Падение замка Ако / Ako-Jo danzetsu / The Fall of Ako Castle (Киндзи Фукасаку / Kinji Fukasaku) [1978, Япония, исторический, самурайская драма, DVDRip] VO + Original + Sub

sohei94, желаю скорейшего выздоровления!

мне особо понравилось, как толпа мужиков с косичками на лысине дружно рыдала над стиховторением про опадающие лепестки

Что же, это не ваша вина - у некоторых бывают весьма странные вкусы.

kwaidan
zavilval2
Какой прелестный обмен репликами! Прояснилась ситуация с церемонией вручения меча, которую мы все дружно попервой обсуждали! Совершенно случайно наткнулся на подсказку, перечитывая «Повесть о доме Тайра»: «В древние времена, когда сёгун выступал в поход против врагов трона, он прежде всего являлся во дворец [императора], где ему вручали меч полководца [выделение моё]. Император собственнолично прибывал во дворец Небесный Чертог, Синдзэн; внизу, у лестницы, выстраивались воины дворцовой стражи, шеренгами стояли царедворцы всех рангов, всё совершалось по уставу, в соответствии с церемонией Средней важности. Главный военачальник-сёгун и его помощник тоже строго соблюдали все правила ритуала; наконец им вручали меч. Однако уже в годы Сёхэй и Тэнгё стало трудно полностью соблюдать старинный обычай, ибо слишком много лет миновало с той поры, как были установлены эти правила».
Я достаточно много читал об инциденте в Сосновом коридоре дворца сёгуна в Эдо, но ни разу не встречал упоминания о том, что ритуал, ход которого в некоторой степени нарушило столкновение между Асано Наганори и Кирой Ёсинакой, был связан со вступлением сёгуна в должность или подтверждением этого права. Наоборот, все авторы указывают на то, что это был обычный новогодний обмен послами и подарками между императором и сёгуном. Скорее всего, Фукасаку добавил в сценарий эту деталь для того, чтобы с самого начала фильма подчеркнуть, что «инцидент Ако» изначально был выступлением против власти сёгуна, протестом против того, что на смену "пути воина" пришёл "путь чиновника", в рамках которого мздоимство было таким же обычным делом, как и самопожертвование во имя вассальной верности было обычным для "Пути воина". Эта концепция развёрнута чётко в рамках сюжета "Ронинов из Ако" Дзиро Осараги, которых я читал в замечательном переводе Долина, причём о вручении некоего меча сёгуну Осараги (о котором все говорят, как о человеке, крайне добросовестно изучавшем источники) даже не заикается...
Кстати, Фукасаку сделал то же самое и в своём фильме "Семья Абэ". Мори Огай в своей повести достаточно монотонно и "равнодушно" повествует о том, как Абэ Яитиэмону было запрещено покончить с собой, совершив дзюнси (в отличие от прочих вассалов), потому что Яитиэмон был не очень симпатичен своему господину. Тогда как Фукасаку сделал Абэ Яитиэмона честным служакой, который понимал, что он не сможет стать прилежным чиновником, берущим взятки и интригующим для того, чтобы добиться большего влияния. Режиссёр изменил ситуацию таким образом, что она оттеняла прежде всего именно эту идею - Путь самурая противоречит Пути чиновника. И в момент, когда одна парадигма сменяется другой, честные самураи бросают вызов нарождающейся бюрократической системе и погибают в борьбе с нею.

Продолжу немного на тему обмена подарками в Японии.
Ни в одной стране мира обычай дарить подарки в обязательном порядке не распространён в такой степени, как в Японии. Обычай преподнесения подарков (дзото) у японцев и сейчас, как и раньше, служит инструментом поддержания и сохранения социальных отношений. Можно сказать, что обмен подарками - необходимая часть японского церемониала. Существует два времени года для обязательного ежегодного обмена подарками: во время праздника О-бон (отмечается между 1 и 15 июля), когда японцы обмениваются подарками - о-тюгэн, и между 10 и 20 декабря, когда происходит обмен подарками - о-сэйбо.

Большое спасибо)
Выписался вроде)

Насчет фильма "Семья Абэ" - мне кажется это очень точное определение и ценный коммент для понимания фильма.
В 47 самураях, и затем в Пике предательства того же Фукасаку - ИМХО основная тема не в конфликте между Путем чиновника и Путем самурая, но месть и справедливость, с точки зрения кодекса бусидо, против произвола всесильного сёгуната. Оиси и его людям, в отличие от Абэ, удалось стать героями и изменить вердикт.
В Пике предательства есть еще один интересный момент, добавленный Фукасаку из других историй - когда ронины из Ако убивают бешенную собаку и чиновник приговаривает ее убивших к штрафу, очень высокому. Потому что "собачий сегун" убийство собак, даже бешенных, запрещал. И это тоже показатель "несправдливости системы", хотя к кодексу бусидо вроде не имеет прямого отношения. Скорее произвол всесильных против бедных, но честных.
sohei94
искренне рады Вашему возвращению.

miky_m
Согласен с таким уточнением хотя и не полностью. Этот оттенок смысла присутствует и в "Падении замка Ако".

А что,озвучку нельзя было положить отдельным файлом???
Придется снова закачивать весь фильм...
Спасибо!

Согласен. Там есть критика Оиси его самураями, мол, взятку пошел давать властям, клан пытается восстановить вот таким способом вместо того, чтобы конкретно заниматься планами отмщения. Просто это не основная тема.
Но это и понятно. В отличие от описываемых событий в Абэ, здесь уже 1702 год, пятый сёгун из одной династии, система сложилась и устоялась, одна парадигма сменилась другой периодом раньше.
Судя по историческим источникам, не по фильмам, высказывались предположения, что 47 ронинов, совершив месть, не так уж и хотели умирать, иначе бы покончили с собой прямо там же, на месте. Или в Храме, возложив голову врага на могилу господина, а не сдавались властям. То есть надеялись на милостивый вердикт. А это уже не "уйти в могилу вслед за своим господином".
В фильме, в конце, когда обсуждается их участь, об этом есть - многие высказывались за то, чтобы их помиловали. Если бы помиловали - врядли бы они коллективно совершили дзюнсе.
Факт, что единственный выживший самурай прожил затем до глубокой старости.

