями по миру, и мы с друзьями — Игорем Ясуловичем и Михаилом Жигаловым — любим знакомиться с историей города и его архитектурой, ходить в музеи, просто гулять по улицам. У меня есть приятели — профессиональные архитекторы. Да и сам я недавно дом построил. Не сам, конечно, но активно участвовал в переделывании проекта, зачёркивал перегородки, рисовал окна, расширял и так далее. Скажем так, самодеятельно высказывался. (Смеётся).
— То есть вы живёте за городом?
— Да, и почти каждый день, если есть свободное время, ухожу гулять с собаками в лес.
— Сколько у вас собак?
— Пять.
— И все — дворняги, спасённые и подобранные вашей супругой?
— Да, Лена продолжает собирать эту прекрасную коллекцию. Иногда я пытаюсь топать ногой, поэтому последний пёс живёт на улице. Остальные — у меня на голове. (Смеётся).
— Ваш герой Николай Щербаков тоже любит животных. И по сюжету в одной из сцен будет ездить верхом.
— Да, спасибо отцу Дмитрия Певцова, который в своё время дал мне несколько уроков верховой езды. Анатолий Иванович был замечательный строгий тренер, напомнивший мне моего отца. Он крепко вбил меня в седло за каких-то десять занятий. Не могу сказать, что катаюсь мастерски, но это как езда на велосипеде: однажды научившись, уже не разучишься.
— Говорят, у вас ещё были съёмки с живым бараном…
— Карен Магикян настаивает на том, что настоящий шашлык должен готовиться из баранины, а дальше — пусть зрители сами увидят. У моих родителей, кстати, однажды очень трогательная история с бараном приключилась. В своё время они купили дом в деревне, где и поселились. Включились в полноценную крестьянскую жизнь, и колхоз выделил им барашка, на мясо. А барашек оказался хроменький, и вместо того чтобы зарезать, его начали лечить. На кухне часто можно было наблюдать следующую картину: мама стоит у плиты, а барашек, кошка и собака топчутся рядом, выпрашивают лакомый кусочек. В общем, шашлыков не случилось.
— А ещё ваш герой любит делать разные домашние наливки. Вам это занятие знакомо?
— Дальше, чем настаивание водки на хрене, я не пошёл. Наливки иногда делает моя жена. Я как-то пытался гнать самогон, но получилось неважнецки. А поскольку это выходит хорошо у одного моего друга, мы пользуемся его услугами.
— Ваш персонаж — счастливый отец и в перспективе — дед. Расскажите о ваших детях.
— Старшая дочь работает на телевидении режиссёром, младшая закончила менеджерский факультет и пока ищет себя, а сын — судмедэксперт. Он давно практикует, но был вынужден уйти из профессии и заниматься другими делами.
— Сколько у вас внуков?
— Трое: внук — ему тринадцать, и две внучки — одной два с половиной, а другой полтора года. Так что я уже дед со стажем. (Смеётся).
— Вы смотрите «Последний из Магикян» в эфире?
— Да, мне это интересно прежде всего с профессиональной точки зрения. Любопытно посмотреть, что у нас получилось.
Текст интервью взят со страницы сайта womanhit.ru

Роли в московских театрах и антрепризах
«Искуситель» (Валерий Шашин) — Вадим Борисович Крамов
Постановка Владимира Лаптева. Современный Театр Антрепризы, 2012 г.
«Буря» (Уильям Шекспир) — Калибан
Постановка Деклана Доннеллана. Международный театральный фестиваль им. А.П. Чехова, Театр «Ле Жемо» (Париж, Co, Франция), в сотрудничестве с театром «Чик бай Джаул» (Лондон, Великобритания), 2011 г.
«Все сначала» (Антуан Ро) — Мишель
Постановка Владимира Иванова. Международный театральный центр «Шанс», 2010 г.
«Ева» (Мэри Орр)
Постановка Татьяны Догилевой. Продюсерский центр «Оазис», 2009 г.
«Три сестры» (Антон Чехов) — Вершинин
Постановка Деклана Доннеллана. Международный театральный фестиваль им. А.П. Чехова, Театр «Ле Жемо» (Париж, Франция), «Ла Филатюр» (Мелуза, Франция), в сотрудничестве с театром «Чик бай Джаул» (Лондон, Великобритания), 2005 г.
«Трое на качелях» (Луиджи Лунари) — Профессор
Постановка Романа Козака. Московский драматический театр им. А.С. Пушкина, 2003 г.
«Двенадцатая ночь» (Уильям Шекспир) — Сэр Тоби Белч
Постановка Деклана Доннеллана. Международный театральный фестиваль им. А.П. Чехова совместно с театром «Чик Бай Джаул» (Лондон, Великобритания), 2003 г.
«Черный принц, или Праздник любви» (Айрис Мердок) — Брэдли Пирсон
Постановка Романа Козака. Московский драматический театр им. А.С. Пушкина, 2002 г.
«Великолепный мужчина» (Танкред Дорст) — Отец, Граф
Постановка Михаила Мокеева. Продюсерский центр «Аметист», 2002 г.
«Борис Годунов» (Александр Пушкин) — Борис Годунов
Постановка Деклана Доннеллана. Международный театральный фестиваль им. А.П. Чехова, Британский Совет в Москве, Авиньонский театральный фестиваль, Фестиваль в Брайтоне, Филатюр — Национальная сцена Мюлузы, 2000 г.