А что это за повальные чистки даймё? Неужели с целью пополнить казну? Или все-таки более разумные причины были?

doris_day, по-моему репрессии ради экономической выгоды (о масштабе см. в тематическом блоке) - это более, чем разумная причина.

doris_day
Дело в том, что первый сёгун Мацудайра-Токугава - Иэясу впервые за предшествовавшие сотни лет принёс в страну мир. Однако мир в стране поддерживался достаточно жёсткими мерами. В частности, многие замки были снесены, количество оружия, которым могли располагать кланы, жёстко регламентировано, сами князья были обязаны 1 год находиться в своей казённой усадьбе в Эдо, а 1 год у себя в провинции. И пока они были в провинции, в столице оставался кто-то из членов их семьи (система санкинкотай).
Чем больше было кланов и чем сильнее они были, в тем большей опасности находилась власть сёгунов Токугава. Я лично пока не встречал переводов письменных японских источников, где бы освещалась эта тема, но вполне допускаю, что ситуация, обрисованная в японском кино, близка к истине - сёгуны целенаправленно искали повода для того, чтобы казнить князей, а их земли конфисковывать в казну. На мой взгляд это предвзятая точка зрения, возникшая в пику волне восторга перед поступком "ронинов из Ако". Было бы странно, если бы такая точка зрения не высказывалась Однако здесь следует принять в расчёт несколько важных моментов:
1. Не стоит говорить обо всех ронинах, как об одном человеке - их было 47 и у каждого из них были свои надежды и чаяния, свои чувства, которые стоит рассматривать индивидуально.
2. Дзюнси были обязаны совершить только самые близкие покойному князю вассалы, получившие разрешение от своего господина (Мори Огай очень хорошо описал это в своём рассказе). В данном случае господин такого позволения дать не мог по вполне понятной причине и, как пишет Мори Огай, без разрешения могли покончить с собой только самые близкие вассалы... Неоднократно встречал в литературных и исторических источниках свидетельства того, что среди 47 мстителей не было высокопоставленных самураев. По большей части это были самураи низкого ранга, которые вовсе не были обязаны совершать дзюнси.
3. "Инцидент Ако" - это конфликт традиций и систем моральных координат. На протяжении столетий в Японии фактически не было центральной власти, которая могла бы стать гарантом законности и законов, фактически, не было. По аналогии с американской историей это был своего рода Дикий Запад, существовавший на протяжении столетий. За это время самураи привыкли жить по обычаю, по нормам, закреплённым традицией. Согласно таким нормам вассалы князя Асано должны были учесть два обстоятельства: 1. Их господин был сурово наказан, тогда как второй участник (и провокатор) конфликта полностью прощён. 2. Согласно бусидо на них ложилась ответственность за совершение мести (обычай кровной мести существовал в Японии, как и на Кавказе). Однако вопреки всем самурайским традициям по законам тогдашнего государства, находившегося в зените своего могущества (эпоху Гэнроку называют "японским Возрождением"), всё решалось согласно воле сёгуна (и в рамках этого императива раз Кира оправдан сёгуном, значит он невиновен). То есть вассалы Асано могли вообще не мстить и в этом случае действовали бы строго в рамках закона! Они могли попробовать поступить на службу в другие кланы, открыть свои додзё, стать крестьянами или ремесленниками. В общем, выбор у них был. И если бы они так поступили, то при любом раскладе остались бы в живых. Осмелюсь напомнить, около 250 вассалов Асано так и поступили! Тот же Кураноскэ вовсе не нуждался в деньгах. В течение полутора лет до момента мести он вёл достаточно безбедную жизнь. И у него были прекрасные возможности найти себе высокую должность (в фильме Фукасаку, кстати, одна из таких возможностей обсуждается).
Решившись на месть, ронины дейстовали в рамках самурайских представлений о чести, но вне рамок закона. Причём, судя по многим свидетельствам, Оиси прекрасно это понимал. Он тщательно срежиссировал месть, обставив её так, чтобы ясно дать понять своим современникам - его единственная цель - месть за своего господина. Совершив противоправное деяние - месть вопреки воле сёгуна - он дал понять, что возвращается в правовое поле, сдавшись властям и дав им возможность решать свою судьбу (и судьбу старшего сына) и судьбу своих соратников.
Никто не говорил о том, что хоть один из 46 ронинов вел себя трусливо на церемонии совершения сэппуку (надеюсь, никто не считает, что вспороть себе живот - это раз плюнуть?) и я считаю, что это более чем ясно говорит о том, что они были искренними в своём решении отомстить за господина. Кстати, символический смысл сэппуку в том и заключён, чтобы вспоров живот, открыть душу, выставить её на всеобщее обозрение и сказать "судите сами" (предлагая поговорить откровенно, японцы говорят: "Хара о ваттэ ханасимасё" (Давйте поговорим, вскрыв наши животы)). Я считаю, что их поступок - это подлинный героизм. Но такова уж природа человека - нам сложно поверить в величие чужих мотивов

zavilval2
Tora Asakura
Спасибо за ответ! Мне этот довод кажется весьма обоснованным. Собственно, потом все и рвануло - в эпоху бакумацу, когда кланы начали сводить старые счеты между собой и с сёгуном (такое у меня создалось впечатление).
Правда, если посмотреть материалы в соответствующем разделе, все равно странно: получается, что досталось больше своим, чем чужим (по статистике конфискаций).
А можно задать женский вопрос? Зачем при сэппуку вакидзаси завертывали в бумагу?

doris_day
Ну да
Сэппуку делали с помощью вакидзаси только если под рукой больше ничего не было. Извините за технические подробности, но лезвие должно быть достаточно длинным, чтобы вспороть все внутренности, но не должно повредить позвоночный столб. Длина вакидзаси от 1 до 2 сяку (30 - 60 см), то есть больше чем надо. Если сэппуку делали вакидзаси, то бумагу приходилось наматывать на лезвие, чтобы ограничивать длину лезвия.
Обычно сэппуку делали специальным ножом - Кусунгобу (яп. девять сун пять бу). Если я правильно понимаю, у него не было рукояти и белая бумага (знак траура) играла во время ритуала роль такой вот одноразовой рукояти.

Tora Asakura
Спасибо за компетентный ответ!

Давайте разберем этот момент с исторической, а не литературной точки зрения.
1. Это все можно рассматривать индивидуально в кино или повестях, а в истории остался факт: ВСЕ ронины (за исключением одного, у которого было свое поручение, как члена группы), совершившие покушение на Кира и тем самым выразившие протест против вердикта сегуната, сдались властям. То есть действовали и принимали решения как организованная группа. Поэтому и рассматриваются как организованная группа. Те, кто к ним не примкнули - в историю не вошли.
2. В обоих рассматриваемых случаях совершение дзюнси, или, как говорится в фильмах, "последовать за своим господином в могилу" - было их волюнтарным решением. Глава семьи Абэ такого разрешения не получал, тем не менее это сделал, как и до него там многие другие, включая и смотрителя за собаками, весьма низкого звания. Так и здесь - ронины из Ако через 28 дней обсудили и приняли решение сами. Возможно сам термин дзюнси к данной ситуации не подходит.
3. Это не совсем точно. Решившись на месть, Оиси заранее предупредил единомышленников, что сначала они попытаются восстановить клан, отстоять в правах младшего брата Асано.
Конкретно планы мести начали составляться только после того как в этом сегунат Дайгаку отказал и сослал его. То есть путь бусидо против произвола сегуната, но - по правилам самого сегуната. После отказа сегуната уже началась конкретная подготовка к противоправным действиям.
Второй момент - это была не только месть за своего господина, но и протест против, как они считали, несправдливого вердикта сегуна в отношении их князя, Асано, в пользу Кира. Именно за это их и казнили - за ослушание вердикта сегуна, за самосуд, незаконное ношение оружия в пределах Эдо, убийство высокопоставленного чиновника и многих из его челяди и т.д.
Но с почестями, потому что они сохранили при этом самурайскую честь.
Третий момент - зачем отдавать себя в руки властям и покорно ждать своей участи, если ты протестуешь против сегуната?
Если они при этом хотели аппелировать к общественному мнению, то коллективное сэппуку после казни Кира сделало бы их в глазах народа еще большими героями. Ибо, полагаясь на властей, можно было кончить как старший брат из семьи Абэ - лишиться головы как преступник.
Все это позволяет сделать предположение, что, сдавшись властям, они надеялись на милостивый вердикт. Но когда их приговорили к лишению жизни, то и к этому были готовы. О трусости здесь речь конечно не идет. Речь идет о том, что опция остаться вживых после мести тоже принималась в расчет. Если бы сегун их помиловал, врядли бы они после этого стали сами себе резать животы. Факт, что один из группы, как я и говорил выше, дожил до глубокой старости.