«Слуги и снег» (Айрис Мердок) — Базиль
Постановка Елены Невежиной. Театр «Сатирикон» им. А. Райкина, 2000 г.
«Золото» (Йосеф Бар-Йофе) — Прохожий
Постановка Романа Козака. Продюсерский центр «Аметист», 1999 г.
«Гамлет» (Уильям Шекспир) — Клавдий
Постановка Петера Штайна. Совместный проект Международного театрального фестиваля им. А. П. Чехова и Немецкого культурного центра им. Гете, 1998 г.
«Ботинки на толстой подошве» (Петр Гладилин) — Плохов
Постановка Романа Козака. Театральное агентство «Арт-партнер XXI» при содействии фирмы «Аметист», 1997 г.
«Не могу представить, что будет завтра» (Теннеси Уильямс)
Постановка Анатолия Слюсаренко. Геленджикский драматический театр «Торикос» совместно с ТА «Богис», 1996 г.
«Башмачкин» (по мотивам повести Н. В. Гоголя «Шинель») — Башмачкин
Театральное агентство «Богис», 1994 г.
«Женитьба» (Николай Гоголь) — Кочкарев
Постановка Владимира Мирзоева. Драматический театр им. К.С. Станиславского, 1994 г.
«N (Нижинский)» (Алексей Бурыкин) — Игрек
Совместная постановка участников спектакля. Театральное агентство «Богис», 1993 г.
«Дон Кихот» (Михаил Булгаков) — Санчо Панса
Постановка Романа Козака. Драматический театр им. К.С. Станиславского, 1992 г.
«Маскарад» (Михаил Лермонтов) — Арбенин
Постановка Романа Козака. Пятая студия МХАТ, 1990 г.
«Войцек» (Георг Бюхнер) — Доктор
Постановка Т. Бродецкого. Театр-студия «Человек», 1989 г.
«В ожидании Годо» (Сэмюэл Беккет) — Владимир
Постановка Дмитрия Брусникина. Театр-студия «Человек», 1988 г.
«Эмигранты» (Славомир Мрожек) — Икс Икс
Постановка Михаила Мокеева. Театр-студия «Человек», 1983 г.
Роли в Московском Художественном театре
«Пиквикский клуб» (по роману Ч. Диккенса) — Самуэль Пиквик
Постановка Евгения Писарева. МХТ им. Чехова, 2009 г.
«Самое главное» (Николай Евреинов) — Чиновник в отставке
Постановка Романа Козака. МХАТ им. А.П.Чехова, 1999 г.
«Сон в летнюю ночь» (Уильям Шекспир) — Пигва
Постановка Николая Шейко. МХАТ им. А.П. Чехова, 1998 г.
«Женитьба» (Н. В. Гоголь) — Анучкин
Постановка Романа Козака. МХАТ им. А.П.Чехова, 1997 г.
«Любовь в Крыму» (Славомир Мрожек) — Захедринский
Постановка Романа Козака. МХАТ им. А.П. Чехова, 1995 г.
«Призраки среди нас» (Абэ Кобо)
Постановка Ю.Вада (Япония). МХАТ им. М. Горького, 1986 г.
«Бои имели местное значение» (Вячеслав Кондратьев) — Костик
Постановка Всеволода Шиловского. МХАТ им. М. Горького, 1985 г.
«Чокнутая» (Александр Гельман) — Петренко
Постановка Николая Скорика. МХАТ им. М. Горького, 1985 г.
«Бал при свечах» (Михаил Булгаков) — Бездомный
Инсценировка по мотивам «Мастера и Маргариты». МХАТ им. М. Горького, 1983 г.
«Господа Головлевы» (по роману М. Е. Салтыкова-Щедрина) — Петенька
Постановка Льва Додина. МХАТ им. М. Горького, 1983 г.
«Обвал» (по роману М. Джавахишвили) — Ниника
Постановка Темура Чхеидзе. МХАТ им. М. Горького, 1982 г.
«Ревизор» (Н.В. Гоголь) — Осип
Постановка Андрея Мягкова. Школа-студия МХАТ, 1982 г.
«Дни Турбиных» (Михаил Булгаков) — Мышлаевский
Постановка Николая Скорика. Школа-студия МХАТ, 1982 г.
«Мать Иисуса» (Александр Володин) — Ученик
Постановка Олега Ефремова. Школа-студия МХАТ, 1982 г.
Роли в театре-студии «Гайдар» и Молодежном театре-студии на «Красной Пресне» с 1971 по 1976 гг.
«Человек — человеку» (по стихотворным произведениям)
Постановка Вячеслава Спесивцева.
«Тимур и его команда» (Аркадий Гайдар) — Гейка
Постановка Вячеслава Спесивцева.
«Не больно?» (Анатолий Алексин) — Андрей Пагутин
Постановка Вячеслава Спесивцева.
«Коммуна номер раз» (Б. Горматов) — Борис
Постановка Вячеслава Спесивцева.
«Блоха» (Евгений Замятин) — Англичанин
Постановка Вячеслава Спесивцева.
«Ромео и Джульетта» (Уильям Шекспир) — Ромео
Постановка Вячеслава Спесивцева.