Небольшая ремарка к обсуждаемому выше:
Уже в ХI веке, в эпоху Хэйан, ритуал вспарывания живота вошел у самураев в обычай и совершался весьма часто (хотя практиковались и ("технически") другие способы самоубийства, например молочный брат и вассал Минамото Ёсинака - Имаи Канэхира "воин, равный тысяче воинов", увидев смерть своего господина на поле битвы, бросился с коня наземь, держа во рту острие меча). Это считалось проявлением наивысшей отваги и мужества, это был способ избежать бесчестья и достойно умереть. К ХIV столетию ритуал сэппуку осуществлялся верными самураями-вассалами по самым разным поводам, чаще всего - в случае смерти господина или совершения самураем неблаговидного поступка, когда виновный как бы просил прощения у окружающих и у собственной совести, своими руками лишая себя жизни. Случалось, что ритуальное вспарывание живота было доказательством невиновности оклеветанного самурая. Вспоров себе живот, самурай как бы открывал этим свою душу, чтобы каждый из присутствовавших мог сам судить о его чести и преданности. В ХIV-XV веках явление сэппуку настолько вошло в жизнь самураев, что "смерть на циновке" считалась, как и смерть в сражении, высочайшим проявлением героизма и воинской доблести. В это же время широко распространился обычай ухода из жизни вслед за господином. Вплоть до второй половины ХVII века такая смерть расценивалась как подтверждение преданности и верности своему сюзерену. Массовый характер подобных акций самоубийства в конце концов стал вызывать естественную тревогу у правительства. Ведь, как правило, умирали лучшие и достойнейшие люди, которые могли бы еще долгие годы служить на благо отечества. Поэтому в 1663 году смерть вслед за господином была жесточайше запрещена законом.
Что бы в конец эпатировать почтенную публику приведу сугубо "технический" материал о сеппуку:
Неразрывно связан и тесно примыкает к Бусидо как часть морали обряд харакири, появившийся в среде сословия воинов в период становления и развития феодализма в Японии. Самураи или другие представители высших слоев японского общества совершали самоубийство (методом харакири) в случае оскорбления их чести, совершения недостойного поступка (позорящего в соответствии с нормами Бусидо имя воина), в случае смерти своего сюзерена или же [в более позднее время, в период Эдо, (160?-1867), когда обряд сформировался окончательно] - по приговору суда как наказание за совершенное преступление.
Харакири являлось привилегией самураев, гордившихся тем, что они могут свободно распоряжаться своей жизнью, подчеркивая совершением обряда силу духа и самообладание, презрение к смерти. Разрезание живота требовало от воина большого мужества и выдержки, так как брюшная полость - одно из наиболее чувствительных мест тела человека, средоточие .многих нервных окончаний. Именно поэтому самураи, считавшие себя самыми смелыми, хладнокровными и волевыми людьми Японии, отдавали предпочтение этому мучительному виду смерти.
В дословном переводе харакири означает "резать живот" (от "хара" - живот и "киру" - резать). Однако слове "харакири" имеет и скрытый смысл. Если рассмотреть составное бинома "харакири" - понятие "хара", то можно увидеть, что ему в японском языке соответствуют слова "живот", "душа", "намерения", "тайные мысли" с тем же написанием иероглифа.
Начиная с эпохи Хэйан (IX-ХПвв.), сэппуку уже становится обычаем буси, при котором они кончали жизнь самоубийством, погибая от собственного меча. Тем не менее обряд не был еще тогда массовым явлением. Самоубийства путем харакири получили широкое распространение у самураев лишь в конце XII в., во время борьбы за власть двух могущественных родов - Тайра и Минамото. С этого времени число случаев харакири постоянно растет; самураи делали себе сэппуку, чаще всего не желая сдаваться в плен или в случае смерти своего господина.
Харакири вслед за смертью господина ("самоубийство вслед") получило название "оибара", или "цуйфуку". В древности в Японии при смерти знатного человека вместе с ним погребали и его ближайших слуг, предметы роскоши и т. д., дабы обеспечить его всем необходимым в загробном мире. Этот обычай стал позднее называться "дзюнси". Впоследствии, чтобы избавить людей от мучительной смерти при захоронении заживо, им разрешалось самоубийство здесь же, на могиле их хозяина. Император Суйнин, правивший в начале нашей эры, согласно преданиям, вообще запретил дзюнси, а слуг, хоронимых вместе с господином вокруг его могилы ("хитогаки" - "ограда из людей"), приказал впредь заменять антропоморфными фигурами из глины. Однако обычай смерти вслед за сюзереном, несколько трансформировавшись, сохранился в феодальное время и принял вид уже добровольного лишения себя жизни посредством харакири на могиле феодала. В соответствии с нормами Бусидо самураи ни во что не ставили свою жизнь, отдавая себя всецело служению только одному своему господину, поэтому-то смерть сюзерена и влекла за собой многочисленные случаи оибара. Обязавшись "отдать свои тела господину по его смерти", обычно 10-30 (и более) ближайших слуг феодала умерщвляли себя, сделав сэппуку после его кончины.
Добровольно уходили из жизни не только вассалы феодалов, но и сами даймё. Так, например, в день кончины сёгуна Иэмицу (1651) самоубийством покончили пять знатных князей из его окружения, которые не пожелали "пережить своего господина".
В период междоусобных войн харакири приобретает в сословии самураев массовый характер. Вскрытие живота начинает доминировать над другими способами самоубийства. Как сказано выше, в основном буси прибегали к харакири для того, чтобы не попасть в руки врагов при поражении войск своего даймё. Этим же самураи одновременно заглаживали свою вину перед господином за проигрыш в битве; они уходили таким образом от позора.
Одним из наиболее известных примеров совершения харакири воином при поражении является сэппуку Масасигэ Кусуноки. Проиграв сражение, Масасигэ и 60 его преданных друзей совершили обряд харакири. Этот случай считался самураями одним из самых благородных примеров преданности долгу в японской истории.
Обыкновенно вслед за вскрытием живота японский воин этим же ножом перерезал себе и горло, чтобы прекратить мучения и быстрее умереть. Бывали случаи, когда самураи или военачальники обезображивали себе перед самоубийством лицо холодным оружием с тем, чтобы воины противника не смогли уже после их смерти использовать головы совершивших харакири в качестве доказательства своей "храбрости" и военного мастерства перед господином и снискать за эту ложь уважение и почет самураев собственного клана. Так поступил Нитта Ёсисада, воевавший против рода Асикага. Он, чтобы не быть узнанным врагом, перед харакири изувечил себе лицо.
Другим поводом для сэппуку служило стремление предупредить угрожающее со стороны феодала или правительства сёгуна наказание за какой-либо недостойный чести самурая поступок, оплошность или невыполнение приказания. В этом случае харакири совершалось по собственному усмотрению или по решению родственников.
Производилось харакири также в знак пассивного протеста против какой-либо вопиющей несправедливости для сохранения чести самурая (например, при невозможности совершения кровной мести), в виде жертвы во имя идеи или при лишении возможности применения своих профессиональных навыков воина в составе дружины феодала (скажем, при утере вассалитета). Короче говоря, харакири было универсальным выходом из любого затруднительного положения, в котором оказывался самурай.
Часто самураи совершали харакири по самым незначительным и несущественным поводам. М. Хан описал случай сэппуку двух самураев из окружения императорской семьи. Оба самурая сделали себе харакири после короткого спора из-за того, что их мечи случайно задели друг друга, когда буси проходили по дворцовой лестнице.
Подобная легкость лишения себя жизни была обусловлена полнейшим пренебрежением к ней, выработанным при помощи дзэнского учения, а также наличием в среде буси культа смерти, создававшего вокруг прибегнувшего к сэппуку ореол мужественности и делавшего его имя знаменитым не только среди оставшихся жить, но и в будущих поколениях. К тому же в феодальное время самоубийство посредством вскрытия живота стало у воинов настолько распространенным, что превратилось, по существу, в настоящий культ харакири, почти манию, и причиной для его совершения мог стать совершенно ничтожный повод.
Харакири выполнялось разными способами и средствами, что зависело от методики, выработанной различными школами. Самурай, погружая оружие в брюшную полость, должен был разрезать ее так, чтобы окружающие могли увидеть внутренности делающего сэппуку и тем самым "чистоту помыслов" воина. Живот разрезался дважды, сначала горизонтально от левого бока к правому, затем вертикально от диафрагмы до пупка. Таким образом, цель (самоубийство) вполне оправдывалась средством (харакири); после этого страшного ранения остаться живым было уже невозможно.
Существовал также способ вскрытия живота, при котором брюшная полость прорезалась в виде буквы "х". Первым движением был прорез от левого подреберья направо - вниз. Оно проводилось самураем в сознательном состоянии, тщательно и с вниманием, когда буси имел еще много сил для этой операции. Второй разрез делался уже в условиях большой потери крови при уходящем от сильной боли сознании. Он направлялся с нижней левой части живота вверх - направо, что было легче для правой руки.
Кроме крестообразного вскрытия живота, применялись также и другие способы. Самым распространенным было вспарывание живота посредством косого разреза слева направо - вверх, иногда еще с небольшим добавочным поворотом влево-вверх, или в виде двух прорезов, образующих прямой угол. В более позднее время операция харакири была упрощена: достаточно было сделать лишь небольшой разрез или просто ввести малый самурайский меч в живот, используя при этом вес собственного тела. Очевидно, под влиянием этого упрощенного способа вскрытия живота развился затем способ самоубийства посредством выстрела в живот (тэппобара).
Способ вскрытия живота зависел, в основном, от самого самурая, от степени его самообладания, терпеливости и выносливости. Определенную роль здесь также играла договоренность с ассистентом самоубийцы, которого иногда выбирал себе самурай для оказания "помощи" при совершении харакири.
В редких случаях харакири производилось не стальным, а бамбуковым мечом, которым было намного труднее перерезать внутренности. Это делалось для того, чтобы показать особую выдержку и мужество воина, для возвеличивания имени самурая, вследствие спора между буси или же по приказанию.
Сэппуку совершалось, как правило, в положении сидя (имеется в виду японский способ сидения, когда человек касается коленями пола, а туловище покоится на пятках ног), причем одежда, спущенная с верхней части тела, затыкалась под колени, препятствуя тем самым падению тела после произведения харакири навзничь, так как упасть на спину при столь ответственном действии считалось позором для самурая.
Иногда харакири делалось воинами в стоячем положении. Этот способ получил у японцев название "татабара" - сэппуку стоя (в естественном положении).
Живот вскрывался специальным кинжалом для харакири - кусунгобу, имевшим длину около 25 см и считавшимся фамильной ценностью, которая хранилась обычно в токонома на подставке для меча, или вакидзаси - малым самурайским мечом. В случае отсутствия особого орудия для совершения сэппуку, что бывало у самураев крайне редко, мог использоваться и большой меч, который брался рукой за лезвие, обмотанное материей для удобства производимой операции. Иногда оборачивалось материей или бумагой и лезвие малого меча с таким расчетом, чтобы 10-12 см режущей поверхности оставались свободными. При этом кинжал брали уже на за рукоять, а за середину клинка. Подобная глубина прореза необходима была для того, чтобы не задеть позвоночник, что могло явиться препятствием для дальнейшего проведения обряда. В то же время, по правилам сэппуку, необходимо было следить за лезвием, которое могло пройти слишком поверхностно, разрезав только мышцы живота, что могло быть уже не смертельным.
Харакири (как и владению оружием) самураи начинали обучаться с детства. Опытные наставники в специальных школах объясняли юношам, как надо начать и довести до конца сэппуку, сохранив при этом собственное достоинство и проявив умение владеть собой до последнего момента жизни. Это обучение, огромная популярность, распространение и прославление харакири в феодальном обществе Японии давали свои результаты: дети самураев часто прибегали к совершению обряда вскрытия живота. А. Бельсор, например, описал случай харакири семилетнего сына самурая, совершившего самоубийство перед наемными убийцами, посланными к его отцу, но убившими по ошибке другого человека. При опознании трупа молодой самурай, желая использовать эту ошибку для спасения жизни родителя как бы в отчаянии выхватил меч и безмолвно распорол себе живот. Преступники, поверившие в этот своеобразный обман, удалились, считая свое дело сделанным.
Для жен и дочерей воинов харакири также не являлось чем-то особенным, однако женщины в отличие от мужчин разрезали себе не живот, а только горло или наносили смертельный удар кинжалом в сердце. Тем не менее этот процесс тоже назывался харакири. Самоубийство посредством перерезания горла (дзигай) исполнялось женами самураев специальным кинжалом (кайкэн), свадебным подарком мужа, или коротким мечом, вручаемым каждой дочери самурая во время обряда совершеннолетия. Были известны случаи применения для этой цели и большого меча. Обычай предписывал хоронить совершивших харакири с оружием, которым оно было исполнено. Возможно, именно этим можно объяснить наличие в древних женских погребениях мечей и кинжалов.
В соответствии с нормами кодекса Бусидо для жены самурая считалось позором не суметь покончить с собой при необходимости, поэтому женщин также учили правильному исполнению самоубийства. Они должны были уметь перерезать артерии на шее, знать, как следует связать себе колени перед смертью, чтобы тело было найдено затем в целомудренной позе.
Важнейшими побуждениями к совершению самоубийства женами самураев были обычно смерть мужа, оскорбление самолюбия или нарушение данного мужем слова.
Свод церемоний и правил при совершении харакири, вырабатывавшийся на протяжении длительного времени, в общих чертах был уже оформлен при сёгунате Асикага (1333-1573), когда обычай сэппуку стал приобретать силу закона. Однако сложный ритуал, сопровождавший сэппуку, окончательно сформировался лишь в эпоху Эдо, когда сэппуку стало применяться официально, как наказание по приговору суда для совершивших преступление буси. Обязательным лицом при исполнении официального сэппуку стал помощник делающего харакири самурая - "секундант" (кайсяку, или кайсякунин), отрубавший ему голову.
История сэппуку имеет немало примеров, "когда после вскрытия живота герои находили в себе силы, чтобы писать духовное завещание своей собственной кровью". Однако, несмотря на воспитание в духе Дзэн и умение владеть собой, самурай мог подсознательно потерять контроль над своими действиями вследствие ужасной боли и умереть "некрасиво": с выражением страдания, упав навзничь, с криком и т. д., опозорив тем самым свое имя. В связи с этим и был введен кайсякунин - ассистент осужденного на харакири, в обязанность которого входило прекратить мучения самурая, вскрывшего живот, посредством отделения головы от туловища.
Далее токугавские власти подтвердили и четко определили, что смерть через харакири является почетной смертью привилегированных сословий, но никоим образом не низших слоев общества Японии. Законодательство досконально определяло также строгую последовательность церемонии харакири, место ее проведения, лиц, назначенных для проведения обряда сэппуку, и т. п.
В случае совершения харакири самураем, стремящимся предупредить наказание со стороны властей или главы клана, по собственному, усмотрению или решению родственников, семья буси не лишалась его имущества и доходов, а самоубийца добивался оправдания перед судом потомства и заслуживал почетного погребения. Выполнение же харакири как особого вида наказания, налагаемого за преступление, влекло за собой конфискацию имущества.
Обычно в дом к провинившемуся (перед господином или властями) самураю являлся чиновник, который показывал ему табличку с приговором к харакири. После этого должностное лицо, принесшее приговор, и сопровождающие его слуги могли оставить осужденного дома или же отдать под надзор какого-либо даймё, который становился ответственным за самурая, приговоренного к сэппуку, и за то, чтобы тот же избежал наказания, обратившись в бегство.
В соответствии с кодексом харакири незадолго до церемонии самоубийства происходило назначение лиц, ответственных за проведение процедуры вскрытия живота и для присутствия при самом акте сэппуку. При этом же выбиралось место для исполнения обряда, которое определялось в зависимости от официального, должностного и социального положения приговоренного. Приближенные сёгуна - даймё, хатамото и вассалы даймё, имевшие командирский жезл, - производили сэппуку во дворце, самураи низшего ранга - в саду дома князя, на попечение которого был отдан осужденный. Харакири могло состояться и в храме. Помещение храма или часовни иногда нанимали чиновники для совершения харакири в том случае, если приказ на сэппуку приходил во время путешествия. Этим объясняется наличие у каждого путешествующего самурая особого платья для харакири, которое буси всегда имели при себе.
Для обряда, совершавшегося в саду, сооружалась загородка из кольев с натянутыми на них полотнищами материи. Огороженная площадь должна была равняться примерно 12 кв. м, если сэппуку выполняло важное лицо. В загородке имелось два входа: северный -"умбаммон" (перевод его названия - "дверь теплой чашки" - остается пока необъясненным) и южный - "вечная дверь" (или "сюги-ёмон" - "дверь упражнения в добродетели"). В некоторых случаях загородка делалась без дверей вообще, что было более удобно для свидетелей, которые наблюдали за происходящим внутри. Пол в загороженном пространстве застилался циновками с белыми каймами, на которые укладывали полоску белого шелка или белый войлок (белый цвет считается в Японии -траурным). Здесь же иногда устраивали подобие ворот, изготовленных из бамбука, обернутого белым шелком, которые походили на храмовые ворота; вешали флаги с изречениями из священных книг, ставили свечи, если обряд производился ночью, и т. д.
При подготовке церемонии харакири в помещении стены комнаты драпировались белыми шелковыми тканями. То же делалось и с внешней стороной дома осужденного - она обвешивалась белыми полотнищами, закрывавшими цветные щиты с вышитыми на них фамильными гербами.
Накануне исполнения обряда, если осужденному было разрешено делать сэппуку в собственном доме, самурай приглашал к себе близких друзей, пил с ними сакэ, ел пряности, шутил о непрочности земного счастья, подчеркивая тем самым, что буси не боится смерти и харакири для него - заурядное явление. Именно этого - полного самообладания и достоинства перед и во время обряда самоубийства - и ждали все окружающие от самурая.
Кайсяку выбирался представителями клана или самим осужденным. Обычно в роли кайсяку выступал лучший друг, ученик или родственник приговоренного к харакири, который в совершенстве мог владеть мечом. Первоначально, в древности, термин "кайсяку" применялся к охранителям господ или к лицам, оказывавшим какую-либо помощь другим. Как сказано выше, начиная с XVII в., точнее с периода Эмпо (сентябрь 1673 - сентябрь 1681), присутствие кайсяку при сэппуку, проводимом по приговору суда, становится уже обязательным.
"Секундант" должен был отрубить голову осужденному, который вследствие духовной слабости или боязни вспарывал живот лишь для видимости, или самураю, который просто не мог довести харакири до конца, не имея на это физических сил (так как впадал в бессознательное состояние).
Самурай, приглашенный на обряд сэппуку в качестве кайсяку, должен был выразить готовность быть полезным в этом деле, но ни в коем случае не изображать печали на лице; это было равносильно отказу, причиной которого было недостаточное искусство владения мечом, что рассматривалось как бесчестье для воина. "Секундант", выбранный осужденным, обязан был поблагодарить его за оказанное доверие и высокую честь.
Кайсяку не должен был употреблять в ходе совершения сэппуку собственного меча, а брал его у осужденного, если тот об этом просил, или у своего даймё, так как в случае неудачного удара вина за это ложилась на меч владельца.
Кроме кайсяку, осужденному, как правило, помогали еще один-два человека. Первый подавал приговоренному на белом подносе малый самурайский меч - орудие совершения сэппуку, в обязанности второго входило преподнесение свидетелям отрубленной головы для опознания.
Накануне церемонии харакири составлялся список лиц, которые, согласно правилам, должны были присутствовать на месте совершения сэппуку. Это были 1-2 главных советника даймё (каро), 2-3 второстепенных советника (ёнин), 2-3 моногасира - приближенных 4-й степени, заведующий дворцом (русуи, или русубан), 6 прислужников 5-6 ранга (если осужденный вверялся надзору князя), 4 самурая низшего ранга, которые приводили в порядок место исполнения сэппуку и погребали тело (если просьба родственников осужденного о выдаче им останков была отклонена). Число прислужников зависело от ранга приговоренного. В случае совершения харакири в пределах клана (т.е. самурай осуждался на харакири не правительством сёгуна, а собственным господином - феодальным князем) осужденному помогали 2-3 прислужника.
В качестве свидетелей выступали общественные цензоры, главный из которых объявлял осужденному приговор непосредственно перед собственно харакири и затем сразу же покидал место, на котором должно было делаться сэппуку. Второй цензор оставался, чтобы засвидетельствовать исполнение приговора. Представители власти удостоверяли не только смерть, но и строгое соблюдение всех церемоний и формальностей при харакири самурая. Важными считались мельчайшие подробности, каждый жест и движение были строго определены и регламентированы.
В соответствии с ритуалом кайсяку и его помощники надевали свои церемониальные одежды (в случае осуждения преступника правительством), при харакири самурая из их собственного клана - только кимоно и поясную одежду - хакама. Хакама перед исполнением сэппуку подворачивалась. При харакири самурая высокого ранга "секунданты" обязаны были надевать белые одежды.
Прислужники надевали пеньковое платье и также подворачивали свои хакама. Перед чтением приговора осужденному приносили на большом подносе смену платья, которое надевалось после его прочтения. Во время сэппуку буси был одет в белую одежду без гербов и украшений, которая рассматривалась и как погребальное платье. Она называлась "синисодзоку" ("одеяние смерти").
После того как подготовка и осмотр места харакири были завершены, а кайсяку и присутствующие при сэппуку проэкзаменованы на знание церемоний, наступал главный момент обряда. Обстановка проведения харакири требовала торжественности и должна была быть "красивой". От присутствующих же требовалось относиться к осужденному со вниманием и уважением.
Хозяин дворца (дома), в котором проводилась церемония, вел цензоров к месту, где зачитывался приговор, при этом этикет требовал, чтобы свидетели были одеты в церемониальное пеньковое платье и шли с двумя мечами. Затем приводили осужденного, окруженного сопровождавшими его лицами: моногасира шел спереди, ёнин - сзади, шесть прислужников 5-6 ранга - по бокам.
После того, как все рассаживались по местам, главный цензор, не глядя в сторону преступника, начинал чтение приговора, стараясь делать это ровным голосом, дабы придать спокойствие и твердость присутствующим. Осужденному разрешено было сказать главному свидетелю то, что он хочет, однако если его речь была сбивчива и несвязна, цензор клана (главный свидетель) делал знак прислужникам, и те уводили приговоренного. В случае если осужденный просил письменные принадлежности, чтобы изложить свою последнюю волю, приближенные даймё должны были ему отказать, так как это запрещалось законом. Затем главный цензор покидал место совершения сэппуку, и сразу же после прочтения приговор должен был приводиться в исполнение, чтобы мужество не изменило со временем осужденному.
Прислужники во время чтения приговора сидели справа и слева от осужденного. В их обязанности входило не только всячески помогать приговоренному к харакири самураю, но и убить его (отрубить голову или заколоть) при попытке к бегству кинжалами, которые прислужники прятали у себя за пазухой.
Осужденный входил в загороженное пространство (если харакири совершалось в саду) через северный вход и занимал свое место для исполнения сэппуку, садясь лицом к северу. Возможно было и обращение лицом к западу с соответствующим оформлением места исполнения сэппуку. Кайсяку со своими помощниками входил через южные ворота, становился слева сзади, спускал с правого плеча свои церемониальные одежды, обнажал меч и клал ножны от него сбоку, делая все так, чтобы этого не видел приговоренный.
Другой ассистент в это время преподносил осужденному на подносе кинжал, а прислуживающие самураи помогали сбросить одежду и обнажить верхнюю часть тела. Совершающий харакири брал предложенное ему оружие и делал один (или более, в зависимости от способа) прорез в брюшной полости, стараясь перерезать мышцы и кишки по всей ее длине. Производить эту операцию следовало без поспешности, уверенно и с достоинством.
Кайсяку внимательно должен был наблюдать за производящим сэппуку и вовремя нанести окончательный удар умирающему. В зависимости от договоренности и условий совершения харакири выделялись несколько моментов для отсечения головы: когда "секундант" отходит, поставив поднос с кинжалом перед буси; когда осужденный протянет руку для того, чтобы взять поднос (или, согласно ритуалу, поднимает поднос ко лбу); когда самурай, взяв кинжал, смотрит на левую сторону живота; когда осужденный наносит себе удар кинжалом (или делает прорез живота).
В некоторых случаях кайсяку ждал момента потери сознания и только тогда отрубал осужденному голову. Особо важно было для кайсяку не упустить нужный момент для отделения головы от туловища, так как очень трудно обезглавить человека, потерявшего способность владеть собой. В этом и заключалось искусство кайсяку.
При совершении обряда харакири обращалось также внимание на "эстетическую" сторону дела. Кайсяку, например, рекомендовалось нанести умирающему такой удар, при котором отделившаяся сразу от туловища голова все-таки повисала бы на коже шеи, так как считалось некрасивым, если она покатится по полу.
В случае, когда "секундант" не сумел отрубить голову одним ударом и осужденный делал попытку встать, прислужники-самураи обязаны были добить его.
Когда голова была отрублена, кайсяку отходил от трупа, держа меч острием вниз, вставал на колени и протирал лезвие белой бумагой. Если у кайсяку не было других помощников, он сам брал отрубленную голову за пучок волос (магэ) и, держа меч за лезвие, поддерживая рукояткой подбородок головы осужденного, показывал профиль свидетелю (слева и справа). В случае если голова была лысая, положено было проткнуть левое ухо кодзукой (вспомогательным ножом, имеющимся при ножнах меча) и таким образом отнести ее для освидетельствования. Для того чтобы не запачкаться кровью, "секундант" должен был иметь при себе золу.
После засвидетельствования совершения обряда свидетели поднимались и уходили в особое помещение, где хозяин дома (дворца) предлагал чай, сладости.
В это время самураи низшего ранга закрывали тело, как оно лежало, белыми ширмами и приносили курения. Место, где происходило харакири, не подлежало очищению (в редких случаях его освящали молитвой), оно должно было постоянно держаться в памяти; брезгливое же отношение к помещению, запачканному кровью осужденного, порицалось.
(А.Б. Спеваковский "Самураи - военное сословие Японии")

"Эта легенда, по всей вероятности, не имеет ничего общего с действительностью и не обнаруживает никаких археологических подтверждений - в отличие от Китая, ритуал человеческих жертвоприношений в Японии никогда распространен не был."
Мещеряков А.Н., Грачев М.В. - История Древней Японии

cluster007
Не читал к сожалению этой книги (но думаю прочту, т.к. в городе она есть), да и не смею состязаться в знании японской истории с господином Мещеряковым, но утверждаю, что подобное высказывание: "...ритуал человеческих жертвоприношений в Японии никогда распространен не был."(в цитате из книги), не мог позволить себе доктор исторических наук, либо же оно было написано в контексте какой-то другой мысли, идущей выше по тексту и поэтому, вырванная куском, отражает искажённый смысл повествования.
К этому лично я могу привести 2 довода:
1. Нет и не было такой цивилизации, которая в период своего древнего существования не прибегала бы к культу человеческого жертвоприношения и чаша сия, увы, не миновала никого. Утверждать обратное - всё равно, что говорить: "Земля плоская!" в то время как всем известно очевидное - она геоид. В более или менее равной мере этому были подвержены цивилизации Египта и Месопотамии, Индии и Китая, цивилизации Запада и Америки, наши предки и конечно же Япония. Некоторые племена Африки, как вам известно, практикуют такие "подарки" богам до сих пор.
2. Теперь от здравого смысла и общепризнанной исторической действительности перейдём к историческим фактам. 人柱(hitobashira) - термин-слово, обозначающее "человеческое жертвоприношение", которое часто имело место быть в Древней Японии. Также как и наши предки-язычники, древние японцы приносили в жертву богам живое человеческое тело в случае неурожая, засухи, бесплодия жены повелителя, стихийных бедствий и т.д. и т.п. Помимо множества мифов и легенд, существует большое количество исторических хроник-записей, свидетельствующих об этом. Такого рода обряды часто встречались в эпоху Хэйан.
Но не будем ходить далеко, возьмём историю замка Маруока(Замок в Тумане) - 4 год эры Тэнсё(1576).
Shibata Katsutoyo, родственник Shibata Katsuie(один из генералов Ода Нобунага) много раз пытался возвести каменную стену для нового замка Маруока, что в провинции Hukui. Однако по воле злого рока каждый раз кладка рушилась, препятствуя строительству. В результате было решено принести в жертву Небесам тело молодой красивой женщины. Ей стала крестьянка Oshizu, имевшая двух маленьких сыновей, но не имевшая мужа. Ничто в её теле и лице не имело изъяна и даже со своим единственным зрячим глазом она могла дать фору в красоте любой девушке благородных кровей. Oshizu пошла на это добровольно, но взамен взяла обещание с господина Katsutoyo, что после её смерти он позаботится о её детях и сделает их самураями. Он дал такое обещание, после чего Oshizu, согласно жертвенного ритуала, живьём была замурована в новую каменную кладку замка и, о чудо, на этот раз замок был отстроен полностью. Некоторое время спустя Shibata Katsutoyo переехал в другой, более высокий замок, а о своём обещании крестьянке естественно забыл. Факт, но в районе замка Маруока с тех времён ежегодно выпадает огромное количество атмосферных осадков, но строение стоит уже четыре столетия.
Эта история, наряду со многими другими, отражает суровую действительность и не является легендой или мифом.

sohei94
Разумеется г-н Мещеряков имел ввиду широкое распространение именно в данном случае массовых похорон за господином (я и писал в этом контексте).
Единичные жертвоприношения бесспорно практиковались, напр. при мостостроительстве (т.н. "живая свая").
Провинции Фукуи? От замка Маруока осталась только центральная башня, это там замурована Осидзу?

"Эта легенда, по всей вероятности, не имеет ничего общего с действительностью и не обнаруживает никаких археологических подтверждений - в отличие от Китая, ритуал человеческих жертвоприношений в Японии никогда распространен не был."
Всё же в цитате чётко написано "ритуал человеческих жертвоприношений", а не "ритуал массовых человеческих жертвоприношений", ну да сошлёмся на неточность, коих всегда обилие в печатных изданиях. Да, Hukui/Fukui - провинция на западе острова Хонсю, ранее состояла из Wakasa-ken и Echizen-ken.
Статья гласит, что она была замурована в нижней части каменной кладки Замка, где конкретно - не уточняется к сожалению=)
Бегло пробежался по разным источникам: они утверждают, что в 1948 году землетрясением изрядно потрепало башню замка, после чего в 1955 была проведено восстановление её верхних ярусов-этажей. Именно так и переводится hitobashira.

Перевел еще одну Тюсингуру, на этот раз самую первую из сохранившихся до наших дней:
Тюсингура: Правдивая история / Chushingura: The Truth / Chûkon giretsu - Jitsuroku Chûshingura (Сёдзо Макино / Shozo Makino) [1928, Япония, дзидай-гэки, историческая драма, DVDRip] оrig + sub (eng + rus (miky m)

Во-первых, огромное спасибо за раздачу - прекрасный фильм и в очень хорошем качестве, удовольствие смотреть - неизъяснимое, нашим бы фильмам 70х годов такую заботу.... Кто ещё не скачал или сомневается, настоятельно советую, и нечего тут комментировать.
Во-вторых, меня очень впечатляет, что столько людей-НЕяпонцев всерьёз и глубоко интересуется этой историей - несомненно, драмой высшего накала, но бесконечно далёкой (казалось бы) и от нас, и от нашего времени, и от нашего понимания. Одно это дорогого стоит. В переписке по поводу Тюсингуры на рутрекере я узнал и увидел больше, чем в некоторых энциклопедиях. Не стоит и говорить, что объём обмена в форуме просто в десятки раз больше, чем по некоторым суперсуперсуперсовременным (даже и отличным, замечу) фильмам на другие темы. А вообще фильм замечательный))
Всем советую, и низкий поклон за раздачу.

Прекрасный фильм и достойное его обсуждение в комментариях.

Я нигде не могу найти как называется та одежда, которую носили на мероприятии, где Асано напал на Кира. Кто-нибудь знает как она называется и в каких случаях ее надевали?

Есть HD
The.Fall.of.Ako.Castle.1978.JAPANESE.1080p.AMZN.WEBRip.DDP2.0.x264-SbR

Да, совсем недавно выложили. Если кто-то хочет зарелизить тут - welcome